И губы меняют очертания 14/20

Шерлок Холмс смотрела в зеркало. Мрачно. Комната была завалена мятыми вещами, взятыми без спроса. Стащенные, вопреки строгому предупреждению профессора Браун, из драмкружка и бюро находок, они теперь валялись на кровати, на полу, на абажуре, на стопках книг. Из открытого окна доносились далекие крики и свистки футбольного матча, в коридоре Кэсси Роджерс хихикала с кем-то по телефону. Звуки мирно оседали где-то в глубине разума Шерлок, а сама девочка сосредоточилась на своем отражении. Одежда была... необычной. Она неудобно - неестественно - сидела на фигуре Шерлок. Темная шерстяная юбка в складку облегала сильнее, чем обычные мешковидные платья Шерлок; жесткие оборки спереди кардигана мешались и царапали кожу на груди. Странно ощущались ноги в босоножках на каблуках. Длинные линии икр Шерлок казались крепче, а бедра по собственной воле для устойчивости слегка выдвинулись вперед. Девочка убрала копну кудрей с шеи и лица и собрала волосы в тяжелый хвост, оттягивавший затылок. Естественно она себя, конечно, не чувствовала. Но это было… интересно. Похоже, подумала Шерлок, поворачиваясь, чтобы рассмотреть себя в профиль, будто примеряешь оболочку другого человека. Как будто входишь в чужую кожу, живешь в чужом теле. Так выглядят Кэсси Роджерс, Стейси Гамильтон, любая из покладистых, мечтающих о замужестве одноклассниц Шерлок. Этого хотела Вики? Знаешь, ты могла бы быть красивой, если бы немного привела себя в порядок. У тебя просто сумасшедшие глаза. Это она имела в виду? Мысли Шерлок рванули вперед, и она задумалась: так вот как они живут изо дня в день, обычные девочки? Они, наверное, постоянно хромают, подумала она, поворачиваясь, чтобы проверить стрелки на единственной целой паре чулок Энни. Столько мелочей надо держать в голове, помнить о них постоянно. Мешала скованность в движениях. Когда Шерлок прошлась на каблуках (какими бы низкими они ни были), шаги стали короче, колени и бедра постоянно напоминали о себе. Она гадала, сможет ли пробежаться в них, если понадобится. Она снова посмотрела в зеркало и увидела там свои глаза. Скорчила рожицу. Черты своего лица она нашла неправильными. Слишком резкими, слишком серьезными. Она смягчила их: широко раскрыла глаза, поджала губы. Нет, это слишком. Она снова сделала обычное лицо, слегка поджала губы, чтобы уголки рта оставались мягкими, и добавила намек на улыбку. Задержала улыбку и отвернулась от зеркала, отмечая ощущение от этого выражения лица. «Я выглядела, - подумала она меланхолично, - и чувствовала себя... уязвимо». Все это было очень интересно. Шерлок могла вспомнить три случая только за последние две недели, когда ей было выгодно выглядеть неприступно задумчивой. При этой мысли ее губы невольно расплылись в широкой улыбке, и она, ухмыляясь, повернулась к зеркалу. Ну нет, подумала она, критически разглядывая себя. Ничего бы не вышло. Зубы казались острыми. У нее был вид голодной кошки. Шерлок не могла вспомнить, когда у Кэсси Роджерс был такой голодный вид. Поэтому она снова изменила выражение лица: на мягкую материнскую улыбку. Такую она видела на лице Кэсси, когда ее жених со своей младшей сестрой приезжали сюда в родительский день. Радушную. Заботливую. На грани заискивания. Шерлок удерживала ее столько, сколько могла, пытаясь прочувствовать, что внутри Кэсси может породить такое жеманство. Потом маска рассыпалась, и Шерлок расхохоталась, повалившись на пол перед зеркалом. Все это просто здорово, подумала она, когда порыв смеха утих. Чертовски здорово. Кровь бурлила в груди, пылала на щеках, Шерлок чувствовала, что усмехается. Это было похоже на эйфорию от первого успеха в лаборатории, словно она, сама того не зная, обладала какой-то магической силой. Удивленная, Шерлок села на полу. Если она смогла научиться притворяться Кэсси Роджерс – какой-то Кэсси! – разве теперь ей не все по плечу? Затаив дыхание, она поднялась на ноги и оглядела захламленную комнату, на мгновение позабыв о Вики Тревор. Вереница потенциальных «я» наводнила разум Шерлок. Кого ей изобразить? Чей образ сработает? Она вспомнила, как неделю назад пыталась пробраться в оранжерею, убедив нового садовника, что ей двенадцать лет, а не пятнадцать и что она ужасно скучает по дому после первого месяца в школе. Да: притвориться наивной малолеткой. Закусив нижнюю губу, она порылась в куче вещей из драмкружка и вытащила детский комбинезончик. На вид он был ей маловат. Шерлок распустила волосы. Сбросила твинсет и юбку. Переоделась в комбинезон. Немного тесный, как и предполагалось, но это должно сыграть на руку, потому что Шерлок хотела… Нет. Она снова повернулась к зеркалу и поморщилась. Совсем не то. В маловатых ей детских вещах Шерлок казалась старше, а не моложе. Она была похожа на гротескную исполнительницу детских водевилей, пережившую свои лучшие времена. Она смущенно хихикнула; разделила волосы по бокам головы, сплела их в детские косы. Еще хуже. Она высунула язык, потом ее лицо вернулось к своему естественному невозмутимому выражению. Данные, подумала Шерлок. Учитель, который продержался у нее дольше всех, всегда говорил, что громкий провал гипотезы иногда оказывается полезнее успеха. Данные. Шерлок не могла выдумать ситуацию, в которой образ ребенка-переростка сыграл бы ей на руку. Но если детский и маленький по размеру наряд давал иллюзию возраста, то взрослый и чуть больше по размеру… Она швырнула комбинезон обратно в кучу. Влезла в темно-серую костюмную пару, посмотрела в зеркало и - да. Как раз то, что надо. Шерстяная ткань подчеркивала ее стройную фигуру; длину шеи и рук скрадывали подплечники. Юбка облегала и не топорщилась. Контуры тела Шерлок потерялись в море материала. Это было волшебно: она мгновенно стала казаться еще тоньше и моложе, чем была. Очаровательно, подумала Шерлок, глядя в зеркало и тяжело дыша. По щекам разливался румянец. Ей пришлось прогнать свою акулью ухмылку. Очаровательно, но неприменимо на практике, напомнила она себе. Мягкие в школе требования к стилю одежды или нет, ей вряд ли удастся разгуливать по замку одетой как чья-то секретарша. Она скинула пиджак и начала расстегивать пуговицы на юбке. Если только правила насчет формы все еще действуют, подумала она. Можно легко добыть целый набор формы разных размеров и тайно ее перешить. Маленькую отнять у младших девочек; большую выклянчить у служащих школы. Шерлок отшвырнула костюм в сторону и стала копаться в куче одежды. Может, в бюро находок осталась какая-нибудь старая форма. И да, действительно: нашлась одна на самом дне. Кардиган и юбка разных размеров, юбка - меньшего, а блузка и кардиган - большего, может, поэтому вещи не сдали в утиль. Шерлок критически оглядела их. Вот что ещё сказал ей учитель когда-то: надо использовать все свои преимущества. Шерлок знала, что некоторые девушки подкладывают в бюстгальтеры платки. Надо это попробовать, скептически подумала она, глядя в зеркало на слишком большую по размеру блузку. Хотя она ни разу не видела, чтобы уловка с платком выглядела убедительно. Тем не менее, в ней иногда было что-то привлекательное. Однажды вечером Шерлок видела, как это делала Сесилия Макинтош, перед тем как сбежать в деревню на свидание с парнем. В сумку через плечо Сесилия кинула туфли на каблуках, чтобы переобуться возле паба, накрасила губы красной помадой, которую украла у своей замужней сестры, и даже нарумянила щеки. «Она не выглядела слишком уж старше, - подумала Шерлок, - зато она точно выглядела как Сесилия». Необузданная и безрассудная, сводящая с ума. Шерлок тоже порой чувствовала себя такой. Наверное, в том, чтобы выглядеть как Сесилия, есть свои преимущества? Сесилия определенно так считала. Шерлок пересекла комнату и порылась в прикроватной тумбочке Энни в поисках косметики. Рот она приоткрыла, язык прикусила, по коже бежали мурашки. Светло-розовая и винноцветная помада; черная тушь для ресниц и румяна в коробочке. Шерлок вернулась к зеркалу и поджала губы. Накрасила их винной помадой, думая о Сесилии. О том, как парень из Сент-Джорджа спрашивает ее: «Значит, ты знаешь, как держать биту?» и как шевелятся губы Сесилии, когда она отвечает: «Ты можешь мне показать». Шерлок думала о губах Сесилии, о ногах Сесилии в черных лакированных туфлях на каблуках. Шерлок переключилась на тушь и мгновенно ткнула себе в глаз, пытаясь накрасить ресницы. Она сделала шаг назад, чтобы посмотреть на результат и не смогла заглушить стон. Очевидно, она переборщила с изображением стопроцентной Сесилии. Макияж на лице Шерлок выглядел по-клоунски смехотворным. Попытка дилетанта покуситься на запретное, все напрасно. Она намочила полотенце в раковине, чтобы стереть тушь и помаду. Может, если предложить Энни делать за нее какое-то время задания по химии и биологии, Энни научит ее правильно краситься. Это было бы так… Шерлок снова взглянула в зеркало и вздрогнула. Потом подошла ближе, завороженная, широко раскрыв глаза. Ткань только размазала тушь, а не стерла. Теперь у Шерлок появились два синяка под глазами. И тот, что слева, подумала она, подходя еще ближе к зеркалу, выглядит очень натурально. Она вспомнила, как Вики угрожала поколотить Сесилию за то, что та дразнила Шерлок. Учителя, реагируя на драки, почти всегда благоволили той девочке, которая пострадала серьезнее, независимо от того, кто был зачинщицей. Возможно, в свой арсенал стоить добавить заранее разорванную форму: ее, тушь для ресниц и мокрое полотенце. «Все лучше и лучше», - подумала Шерлок, поднимая брови и проводя языком по нижней губе. И она задумалась… Она провела полотенцем по губам. Растерла помаду с одной стороны, глядя в зеркало. Сжала руку в кулак; легонько ударила себя по губам с другой стороны, стукнувшись губой о зубы и размазав темно-красный след по подбородку. Тихо и непроизвольно всхлипнула где-то глубоко в диафрагме, когда костяшки пальцев ударили по рту. Тяжело дыша и сосредоточенно нахмурившись, Шерлок осмотрела результаты. Они не удовлетворяли. Тело Шерлок инстинктивно сопротивлялось ее желанию разбить собственную губу. Тем не менее, с нужным оттенком помады - темно-ржавым - можно сносно изобразить кровь. Надо запастись всем необходимым во время следующей школьной вылазки в город, и… Город. Поездка в город. У Шерлок подкосились ноги, она ухватилась за раму зеркала, чтобы не упасть. Учениц Квин Маргарет не отпускали туда без сопровождения, но за деревенскими ребятишками никто не следил. Перед глазами Шерлок развернулись перспективы свободы, и она заморгала, кусая измазанные помадой губы. Ей доводилось видеть деревенских девчонок, бродивших по рынкам и площадям, и мальчишек… Тут перепачканный рот Шерлок округлился в идеальное «о», и она уставилась на свое отражение. Стоя перед зеркалом в великоватой ей белой блузке и школьной юбке, она тихо застонала. Мальчишки. Они могут пойти куда угодно. Шерлок видела, как деревенские мальчишки бегают по магазинам, лавкам и даже пабам, передавая просьбы из дома своим отцам. Она снова повернулась к куче одежды, рванув молнию на юбке. Это, подумала она, раздевшись, смеясь и копаясь в своем вещевом складе, будет гениально. * Вики Тревор с завитыми впервые за два года волосами, в синем накрахмаленном сарафане сидела напротив своей тети и чувствовала себя не в своей тарелке. Она взяла свою чайную чашку, слушая монотонный голос тети. С тех пор, как мать Вики утонула во время несчастного случая на лодочной прогулке, Эмили Тревор взяла на себя ответственность внушить племяннице некоторые материнские премудрости. Иногда Вики с горечью думала, что тете Эмили вряд ли подходит эта миссия, ведь ее собственные дети на дух не переносили ни ее, ни друг друга. О подоплеке ее поведения легко было догадаться по той простой причине, что она прямо, громко и часто говорила об этом: тетя Эмили воображала, что ее наставления необходимы для благополучия Вики. Самопожертвование и служение детям и племяннице были любимыми темами тетушки, наряду с рассуждениями, что стало бы с Вики без нее, и мрачными предупреждениями о молодых леди, выросших без женской руки. Взгляд Вики блуждал по полю для крикета, где группа девушек собиралась на игру. Она вздохнула. - Я уверена, - говорила тетя Эмили, - что вся семья очень гордится тобой, моя дорогая, гордится тем, что ты продолжила свое образование и поступила в старший шестой класс. Бог свидетель, твоя матушка не окончила полного курса средней школы. Она замолчала. Вики отозвалась невнятным: «Мммм», все еще глядя на поле. Видимо, тетю ее мычание воодушевило. - Нет, я вовсе не хочу критиковать твою дорогую мамочку, - продолжала тетя Эмили. – Милее женщины я просто не встречала. Но ведь в шестнадцать она уже была помолвлена, не так ли? Нет никакого смысла налегать на Теннисона и что там еще у тебя? На тригонометрию, когда у тебя есть дом, в котором тебя ждут, правда? - Мм, - снова промычала Вики, наблюдая, как Эми Ларсон широко замахнулась и не отбила мяч, брошенный Тарой Фредерикс-Хеллоуэй. Раздался стон остальных девочек, поскольку тем, кто стоял в очереди на биту, пришлось отправиться к калиткам. Вики смогла бы отбить, она была уверена. Она почти чувствовала, как разворачиваются ее плечи, слышала сочный шмяк мяча, шлепающегося о биту. - И она обожала твоего отца, - говорила тетя Эмили. - Знаешь, он был так счастлив тогда, так было видно, как сильно он ее любит... - она замолчала и вздохнула. Вики подумала, что под «счастлив» тетя Эмили, должно быть, имеет в виду «трезв». Мысленно она пробежала мимо первой калитки, впиваясь шипами бутсов в газон, притормозила около второй, стала позади воображаемой спины Тары и приготовилась ждать следующего мяча. - И знаешь, дорогая, ему недолго осталось до пенсии. И после того, как он столько лет тяжело трудился, чтобы оплатить твое обучение, ему нужно будет где-нибудь отдохнуть. У такой крепкой молодой девушки, как ты, скоро будет свой дом и своя семья, и я уверена, что у тебя найдется там местечко для твоего милого старого папы, не так ли? - Я... - начала Вики, и ее язык, кажется, прилип к гортани, когда она представила эту картину. Воображаемая игра в крикет исчезла, и настоящая картина заняла ее место: Тара сошла с круга, а Вики вышла из игры. - Но я забегаю вперед, - сказала тетя Эмили, не обращая внимания на неловкость Вики. – Расскажи мне о своих перспективах. У тебя есть кавалер на примете? У тетушки был такой полный надежд вид, что Вики чуть не засмеялась. - Не… не совсем, - пробормотала она. Тетя Эмили охнула. - Ваша директриса уверяла меня, что вам предоставлены специальные возможности для общения с мальчиками из близлежащих школ, - холодно сказала она. Вики сердито нахмурилась. - Да, но я ходила на рождественский бал с девочками из хоккейной команды. Это было... Знаешь, было весело. Приезжала мисс Гауэр, ее младшая сестра все еще учится здесь, и ... Она резко замолчала, проклиная себя, но было слишком поздно. Тетя Эмили напустила на себя то, что Вики всегда называла «этим видом»: она выпрямилась на стуле, полоснула Вики взглядом и поджала губы. - Анабель Гауэр, - произнесла тетя Эмили. И выжидающе замолчала. - Да, - ответила Вики. - Она приехала, чтобы повидать нас всех. Еще раз. - Ты знаешь, что мисс Гауэр помолвлена, - сказала тетя Эмили. – Знаешь, что она использовала все свои возможности, пока училась здесь. - Да, - несчастно сказала Вики и перевела взгляд с тети туда, где прервалась игра, а садовник тащил за ухо деревенского мальчишку. По крайней мере, теперь она это знала. Анабель выглядела совершенно взрослой дамой в черном приталенном вечернем платье, с декольте и юбкой с оборками с соблазнительным разрезом сбоку. Она была единственной девушкой на балу в настоящих чулках, а не с нарисованными на икрах стрелками. Анабель, вспомнила Вики, всегда любила жаловаться; и теперь она жаловалась, что из-за карточек невозможно приготовить приличное приданое; жаловалась, что из-за войны им придется провести медовый месяц в Шотландии, а не во Франции. Вики улизнула с бала с Тарой Фредерикс-Хеллоуэй и выпила большую часть фляжки джина, а когда они вернулись, она вообразила себя богатым молодым женихом Анабель; представила, что это она осыпает прекрасную, нежную Анабель то чулками с черного рынка, то дарит ей каникулы в Хайланде. Что это она, Вики, заставит Анабель стонать и извиваться на кровати в номере отеля в Эдинбурге. Она смутно помнила, как пыталась поцеловать Анабель в бледную шею в темном коридоре, слюняво и горячо, а Анабель засмеялась и приказала ей не валять дурака и вернулась на бал. А Вики почти всю ночь блевала в туалете, думая о своем отце. Теперь, сидя напротив тети Эмили, Вики почувствовала отвращение. Все вокруг было фальшивым: ее накрахмаленное платье, ее завитые волосы, вопросы тети. Вики была не на своем месте. Она подумала об Анабель, а потом, с уколом неловкости, о поцелуе странной, вечно растрепанной малышки Шерлок Холмс тем вечером в сгоревшем крыле. Перед глазами Вики мелькнули острые локти Шерлок, ее грязные коленки, ее безумные серые глаза - в ней нет ничего похожего на Анабель и ничего похожего на Вики. Что-то невероятно будоражащее. Вики прогнала воспоминания. Она подумала о браке, и Анабель, о том, что ее отец стареет и слабеет в Беверли, и ей захотелось выплеснуть свой гнев, на что угодно. - Мне хотелось бы пойти в армию, - выпалила она, перебив тетю Эмили посреди фразы. – В АТС. Тетя Эмили была шокирована. Вики взяла быка за рога. - Отдать долг королю и стране, - брякнула она наобум, чувствуя, что ей придется плыть против течения. Она никогда не умела красиво говорить. Она вспомнила рекламные армейские плакаты. - Думаю, мы все должны внести свою лепту и отдать долг. Страна в нас нуждается. Я полагаю, то есть… я слышала, что такие девушки, как я… успешно там служат. Тетя Эмили посмотрела на нее, потом ее лицо смягчилось и стало грустным. Вики не ожидала такой реакции. В ужасе она почувствовала, что у нее на глаза навернулись слезы. Она снова посмотрела на парк, туда, где садовник, судя по всему, бранил деревенского мальчишку. - Поступай, как считаешь нужным, Виктория, - вздохнула тетя Эмили. - Но я надеюсь, что в ближайшие несколько месяцев ты еще хорошенько все обдумаешь. Все эти ухаживания... Эти твои мальчишеские манеры... Все это хорошо для школьниц, но пришло время бросать детские игры. Ты могла бы стать настоящей леди. Ты должна сделать выбор сейчас, пока не поздно. Вики моргнула и вздернула подбородок, все еще глядя в окно. Она хотела заговорить, но тут сухая рука тети легла на ее руку. - Поверь мне, дорогая, - сказала тетя Эмили странно добрым голосом, - в противном случае тебе предстоит одинокая жизнь. Своего рода… вечное детство. Все твои друзья давно вырастут. А ты навсегда останешься позади. Вики отвела глаза от садовника и в ужасе уставилась на тетю, но во влажных карих глазах Эмили Тревор была непривычная серьезность. Они смотрели друг на друга, женщина и девушка, в солнечном свете майского дня. Эмили сжала руку Вики, а затем похлопала по ней. * Затея Шерлок чуть не провалилась, но она была уверена, что никто из одноклассниц — особенно Вики в нелепом в светло-голубом платье, сидевшая на террасе со старой ведьмой, - не узнали ее в мальчишке-сорванце, которого тащил в школьный кампус усталый садовник Макнейл. На волосок от краха ей все же удалось убедить мистера Макнейла не сообщать директрисе. Больше ей ничего не было нужно. Макнейл пришел в ярость, когда обнаружил, что она заглядывает в заднее окошко паба на Хай-стрит в деревне. Это неслыханно, сказал он: девочка из Квин Маргарет переодевается мальчиком, чтобы нарушить школьные правила. Он угрожал Шерлок страшными карами и смягчился только тогда, когда она по остаткам корма в торбе и хромоте на левую переднюю ногу сумела вычислить причину болезни его любимой лошади. В конце концов, он отпустил ее, оттаскав за уши и дав суровый нагоняй. Захлопнув дверь в свою пустую комнату, Шерлок подумала, что самое скучное во всем этом приключении то, как быстро мистер Макнейл узнал в ней девочку. По-видимому, ее умение перевоплощаться в мальчика нуждается в значительной доработке. Она закинула кепку на кровать и стала расстегивать рубашку, раздумывая, как же собрать необходимые данные. Все дело в том, как она двигается? Что-то в ее лице, осанке? Вряд ли она могла спросить мистера Макнейла, что его насторожило, после того, как поклялась больше никогда не переодеваться мальчишкой. Она нахмурилась и расстегнула ширинку брюк. Теперь нечего и думать о встрече с Вики. Образ деревенского мальчишки-сорванца определенно ее не впечатлит. Шерлок надела баклажанного цвета платье и застегнула пуговицы, поглядывая на часы. Энни в конце концов согласилась научить Шерлока «красить» губы и глаза, хотя на сделку она пошла не так охотно, как Шерлок ожидала. Странно, но Энни приняла в штыки то, что Шерлок без спросу брала ее косметику и чулки. «Мои единственные чулки, и ты их растянула!» – вопила она. - Ты такая дылда!» Шерлок пришлось потратить большую часть своих оставшихся карманных денег на новую помаду, потому что старую, по словам Энни, она безнадежно испортила своим экспериментом с ударами по лицу. И все-таки, подумала Шерлок, расширяя глаза и подкрашивая ресницы, оно того стоило. У Энни была золовка, которая когда-то играла на сцене, и она показала Шерлок, как создать сколько угодно «образов». Она показала ей, как наносить косметику так, чтобы никто не понял, что ты накрасилась, но чтобы ты неуловимо преобразилась. Она показала ей, как сделать макияж для сцены, так, чтобы ее лицо напоминало маску, как у тех женщин, которых она видела ночью на Пикадилли. Шерлок наблюдала, как она образ за образом воплощается в зеркале, и чуть не поцеловала Энни в губы. В коридоре раздались шаги; Шерлок в последний раз посмотрела в зеркало. Девочка, которая взглянула на нее оттуда, позаимствовала часть образа у Рози Бартлетт: тонкие нежные черты, чуть более смелый рот. Она прихорошилась и повернулась - и Вики Тревор, уже переодетая из синего платья обратно в хоккейную юбку и темный пиджак, так внезапно остановилась при виде ее, что дверь захлопнулась и сильно ударила Вики по плечу. - Привет, - сказала Шерлок. Она улыбнулась улыбкой Рози Бартлетт с оттенком Стейси Гамильтон. Вики откровенно пялилась на нее. Столкновение с мистером Макнейлом поколебало уверенность Шерлок. Шок на лице Вики это шок одобрения или ужаса? - Э-м, привет, - наконец, выговорила Вики. Ее брови были сдвинуты, а глаза широко раскрыты. - Ты, эм.- Она откашлялась. - Выглядишь... - она сделала шаг вперед и жестом указала на платье Шерлок, на ее высокую прическу. Шерлок чувствовала, что ее брови поползли вверх; она удержала их на месте. Рози бы улыбалась, подумала она и заулыбалась. - Я, э-э… - сказала она. - Энни подумала, что мне не помешает немного... Вики сделала еще один шаг - два шага - и Шерлок теперь видела, что она едва дышит. Глаза ее были все еще широко раскрыты. - Выглядишь, - повторила Вики, - как настоящая леди. И Шерлок засмеялась, потому что Рози Бартлетт конечно бы рассмеялась, если бы кто-то сказал ей нечто подобное. - Вовсе нет, - сказала Шерлок с улыбкой, как она надеялась, не напоминающей акулью усмешку. Вики сделала еще один шаг, протянула руку и коснулась руки Шерлок чуть ниже фиолетовой манжеты. - Ты такая бледная, - сказала она, понизив голос. - У тебя нежная кожа. Пребывание в образе Рози немного отвлекает, подумала Шерлок, но мягкость теперь проявлялась легче. Ей нравилось прикосновение грубоватой от занятий спортом руки Вики. Ночью в постели Шерлок думала об узких округлых бедрах Вики, поэтому она подняла руку и положила ладонь на изгиб талии Вики. Это вышло как-то невольно. Она потерлась рукой о твидовую ткань. – Гм, - тут же отозвалась Вики, и Шерлок перестала тереть. - Гм, - снова сказала Вики, подходя еще поближе, - можно... можно тебя поцеловать? Шерлок была ошеломлена. - В тот раз ты не спрашивала, - выпалила она. Рози ни за что бы так не сказала. - В прошлый раз все было по-другому, - ответила Вики и сделала движение, будто хочет отстраниться. Шерлок легкими, как у Рози, пальцами обхватила запястье Вики и потянула ее обратно за талию. Теперь они стояли лицом к лицу, были одного роста и дышали одним воздухом. - Все в порядке. Если хочешь… - сказала Шерлок тихо и быстро, и у Вики перехватило дыхание, она наклонилась и прикоснулась губами к губам Шерлок. Это был тот же самый шок, что и в первый раз. Слишком близко, слишком много, непривычное давление тела Вики, ее непривычный резкий солоноватый запах. Гораздо больше ощущений, чем лежать в своей постели, прокручивать в голове тот их поцелуй и воображать новые. Это было огромное потрясение для всего организма, разума, чувств, ощущений Шерлок, она ведь всегда, всегда была одна. Так что открыть в себе умение притворяться Рози Бартлетт - это находка. Шерлок бесконечно перебирала в голове Рози: вот Рози в классе; Рози в столовой; Рози в буфетной сосет язык Джастин Дигби. Шерлок подумала о Рози, расслабилась в объятьях Вики и приоткрыла рот навстречу ее рту. Кажется, то, что надо. Вики тихо и одобрительно застонала. Она обняла Шерлок за талию, притянула к себе и раскрыла губами ее губы, это было одновременно настойчиво и волнующе. Ее рука снова оказалась на спине Шерлок, как в тот раз: неуклюжие пальцы крепко держали ее, поглаживая позвонки на худенькой спине. Та самая рука. Шерлок сосредоточилась на настойчивом крепком давлении этой руки, и нетерпеливая мягкость Рози накатила на нее. Прижиматься к Вики было тепло и приятно. Шерлок была в прострации. Она размякла и еле стояла на ногах. Она прервала поцелуй, оглянулась на свою узкую кровать у окна, и Вики тоже пыталась направить ее туда. Оглядываться и обниматься было неудобно, и Шерлок споткнулась; Вики поймала ее и почти толкнула назад. Взволнованная, Шерлок опустилась на кровать, прислонившись к чугунным перилам изголовья. Она смотрела куда угодно, только не на Вики. - Энни не вернется, - сказала Шерлок, снова нервничая. Она чувствовала себя как Рози в буфетной, тяжелая горячая жидкость, которой налилось тело, немного рассеялась. Она почувствовала, что краснеет. Вики, похоже, не особенно возражала против этого; она нависла над Шерлок, сжав коленями ее ноги, взяла в ладони ее лицо и поцеловала скулы там, где они были горячее всего. Шерлок закрыла глаза; хоккейная юбка Вики куполом накрывала ее колени, и сквозь тонкий хлопок баклажанного платья Шерлок чувствовала, как лобковая кость Вики скользит по ее бедрам. - Ты красивая, когда краснеешь, - пробормотала Вики, и Шерлок покраснела еще больше. Вики замурлыкала. Она вобрала в рот верхнюю губу Шерлок, просунула ногу между ног Шерлок и полностью легла на нее. Чудесная тяжесть, движения и давление, и теплая жидкость вернулась. Она затопила грудь Шерлока, заставила кожу покрыться мурашками и просочилась между ног, туда, где Вики раскачивалась, прижимая бедро между бедер Шерлок. Шерлок выдохнула, мягко и прерывисто, и выгнула бедра навстречу давлению ноги Вики. - О, - с удивлением в голосе прошептала Вики. - Ты такая милая, такая чудесная. Шепот вызвал еще один прилив жара между ног Шерлок, она снова толкнула бедра вверх, и Вики ахнула. Вики перенесла свой вес на одну руку, другой нащупала пуговицы на платье Шерлок, все так же прижимаясь к ней и двигая бедрами. Обычно сухие руки Вики были липкими от влаги. Шерлок чувствовала липкие следы там, где кончики пальцев Вики прижались к ключице, грудине и коже чуть ниже резинки лифчика. Вики наклонилась и сдвинула в сторону белый хлопок. Поцеловала маленькую, нежную припухлость груди Шерлок рядом с затвердевшим как камешек соском, и теплая жидкость затопила это место под кожей Шерлок. Она застонала. - А если тебя одеть… в черное кружево, - Вики задыхалась, глаза у нее были стеклянные. - Ты такая бледная, такая нежная… Вся поверхность тела Шерлока стала горячей, чувствительной. Так уже бывало иногда, когда дома она оставалась одна в своей комнате, но сейчас это было... так... Губы у нее пересохли от дыхания через полуоткрытый рот, руки беспокойно двигались по покрывалу. Она забралась под простую блузку Вики, жаждая почувствовать кожу Вики, которая наводила на мысли о чае с медом. Какая она на вкус, эта сладость, скрытая под блузкой Вики, под ее плотным спортивным бюстгальтером, как ощущаются мягкие холмики ее грудей в ладонях, если расстегнуть оковы… Но потные руки Вики оттолкнули руки Шерлок и снова положили их на ее бедра. - Я просто хочу посмотреть, могу ли я ... смогу ли я заставить тебя ... - сказала Вики, все еще толкаясь бедром между ног Шерлок. Шерлок попыталась спросить «заставить меня?», но жидкое тепло собиралось в ее животе, а руки, казалось, не могли перестать хвататься за бедра Вики. И поэтому все, что она сказала, когда обхватила руками крепкую округлую задницу Вики под хоккейной юбкой, впилась в нее пальцами и сильно потянула Вики на себя, двигаясь ей навстречу, было больше похоже на «ахх». Тепло нарастало между ног Шерлок само по себе, она резкими толчками терлась о ногу Вики, продолжая издавать этот звук, постанывала и постанывала беспомощно, а жар нарастал, и Вики смотрела на нее, открыв рот. Шерлок выгнулась, сжала бедра вокруг ноги Вики и внутри нее что-то запульсировало. Раскрасневшись и тяжело дыша, Шерлок лежала на одеяле. Вики прикорнула к ней, вид у нее был почти самодовольный. Шерлок как завороженная протянула руку и провела пальцами по месту, где влага просочилась через ее нижнее белье и покрыла бедро Вики. Это… так не похоже ни на один из ее предыдущих экспериментов, хотя их было мало. Вики не отстранилась, но и не отреагировала, и когда Шерлок спросила: «Хочешь?», она покачала головой и погладила Шерлок по волосам. - Это не для таких девушек, как ты. Я хочу дать это тебе. Несмотря на пытливое желание Шерлок узнать, как Вики будет выглядеть, какие звуки издавать и что она почувствует, если они поменяются ролями, в ее сонной, довольной, расслабленной неге заявление подруги показалось ей совершенно нормальным. _________________________________ Примечания 1. Крикет и хоккей были самыми распространенными командными играми для девочек в тот период. Поэтому Вики играет в них. Насколько я могу судить, крикет больше всего похож на софтбол или бейсбол. 2. Точка зрения тети Эмили в то время была довольно распространенной: лесбийство рассматривалось как «задержка в развитии»; довольно обычное дело в подростковом возрасте, из которого девушки должны вырасти в период полового созревания, в противном случае им грозило навсегда остаться эмоционально отсталыми. Ребекка Дженнингс в «Пацанки и эмансипе: лесбийская история послевоенной Британии» цитирует главу ATS Альбертин Уиннер: «Уиннер упирала в подростковый возраст как определяющий момент в формировании лесбийской идентичности, говоря так: «В общении с большим количеством лесбиянок одной из самых поразительных вещей является повторяющаяся черта незрелости, в основном эмоциональной, проявляющейся многими неожиданными способами. Она встречается у женщин с высоким уровнем интеллектуального или художественного развития. Это, безусловно, подтверждает мнение о том, что гомосексуальные отношения являются незрелыми, препятствующими нормальному сексуальному развитию в подростковом возрасте». Перед такими женщинами часто ставилась дилемма: подавлять однополые желания или продолжать следовать им и на всю жизнь обрекать себя на эмоциональную незрелость (не говоря уже об одиночестве и трагедии). 3. АТС - это вспомогательная территориальная служба. Во время Второй мировой войны женщин принимали в Вооруженные Силы, хотя вроде бы на не боевую службу, однако девушки служили водителями скорой помощи и курьерами, т.е. подвергались боевой опасности. Слова Вики о «таких девушках, как я» опираются на несколько свидетельств о Дженнингс и Гарднер, лесбиянках, которые пошли в армию, потому что слышали, что военная служба прибежище для «таких женщин, как они».