И губы меняют очертания 14/20

ЧАСТЬ 1. Глава 1: 1943 г. Замок Говард, Северный Йоркшир. Место временного размещения школы для девочек Квин Маргарет Скул. Директриса Джойс Браун часто думала, что в школе Квин Маргарет учатся три типа девочек: паиньки, пацанки и Шерлок Холмс. В коридоре перед ее импровизированным кабинетом в четверг днем в начале апреля сидели по одной злосчастной представительнице каждого типа. Джойс перебрала бумаги на столе. Передвинула стопку книг. Она оттягивала момент, когда придется позвать девочек войти. В кабинете, как всегда, царил беспорядок. Даже сейчас, спустя три года после эвакуации из Скарборо в это роскошное, но временное убежище в сельской глуши Йоркшира остовы корабля школьной администрации по-прежнему не вписывались в идиллический постулат «всему свое время и место». Джойс оглядела беспорядок, надула щеки и глубоко вздохнула. Надо что-то сделать со всем этим, подумала она в сотый раз. В конце концов, беда с документами и книгами была не единственной. Девочек по комнатам разместили, мягко говоря, в случайном порядке, а идею соблюдения стандартов школьной формы давно забросили. Девочки из Сент-Эйдена и Питлохри-Хаус перемешались в одном крыле. Ни в Дункан, ни в Гарри-Хаус не осталось достаточно игроков, чтобы составить партию в крикет. Коробки с документами громоздились в коридорах, подшитые приказы безо всякой системы забивали переполненные книжные шкафы и полки замка Говард. Можно было обшарить все дисциплинарные взыскания с 1938 года в будуаре на третьем этаже, а неделей позже найти личное дело соседки ученицы 1939 года запрятанным в гостиной на первом этаже в другом конце здания. Голова у директрисы Джойс раскалывалась. Неужели в таком положении они прожили все три этих года? Она встала из-за стола и схватилась за поясницу. Кроме того (мысли Джойс крутились вокруг одного и того же), кто знал, сколько продлится эта ужасная война? Не стоит без надобности тратить всю энергию на организацию. Она посмотрела на шаткие пирамиды из книг и документов, громоздившиеся на подушках укрытой чехлом георгианской кушетки, кучи бумаг у ножек пыльного старинного шкафа. С моим везением, подумалось ей, я просто нанесу завершающие штрихи на блестящую организационную схему, когда придет телеграмма, возвещающая о мире. Она нахмурилась, потом покачала головой, слегка ошарашенная собственными мыслями. Конечно, она будет в восторге от такого сценария, напомнила она себе. Мир! Хаос возвращения в цивилизацию, как не раскалывается голова при мысли о нем, будет малой ценой за мир. Тем не менее, в кабинете царил кавардак. Джойс снова вздохнула, встала, открыла дверь в помещение, которое называла «вестибюль», хотя на самом деле это был бывший коридор для слуг, примыкающий к гостиной, в котором возле стены ютились несколько стульев. Она стояла и разглядывала девочек, и три пары упрямых глаз неохотно поднялись на нее. Мэри Литтл: первый год обучения в шестом классе, розово-кремовый кардиган, золотисто-каштановые волосы, тщательно закрученные валиками надо лбом. Вернулась с рождественских каникул и скатилась в учебе. От учителей Джойс слышала о мальчике, с которым Мэри познакомилась на рождественском бале и кольце, которое девушка иногда забывала снять перед занятиями. Все бы хорошо, мрачно подумала Джойс, если бы будущее нынешних молодых людей не было столь туманно. Хорошо бы Мэри иметь еще что-то за душой, пусть даже она спокойна и благонравна и завела жениха-летчика. На соседнем стуле в рубашке-поло и гольфах сидела Виктория Тревор, капитанша хоккейной команды и ученица старшего шестого класса, которую постигли все давно известные проблемы поведения без пяти минут выпускницы. Она сутулилась и шаркала ногами в черных бутсах, явно заостряя внимание на том, что ее вытащили прямо с поля. Но ее следовало вытащить, подумалось Джойс. Ее поймали на том, что она держала щенков в чуланчике возле дортуара. Подкармливала их кухонными объедками, а этого при скудных школьных пайках просто нельзя было допустить. Если бы Викторию обнаружил сотрудник школы, может, им удалось бы выделить щенкам немного корма, но… нет. Ее застукала другая ученица и наверняка уже вся школа знала об этом. Джойс перевела взгляд на последний стул в своей наспех сооруженной приемной: длинный тощий стул времен королевы Анны с такой же длинной и тощей примостившейся на краю его ученицей, прижимающей к себе толстый том – Джойс прищурилась – справочника по лекарственным растениям. Лучше решить самую щекотливую проблему первой, подумала Джойс. - Мисс Холмс, - произнесла она и шире распахнула дверь. Неуклюжая пятиклассница сутулилась, один чулок под бесформенным коричневым платьем сполз, лицо частично закрывала спутанная шапка черных кудрей. По правде говоря, Шерлок Холмс заставляла директрису немного нервничать – и, следовательно, немного раздражаться. Джойс была недовольна этим, но ничего не могла с собой поделать. Почти за три десятилетия директорства она привыкла думать, что сталкивалась с большинством «типов» учениц и могла справиться со всеми проблемами, которые они создавали. Конечно, ей и раньше встречались талантливые ученицы, даже чрезвычайно талантливые, она имела дело с кучей дерзких поступков и проблем в поведении, подавила надменность и наглость во многих дочерях богатых и влиятельных семейств. Она чувствовала себя равной с любой ученицей, переступившей ее порог. Все дело было в атмосфере, которую излучала Шерлок Холмс. В ощущении того, что Шерлок Холмс – девочка без жизненного опыта и того, что учителя школы называли «чутьем на людей» - знала о Джойс вещи, которые вызывали ее презрение, а еще, время от времени, забавляли. Джойс терялась в догадках, что же это могут быть за вещи. Тем не менее, прищуренные серые глаза Шерлок с полупрозрачными веками так нервировали, что директриса копалась в памяти в поисках чего-то позабытого, но компрометирующего. Такое самообладание у пятнадцатилетней девчонки неестественно. И любой, кто читал личное дело Шерлок, знал, что девочка последовательна и верна себе: ее выгнали почти из всех престижных школ в стране за непослушание и злостную порчу имущества, за нее не взялся бы ни один уважаемый домашний учитель. Как бы то ни было, подумала Джойс, она несет ответственность за девочку. Она тяжело опустилась в кресло и посмотрела через стол на Шерлок. Холмс села, не спрашивая разрешения, и пристально рассматривала директрису сквозь черную челку, рассеянно теребя смятую складку на юбке. - Профессор Мартин поможет вам, если вы его попросите, - скучающим тоном заявила Шерлок, не дожидаясь, когда Джойс начнет разговор. Джойс состроила неодобрительную гримасу, поджала губы и вздернула подбородок. - Ученицы не должны говорить, пока их не спросят, - отчеканила она. На Шерлок ее слова не произвели никакого впечатления. - Что вы должны сказать? – требовательно спросила Джойс. - Да, профессор, - ответила Шерлок, не подавая признаков скуки, она не подкатывала глаза, не вздыхала, это слишком бросалось бы в глаза. Тем не менее, ей удалось передать свою скуку. Она продолжала смотреть на Джойс, пока Джойс снова не прокрутила в голове: «Алфи Мартин? Помочь с чем?» Она не поняла, но отвлекаться не собиралась. - Я слышала, вы снова возились с химикатами, - сказала она. – Несмотря на то, что мы с вами это обсуждали. Шерлок фыркнула. - Если бы в этой школе был хотя бы мало-мальски приличный курс по химии, - начала она, но Джойс подняла руку. Она приберегла для Шерлок с трудом добытую поблажку, хотя особенно не надеялась на успех. - Занятия в школе Квин Маргарет не имеют отношения к обсуждаемому вопросу, мисс Холмс, - сказала она самым высокомерным тоном. Шерлок казалась возмущенной. Джойс выждала паузу и продолжила. – Однако, профессор Хилл согласилась принять вас в старший шестой класс при условии, - она махнула рукой, пресекая попытку Шерлок заговорить, - что вы будете хорошо вести себя. – Она откинулась на спинку стула и стала ждать. Шерлок уставилась на нее, явно в ужасе. - Да там же прикладная химия, - сказала она. Джойс молчала. – Для бытового применения, - напирала Шерлок. Джойс вздохнула. - Мне известна учебная программа класса. - Не представляю, почему нам предлагают это изучать, - с усмешкой сказала Шерлок, - вы что, в служанки нас готовите или… - но Джойс прервала ее, тихо, но твердо: - Не все ученицы этой школы имеют ваши способности, мисс Холмс, - отчеканила она и молча выдержала взгляд Шерлок. В конце концов, серые глаза дрогнули, девочка уставилась в свои колени, но потом снова подняла глаза на Джойс - ожесточившиеся, чуть ли не бешеные. - Но я не желаю сдавать эссе по выведению пятен с кружевных скатертей или о том, как сделать майонез из яичной эмульсии! - сбивчиво залопотала Шерлок с ноткой искренней паники в голосе. Ее похожие на бледных пауков руки жестикулировали, тряслись и чуть не вцеплялись ей в волосы. - Я хочу изучать теорию. Хочу решать уравнения, проводить настоящие химические эксперименты, те, что предназначены для открытия веществ, которые я не ела в пудинге за ужином. Джойс подавила неуместный смешок. Она всегда забывала эту черту Шерлок: несмотря на всю свою колючесть, временами она могла быть забавной, почти очаровательной, если застать ее в хорошем настроении. Однако веселиться Джойс сейчас не пристало. - К вашему несчастью, мисс Холмс, вас исключили из ограниченного числа школ в Англии, которые преподают такой курс для девушек. Шерлок начала протестовать, явно разозлившись, но Джойс урезонила ее. - В любом случае, даже в школах для мальчиков не преподаются научные курсы, демонстрирующие эксперименты с неизвестными результатами, а только лишь общепринятые. Даже в университетах редко такое преподают. Нужно сперва освоить основы, прежде чем двигаться дальше. Шерлок вздернула подбородок. Джойс с удивлением заметила, что у девочки дрожат губы. - Я освоила основы, - заявила она чуть громче, чем нужно. Как ни прискорбно, но заявление Шерлок было правдой. Проблема была в том, что в глубине своей души Джойс невольно строила воздушные замки, вернее, блестящие лаборатории. Ультрасовременное оборудование, которое она могла бы преподнести на блюдечке таким девочкам, как Шерлок. Доказательство ее веры в них. Джойс, какой бы неидеальной она не была, верила в способности своих девочек. Так сильно верила, порой почти до боли. В самые амбициозные минуты она грезила о том, что выпускниц Квин Маргарет ждут великие дела. Первая женщина-профессор Оксфорда. Первая женщина-кардиохирург. Первая (когда Джойс пропускала несколько бокалов кларета) женщина премьер-министр. И она собиралась сражаться за девочек всеми силами. В конце концов, только так можно выжить в эти полные лишений военные годы. Она ожесточенно спорила по этому вопросу с Советом попечителей, но положение только ухудшилось. Старикашка Бэзил Смит за полчаса мучений ясно дал понять, что подобные программы по химии и физике делают девушек мужеподобными. Джойс выслушала целую бравурную тираду от седовласого престарелого фанфарона: грядущее поколение жен и матерей и так далее, поощрение опасных тенденций и так далее; ужасное для мужских глаз зрелище женщин «синих чулок» и так далее. Во время всего этого действа Гарольд Таунсенд-Фаркухар кивал с таким поучительным видом, что Джойс вонзила ногти в ладони, чтобы не устроить сцену. Кроме того, она с легкой паникой подумала, что Таунсенд-Фаркухар наверняка распишет всё в красках в завтрашнем же выпуске «Кроникл». И она смолчала. И теперь Джойс видела ёршистый вызов Шерлок, вздернутый, но все же дрожащий подбородок, и задумалась, действительно ли это ее призвание - приводить в лоно супружества таких девушек, как Шерлок Холмс. Она вздохнула. Она ведь никогда особенно не стремилась привести в него Джойс Браун. - Мисс Холмс, - начала Джойс твердым, но, как она надеялась, примирительным тоном, - я понимаю ваше разочарование, но мы не можем допустить, чтобы в школе происходили безнадзорные химические реакции. Тем более, если выбивает пробки, все юго-восточное крыло замка и без того уже уничтожено огнем. Вы должны это понимать. Шерлок фыркнула. Она не опустила подбородок, но произнесла совершенно ровным голосом: - Мои эксперименты не вызвали бы пожара. Я ведь не какой-то пьяный мажор из Итона, балующийся со спичками. Джойс тут же вспыхнула. - Пожар был несчастным случаем, - испуганно заявила она. – Помощник садовника опрокинул фонарь. На этот раз Шерлок закатила глаза и, наконец, опустила подбородок. - Такие ходят слухи, - сказала она, пожимая плечами. Воцарилось краткое молчание. Джойс пристально смотрела на Шерлок, которая возила своим поношенным двухцветным ботинком по ножке стула. Юго-восточное крыло выгорело в 1940 году, вскоре после того, как замок заняла школа, вход туда ученицам был строго воспрещен. Разумеется, Джойс не была дурой. Известно, что даже учителя периодически шныряли туда и вовсе не для таких невинных увлечений, как фотография у Харриет Макалистер. Она прищурилась. - Вы что-то знаете и хотите рассказать, мисс Холмс? Она практически видела, как Шерлок скрежещет зубами, пытаясь уйти от ответа. - Нет, - наконец, произнесла девочка, хмуро уставившись в ковер. Джойс никогда не слышала более ясного «да», чем «нет» Шерлок, но ей оставалось только смириться. Садовника, о котором шла речь, давно уволили, столь любезное семейство Говард предпочло замять эту историю. Джойс кивнула и постучала карандашом по столу. - В таком случае, послушайте меня, мисс Холмс. Вам пятнадцать лет. Ваши подвиги уже нанесли значительный материальный ущерб, не только в этой школе, но и во всех ваших предыдущих. Я понимаю, что вы стремитесь расширить свои практические знания по химии, я только приветствую это стремление, но ради безопасности этого здания и других учениц я должна быть непреклонна. Больше никаких химических экспериментов. Вы меня поняли? Шерлок, казалось, готова вцепиться кому-нибудь в горло. - Чем же мне еще заниматься в этом…чертовом месте. Шерлок выдержала маленькую, но заметную пауза перед тем, как выпалить «чертовом». Слово прозвучало неестественно из ее уст, она умышленно играла роль провокатора. Может, чтобы отвлечь от реальной подоплеки своего заявления. Девочка вроде Шерлок – чем ей занять свое время? Пятиклассница, которую исключили из кучи других школ, освоившая уже большую часть учебных программ Квин Маргарет – не спортсменка и уж точно не активистка-общественница. Неудивительно, что она оказалась в тупике. Джойс снова вздохнула и посмотрела на часы. Уже четыре, а надо еще принять Мэри и Викторию. - Послушайте, - сказала она, и Шерлок подняла глаза. – Я поговорю с профессором Хилл. Может быть, если вы будете себя хорошо вести и немедленно прекратите красть химикалии и оборудование из ее лаборатории – об этом официально я не в курсе, так что отпираться бесполезно, - она согласится на индивидуальной основе под ее контролем провести некоторые сложные опыты. Осторожная улыбка тронула губы Шерлок. - Вы можете мне это пообещать? – строго спросила Джойс. Шерлок кивнула, улыбка ее стала шире. - Больше никаких самовольных экспериментов? Никаких краж? - Да, - ответила Шерлок, - то есть, нет. Больше никаких. - И не будете ходить в сгоревшее крыло? – настойчиво спросила Джойс. Шерлок покачала головой и добавила: - Нет, профессор. Джойс пристально смотрела на Шерлок. - Я хочу, чтобы вы поняли, мисс Холмс. Мы делаем все возможное, чтобы удовлетворить ваши потребности, но вы должны пойти нам навстречу. Еще одно серьезное нарушение школьных правил, и у меня не будет выбора, кроме как исключить вас. Вы понимаете? Шерлок кивнула с серьезным видом. - Да, профессор. Джойс коротко кивнула. - В таком случае вы свободны. Пожалуйста, пригласите мисс Тревор. Шерлок неловко встала и откинула с лица спутанную занавесь кудрей. Она была почти у двери, когда Джойс вспомнила, и вопрос слетел с ее губ, прежде чем она успела его обдумать. - Мисс Холмс, чем профессор Мартин может мне помочь? Шерлок обернулась. На ее лице снова была тень улыбки, только ее особенной, надменной. - С кабинетом, разумеется, - ответила она, указывая на беспорядок. - Со всеми этими бумагами. Джойс удивленно оглянулась по сторонам и услышала насмешливое фыркание Шерлок. - Вы передвигали стопки бумаг как раз перед тем, как я вошла, - заметила девочка, небрежно махнув рукой. - Это видно по пыли. Беспорядок вас раздражает, а он только прибавляется. Профессор Мартин развлекается по выходным тем, что заново каталогизирует скелеты грызунов. Коробки с документами, вероятно, не так интересны, но он описывал скелеты уже трижды в этом семестре. На его месте я бы с радостью отвлеклась. И за столом для учителей он всегда садится к вам как можно ближе. Джойс на мгновение лишилась дара речи. Она собиралась возражать, что Альфи Мартин вовсе не сидит рядом с ней за столом учителей, но такой ответ вряд ли был уместен. В конце концов, возможно, так оно и есть. Надо принять это к сведению. Она слегка поежилась, поднялась. - Благодарю вас, мисс Холмс. Вы можете идти. * Шерлок Холмс, наклонившись, притаилась за дверью кабинета профессора Браун, сердце колотилось у нее в груди, ногти впились в бедра. Вики Тревор, думала она. В кабинете за дверью. Профессор Браун бранила ее за что-то - Шерлок прислонила ухо к двери, - связанное с кухонными отбросами. Шерлок почувствовала, как капля пота стекает у нее по шее и оседает в ямке между ключицами. Вики Тревор. Ухаживания между девочками были обычным делом в школе. Большинство девочек — обычных девочек, подумала Шерлок, - поощряемые подружками, открыто показывали свою привязанность. Они всюду ходили за старшими, более привлекательными объектами своего обожания, делали им подарки и оказывали разные мелкие услуги. Они светились, когда старшие девочки ласкали их, обнимали, подходили близко, хихикали, когда те шептали им на ухо. Иногда на том дело и кончалось, а иногда... Несколько месяцев назад, когда школа готовилась распустить всех на рождественские каникулы, Шерлок случайно забрела в буфетную и увидела Рози Барлетт, которая с задравшейся юбкой сидела верхом на шатком кухонном столе, а Джастина Дигби стояла между ее ног. Рози запустила руку под белый кашемировый свитер Джастины, а Джастина целовала ее взасос. Рози тихо беспомощно постанывала, даже секунду спустя после того, как в буфетную ввалилась Шерлок, и Джастина отстранилась. Шерлок вылетела оттуда, как пробка. И теперь, четыре месяца спустя, Рози все еще бегала за Джастиной. Ей, видимо, было все равно, если кто-то узнает, ее ухаживания за Джастиной выглядели донельзя естественными, но Шерлок просто не могла себя заставить подражать им. Все эти жеманные улыбки и приятные подарочки, она не могла так себя вести, хотя, казалось бы, что может быть легче? Искусственность ситуации раздражала. А еще Шерлок Холмс никогда не делала того, что заранее обречено на провал. Тем не менее, жить без друзей становилось все труднее, Шерлок брала без спроса чужие вещи, вела себя пренебрежительно и делала заумные выводы о личной жизни однокашниц, чем за неделю оттолкнула от себя большинство девочек. Между ними установилась взаимная вражда, напряженный обмен колкостями на грани травли - такие отношения с одноклассницами во всех многочисленных школах были Шерлок привычны. И это нормально, говорила она себе. Она чувствовала себя в своей тарелке. Одиночество всегда служило Шерлок хорошую службу. Мое естественное состояние, думала она, наблюдать за другими, самой оставаясь в стороне. Учиться и скрывать это. Большинство девочек в школе были идиотками. Но тут скрывался и корень проблемы. Как-то раз она была в библиотеке и думала: «Они все идиотки, как они могут быть такими скучными?», выискивая одну деталь в справочнике по нервной системе крыс, и эти мысли эхом вернулись к ней, когда она услышала позади книжных полок голос: - Черт побери, не могу с ними разговаривать, - говорила какая-то девушка; шаги раздавались из коридора. - Cопляки, красавчики и хлыщи, сдохнуть, какие они скучные. Сердце Шерлок сжалось в груди. Две девушки быстро прошли по коридору, их разговор был слышен лишь несколько секунд. Вторая, видимо, посмотрела на свою подругу, потому что первая воскликнула со смехом в голосе: - Что? Это правда! А ее подруга фыркнула и ответила: - Вики, господи, ты невозможна. А что, если... - и голоса девочек стало не слышно. Шерлок стояла за книжными полками, ее пальцы застыли и дрожали над схемой скелета грызуна. И теперь Шерлок все время думала о Вики Тревор. Вики, которой, по-видимому, было так же скучно со школьными подругами, как Шерлок. О чем бы Вики предпочла разговаривать, гадала Шерлок, помимо бесконечной рутины школьной жизни? Тем сумасшедшее количество, главное, подобрать верную. Может, об эксперименте со зверобоем для повышения светочувствительности орешниковой сони? Или о попытках Шерлок, доказательства которых спрятаны в старом винном погребе, дистиллировать цианид из листов лавровишни? Вики выглядела и пахла как девушка, которая постоянно торчит на улице, может, она знает что-то об особенностях роста интересных с точки зрения химии растений. Или – Шерлок прислонилась к двери, за которой профессор Браун спрашивала Вики что-то о собаках – может, они обсудят двух лабрадоров, сбитых грузовиком в прошлом июне, процесс разложения которых Шерлок описала от начала до конца. Каково было бы поговорить с другим человеком о действительно интересных вещах? Шерлок почувствовала головокружение. Она прижалась головой к щели между косяком и дверью кабинета, силясь уловить обрывки разговора как раз в тот момент, когда в этом уже не было необходимости. - Вы хотите их утопить? – взвизгнул голос Вики прямо у Шерлок над ухом, и девочка отпрянула. Голос профессора Браун было едва слышно, вопль Вики прервал его: - Я просто собирала объедки с тарелок после ужина, - простонала она. – Нет, вы не можете этого сделать, они же еще малыши. Шерлок пересмотрела сложившийся в ее голове образ Вики, очарованной описанием разлагающихся лабрадоров. Напротив, оказалось, у нее есть слабые места. Жалость, подумала Шерлок. Тот факт, что псы погибли в один момент, был огромной удачей с точки зрения экспериментального контроля. Тем не менее, очевидная сильная привязанность Вики к оказавшимся в опасности щенкам – Шерлок слышала через дверь, как она сопела и икала, пока профессор Браун говорила что-то о самоокупаемости и корыте школьной свиньи – открывала кое-какие интересные возможности. Шерлок мимолетно вспомнила об обещаниях, которые дала себе и разговорах, которые себе воображала. Ножки стула царапнули по каменному полу кабинета профессора Браун, когда Вики встала, и Шерлок представила ее. Вики с ее тусклыми стриженными бобом соломенными волосами, вечно растрепанными и спадающими на ее прозрачные, как морское стекло, глаза. Вики с ее сухой кожей и потрескавшимися губами. Вики в хоккейной форме; ее твердые, темно-коричневые икры упруго шагают по полю. Вики, шумная и грубая, хлопает дверью кабинета биологии своего старшего шестого класса, Шерлок всегда это раздражало, но теперь казалось каким-то взрывом прохладного воздуха на разгоряченной коже. Вики колотит ногами в бутсах по тонким ножка стула времен королевы Анны, сидя напротив Шерлок и не замечая ее. Вики Тревор стоит по другую сторону двери, шумно сморкаясь в платок профессора Браун, и Шерлок спасет щенков Вики. __________________________________ Авторские примечания. 1. Квин Маргарет Скул была и остается престижной частной школой для девочек. В 1940-х годах она располагалась в Скарборо, но потом в начале Второй мировой войны переехала в замок Говард (в котором, кстати, снималась бибисишная версия «Возвращение в Брайдсхед»). Директриса Джойс Браун действительно стояла у руля школы с 1938 по 1960 год, хотя все о ней в этой главе является чистейшей выдумкой. Все остальные персонажи в главе вымышлены. 2. Информация о прикладном характере преподаваемых наук в школах для девочек в те годы взята из книги Ребекки Дженнингс «Пацанки и эмансипе: лесбийская история послевоенной Британии». Отличная книга, кстати. 3. Первой женщиной-профессором в Оксфорде стала Агнес Хедлэм-Морли, которая в октябре 1948 года была назначена Монтегю Бертоном профессором международных отношений. Первой женщиной, выполнившей операцию на открытом сердце, была американка Нина Старр Браунвальд, которая в 1960 году провела первую успешную замену сердечного клапана человека (она также спроектировала и изготовила клапан). Первой женщиной-премьер-министром Великобритании, стала, конечно же, Маргарет Тэтчер, избранная в 1979 году. 4. Юго-восточное крыло замка Говарда действительно сгорело в 1940 году, хотя все предположения о причине пожара вымышлены. Крыло простояло в таком положении двадцать лет, и было реконструировано в 1960-61 году.