Солнце
Шерли устала, устал и Мартин. Они замерли посреди улицы и с надеждой взглянули на Джима. Тот покачал головой: — Осталось чуть-чуть до дома. Шерли скривила губы. — Нечего обижаться, — велел Джим. Мартин всхлипнул. Последний день апреля. Запах свежескошенной травы и пыли. Сладко и грязно одновременно, необыкновенно жарко. Джим развернулся и зашагал дальше. Он занимался воспитанием внуков, а Боб только баловал их. Вот и сейчас ему захотелось их пожалеть, подхватив страдальцев на руки, он пошел следом. — Опять, — заметил Джим. — Что? — Ты им потакаешь. Они так никогда не вырастут. — Вырастут, сам знаешь. Это от нас не зависит, — поправляя подбородком панаму Шерли. — Будут большими, выросшими. Самостоятельными. Они вовсе не хотели ссориться, просто жарко: совсем нет ветра. Джим все еще хмурился, а Боб терпеливо нес детей. Внезапно вспомнилась зима, с ее снегом и холодом, играми, катанием с горок, очень захотелось туда. — Я пытаюсь воспитать их правильно, — вздохнул Джим, утирая пот со лба. — Зачем? У них есть родители. — Наши дети. — Которых мы воспитали. Уже. Поверь, Шерли и Мартину их хватит. А ты не вмешивайся. — А что же мне делать? — изумился Джим, протягивая детскую бутылку с водой. — Потакать, баловать. — Пусть они хотя бы идут сами. — Один раз — можно. И потом, я хочу их еще поносить на руках, пока сил хватает. Потом они и пойдут, и побегут — не угонишься. Джим обернулся к Бобу. Солнечный луч скользнул по высокой фигуре с детьми, затмил, отгородил, будто нет никого, даже страшно. Джим устал, устал и Боб. Они замерли посреди улицы. Всем плохо от жары. Шерли охотно перешла на руки к Джиму, обхватила его шею. Мартин потянул Боба за пуговицу рубашки и как-то смешно охнул. Боб усмехнулся: — А теперь за мороженым. — До обеда? — Естественно.Апрель 2017 года
Плохой, хороший, злой
Мороженое, половинки банана и с краев подгорелые ванильные вафли, политые сиропом. — Лучшего полдника еще не изобрели, — сказал Боб и налил детям лимонад. Они давно (примерно недели две) договорились с Джимом готовить по очереди, чтобы в процессе не возникало эксцессов. Каждый знал лучше, чем кормить внуков. Сегодня очередь Боба. Джим демонстративно держался в стороне. — Ты бы с нами поел, нам без тебя одиноко. — Ты подло играешь. — Почему? — изумился Боб. — Ты опять их кормишь сладким, а мы с тобой договаривались. Помнишь? — Помню: сладкое вместо нормальной еды нельзя давать в обед и ужин. А это — полдник. — Мою еду они после этого есть отказываются. И опять получается, что хороший ты. — Хороший коп и плохой коп? Джим даже не улыбнулся. Дети мирно ели. Шерли уже поставила себе пятно на новой майке. Боб с тоской посмотрел на Джима: — А малина отстирывается? — В каком она виде? — В сливочном мороженом. — Отстирывается. — А черничный сироп? — показывая собственный заляпанный рукав. Джим с досадой плюнул и пошел за влажными салфетками.Июнь 2017 года
Аргумент
Джим выглянул на веранду. Зябко. Боб сидел в кресле-качалке, укрывшись пледом, и глядел куда-то «туда». Хорошо они все-таки придумали с этим домиком за городом. Можно будет его потом совсем купить, когда выйдут на пенсию. — Ты Шерли не видел? Боб пожал плечами: — А что такое? — Да вот убежала куда-то. Из-под куртки Боба послышалось хихиканье. — Тише ты, нас же раскроют. Но Шерли уже его не слушалась, Боб обреченно вздохнул и расстегнул верхние пуговицы. — Это что за глупости? — нахмурился Джим. Шерли выглянула и помахала ему рукой. — Ты ополоумел! — Она в тепле. Ноги под пледом, — заверил Боб и добавил. — Она в свитере и теплых штанах. — Если она простудится!.. — А еще в носках. — Шерстяных? — уточнил Джим, сменив на секунду гнев на милость: шерстяные носки — это аргумент. — Колючих! — рассмеялась Шерли и снова спряталась в тепло.Октябрь 2017 года