Where Butterflies Never Die

— Чувак, я обижен и даже не знаю, как ты будешь это исправлять, — пробубнил Джейс, едва выбравшись из-под одеяла. — Дай угадаю, — усмехнулся Алек на то, как Джейс застонал и схватился за голову, — на лекции ты сегодня не ходил.       Алек стянул рюкзак с плеча и кинул его около своей кровати. — Сегодня суббота, в жопу учёбу. И не переводи тему. Я звонил тебе, и не один раз. Ты просто не представляешь, что ты пропустил, — глаза Джейса горели нездоровым блеском. Смесь похмелья и восторга от каких-то воспоминаний — то ещё зрелище. — Я работал.       Алек рухнул на кровать и потянулся всем телом. Последние пять часов он провёл в библиотеке, готовясь к предстоящему семинару по теме «Проблемы этничности и национализма в социальной антропологии», и за это время успел пару раз подумать о том, чтобы отчислиться. Нет, свою будущую профессию он любил всей душой, но именно подготовка к семинарам вызывала в нём неистовое желание убивать. Всех. — Алек, у меня нет детей, мелких братьев и сестёр, и я никогда в жизни не сидел с маленькими детьми, но даже я знаю, что в столь позднее время они, нахрен, спят. — Джейс… — Нет, бро, ты меня продинамил, — Джейс выставил одну руку вперёд, перебивая друга, второй же продолжал держаться за голову, — тебе нет прощенья. — В моём рюкзаке три банки пива. — Ты прощён! — Джейс подорвался с кровати так, словно и не мучился диким похмельем несколько секунд назад, и, поковырявшись в рюкзаке, выудил «лекарство». — Ты прощён и причислен к лику святых. — Быстро же ты переобуваешься, — рассмеялся Алек, но, заметив, что Джейс уже почти приговорил одну банку, посерьёзнел. — Эй, одна — моя! — Ооох, лови, — довольно выдохнул Джейс, оторвавшись от спасительного напитка, и подбросил Алеку его порцию.       Алек очень медленно потянул за жестяное колечко, чтобы открыть банку и при этом не забрызгать всё близ находящееся из-за того, как эту несчастную банку перед этим тряхнуло в воздухе. — И что же я вчера такого пропустил, что функционируй ты хотя бы процентов на семьдесят, то снял бы с меня скальп? — Помнишь Бранвелл? Лидию Бранвелл с моего потока. — Задиристая блондинка, которая всё время грозится оторвать тебе яйца? Ну.       Джейс посмотрел на друга взглядом а-ля «Я — сама неотвратимость и развею тебя пеплом по ветру одним лишь щелчком пальцев», но, сделав очередной глоток пива, продолжил: — Знаешь, грозится не грозится, однако это не помешало ей отведать моего «джамби», — Джейс хохотнул и поиграл бровями. — «Джамби»? Господи, Джейс, ты серьёзно называешь свой член «джамби»? — А ты нет? — искренне удивился Джейс, получив в ответ сморщенное выражение лица и отрицательное мотание головой. — А как? — Отвали, — Алек смущённо хихикнул. — Нет, я серьёзно. — Никак. — Отвечай. — Никак, Джейс. Член — он и в Мумбае член! — Теперь интересно, как будет «член» на хинди, — пробубнил Джейс, доставая телефон, чтобы загуглить этот вопрос. — Так ты взбесился, что я не пришёл на вечеринку и не подержал свечку, пока Бранвелл тебе отсасывала, или что? — Алек допил своё пиво и кинул пустую банку в друга, наслаждаясь очередной дозой возмущений. — Нет, нет, нет, мой голубоглазый друг, — Джейс подполз ближе и поиграл бровями. — Бранвел. Хочет. Тройничок. — Чё? — Ага, прикинь! И главный атрибут… Это ты.       На несколько добрых секунд в комнате повисла тишина. Был слышен только лишь отголосок грёбаного саксофона, на котором играл чувак из сто пятой комнаты. — Кхм… Джейс, пойми, насколько сильно не был бы я голубым, я всё равно не хочу видеть тебя голым. Тем более в порыве сексуального возбуждения. Ты меня понял? И я не хочу видеть Лидию голой. И я не хочу видеть нас голыми вместе! Я не хочу! — Воу, чувак, спокойно, — Джейс поднял руки в примирительном жесте. — Вообще, если честно, наш разговор тогда услышал Себастьян и… — И? — И он услышал, что участвуешь ты, и поэтому, я даже не понимаю, как так получилось, но… — Для несвершившегося тройничка как-то много народу набирается, — Алек не сдержался от закатывания глаз и глубокого вздоха.       Тема сводничества, хоть какого-то, его бесила ещё с подростковых времён, когда съезжавшиеся на Рождество бабушки, тёти и ещё двоюродные непонятно кто кудахтали наперебой о том, какой вырос жених и нет ли у него ещё невесты. — Но ты ему нравишься, — Джейс растянул губы в своей фирменной кокетливой улыбке. — Ты — гей, он — гей. В чём проблема? — Ты сейчас, блять, серьёзно?! — Алек скривился, но Джейс лишь пожал плечами. — Ты правда думаешь, что я… неважно.       Алек вскочил с кровати, прихватив с собой толстовку, и направился к двери. — Бро, ну, чёрт! — Джейс вскочил следом, хватая друга за локоть, когда тот прошёл мимо. — Да, я сморозил очередную хрень. Не думал, что ты так отреагируешь. Прости.       Алек бросил на друга скептический взгляд и тяжело вздохнул. Как-то подозрительно часто ему за последние сутки предлагают коллективные потрахушки. Хоть к астрологу иди и спрашивай, какая из планет сейчас в позе «раком», что на него, несчастную «Деву», свалилось столько внимания. — Просто бесит этот стереотип, что если ты гей, то по умолчанию трахаешься со всяким, кто предложит.       Джейс виновато опустил взгляд. — Ладно, забей, — Алек легонько стукнул друга кулаком в плечо, — я давно смирился с тем, что ты осёл. — Эй, это тоже обидно, между прочим.       Алек надел толстовку и, подмигнув, улыбнулся другу. Немного морального удовлетворения никогда не помешает… И как-то сразу захотелось на виду у Джейса поужинать блюдами индийской кухни, которую тот не мог терпеть до рвотных позывов.

***

— …Законы, по которым развивается общество, отличаются от законов природы и имеют свою специфику. В природе все происходит стихийно. Это относится к небесным телам, растительному и животному миру. История природы…       Алек слушал профессора, ведущего лекцию, вполуха. Он не был большим фанатом философии, но совсем небольшой недобор часов по лекциям и семинарам не оставлял ему ничего другого, как выбрать этот предмет, как единственный оставшийся. — …В современной философии преобладает точка зрения на историю, как на направленный и закономерный процесс. При этом исторический процесс…       За окном была прекрасная погода, как для начала сентября, и сегодня хотелось больше гулять, нежели сидеть в душных аудиториях и засыпать от скуки. Алек постоянно смотрел на настенные часы, но легче от этого не становилось, время, будто тоже от скуки, текло всё медленнее и медленнее. Прошло пять минут, а по ощущениям — полчаса, и бороться с опускающимися тяжёлыми веками становилось всё бессмысленнее. Сил придавала только та мысль, что на сегодняшний день это последнее занятие и после можно будет заняться чем-то более интересным. Он тяжело вздохнул и с силой потёр лицо ладонями, привлекая к себе внимание студентов, что сидели рядом. Понимающие ухмылки давали понять, что он не одинок в своей скуке. — …Цивилизационный подход к истории не лишен некоторых недостатков. В частности в нем не учитывается связь между…       Уже было абсолютно всё равно, какая связь и между кем она должна быть, лишь бы это всё скорее закончилось. Алеку всегда нравилось учиться, но отторжение философии шло у него на каком-то физическом уровне. Спас его телефонный звонок. Чем не повод выйти из аудитории, вдруг что-то важное? Схватив в охапку рюкзак и лэптоп, Алек как можно тише стал пробираться через сидящих в его же ряду студентов. Пара извинений за отдавленные ноги, один шаг за дверь, и даже дышать стало легче. Дружить с философией очень тяжело. Телефон перестал вибрировать, заменяя пропущенный звонок на голосовое сообщение, и Алек опустил взгляд с потолка на экран. Номер был парню неизвестен, но, прослушав сообщение, он не сдержал улыбки — Магнус, несколько раз извинившись за то, что возможно его отвлекает, просил перезвонить, как только появится свободная минута. Это было приятно, потому что обычно ни родственников, ни друзей не волновали его личные границы, занятость или банальное нежелание с кем-либо разговаривать. — Александр, здравствуй, — послышался приятный голос собеседника, когда Алек решил перезвонить. — Надеюсь, я тебя не сильно отвлёк своим звонком? — Здравствуй, Магнус, — Алек улыбнулся, будто они разговаривали, стоя друг перед другом. — Нет, наоборот, твой звонок спас меня от самой скучной лекции в этом семестре. — И какая же дисциплина попала в твою немилость? — Философия. — Не будь к ней строг. С философией нужно нежно, как с женщиной, — хихикнул Магнус, и Алек поддержал этот смех. — Ну, не то чтобы я в этом разбирался… — Алек запнулся, понимая, что именно сказал. — В смысле… Я в том смысле, что… — Александр, расслабься, — голос Магнуса оставался ровным, и в нём даже слышалось какое-то если не понимание, то смирение. — Твоя личная жизнь касается лишь только тебя. — Просто, знаешь, далеко не все родители готовы оставлять своих детей наедине с… таким человеком. Я не сижу в «шкафу», просто не распространяюсь об этом. Понимаешь? — Да, я понимаю. Обещаю, что никому ничего не расскажу. — Спасибо, — Алек больше выдохнул это слово, только сейчас понимая, как был напряжён. — Кстати, о детях и их родителях. Я тебе звонил, потому что хотел спросить, не сможешь ли ты забрать Рафаэля из школы и привезти его ко мне на работу? У меня просто дикий завал и я не успею приехать до того, как они закроются, а Камилла… Естественно я оплачу все расходы и твоё время. Как тебе? — Школа? Я думал, что Рафаэлю только исполнилось шесть. — Он в подготовительном классе той школы, в которую будет ходить через год. Что-то вроде детского сада, только они больше нацелены на школьную программу. — А, понятно. Хорошо, во сколько мне нужно быть там? — Класс закрывается в семь вечера, но лучше забрать пораньше. Не люблю, когда Рафа остаётся в классе один, когда всех уже забрали. Я скину тебе адрес школы и своей работы сообщением и сразу переведу деньги на карту, скинь мне её номер. И я предупрежу воспитателя, что ты приедешь, так что не переживай, что охрана заломит тебе руки за спину, — Магнус тихо хихикнул. — Думаю, если что, я смогу за себя постоять, — Алек усмехнулся и поддержал шутку. — Отлично. Тогда до встречи, Александр. — До встречи.       Сбросив вызов и отправив Магнусу сообщение с номером своей карты, Алек направился к выходу из корпуса. Погода продолжала радовать своей благосклонностью к жителям, и даже сейчас, когда дело постепенно близилось к вечеру, чтобы не замерзнуть, было достаточно поверх футболки накинуть лёгкий бомбер. Прохладный осенний ветерок, наоборот, приятно холодил кожу, а предвкушение спокойного и приятного вечера оседало где-то под рёбрами чем-то будоражащим. И Алек, заходя в подъехавший автобус, даже не заметил, как улыбается каким-то своим мыслям.