цвет и звук

тишина рыхлая, как снег, узнавший тысячи следов. тишина жуткая и ледяная, как дыхание дикой охоты, сединой щекочущей затылок. Знающий берет в ладони свою флейту, серебряную, как соль-диез, пытается играть: но вместо звука вырывается встревоженная пыль. эльф прикасается к клавишам старого пианино, но те не откликаются на прикосновение: просто и безжалостно молчат. тишина сводит Знающего с ума: она заползает в ушные раковины, застывает. от нее хочется бежать сильнее, чем от дикой охоты. от нее спасения нет - как и надежды на него. и эльф знает все ответы, вот только пользы от них - как от замолчавшей флейты. Знающий не помнит, как это вышло: Зираэль задела его кончиками своих пальцев. и - эльф сотни раз вспоминал это - мир зазвучал. тихо, недолго, неуверенно: едва задетые струны скрипки, высокие и хрупкие, как весенний лёд. Знающий впервые не знал, как объяснить: вся музыка мира, его идеально звучащего мира, нашла свой дом во вздорной ведьмачке, в ее зелёных (боги, этот зелёный - чистая свирель, нота ля, неуловимая, как дым) глазах. ее руки были музыкой, ее походка звучала, каждое движение и жест, черты лица. она сама - стала музыкой. и эльфа сводило с ума, что он ее не слышит. не слышит, пока не прикоснется. Зираэль избегала Знающего, как могла. убегала к очередному монстру, возвращалась в крови и смятении, прятала глаза и на все вопросы молчала упрямо и гордо. Зираэль избегала эльфа, а он медленно лишался разума. потому что у него вдруг отняли то, что терять, казалось бы, странно - музыку. музыку, что звучала для Аваллак'ха всегда и отовсюду. так лишаются слуха и зрения: мир перестает быть привычным и понятным, остаётся страх и непонимание. остаётся тишина. эта проклятая, ненавистная т и ш и н а. Знающий сжёг все свои рисунки, надеясь услышать хотя бы фальшь смычка, неверно коснувшегося виолончели. Знающий сломал серебряную флейту, ненавидя ее за молчание. эльф знает, что потом последует пианино и все покатится к чертям. эльф уже почти к этому готов. но в зимний вечер в дом, как и всегда, врывается Зираэль и, не говоря ни слова, снимает с себя одежду. Аваллак'х смотрит на ее честную обнаженность, на этот звенящий белый ее кожи. прикасается. и снова начинает слышать и звучать сам.