foolishness

джехён устал. устал от скучной работы, которая ему никогда и не нравилась вовсе; устал от предательств со стороны близких ему людей; устал от идущих бесконечной чредой разочарований даже в самых ничтожных мелочах; устал от постоянно серого неба, тяжёлых, почти чёрных туч и проливного дождя. но самое главное — он устал от юты. «поскорее бы найти своего соулмейта!», «я так хочу его увидеть», «я буквально отсчитываю минуты до нашей встречи». друзья джехёна всё время кружили вокруг него, неустанно твердя о том, как же чудесно, наверное, встретить наконец свою родственную душу и почувствовать прилив истинного счастья. но джехёну было как-то абсолютно на это всё равно. он своего соулмейта встречать вообще никогда не хотел. зачем, если они к друг другу даже прикоснуться банально без последствий не смогут? джехён ещё будучи подростком решил, что уж лучше он будет встречаться со снежным человеком, чем с тем, кто предназначен самой судьбой. но всё не то. всё чужое. джехён пробовал построить отношения и с девушками, и с парнями, да с кем угодно, но не чувствовал при этом ничего. лёгкое сладкое послевкусие в конце очередного свидания в каком-нибудь кинотеатре или городском парке, возможно, приятное впечатление после хорошего секса, но не больше. только когда на горизонте появился горе-гитарист на одной из светящихся неоновыми вывесками улиц, около сердца что-то кольнуло. одного быстрого взгляда и случайного прикосновения было достаточно, чтобы понять — нашёл, блять, на свою голову. до скрежета зубов приторное «приветик» и такие же приторно-розовые волосы заставили джэхёна ещё полгода назад окончательно поставить крест на своём светлом будущем. юта везде. постоянно заявляется к джехёну на работу, позволяя себе заигрывать с секретаршей, что с радостью всю его откровенную лесть принимает за искренние комплименты; умудряется влезть в какую-нибудь хуйню, из которой в итоге без посторонней помощи выбраться не может, и просто делает огромное количество глупых вещей. а ещё юта любит скиншип. — может хватит? — спи молча, пожалуйста. джехён только тяжело выдыхает, обратно кладя забитую всякой ерундой голову на подушку, чувствуя как холодный палец юты вырисовывает только тому известные символы на чоновской оголённой спине, что мгновенно проявляются фиолетово-жёлтыми пятнами. юта выглядит полным идиотом, когда, точно заворожённый, наблюдает за являющимися свету синяками на молочной коже, а потом ещё и к лицу тянется. — нет, исчезни! — ну разочек! — я сказал — нет! джехён отбивается от ползущих к нему чужих конечностей как может, но в такие моменты юта, похоже, приобретает какую-то невероятную силу и (как всегда) побеждает бой. на утро джехёну в зеркало смотреть страшно. он просто боится однажды увидеть в отражении не себя, а одно сплошное тёмно-багровое пятно с примесью какого-то болотно-зелёного. практически это он и видит, но радуется, когда замечает, что лицо всё же осталось нетронутым. сжалился. — доброе утро, — юта подкрадывается совершенно незаметно, оплетает тонкими руками шею и целует в щёку, стараясь после этого как можно быстрее скрыться на кухне. — да ты издеваешься, — отчаянно воет джехён, получая в ответ только звонкий смех и приглашение завтракать. джехён устал. но точно не от юты.