Отражение: Миссия.

— Ка-а-а-ак меня жалеют, — протянул Себастьян после ужина, когда дети уже ушли к себе. — И считают наивным идиотом. — А меня злобным обманщиком, пудрящим тебе мозги и живущий за твой счет? — почти светски поинтересовался Барнс, улыбаясь. Хорошо, что они знали правду, и ничто не могло поколебать их уверенность друг в друге. — Примерно так, — кивнул Себастьян. — И друзья наперебой спрашивают: “Ты уверен?” “Себ, ты точно уверен?” “Ты же не можешь знать наверняка, такие вещи на пустом месте не возникают”. Тьфу! — Да скажи ты им, что я бесплоден, пусть от тебя отстанут, — предложил Барнс. — Или в морду дай, тоже помогает. — Ну уж нет, — покачал головой Себастьян. — Это слишком личная информация. Бесспорно, на суде она всплывет, но трепаться об этом направо и налево до суда я не буду, котик. — Мне вот интересно, когда это я дал повод так о себе думать, — Барнс устроился на диване так, чтобы Себастьян мог облокачиваться на него, а не на спинку, и обнял, положив подбородок на плечо. — Ну, каждый судит по себе, так что сам понимаешь… Вон Чейз недавно развелся, как раз из-за измен. У Эмили свадьба расстроилась. Это у нас с тобой все неестественно гладко и ровно. — А если бы я мог иметь детей, ты бы во мне усомнился? — серьезно спросил Барнс. — Нет, — покачал головой Себастьян. — Если бы ты мог иметь детей, у нас были бы не близнецы от меня, а два ребенка от каждого из нас, вот и все. Ты не из тех, кто сует член в каждую доступную дырку, и я совершенно не верю, что ты бы повелся на неадекватную малолетку. — Мне слишком много лет, чтобы вестись даже на адекватных малолеток, — усмехнулся Барнс, поцеловав Себастьяна в шею. — А то, что у нас все ровно и гладко… Ты хочешь ссориться? — Ну мы можем попробовать… — задумчиво сказал Себастьян. — О, давай поссоримся… ну не знаю… Черт, не могу придумать ни одного повода! — Ты можешь нарычать на меня за то, что я в очередной раз раскидал свои шмотки, — предложил повод Барнс. — Я, правда, на тебя в ответ нарычать не смогу, и на этом все закончится. Как-то так. — Вот именно. Давай с детьми к Гарри съездим, пока им в школу не пора. — Завтра? — предложил Барнс. — Кстати, я купил детям пневматику, думаю, уже можно. О, на тему друзей, мои никто не спросил, правда ли я обрюхатил ту девку. — Да твои, небось, и не в курсе скандала. Да, давай завтра. — Не радует меня этот скандал прямо перед школой, — вздохнул Барнс, повалив Себастьяна на диван и обняв его, положив на него ногу и руку. — Мало ли в школе идиотов... — Мы ничего не можем с этим сделать, — вздохнул Себастьян. — Не принимай близко к сердцу. — Я не знаю, может, мне стоит прийти на какое-нибудь шоу? Я уверен, эта Сара протащится по десятку, такая благодатная тема. Пусть посмотрит на меня живого, — предложил Барнс. — Может, ее под наркотой выеб кто-то похожий на меня, а она где-то фотку увидела и ее заклинило. Тем более, она мессию ждет, она ебанутая на всю голову. Вот спорим, если она меня увидит, — открестится разом. — Ну давай. Только выбери самое рейтинговое шоу, — посоветовал Себастьян. — Сам мне выберешь, — сказал Барнс. — Но суда это не отменяет. — Разумеется, — согласился Себастьян. — Я за машиной, — крикнул Барнс из прихожей, подхватывая рюкзак. — У вас пятнадцать минут, чтобы я подъехал, вы уже ждали меня внизу. — Мы будем стрелять? — строго спросил Лекс, застегивая кроссовки. — Да! — уверенно заявила Мика. — Тата, ведь правда? — Правда, мои хорошие, — подтвердил Себастьян. — А ты же умеешь стрелять? — спросила Мика. — Умею. И рара умеет. — Ну, рара вообще все умеет, — заявил Лекс. — Неправда, он шить не умеет, — помотала головой Мика. — И рисовать. Я его просила мне дельфинчика нарисовать, а у него каракатица получилась. Когда Барнс подъехал, его честно ждали. Дети забрались в машину и пристегнулись, уже умея делать это самостоятельно. — Значит так, — начал Барнс. — Сегодня будем учиться стрелять из винтовки. Винтовка пневматическая. В прошлый раз из чего стреляли? — Из пневматического пистолета! — радостно ответила Мика. — Правильно, — похвалил Барнс. — А тата будет стрелять? — спросил Лекс. — Буду, — обернулся к детям Себастьян. — Из чего? — поинтересовалась Мика. — Из автомата по тарелочкам. — Все будут стрелять по тарелочкам, — пообещал Барнс. — Но из разного оружия. — Тарелочки бздынь — и вдребезги! — радостно всплеснула руками Мика. Всю дорогу дети задавали разные вопросы, как относящиеся к пострелушкам, так и просто про всякое разное. Барнс с Себастьяном отвечали, как могли, хотя некоторые детские вопросы ставили взрослых в тупик. За разговорами дорога показалась короче. Гарри, как обычно, встречал их, сидя на ограде. Они с Андреа так и не решились завести детей и жили вдвоем. — Привет, — подошел он к машине, здороваясь сразу со всеми. — Дуйте сразу на стрельбище, я все притащил, а я Андреа из дому заберу и тоже подъедем. — И чего ты натащил? — поинтересовался Барнс, они не собирались сегодня ничего снимать, приехали просто развлечься и поучить стрелять детей. Хотя Барнс предполагал, что лет через шесть будет демонстрировать простоту использования некоторых моделей огнестрела уже не на Себастьяне, а на своих детях. — Мы же развлекаться будем, — пожал плечами Гарри, — так что всякого. Ну и для детей пневматику. Но если нужно что-то конкретное, я прихвачу. — Тебе что-нибудь хочется конкретного? — спросил у Себастьяна Барнс. — Нет, — покачал головой Себастьян. — Мне сегодня все равно, из чего стрелять, котик. Привет, Гарри, — он пожал ему руку. — Мы привезли продуктов с собой. — Молодцы, — Гарри давно привык к тому что они привозили продукты. — Все, встретимся на стрельбище. Он запрыгнул в свою машину и поехал к дому забирать Андреа. Рядом со стрельбищем уже стоял старенький пикап, в кузове которого лежало разнообразное оружие. Пистолеты, автоматы, винтовки снайперские и штурмовые, пара новеньких револьверов и трехлинейка. Дети вылезли из машины, и Барнс поставил их в кузов, чтобы они могли посмотреть на лежащее оружие. — Какое красивое, — сказала Мика. — Pара, а это старое очень, да? Мика указала на трехлинейку, выделяющуюся темным деревом приклада и цевья. — Да, это винтовка Мосина, еще ее называют trekhlineika, — принялся рассказывать Барнс дочке. — Конкретно этой винтовке уже больше ста лет, и сегодня мы посмотрим, как она стреляет. Это магазинная винтовка, конструктором которого был русский оружейник Мосин. — А магазинная это как? — спросил Лекс. — Многозарядная, — пояснил Барнс. — А… — протянул Лекс. Лекс не любил пострелушки и оружие так, как его сестра, но обожал любые семейные развлечения. — Тата, а ты в кино по-настоящему стреляешь? — спросил он Себастьяна. — По-настоящему, но холостыми патронами, — объяснил Себастьян. — А почему они называются холостыми? — спросила Мика. — Потому что в них нет пули, — ответил Барнс. — А как они тогда стреляют? — спросил Лекс. Барнс достал из кузова один из автоматов и, выщелкнув обойму, достал из нее один патрон. — Вот смотри, — показал Барнс Лексу донышко патрона, Мика тут же пристроилась рядом, — это — капсюль. По нему в момент нажатия на спусковой крючок бьет боек. После этого в патроне воспламеняется порох, который выталкивает пулю. В холостом патроне вылетают пороховые газы. Иногда бывают заменители пуль из пластика или чего-то подобного. Но, несмотря на то, что холостой патрон не имеет поражающего элемента, он все равно может быть опасен, если, к примеру, стрелять в упор. — Тата, а в тебя не стреляли в упор? — встревоженно спросил Лекс. — Нет, мой хороший, — улыбнулся Себастьян. — Со мной все будет в порядке, не сомневайся. — Pара, а боек это что? — спросила Мика, которую оружие занимало уже сейчас. — Я разберу попозже что-нибудь, что захочешь, и расскажу, где что, договорились? — предложил Барнс, понимая, что проще показать, чем объяснять на пальцах, что такое боек и где он находится. — Хорошо, — согласилась Мика. — Ладно, а вы сегодня будете учиться стрелять вот из этого, — он достал две пневматические винтовки и принялся рассказывать детям, как они устроены, объясняя подробно, но просто. Они с Себастьяном вообще не сюсюкали с детьми, общаясь с ними скорее как с равными. Барнс предполагал, что они не дают детям именно женской ласки, определенно особенной и ни с чем не сравнимой, но, с другой стороны, миллионы детей выросли без отцов, и это не помешало им стать полноценными людьми без проблем и комплексов. В это время приехали Гарри с Андреа, выгрузились, не прерывая лекцию Барнса, даже заслушавшись, как он рассказывал про устройство и тактико-технические характеристики. Себастьян присматривал за детьми, улыбался Гарри и Андреа. Конечно, такое семейное развлечение, как пострелушки, для кого-то показалось бы странным, но вот такая у них была семья. Мику явно интересовало оружие, Баки его любил, да и Лекс не скучал. По мнению Себастьяна, поездки на стрельбище были куда интереснее, чем тот же Диснейленд. Как только Барнс рассказал детям теорию, он, не теряя времени, перешел к практике. Как держать, куда смотреть, чтобы верно прицелиться, как максимально погасить отдачу. Барнс был полностью занят обучением детей стрельбе и совершенно не обращал внимания ни на что вокруг. Он был настолько погружен в процесс и был при этом достаточно мягким, чтобы не вспоминать бытность свою тренером девочек из Красной Комнаты, что сам не заметил, как для него летит время. — Тата, — Лекс отложил винтовку и подергал Себастьяна за руку. — Я кушать хочу. — Баки, дети проголодались, — сказал Себастьян, дождавшись перерыва в выстрелах, — пора прерваться. Барнс вынырнул из своего мира, в который погружался, стреляя, с некоторых пор утаскивая в этот мир и Мику, которая была просто в восторге от пострелушек в целом и оружия в частности. Она всегда внимала рассказам Барнса об оружии с открытым ртом, в отличие от Лекса, который слушал только потому, что papa рассказывал. — Ну что, народ, — обратился Барнс к Гарри и Андреа, — поехали кормить детей? — Поехали, но только детей, для нас готовить придется, — предупредил Гарри. — Фигня война, — махнул рукой Барнс, — приготовим. Андреа, хоть и была бездетна, с детьми Барнса и Себастьяна обращалась умело и уверенно. Она быстро накормила их, а потом попросила Барнса: — Помоги мне сделать обед на всех. — Тата, а мы пойдем смотреть на озеро? — спросил Лекс. — Пойдем, — кивнул Себастьян. — А рыбок покормим? Андреа, мы возьмем хлеб для рыбок? — спросила Мика. — Бери, милая, — разрешила Андреа. — Езжайте на озеро, — кивнул Барнс, — а мы с Андреа пока приготовим пожрать на всех. Часа через полтора возвращайтесь. В сотейнике зашкворчало кинутое туда мясо, которое Барнс нарезал, пока дети ели. Вытерев руки о полотенце, он поцеловал Себастьяна и отпустил его на озеро с детьми, куда Гарри собрался вместе с ними. Себастьян отвез детей на озеро. Покормил с ними рыб с мостков — Гарри в последние годы полюбил рыбачить, — погулял, помог Лексу нарвать букет диких цветов для Андреа, которую Лекс, смущаясь, очень любил. Мика поймала лягушку, и Себастьян едва уговорил ее отпустить несчастное животное, а не тащить ее раре. Он сфотографировал Мику с лягушкой и Лекса с цветами, и они вернулись. После обеда Гарри с Барнсом устроились во дворе за большим столом, который вытаскивали на лето, и принялись чистить оружие, из которого полдня стреляли. Мика тут же пристроилась рядом, внимательно следя за тем, что делает papa, а тот, разбирая, рассказывал, что он делает, и как называется каждая часть. Андреа заняла Лекса, которому оружие было не так интересно, а Себастьян устроился на террасе в кресле, читая с телефона. Барнс с Гарри закончили, когда вечер медленно опускался, окрашивая небо на западе розовым. Себастьян с Барнсом быстро собрались и уехали домой, тепло распрощавшись с хозяевами. Пока ехали, дети уснули, набегавшись за день и получив массу впечатлений. Завтра обещало быть таким же радостным и семейным, потому что воскресенье, потому что у обоих был выходной, и они могли провести еще один целый день с детьми.