***
Весь этот месяц Торд не находил себе места. Сначала лифт, потом поцелуй… Ларссон, конечно же, не забивал на учёбу, но и не мог простодушно улыбаться, наблюдая за тем, как невинная омега сначала валяется на больничной койке, а потом становится совершенно другим человеком. И всё из-за него… Сам Торд создал это. Коммунист не спеша прогуливался по улице, пиная какой-то камешек. Мимо пробегали счастливые дети с мячом, а за ними их же мамы с криками: «стойте!» Угрюмые мужчины вешали новый плакат с рекламой каких-то дорогих духов. Мимо мчались машины, не обращая внимания на внешний мир. Их водители полностью сосредоточены на своей цели. Проходя мимо одного из многочисленных борделей, альфа уловил тот самый запах карамели. Тонкий, не приторный. Но это не мог быть Томас, так ведь? На данный момент он слишком слаб для такой… Работы. Физически слаб. Морально же этот омежка очень сильный. Он бы просто не смог опуститься до такого уровня. Ларссон пошёл прочь от этого гнилого места, направляясь в парк. Уже виднеется главная арка, являющаяся входом в тихое место. Обладатель красной толстовки устремился в глубь. Золотистые деревья, засыхающая поникшая трава, белочки, готовящие запасы на зиму — всё это встречалось на пути молодому парню. Но тот, кажись, совершенно не обращал внимания. А зачем? Это не так важно? Это мелочи жизни. Но кое-что интересное альфа заметил. Вернее, услышал. Где-то, недалеко от его местонахождения, издавался звук. Мелодия. Приятная и ласкающая слух… Ему стал интересен музыкант, играющий, как понял сам Ларссон, на гитаре. Парень с причудливой причёской ускорился, вскоре добравшись до места, откуда и ходила музыка. И Торд увидел его. Он увидел Тома. Того самого Тома, который не зубрил домашку, который сидел с полуприкрытыми веками, что медленно перебрал струны своей гитары. Сейчас это не было надоедающие бренчание. Из-под ловких, но тонких пальчиков исходили лёгкие ноты и не фальшивые аккорды. — Том? — тихо прозвучало из уст норвержца. Томас прекратил свою игру и аккуратно поднял голову, натыкаясь на серый взгляд. Но сейчас он был не таким. Эти туманные глаза излучали… Тепло? Да, именно. Риджуэлл смог проглядеть этот чистый взгляд. Никакой насмешки или гнева. Спокойствие. Такое же, как и на душе алкоголика. — Торд?***
Двое парней шли по очередной улице, увлечённо болтая друг с другом. Ларссон был рад, что именно в этот день встретил черноглазого. Ведь тот не был куклой. Он не управлялся Эддом. Он просто был Томом. А Томас был рад столь лёгкому общению, ведь, как ожидал Риджуэлл, Торд не задавал тупых вопросов, не извинялся по тысячи раз.***
Вернувшись уже под вечер омега пытался аккуратно пройти в свою комнату, но он напоролся на беспокойный взгляд Гоулда. — Том! Где же ты пропадал? Ни привета, ни ответа! Нельзя же так! — грустно, но взволнованно проговорил обладатель карих глаз. — Эдд… Извини, честно не хотел… — Ладно уж, Том, всё нормально. Просто в следующий раз предупреждай, ладно? — Конечно, Эдд, — Томас ласково улыбнулся и прошёл в свою комнату, где лёг на заправленную постель, предварительно стянув кеды, наступая на их пяты. Сейчас он лежал на ещё холодном белье и обдумывал его прошедший день. Он неплохо погулял с Тордом, Эдд не отругал, как это частенько бывает. Хороший день, однако. Но уже завтра омега опять хотел прочно взяться за учёбу, дабы не сбиться с пути. Он не мог сказать, что ему нравится так усердно учиться, но это помогает откинуть лишние мысли в сторону. Всё же, Ларссон его просто поцеловал…