Санкт-Петербург, Российская империя. Ноябрь 1779
Он вернулся, и на этот раз Екатерине Великой было трудно скрыть смех, как и России, который стоял рядом со своей чудесной императрицей. Вид лица пришедшей страны был достаточно близок к тому, чтобы Иван позвал дворцового живописца и приказал сделать набросок, дабы запечатлеть этот печальный, жалкий облик. Перед императрицей стоял Англия, худые пальцы которого сжались у края его треугольной шляпы. Он напряжённо покусывал нижнюю губу, и та, без сомнения, раздулась бы, если бы он не остановился. Но, что ещё более важно, было очевидно — он не пялился на них своими дерзкими зелёными глазами, как обычно. Нет, на этот раз англичанин глядел вниз, словно внимательно изучая золотые пряжки, аккуратно отполированные на чёрных ботинках. Короткий смешок императрицы не пролетел мимо ушей Артура, и его некогда яркие глаза, полные жажды завоеваний, медленно взглянули вверх, сначала увидев Россию, чья улыбка была почти идентична улыбке его государыни. — Не смотри на меня так, будто это я виновата в твоих раздорах с твоей же колонией, Британская империя, — заявила Екатерина, взмахнув рукой и всё ещё удерживая улыбку на губах. — Всё, чего я прошу — помощь, а Вы мне ничего не предлагаете! — съязвил Англия. Он запнулся, быстро улавливая подъём в своём тоне, раньше такое уже стоило ему другого союзника. Императрица взглянула на него и прыснула. — Это просто восстание жалкой колонии. Не так страшно, как столкновение могущественных стран в Семилетней войне, — проговорила женщина, качая головой. По-своему она издевалась над воплощением великой империи за отсутствие контроля над колониями, знала, что тот понимал это, и именно поэтому смеялась так же, как и Брагинский. — Ты гордился своей маленькой колонией. Остальные погибали и терпели неудачи, но Британской империи удалось заиметь ребёнка. Такой гордый родитель, который даже не удосужился показать его нам, — начал Россия, произнеся небольшую порцию насмешливых соболезнований. — Ты мне больше напоминаешь унижающегося крестьянина. — Скажи нам, Англия, что ты сделал такого, чтобы он тебя так возненавидел? — с любопытством спросила Екатерина, хотя, честно говоря, ей было всё равно, лишь бы получить ответ, лишь бы увидеть жалостливое лицо британца. Кёркленд молчал. Он довольно хорошо измял бока треугольной шляпы. Екатерина и Россия задались вопросом: а понял ли он их? — Я готов дать Вам шанс увидеть его, — предложил Артур, поднимая глаза на обоих. Он облизнул сухие губы и остановился, ища нужные слова. — Российская империя сильна, и я знаю, что даже если Вы преподнесёте мне несколько войск, мы сможем положить конец его ребячеству. Если Вы хотите, мы можем заключить сделку между Вами и ним. Конечно, я буду наблюдать за всем, он способен многое попытаться сделать — но я смогу держать его темперамент под контролем. Россия взглянул на императрицу и хитро улыбнулся. Будто бы навигационные акты держали Англию подальше от этого мальчика. Догадывается ли Кёркленд, что произошло за его спиной? Ну, разумеется, нет. Он был слишком строг со своим ребёнком, и поэтому ни лидера, ни страну, не удивило, что тот набросился на него и потребовал свободы. Маленькая колония практически выросла сама; англичанин находился рядом только для того, чтобы контролировать торговлю и коммерцию. Как будто он заботился о малыше, когда тот плакал, боясь уснуть, будто бы учил, как ровно держать пистолет, или же, как правильно собирать урожай. Англия был родителем лишь на слуху, не более чем иностранная тень ребёнка. — Каждая страна хочет иметь Вас в качестве самого ценного союзника, — ещё раз сказал Артур, пытаясь уговорить императрицу, которая играла хорошего слушателя. — Я готов посвятить Вас в свои интересы, императрица. Всё, что я прошу, нескольких солдат, и чтобы Вы помогли мне избавиться от тех, кто пытается лишить его благоразумия. Россия нахмурился и перевёл взгляд на правительницу. Та улыбнулась под веером, всем видом говоря, что не желает слушать англичанина дальше. Она никогда не любила ни его, ни его монархию, и уж точно не собиралась помогать ему сейчас. Она отпустила страну и решила заставить его ждать. Через несколько месяцев Екатерина просто отклонила его предложение, посмеиваясь над этим вместе с Брагинским. Было очень забавно наблюдать со стороны, как великая «Британская империя» расстраивался и явно избегал свою колонию. Некоторым странам это так нравилось, что они решили встать рядом с мальчиком и высмеять Англию объявлением войны. Екатерина Вторая не была разжигательницей войны, она медленно взвешивала свои решения, и вдруг из ниоткуда возник вариант нейтралитета. Это было весёлое развлечение — смотреть издалека. С другой стороны, России стало скучно. Да, насмехаться над жалкой персонификацией забавно, но когда новостей для Брагинского не было, кроме сплетен и обсуждений, он лишь отпрашивался и ждал всего в пределах своей комнаты. С годами Иван чувствовал себя более холодным. Да, он по-прежнему хорошо общался со своим народом, но пребывание в императорском дворе ожесточало его сердце перед скромным крестьянством и горожанами, и вскоре он стал гордо поднимать нос вверх. Русский становился тем, кем никогда не хотел быть, кем-то более похожим на Англию, Францию или Испанию. Он ненавидел это состояние и поэтому часто уходил с царской сцены обратно в свои покои, где срывал с себя свою высокомерную официальную одежду и молча сидел в темноте, наблюдая, как падает за окнами снег. Раньше Россия ненавидел зимние месяцы, но теперь же хотел, чтобы те остались, чтобы Генерал мог видеть его взгляд в ночной метели и сквозь лёгкий снегопад по утрам. Хотел, чтобы призрак заметил его, чтобы тот узнал, что он устал ждать и злится на него. Внутренне Брагинский норовил забыть божество, но этого не происходило. Говорил себе, что терпение кончилось, но год за годом продолжал ждать. Ждать единственного обещанного ему. В ту ночь, глядя на снегопад, Иван усмехнулся про себя. На этот раз это была не метель, как в две предыдущие, но это не имело значения. Россия заметил это. Поднявшись, он подошёл ближе к окну, где Генерал оставил след. Выведенные морозом письма покрывали стекло, Иван нацарапал на них обращение Морозу. «Предатель». За всё, что русский предложил ему, мужчина просто плюнул ему в лицо, и пришло время Брагинскому выучить урок. На этот раз он забудет это старое божество. На этот раз спасёт свой народ от зимних истязаний. На этот раз закроет на него глаза. На этот раз закроет уши. На этот раз его сердце не шелохнётся. Повернувшись, русский вышел из комнаты и направился на кухню, чтобы принести очередную бутылку водки. По дороге он за секунду проскользнул мимо главного фойе, но тут заметил странное зрелище. Сдав назад на несколько шагов, Россия поднял аметистовые глаза, видя слуг, приветствующих трёх гостей. «Гости? Так поздно?» — удивился Иван, стоя как статуя и наблюдая, как слуги смахивают с окоченевших незнакомцев пыль цвета белого порошка, собравшуюся на их шляпах и пальто. Один был высоким мужчиной, а двое других выглядели как мальчишки. Первый паренёк темноволосый, а второй... Брагинский на мгновение вспомнил ощущение холода, охватившего лицо, сонливость как рукой сняло, а полузакрытые глаза расширились, проснулись от осознания, открытия. Золотые волосы. Светлая кожа. Сапфировый цвет глаз. Подросток. Молодая страна. Он прекрасен. Юноша с приятной улыбкой поблагодарил слуг за то, что впустили их так поздно и помогли с багажом. Его зубы были молочно-белыми, а губы розового персикового оттенка. В его взгляде сверкала ребяческая искра, из-за которой казалось, что бриллианты оказались в ловушке посреди синих камней. Не подозревая об этом, рука России потянулась и сжала ткань его мундира. Сердце в груди колотилось, он знал, почему; оно хотело вырваться из его безжизненного тела и упасть в руки этого красавца. Когда боль стала невыносимой, он убежал в кухонный зал, куда намеревался пойти в первую очередь, но не направился к кухне и вместо этого спрятался в коридоре, пытаясь перевести дыхание. «Тебе не следует знать о его внешнем виде, я не скажу о времени, когда тебе предначертано его встретить. Но знай, что я открою тебе глаза на то, что я создал», — именно это говорил Генерал Мороз. — Мальчик, такой маленький, — задыхался русский, ловя ртом воздух, будто пробежал через всю Европу и обратно. Он не знал, почему так запыхался, но возложил вину на своё разбушевавшееся сердце, которое умоляло о свободе. — Он один... но почему? — Ваше сиятельство? Россия выпрямился и увидел перед собой посыльного. Парнишка посмотрел на него с беспокойством, склонил голову и пролепетал: — Императрица проснулась, чтобы приветствовать гостей и просит Вашего присутствия. Она хотела бы, чтобы Вы оделись получше. Они американцы. Американцы? Почему это прозвучало так знакомо? Разум окончательно погряз в тягучей массе недоумения, и Иван поспешил сосредоточиться на выполнении приказа государыни. Он вернулся в свою комнату, руководствуясь только подсознательной рутиной, переоделся, прошёл в тронный зал, где его ждали, и встал рядом с Екатериной Великой. Стража впустила гостей. — Час поздний, — сообщила императрица, и Брагинский, стоя так близко, мог видеть тёмные мешки под глазами. Он был искренне удивлён её рвению приветствовать приезжих. — Мои извинения, — отозвался пожилой мужчина, кланяясь ей. — Мы не рассчитывали, что Вы будете так любезны лично поприветствовать нас в такое время. — Должна сказать, я бы этого не сделала, не доложи мне, что появится он, — глаза императрицы сверкнули, она перевела взор на голубоглазого мальчика. Его положение отражало позицию взрослого в этой компании, и любой мог видеть, наблюдая за ним, что он не просто мальчишка. — Ты ведь колония, не так ли? Юноша шагнул вперёд, и Россия ощутил, как горло сжалось. Он едва мог дышать. Он никогда не чувствовал такой тяжести раньше, и теперь думал, что умрет, если подросток не посмотрит на него. — Ваше Императорское Величество, — произнёс он и вежливо поклонился. От его голоса Иван вздрогнул, начиная проклинать Генерала Мороза за то, что тот открыл глаза в самый неподходящий момент, что открыл не что иное, как эту прекрасную картину. — Это наша страна, тринадцать американских колоний, — прояснил мужчина — мистер Дейна. Екатерина улыбнулась и взглянула на Брагинского, чей взгляд был устремлен на мальчика. — Приятно, наконец-то, увидеть тебя, — заверила она, поворачиваясь к молодой стране и осматривая его. — Боже, какой высокий для такой молодой колонии. — Меня кормили и растили в добром здравии, — с радостью воскликнул Америка, невинно жмурясь. — Я благодарен за Ваше щедрое приветствие. — Конечно, — кивнула женщина, улыбаясь. — Ты был территорией за пределами Европы в течение долгого времени, и на самом деле я очень хотела увидеть твоё лицо. Англия не позволяет многим видеть тебя. Россия и Екатерина поймали взгляд Америки при упоминании имени родителя. Ни один из них не будет настаивать на причине, потому что оба предположили, что это и так понятно. — А теперь, когда моё любопытство исчерпано, прошу, проследуйте за моими слугами в приготовленные для вас комнаты дворца. Мы позавтракаем вместе, когда хорошо отдохнём и согреемся, — предложила правительница, потоптавшись на месте и махнув рукой вдаль. Когда гостей собрались проводить до их покоев, Иван немного постоял рядом с императрицей, его глаза снова приковались к мальчику, когда тот невзначай обернулся, глядя на него. Их взгляды встретились на мгновение, но в то время русский почувствовал некую связь — чувствовал ли мальчик это, было неясно, но Брагинский чуял переплетение нитей этой связи, и это нужно было чувствовать дальше. Были способы добиться этого, но мальчик был слишком молод и, скорее всего, не знал, как объединяются страны. Россия радушно смотрел, как молодую колонию провожают с его сопровождающими. Иван услышал, как он разговаривал с ними и спросил: «Это была их страна?» Хорошо, что юноша знал, как узнать страну, находясь в её присутствии. Без сомнения, Америка был защищён всю свою жизнь и не знал никого, кроме Англии и пары других стран. Ему стоит многому научиться. Но русский не мог ждать, когда он познает все эти вещи, так как требуются годы, столетия, чтобы учиться, и терпение Брагинского иссякало. Теперь, увидев, как выглядит его приятель, ему пришлось бежать в свою комнату и запереться внутри. Он был простым мальчиком, Иван же намного старше. Каким ведь жестоким и несправедливым оказался Генерал. Но это было похоже на призрака, что играл с ним в подобные игры. Этот год, безусловно, был одним из самых запоминающихся. Россия, наконец, встретил американскую колонию, предначертанного ему судьбой божеством, чтобы впоследствии стать его товарищем.1781
______________________________________________________________________________________ Исторические заметки: На данный момент Британская империя во второй раз обратилась к Российской империи с просьбой о помощи (обычно это предложение некоторых войск и стоящих над ними, обещающих вмешаться от имени Англии в королевские суды королей и королев, а особенно тем правителям, которые стремились к союзу с мятежными американскими колониями). И им снова отказывают в помощи. Российская императрица Екатерина Великая просто не любила британскую монархию, как следствие не имела желания налаживать отношения. Упомянутые законы о судоходстве представляли собой ряд законов, ограничивающих использование иностранных судов для торговли между Великобританией и её колониями. Они создавались с 1651 года. Но, конечно, американские колонии нашли способы обойти это и сумели торговать с несколькими другими странами, будто непослушный ребенок, который был в составе Британской империи. В 1781 году Соединённые Штаты направили послов в Россию с просьбой о признании в качестве независимой страны. Фрэнсис Дейна был главой представительства, путешествовавшего в Россию вместе с молодым Джоном Куинси Адамсом. А также несколько хэдканонов... В этот фике Англия отец Америки (а также Австралии, Новой Зеландии и других британских колоний). Почему? Потому что с точки зрения стран они технически являются родственниками Америки. Ну, да... Америка — это ребёнок Англии (кстати, самый старший, так что имейте в виду эмоциональную привязанность). Америка также немного меньше, чем он выглядел в аниме примерно в это время. И почему же? — спросите вы. Потому что на самом деле Америке в этой главе уже 174 (если считать его фактического день «рождения» четвёртое мая 1607 года), и у него только 13 сильных штатов, большинство его земель ещё не исследованы и не заселены до середины 1800-х годов и далее, так что я считаю его возрастом, возможно, 14-15 лет, учитывая, что он выглядит на девятнадцать в 1940-х годах. Ещё я представляю его, как минимум такого же роста, что и Англия, ну и волосы короче.