И губы меняют очертания 14/20

ЧАСТЬ 3. 28 мая 1955 года, «Клуб Ворота», Кингс-роуд,239, Челси, Лондон, Англия

Джонни заметила перемены, как только они вошли в дверь. По субботам в «Воротах» всегда было шумно, пьяно, и с первого взгляда сегодня вечером не бросалось в глаза ничего особенного. Но теперь под шум танцев и стук кружек и стаканов раздавался какой-то тревожный гул; в глазах проносящегося мимо персонала читалось безумие; это придавало всей сцене сюрреалистический оттенок. Еще в переулке, когда оказалось, что у них нет шансов увильнуть, Джонни сунула Шерлок свой пиджак. — Ты не хочешь позвонить в полицию? — спросила Джонни, пытаясь удержать Шерлок, которая готова была мчаться обратно в клуб при первом упоминании о мертвом человеке. Но Смити пожала плечами, указала на Шерлок и сказала: «Джина хочет ее», будто ставя точку в споре. Джонни стащила с себя пиджак, а Шерлок набросила его на свое испорченное платье и, торопясь, чуть не врезалась в Смити. — Почему она хочет меня? — спросила Шерлок, отступая на шаг и указывая Смити, чтобы она шла вперед. Смити бросила на Шерлок красноречивый взгляд, оглядев ее с ног до головы, без всякого выражения ответила: — Понятия не имею, — и повела их через заднюю дверь и вниз по черной лестнице. *** — Матерь Божья, — сказала Джина, как только они оказались на месте. — Джонни Уотсон, свет еще не видывал таких копуш, как ты. — Джонни попыталась возразить, но Джина ее не слушала. — Смити, ты займешь мое место у двери в туалет. Никого не впускать и не выпускать, поняла? Если что-то экстренное, можно воспользоваться мужским туалетом, он все равно всегда пустует. Вы двое, — она поманила Джонни и Шерлок, — не можете в таком виде обследовать тело. Вам надо привести себя в порядок. В итоге они пошли обратно через кухню, обходя официантов, которые приглядывались, суетились и перешептывались: «это та самая Ширли Хорн». Джина отодвинула красную занавеску и поднялась по узкой, лишь немного шире ее плеч, изогнутой лестнице, опираясь рукой на старинные перила. Под носом у Джонни под облегающей черной юбкой покачивались знаменитые бедра Джины, через разорванный фиолетовый шифон мелькали невероятно длинные белые икры Шерлок, и она посчитала, что лучше всего смотреть себе под ноги. Она упорно и с большим усилием старалась думать о таинственном мертвом теле в женском туалете; и удивлялась, что Теду Уэру, отнюдь не малорослому и уже не молодому человеку, приходилось с больной ногой каждый раз подниматься по скрипучей лестнице, чтобы выйти из дома. Она решительно не думала о том, как в темном переулке буквально пожирала покрытую синяками и, боже мой, стонущую Шерлок Холмс в вечернем платье за 300 фунтов. И о том, что их прервали до того, как она сама получила разрядку. И о реакции других бутчей, если кто-нибудь из них узнает, что Джонни вот-вот пригласят в квартиру Джины Уэр. А может, и в спальню Джины Уэр. Учитывая обстоятельства, простительно, что Джонни потребовалась минута, чтобы понять, что Джина и Шерлок разговаривают. — ...как вы догадались проверить, — говорила Шерлок, когда Джонни очнулась. Джина мрачно засмеялась. — Я была... взволнована, — призналась она. Ее тон подразумевал, что при общей невозмутимости она испытала некоторое смущение, обнаружив мертвое тело в собственном туалете. — И я не знаю, почему это пришло мне в голову. Это все Смити, в юности она обожала читать детективы. Мистера Чендлера, мистера Хаймса, мистера Хэммета. Вы их читали? — Да, — сказала Шерлок. — Я тоже их читала. Это было одно из самых удивительных открытий первых месяцев жизни Джонни на Бейкер-стрит: коллекция американских бульварных романов и викторианской фантастики Шерлок была несоизмерима с габаритами крошечной квартирки. — Так что не знаю, — сказала Джина, — наверное, я вспомнила одну из этих книг, и я уже стала на колени, чтобы пощупать ее пульс, и тут я уловила запах ее дыхания. Или скорее ее рта, поскольку она, эм… не дышала. Они оказались на вершине лестницы. Джонни прищурилась на секунду-другую, потом Джина щелкнула выключателем, и квартира предстала в тусклом свете. Небольшая, явно тесная для троих взрослых и ребенка. Лестница выводила в короткий коридор, справа от которого, как предположила Джонни, помещались две спальни, а слева — туалет и крошечная кухонька. Шерлок исчезла в туалете, как только зажегся свет. Джонни огляделась, моргая. Все столешницы были завалены книгами и бумагами, дверцу холодильника подпирала корзина с одеялами и игрушками. Единственным незахламленным местом оказалась газовая горелка, рядом с которой стоял аккуратный ряд разномастных кружек. — Мы едим внизу, в баре, — сказала немного запыхавшаяся Джина, торопливо подходя к двери во вторую спальню и распахивая ее. — Там просторно и всегда готовая еда. На этой горелке только Тед кипятит чайник по утрам. Теперь Джина гремела чем-то в спальне. Она оставила дверь открытой, но Джонни не могла шевельнуться. — Прости, — раздался голос Джины, — я не знаю, зачем рассказываю тебе это, я... — Все в порядке, — отозвалась Джонни, повышая голос. — У тебя шок. Дверь в туалет распахнулась. Шерлок, смывшая макияж и кровь с лица, мимолетно улыбнулась Джонни и бесстрашно зашла в спальню к Джине. Джонни все еще переминалась с ноги на ногу. — Ах, да, так лучше, — раздался возглас Джины, а затем, понизив голос, она спросила: — Значит, это правда? Очень ясный запах горького миндаля. Это действительно то, что значит? — Это может быть отравление цианидом, — медленно сказала Шерлок. — Хотя, может, и чем-то менее драматичным. Миндальным ликером, например. Раздалось недовольное ворчание. — Но мы не подаем миндальный ликер, — сказала Джина почему-то приглушенным голосом. Любопытство Джонни взяло над ней верх. Она подкралась к двери и заглянула внутрь: Джина прикладывала одно из своих черных платьев-футляров к Шерлок. У Джонни пересохло во рту. Джина была намного меньше ростом, очевидно, что подол не дотянется даже до колен Шерлок. — Ты такая высокая, — закудахтала Джина как расстроенная мамаша с непослушным ребенком. — Как Смити. — Откровенно говоря, — сказал Шерлок, выдыхая чуть быстрее, чем нужно, — одежда Смити подойдет лучше. Джина открыла рот. Она перевела взгляд с Шерлок на Джонни и снова закрыла рот. Джонни подумала, что это первый момент нерешительности, который она проявила за вечер. — Шерлок права, — сказал она. — В брюках легче наклоняться. — Ах, да, — сказала Джина, казалось, она испытала облегчение, увидев реакцию Джонни. — Думаю, ты права. Уверена, Смити простит, что я одолжу тебе одежду. Она снова поспешно вышла. Шерлок двинулась за ней и ослепительно улыбнулась Джонни поверх головы Джины. — Джонни, — послышался голос Джины, — боюсь, что ты несколько шире Смити в плечах и груди. Можешь выбрать что-то из костюмов Теда, если хочешь. Только тот, что из коричневой шерсти, он для особых случаев. — Спасибо, я оставлю свой, — ответила Джонни, возвращаясь на лестничную площадку. Она слегка нахмурилась, представив, что будет похожа на клоуна, щеголяя в мешковатых, широченных брюках Теда и пиджаке с заплатками на локтях. Непонятно, услышала ли ее Джина. Они с Шерлок снова обсуждали яд. — ...никаких ликеров, — говорила Джина. — Некоторые художники их просят, но Тед любит простые вещи. Чтобы было по вкусу простым работягам, говорит он. — А как насчет... миндальных пирожных или марципановых конфет?— спросила Шерлок. — Или ореховых коктейлях в баре? Джонни подумала, что Шерлок казалась немного ошеломленной, когда они только вернулись в бар из переулка, но теперь ее голос звучал так знакомо, как будто входила во вкус расследования. — Нет, нет. Ничего такого. И я не верю, что Сильвия съела бы их, если бы мы предложили. Ты можешь спросить Смити, но я видела, как она пила, когда пришла. — Она пробормотала что-то еще, Джонни показалось, что она добавила: «Видела, как она напилась». — Значит, вы знали жертву? — раздался голос Шерлок. Джина вышла из спальни, закрыла за собой дверь и задумалась. — Не очень хорошо, — сказала она, повышая голос, чтобы ее услышали через дверь. — Но она была завсегдатаем. Она начала ходить сюда… о, несколько лет назад. Раньше я ее не знала. Сильвия Коэн. Сильно пила. Иногда, — и тут Джина коротко нахмурилась, — затевала драки. — Ммм, — послышался голос Шерлок, а затем тишина. Повисла безмолвная пауза, наполненная тихим шуршанием ткани и шарканьем ног, доносящимися из-за запертой двери. Джонни стояла на лестничной площадке; Джина наклонила подбородок и прижалась спиной к стене у двери. Она бросила на Джонни взгляд. Ее вишневые губы вздрогнули; брови чуть приподнялись; она наклонила голову сначала к Джонни, потом в сторону скрытой за дверью Шерлок. Это было одновременно самое откровенное выражение одобрения, которое Джонни когда-либо видела у Джины, и ясный молчаливый посыл: «Молодец, Джонни Уотсон, так держать». Джонни почувствовала, что краснеет и небрежно усмехнулась. Она отвела взгляд от насмешливой Джины, прикрыв рот рукой. Внизу лежит тело, строго напомнила она себе. Сейчас неподходящее время. Но, боже, раздался тихий голос, прежде чем она смогла приглушить его, боже, как же Шерлок… Щелкнула задвижка, дверь скрипнула, и на пороге появилась Шерлок, свежая, с едва заметными синяками, в черных отутюженных брюках Смити и белой рубашке навыпуск. Джонни почувствовала, как на лице снова расцветает улыбка. — Ладно, — сказала Шерлок, потирая руки, — хватит наряжаться. Давайте посмотрим на мисс Коэн. Джина стала спускаться вниз по ступенькам. Джонни повернулась, чтобы идти за ней, следы улыбки все еще таились в уголках ее рта. Ее так удивило быстрое прикосновение губ Шерлок к затылку, когда та обгоняла ее на лестнице, что у нее не осталось времени ответить, а Шерлок уже шла впереди, допрашивая Джину. *** — Если выяснится, что Коэн действительно отравили, — спросила Шерлок на лестнице, — есть ли в клубе сегодня те, кому она не нравилась? Джина фыркнула. — Персона нон грата? — Она и мне самой не очень нравилась, — ответила Джина. — И она устраивала драки. Надо было запретить ей появляться в клубе, тогда бы ничего и не случилось. Джонни невидимо улыбнулась в темноте. Судя по ее тону, Джину мучило не чувство вины, а разбирала глубокая досада на собственный непрофессионализм. — Эти драки, они были с кем-то конкретным? — спросила Шерлок. Джина сделала впечатляюще размашистый жест рукой, учитывая размеры лестницы. — Спросите лучше, с кем она не дралась. С бутчами, с персоналом. Даже с музыкантами. Я видела, как она несколько недель назад сцепилась с Честером Дэвисом. — Пианистом? — спросила Джонни, очнувшись от мыслей о своем покалывающем затылке. — Зачем ей это понадобилось? Честеру, наверное, было под семьдесят, и выглядел он на десять лет старше. Он всегда поражал Джонни добросовестным отношением к работе. Девяносто девять процентов драк в клубе затевались бутчами, защищающими свои права на девушек, и Джонни просто не могла представить, что Честер заигрывал с чьей-то возлюбленной. Джина пожала плечами, отодвинула красную занавеску, чтобы Шерлок и Джонни могли пройти под ней. — Понятия не имею, — сказала она. — Спроси у него. Но, честно положа руку на сердце, говорю тебе, она ссорилась со всеми. Может, из спортивного интереса. Джонни усмехнулась. — Хотела прослыть первой драчуньей? Джина покачала головой. Джонни чувствовала ее улыбку даже спиной. — Она подралась с твоей подругой Касс, — добавила Джина. — Ты имеешь в виду Лу, — ничуть не удивившись, поправила ее Джонни. — Нет, — сказала Джина, ведя их обратно через кухню. — Высокая блондинка, бутч? С такой тонкой кожей? Будто чем-то болеет? — Ага, — ответила Джонни. — Да, это Касс. Но она… никогда ни с кем не дерется. Джина снова развела руками, и Джонни решила, что необходимо прояснить ситуацию. — Я имею в виду, ей вроде нельзя. Мне кажется, у нее какое-то заболевание крови. Вот почему она стала посмешищем, избегая драк. — Возможно, мисс Коэн была великой провокаторшей, — предположила Шерлок тоном, заставившем Джонни заподозрить, что Шерлок вкладывала в свои слова тайный смысл. — Гм, — сказала Джонни. — Итак, она дралась с Честером и Касс и ... Она прервалась, внезапно отвлекшись. Перед дверью в дамскую уборную Смити рявкала что-то в лицо Энди Левинсон. Энди стояла перед ней, набычившись, указывая на дверь и крича. — У вас тут две полицейских, которые к тому же члены клуба, — орала Энди. — Да как вы смеете… Смити, жестко с холодным достоинством отвечала: — Джина Уэр имеет полное право решать нештатную ситуацию в своем заведении так, как считает нужным. — Это совсем не то же самое, что вышвырнуть кого-то за драку, — спорила Энди. — Эта женщина там мертва; есть порядок, вы не можете просто... Джонни только на мгновение взглянула на Смити; увидела, как та обменялась быстрым взглядом с Джиной. Затем Смити двинулась вперед, аккуратно оттесняя Энди с пути. Джина просто влетела в туалет, ни на йоту не растрепав прическу, Шерлок и Джонни следом за ней. — Честер и Касс, и, я думаю, она дралась и со Смити, — продолжала Джина, как будто ее никто не прерывал. — Мисс Коэн приставала ко мне через несколько месяцев после того, как начала приходить сюда, и Смити… сделала ей замечание. Джонни фыркнула. Джина бросила на нее красноречивый взгляд и вытерла лицо. Только Шерлок, казалось, была увлечена, она кружила возле тела Сильвии Коэн, которое лежало на плиточном полу в дальнем конце туалета, рядом с одной из двух кабинок. Среди скопища грязных следов вечерних гостей «Ворот» виднелись две широкие, четкие дорожки — Коэн волокли за ноги, кто-то перетащил ее в нынешнее положение. Ее рот и глаза были широко распахнуты; на подбородке виднелись следы слюны. — Вы не трогали ее? — спросила Шерлок. Джина покачала головой. — Так она и была. В… десять тридцать? Я трогала ее, только чтобы проверить пульс. Шерлок наклонилась и стала разглядывать туфли Коэн, ее штанины промокли до нитки; она наклонилась и обнюхала рот; подняла воротник, чтобы проверить шею, мягко повернула лицо к свету. Джонни и Джина смотрели, как Шерлок работает. Джонни решила, что Коэн, вероятно, около шестидесяти или чуть за шестьдесят: ее короткие волосы почти полностью поседели, а мускулистая фигура начала грузнеть. По меркам завсегдатаек клуба Коэн была уже пожилая, особенно когда изо всех сил старалась подбить на драку девушек на тридцать и даже сорок лет ее младше. И потом, подумала Джонни, глядя на ее рябое лицо и темные круги под глазами, вполне возможно, что она выглядит старше своих лет. Заядлая пьянчуга и, судя по фамилии, еврейка: может быть, она пережила трагедию на войне. Словно читая мысли Джонни, Шерлок засучила рукава сначала на одной, потом на другой руке. Джонни поморщилась, готовая увидеть черные метки: она много страшного слышала о лагерях. Но руки Коэн были чистыми: ни шрамов, ни отметин. Шерлок опустила рукава и приподняла голову Коэн; Джонни подумала, что она заметила легкие шрамы на лице и под подбородком. И вот Шерлок уселась на корточки. — Мы знаем ту особу, с которой дралась мисс Коэн, — сообщила она. — Знаем? — спросила Джонни, но Шерлок посмотрела на нее, подняв бровь, и Джонни вспомнила. — Точно! Вечер… наш первый вечер здесь вместе. Эта женщина дралась с Лесли Мэтьюс, прямо на танцполе. Джина, ты угрожала вышвырнуть Лесли навсегда. — По-видимому, — лаконично сказала Джина, — я цеплялась не к той бутч. Раздался грохот, все трое оглянулись и увидели, что запыхавшиеся Энди Левинсон и Салли Донован вваливаются в дверь, а за ними следом взбешенная Смити. — Я говорила вам обеим, — процедила Смити сквозь зубы, — что вы можете подождать ваш... — но Салли оборвала ее и преградила ей путь. — Джина, — сказала она, такого настойчивого тона Джонни у нее еще не слышала, — уверена, ты думаешь, что то, что ты делаешь, к лучшему, но ты можешь не понимать, что существует порядок. Добром дело не кончится, если ты позволишь этой… женщине уничтожить улики, и когда приедет полиция... Джина слегка повернула голову, приподняла бровь, и Салли замолчала. Они с Энди переглянулись, и Энди подхватила: — Она права. Подумай, как это выглядит, ты допустила какую-то дилетантку на место преступления, когда здесь перед тобой две полицейских… — Простите, — сказала Джина низким голосом, все еще глядя на Салли, — вы двое собираетесь остаться здесь, как только приедет полиция? Ты планируешь им все пояснить? Возглавить расследование? И сразу наступила гробовая тишина. Сконфуженная Джонни отвела взгляд от Салли и Энди и посмотрела на Смити, которая облокотилась о дверной проем и кривила губы. Шерлок выпрямилась и медленно сняла свои кожаные водительские перчатки. — Не то чтобы мы не... — пробормотала, наконец Салли, и Энди добавила: — Ты же знаешь, мы помогаем по мере возможности. Джина стиснула зубы. Салли умоляюще посмотрела на Джонни, которая тихо сказала: — Брось, Джина, ты же знаешь, что их по головке не погладят, если полиция обнаружит их здесь. Им все равно, они их не пожалеют. — Нет, — сказала Джина, — я не думаю, что полиция пожалеет хоть кого-то, кого обнаружит здесь. Уверена, все мы думаем об этом. И только мисс Холмс, кажется, единственная, которой все равно. — Мы не хотим, чтобы из-за тебя нас уволили! — вскричала Энди. Со стороны тела послышался звук, будто кожа решительно шлепает о шерстяную ткань брюк. — Не волнуйтесь, мисс Уэр, — сказала Шерлок резко и равнодушно. Головы повернулись в ее сторону. — Донован и Левинсон и так никчемны, независимо от того, уволят их или нет. — Она ослепительно улыбнулась Джине и двинулась к Джонни. — Думаю, здесь все, если мы хотим ... — А что вы вообще о нас знаете? — Салли преградила Шерлок дорогу. — О женском полицейском патруле? — усмехнулась Шерлок. — Неужели теперь вы расследуете убийства? Вам засчитали десять—нет, двенадцать лет беспорочной службы и сделали инспектором? Детективом-инспектором? Нет? Все еще ищете потерявшихся детишек и выносите предупреждения загулявшим до ночи дамам? О да, вы выдающаяся специалистка в своем деле, не знаю, почему я раньше этого не замечала. Куда уж мне до вашего профессионализма. — У нас с сержанткой Левинсон, — сказала Салли ядовито, — больше опыта в проведении расследований, чем у какой-то чокнутой пижонки, которая даже не может определиться, трахать ей или раздвигать ноги. Шерлок отступила на шаг, как будто ее ударили, а Джонни двинулась вперед, сжав кулаки, но Салли снова заговорила: — Вы даже не заметили, что сержантка Коэн была нашей коллегой. Все замолчали и разом уставились на Салли, за исключением Энди, которая торжествующе оглядывала каждую девушку по очереди. — О, неожиданно, да? — пропела Энди. — Вдруг и у женского патруля оказался туз в рукаве? Великая частная сыщица не додумалась проверить карманы трупа? — Левинсон, я сама тебя вышвырну отсюда к чертям, — начала Смити, но Шерлок откашлялась. — Ее карманы пусты, — сказала она. — Я думала, она… парковщица или охранница. У меня сложилось впечатление, что требования по здоровью для службы в полиции несколько выше. Салли вздохнула. — Вы не ошибаетесь, — пробормотала она. — К Коэн были особые требования? — спросила Шерлок, быстро поднимая глаза. — Почему? Салли закатила глаза, ничего не ответила. — Она вам не нравилась, — сказала Шерлок, прищурившись. Это было что-то среднее между утверждением и вопросом. Салли положила руки на бедра. Затем она взглянула Шерлок в лицо, все еще поджимая губы. — Не думаю, что она вообще-то кому-то нравилась. Правда, я не знаю, почему ее давным-давно не уволили. Стажа она вроде не выработала; поступила на службу только через несколько лет после войны. Для меня загадка, как она вообще получила работу, если только не по блату. — А такое возможно? — спросила Джонни. Судя по поношенной одежде, блестящих покровителей у Коэн не имелось. Салли подумала, ее поза слегка расслабилась, когда она повернулась к Джонни. Шерлок на мгновение поймала взгляд Джонни через плечо Салли и ненавязчиво отступила. — Она была никчемным копом, — наконец сказала Салли. — Но я не знаю, из лени или почему-то еще. — Почему еще? — спросила Джонни. — Не знаю… не то чтобы я много про нее думала, — сказала Салли, запустив руку в волосы. — Просто в ней всегда что-то было. Что-то, я не знаю… пофигизм какой-то. Шерлок фыркнула из тени, Джонни послала ей предупреждающий взгляд. — Ты можешь привести пример? — спросила Джонни. — Дело Бейкера, — подсказала Энди. — Помнишь прошлое Рождество? Это был настоящий провал. — Да, — со стоном сказала Салли. — Мы с Энди работали сверхурочно. Как и каждый год, подменяли семейных офицеров. И вот поступил звонок кое о чем… — она бросила взгляд в сторону Шерлок, но продолжила: — намного более интересном, чем обычно достается женскому подразделению. Я имею в виду, это была... серия краж, но из швейного магазина, так что вроде как это было связано с «женскими делами». Обычно вызов ушел бы в мужское подразделение, но офицеров в участке было мало, и поехали мы с Энди. Ну, мы и сразу взяли быка за рога, верно? За такое дело нас могли и повысить. — Должны были повысить, — вставила Энди. — Согласна, — сказала Салли. — Мы расследовали это дело круглыми сутками. До Нового года мы нашли вора и разработали своего рода операцию по его задержанию, улики были не подкопаешься, и обвинение безупречно. Но нам нужна была третья, а сержантка Коэн была единственной из офицеров в участке, так что мы посвятили ее. — Только она нас продала, — сказала Энди. Салли посмотрела на свою напарницу, прикусила палец и задумалась. — Не знаю, — наконец, медленно сказала она. — Я никогда не была уверена. Она была либо просто везучей бестолочью, либо коварной стервой, и я до сих пор не знаю, кем она являлась на самом деле. — Не секрет, что она была стервой, — пробормотала Смити с порога, но Салли проигнорировала ее. — Она более или менее следовала нашему плану, вот в чем проблема, — сказала Салли. — Но она просто... накосячила со временем, что навело меня на определенные мысли. Все должно было пройти спокойно, без всякого вмешательства извне, с запасом времени, чтобы собрать все необходимые доказательства. Как оказалось, Коэн задержалась, и репортеры «Кроникл» уже кишели на выходе, и дело оказалось не так шито-крыто, как мы рассчитывали. — Забавное совпадение, — добавила Энди, глядя часы, — Коэн оказалась как раз рядом, когда журналисты начали задавать вопросы. В прессе она получила всю славу за нашу тяжелую работу и благодарность от полиции. Несмотря на то, что в отсутствии доказательств обвиняемый получил меньший срок. — Да, — вздыхая, согласилась Салли. — Счастливого Рождества нам с Энди, называется. И такое случалось частенько. Никто из знакомых офицерок не хотели быть ее напарницами. Шерлок вышла из тени и уставилась на мертвое тело. — Она не выработала стаж, — задумчиво повторила она. — Вы уже служили в полиции, когда она туда пришла? Салли кивнула. — Я пришла в полицию в 45-м, сразу после дембеля. Если я правильно помню, Коэн пришла к нам через год или два. Она посмотрела на Энди, чтобы та подтвердила ее слова, и Энди кивнула. — Избыточный вес, желтуха и, возможно, цирроз печени, — сказала Шерлок, все еще глядя на труп, — но даже с учетом этого ей не меньше пятидесяти лет. Значит, ей было около сорока, когда она поступила на службу в полицию 47-м или 48 году. Чем она занималась до этого? — Понятия не имею, — сказала Салли. — Мы не были закадычными друзьями, — вмешалась Энди. — Нет, — согласилась Шерлок. — Вы нет. А в армии у нее связи были? Хорошие друзья? Салли красноречиво пожала плечами. — Она была плохой полицейской и мерзкой пьянчугой. Я думаю, всем в той или иной степени она не нравилась. — А кому, в частности, она не нравилась больше всего? — спросила Шерлок. — Кстати, а где вы были между девятью и десятью часами? Салли посмотрела на Энди, но вслух сказала: — Мы танцевали возле пианино, пока не выскочила Смити и не начала искать вас двоих. Тебе нужно позвонить в полицию. И мы должны убраться отсюда до того, как они приедут. *** — Гребаная Левинсон, — сказала Смити, качая головой, ведя Шерлок и Джонни обратно в толпу, подальше от туалета. Джина, первая обнаружившая тело, осталась играть роль свидетельницы, когда прибудет полиция. — Знаешь, что эта овца сказала мне? Смити почти никогда не ругалась в присутствии фэм. Джонни толком не знала, что это значит в ее отношении к Шерлок, но почему-то приободрилась. — Что-то идиотское, без сомнения, — озабоченно сказал Шерлок. — Почему же она сразу не упомянула, что работала с Коэн? — А как же драматичный финал? — отозвалась Смити, и Джонни засмеялась. — Что она тебе сказала, Смити? — спросила она, и Смити закатила глаза и откровенно ужасно изобразила бирмингемский акцент Энди. — Прикинь, она заявила: «Отравление, да? Ну, могу сказать тебе, что это женский метод убийства». И стоит, блин, как будто ждет, что я похлопаю ее по спине. А я ей и говорю: «Гениальный вывод, Левинсон! Женский метод убийства. Это сужает круг подозреваемых, ведь, если ты не заметила, мы находимся в лесбийском баре». Джонни и Шерлок расхохотались и никак не могли остановиться. Смех был нервным, на грани истерического, но все равно снял напряжение. Джонни чувствовала легкое опьянение. Смити отогнала улыбку, закурила сигарету и сказала слегка дрожащим голосом: — Боже, чуваки. Женский метод убийства. Тут от силы за весь вечер человек восемь мужиков побывало. — Раньше по субботам их было больше, — сказала Джонни, вдыхая воздух в легкие, вытирая глаза рукавом пиджака. — Парни, которые приходили подрочить на танцующих друг с другом девушек. Теперь их стало меньше? — Да, — уверенно ответила Смити. — Ты не слышала? Тед круто повел себя с этими парнями. Он говорит, что девушки заслуживают места, где можно спокойно выпить и потанцевать, и он не хочет, чтобы всякие извращенцы вваливались сюда и приставали к ним. Он почти никогда не спускается вниз, но для них сделал исключение. Пришел и распушил перья прямо перед некоторыми из этих парней, строил им глазки, трогал их за ноги, за руки, и все такое. Они по-быстрому свалили. — Да ладно тебе, — сказала Джонни, снова начиная хихикать. Она пыталась представить дородного, неуклюжего Теда, заигрывающего с другим мужчиной. Не говоря уже о том, что Джина и Смити за ним наблюдали. — Да точно, — ухмыляясь, сказала Смити. — Я уже начала надеяться, что эти ублюдки раздвинут ноги, а я понаблюдаю. — Потом ее улыбка исчезла, она кивнула. — Тед хороший человек, — добавила она, как будто про себя, тихо и твердо. Никто из присутствующих не захотел продолжать эту тему. Шерлок откашлялась. — Джина сказала, что вы подрались с Коэн, когда она только начала приходить сюда. Смити махнула рукой. — Да, я ее немного поколотила. Честно говоря, я бы двинула ей сильнее, если бы знала, сколько проблем она нам доставит, Господи. Но многие из бутчей-завсегдатаев на протяжении многих лет флиртовали с Джиной. С большинством она справлялась сама, но если попадались сильно приставучие, я вмешивалась. Коэн была не так уж и назойлива. — Но со временем она стала раздражать больше? — спросила Шерлок. — Ну да, — согласилась Смити. — Чуваки, я думаю, она дралась с каждой бутч в этом месте. Я не знаю, почему Джина не запретила ей появляться здесь, но у Коэн было шестое чувство, она знала, как далеко может зайти и все равно безнаказанно скрыться с места преступления. Гм, — Смити на мгновение показалась смущенной. — Фигура речи. Шерлок кивнула, отмахиваясь от смущения Смити, но Джонни заметила кое-что еще. — Эй, — сказала она, подталкивая Шерлок за локоть. — Похоже, что Касс и остальные еще не ушли; ты хотела поговорить с ней? И действительно: Касс, Лу и Хейли все еще сидели за тем же самым столиком… неужели они виделись только сегодня вечером? Казалось, это было несколько недель назад, а прошло всего пару часов: пьяная вдрызг фашистка Мэри София Аллен все еще дремала за соседним столиком, точно так же, как когда Джонни спорила с Шерлок о танце. Теперь Касс и Хейли перешептывались, а Лу слушала; все трое казались озабоченными, но не встревоженными. Шерлок повернулась к Смити. — Никто ничего не объявлял? — спросила она. — Нет, нет, — ответила Смити. — Джина хотела подождать, подготовиться и только потом вызвать полицию. Похоже, — она кивнула на боковую дверь, за которой исчезли Салли и Энди, — пора вызывать. Однако это натолкнуло Шерлок на какую-то мысль. — Скажите, Джина отмечает всех гостей? — спросила она. Смити кивнула. — И обычно она отмечает и тех, кто уходит. Тед занял ее место после того, как она нашла Коэн в туалете, но между тем, как она ушла, и тем, когда он занял ее место, наверняка прошло какое-то время, и стойка регистрации могла пустовать. Шерлок задумалась, взглянула на дверь, где широкая мужская спина действительно сидела на обычном стуле Джины. — Тогда мы посмотрим журнал регистрации позже. Лесли Мэтьюс сегодня здесь? Джонни машинально оглядела поредевшую толпу, но Смити уже качала головой. — Она была здесь, но ушла. Я видела ее. Думаю, около десяти сорока пяти. Когда я бегала, искала вас. Ее красноречивый взгляд перекрыла ухмылка. Джонни почувствовала, что краснеет. Шерлок пребывала в беспечном неведении. — Ну ладно, — быстро и деловито сказала она. — Оркестр по-прежнему играет. Смити, если вы сейчас позвоните в полицию, надеюсь, мы с Джонни успеем допросить Касс и Честера Дэвиса, прежде чем они приедут. Смити кивнула. — Я ... — Шерлок замолкла, она казалась странно неуверенной. — Джонни, я думаю, будет лучше, если ты поговоришь с Касс. Джонни усмехнулась. — Ты жалеешь о том маленьком шоу, которое устроила для Лу? Шерлок вздохнула и закатила глаза. Она взяла Джонни за плечо, уводя ее от Смити, к столу Касс. — Все взвесив, — пробормотала она, когда они отошли на несколько шагов, — я не могу заставить себя пожалеть об этом вечере. — О боже, правда? Ты... ты не жалеешь? — слишком поспешно отозвалась Джонни, ее лицо снова вспыхнуло. Шерлок наклонилась, так что Джонни ощутила, как ее дыхание щекочет ухо, и сказала: «Я до сих пор чувствую тебя». Джонни застонала, крепко стиснув пальцами талию Шерлок, но им не удалось ничего больше сказать друг другу, потому что они очутились перед столом, за которым сидели Лу, Касс и Хейли, уставившиеся на них во все глаза. *** Разговор с Касс оказался на удивление коротким. — Да я понятия не имею, кто она такая, — сказала Касс. — Это был наш первый вечер здесь, и я даже не танцевала ни с кем. Она была настроена на драку. — Да, — сказала Шерлок, которая в спешке потеряла сдержанность. — Но что же она сделала? — Ударила меня в живот, — сухо ответила Касс, отхлебывая пиво. — Перестань дурака валять, — сказала Джонни. — Ты понимаешь, что она имеет в виду. С чего все началось? — Да так все и было, — возмутилась Касс. — Она появилась из ниоткуда. Я разговаривала с Хейли, и эта… Коэн? Не знаю, эта пожилая бутч. Она подошла ко мне сзади и похлопала по плечу, а когда я обернулась, то ударила меня в живот. Упрямое недоверие, должно быть, отразилось на лице Джонни, потому что Лу добавила: — Это правда, я была там. Касс у нас такой цветочек; у нее, наверное, до сих пор синяк. — Даже после этого, — сказала Касс, игнорируя насмешку, — я не собиралась отвечать ей, я была так удивлена. Я покачнулась, а она надвинулась на меня и снова ударила. Мне пришлось тоже двинуть ей, просто чтобы получить передышку, пока я соображала, что делать. Поэтому я пнула ее несколько раз, казалось, она этого и хотела. Мы дрались около тридцати секунд. И потом так же внезапно как начала, она вдруг развернулась и ушла. Я была так шокирована, что не пошла за ней. Мы даже словом не обмолвились. Хейли кивнула. — Блядский выдался тогда вечерок, — сказала она. Лу и Джонни удивленно оглянулись на нее. — Что? — резко спросила Хейли, — Нельзя говорить «блядь»? Разве это не то же самое, что притворяться, будто в женском туалете нет трупа? Губы Шерлок дернулись, Хейли посмотрела на нее, затягиваясь сигаретой, и подмигнула. Шерлок рассмеялась, искренне и заразительно. — Вообще-то, — сказал она, — довольно подозрительно, что вы об этом знаете. — Да бог с тобой, — сказала Хейли, выпуская дым в потолок. — Я пробралась к двери, когда Смити и Энди Левинсон набросились друг на друга. Они так громко орали. Значит, она действительно мертва? Не просто потеряла сознание? Лу сказала, что я слишком драматизирую. — Она мертва, — сказала Шерлок. — Здесь скоро будет полиция, если вам нужно... Хейли отмахнулась от ее предложения. — Мы, наверное, меньше всех здесь потеряем, ведь мы не из города и все такое, и у всех есть алиби. — Алиби? — хихикнула Касс. — Ты кто, мисс Марпл? — Оно у нас есть, — с большим достоинством ответила Хейли. — Мы втроем постоянно сидели вместе, весь вечер, за исключением нескольких минут, когда Лу отлучалась, чтобы... — Поздороваться со знакомыми, — перебила Лу, ерзая на стуле и подчеркнуто не глядя ни на Джонни, ни на Шерлок. — Да, да. И даже тогда она была в поле зрения и всего только и делала, что разговаривала с Шерлок. — Рука Джонни непроизвольно сжалась на талии Шерлок. Хейли ухмыльнулась. — Так что, очевидно, никто из нас не мог улизнуть и... что бы мы могли сделать? Застрелить ее? Задушить? — Что-то есть в тебе от мисс Марпл, — сказала Касс, закатывая глаза. — Думаешь, если какую-то бедняжку застрелят в туалете, никто не услышит шума? — Я хожу в кино, — сказала Хейли с достоинством. — Может, у убийцы было что-то надето на пистолет, типа ... — Глушителя, — подсказала Лу. — Вот именно, — сказала Хейли с видом оскорбленной невинности, и Джонни улыбнулась, но потом заметила, что Шерлок отвлеклась. Оркестр заканчивал мелодию; слышалось длинное, пронзительное шипение хай-хета и последние размашистые аккорды пианино. Тишину после музыки тут же заполнил гомон болтовни, и крошечный, иссохший Честер Дэвис закрыл крышку пианино. Шерлок кивнула. — Мы должны… — начала она. Джонни подхватила: — Да. Спасибо всем. У нас есть еще одно дельце, — и прижала руку к пояснице Шерлок, чтобы подвести ее к оркестру. — Мистер Дэвис? — спросила Шерлок, когда они приблизились. Барабанщик совал ноты в рюкзак, а басист запихивал свой инструмент в сумку. — Кто меня спрашивает? — полускептически, полушутя отозвался Честер, приподняв бровь — достаточное доказательство того, что он не знал, что его ждет, решила Джонни. Плюс еще тот факт, что он последние четыре часа играл без перерыва, если только не прерывался в те полчаса? сорок пять минут? — когда они с Шерлок были в переулке. — Я Шерлок Холмс, — представилась Шерлок, протягивая руку. Честер посмотрел на нее и повернулся к своему инструменту. — Да? — сказал он. — Хотите заказать музыку на какой-нибудь прием? Вам следует знать, я никогда не просыпаюсь до полудня. На мгновение на лице Шерлок отразилось оцепенение. Джонни спрятала ухмылку, прикрыв рот рукой: Салли Донован и теперь Честер Дэвис, оба назвали Шерлок пижонкой в один вечер. Обидно, наверное, что это настолько прозрачно, когда она изо всех сил пытается не казаться богатенькой. Джонни вспомнила, как Шерлок однажды обиженно спросила ее: «Ты находишь мой кокни неубедительным?», и ей пришлось заглушить прилив нежности и совершенно неуместный приступ смеха. — Нет, я не пытаюсь нанять вас, мистер Дэвис, — сказала Шерлок. — Мне интересно, что вы можете рассказать мне о Сильвии Коэн. Честер оставался бесстрастен. — Имя мне ни о чем не говорит, — сказал он, смахивая содержимое банки с чаевыми в кожаный кошелек. — Она была завсегдатаем клуба, — сказала Шерлок. Пожилая женщина-бутч. Седые волосы, коренастая. — Много женщин подходит под такое описание, — невозмутимо отозвался Честер. — Джина Уэр сказала мне, — сказала Шерлок, облизывая губы, — что видела, как несколько недель назад вы поссорились с Коэн. Вы часто ссоритесь с постоянными клиентами? Подозрения Честера усилились; он нахмурился. — Вы из полиции? — спросил он. — Почему вы решили, что я работаю на полицию? — удивилась Шерлок. — Один раз кое-кто расспрашивал меня о драке с белой женщиной, — сказал Честер, — и я оказался в тюрьме. — Ради бога, — сказала Шерлок, теряя терпение, — нет, мы не… нас не волнует ваша драка в этом смысле. — Они тоже так говорили, — недоверчиво возразил Честер. Шерлок закатила глаза, украдкой взглянув на часы. — Послушайте, мистер Дэвис, — сказала Джонни, выступая вперед. — Судя по тому, что мы слышали, Сильвия Коэн передралась почти со всеми в этом баре. — Честер ничего не сказал, но спорить он вряд ли собирался. — Джонни настойчиво продолжила: — Мы вовсе не хотим, чтобы вас арестовали, и мы не полиция, но полиция уже едет. А мисс Коэн лежит мертвой в женском туалете. Честер Дэвис вздрогнул и уставился на нее. — О да! — сказала Шерлок, обманчиво бодро. — Неужели я забыла упомянуть об этом? Да, она действительно мертва. Похоже, это убийство. Полиция скоро будет здесь. — Если вы думаете, что я... — начал Честер, но Шерлок перебила его. — Мы не знаем, — сказала она. — Во-первых, вы сидели за пианино, играли без перерыва на протяжении последних… — Четырех часов, — подсказал Честер. Шерлок кивнула. — Но мисс Уэр сомневается, что полиция будет тщательно заниматься этим вопросом. Поэтому я пытаюсь выявить как можно больше фактов, прежде чем они появятся. — Она снова посмотрела на часы, для наглядности. Честер кивнул, слишком долго в тишине обдумывал ее слова. Потом пожал плечами. — Нечего рассказывать. Я ее совсем не знал, вообще никак. — Так почему же вы подрались? — спросила Джонни. — Она первая начала. Я ее в тот вечер впервые увидел. Не знаю, что взбрело ей в голову. Возможно, она была пьяна, но она точно хотела подраться. Она прижала меня к стене в коридоре, ведущем к туалетам. Я попытался высвободиться, а она начала трепаться. — Как понять трепаться? — спросила Джонни. Честер закатил глаза. — Задавала мне вопросы, — сказал он. — Какие именно... — настойчиво спросила Шерлок, и Честер издал разочарованный звук. — О, я не .. да обо всем, что я думаю обо всем этом в Штатах? Она говорила с акцентом, как Смити. Но зубоскалила. И она бы не стала говорить такое кому-то молодому и сильному, как Смити. Например, «похоже, негры там нехило возомнили о себе, если хотят ехать на передних местах в автобусе с белыми, как ты считаешь?» и прижимала меня к стене и ждала, когда я ее ударю. — И что вы сделали? — спросила Шерлок. — Я вывернулся у нее из-под рук, — сказал Честер. — Начал уходить. Но она протянула руку и схватила меня за плечо, а я обернулся и увидел, что она собирается ударить меня. Поэтому я снова увернулся и пнул ее ногой. Она упала на пол, подвернула лодыжку. — А потом? — А потом я, черт возьми, убежал от нее, пока она не поднялась и не догнала меня. Сам я ей слова не сказал. — Хм, — сказала Шерлок. — Скажите мне, сегодня вечером... — она замолчала, потом снова заговорила. — Вы обычно обращаете внимание на толпу вокруг пианино? Честера растерялся. — Да, я... наверное... На тех, кто поет. — И сегодня, во время последнего сета. Кого вы заметили? — Я... Ну, так-так, там были... я не знаю имен всех девушек. Была та Лесли Мэтьюс, большая задира. Я всегда присматриваю за ней, она почти весь вечер была рядом с пианино. И Джорджи, так вроде ее зовут, рослая девушка в синем костюме, она здесь, ее голос не пропустишь, она страшно горластая. Несколько других бутчей, которых я вижу только по выходным... и та межрасовая пара, ну вы знаете. — Нет, — сказал Шерлок, хотя Джонни была уверена, что знает, о ком говорит Честер. — О ком вы говорите? — Не придуривайтесь, — с усмешкой сказал Честер. — Я видел вас с ними. Чернокожая девушка с тощей бутчом-еврейкой. Она единственная фэм, которая приходит выпить и спеть с остальными у пианино. — И они были здесь весь вечер? — Насколько я помню, — ответил Честер. Шерлок странно оглядывалась по сторонам, так вдумчиво, что часто приводило к неожиданным поворотам событий; но как раз в этот момент Тед Уэр вошел в клуб с двумя полицейскими в форме. Началось столпотворение. Посетители спешили скрыться, просачивались мимо трех мужчин и покидали клуб по лестницам, главной и черной. Тед пытался не отпускать констеблей от себя и повел их прямо мимо быстро пустеющего танцпола в сторону туалетов. Но столько беззастенчиво удирающих людей действовали на полицейских, как дичь на охотников: те доставали дубинки, останавливали бутчей, упираясь им рукой в грудь, а фэм ловили за плечи и начинали докапываться. Шерлок состроила брезгливую гримасу. — Не вижу смысла оставаться свидетелем этого, — сказала она, и Джонни кивнула. Они повернулись, чтобы поблагодарить Честера Дэвиса за потраченное время, но он уже исчез. ** На заднем сидении такси, по пути из Челси в Мэрилебон, Джонни пыталась перевести дух. Кружилась голова, Джонни была на взводе, и каждый раз, когда закрывала глаза, ей казалось, что она вот-вот уснет. Будто неделю не спала. Шерлок сидела слишком близко к ней, и Джонни чувствовала трепет всего ее перебудораженного длинного тела и дрожала сама. — Господи, — сказала Джонни, распахнув глаза. — Когда ты в последний раз ела? — Хм? — отозвалась Шерлок, прижав пальцы к губам и глядя на затылок таксиста. — Мне кажется, я умираю с голоду, — сказала Джонни с каким-то приступом нервного смеха. Шерлок ничего не ответила, поэтому Джонни постучала по стеклу и попросила таксиста поехать в другом направлении. Дома у них никакой еды не было. В круглосуточной забегаловке в Сохо они набросились на рыбу с жареной картошкой. Точнее, Джонни набросилась. Шерлок за грязным столом напротив нее сидела тихо, погруженная в свои мысли. Она выглядела… как обычно, с безумной тревогой подумала Джонни. После трех часов допроса Джонни больше не испытывала такого отчаяния и желания, как в переулке; но вся ночь была так похожа то ли на сон, то ли на кошмар, и ее мозг сам по себе стал отмечать каждую царапину и синяк на коже Шерлок. Лишь бы удостовериться, что они реальны. К тому времени, как они поймали еще одно такси и вернулись на Бейкер-стрит, глаза Джонни почти закрывались, она едва смогла подняться по семнадцати ступенькам в квартиру. Она споткнулась, Шерлок поймала ее и повела в свою комнату, к которой, к счастью, не требовалось карабкаться по лестницам, и раздела ее спокойно и ловко. Джонни надеялась... но теперь у нее даже на разочарование не осталось сил. Все ее тело молило о сне. Ее глаза снова закрылись, напоследок остановившись на лице Шерлок: странно искреннем, необычно ласковом. — А ты ложишься? — пробормотала Джонни, переворачиваясь, уже почти во сне, и Шерлок, кажется, ответила: — Я скоро приду, — насколько потом сквозь сонный дурман могла вспомнить Джонни. На следующее утро она проснулась невероятно теплой, уткнувшись лицом в пахнущие дымом кудри Шерлок. Ее рука лежала на изгибе бедра Шерлок, и недоверчивая радость нахлынула на нее. Шерлок прижималась к ней. Она проснулась почти голой рядом с Шерлок, в постели Шерлок. У нее перехватило дыхание, тепло так чудесно разливалось по груди и животу. И это длилось; это был не сон. Длилось, несмотря на осознание, что трезвонит телефон, и что Шерлок так мило ворочается в постели. Длилось, пока Шерлок поднималась с кровати и рассеянно целовала Джонни в плечо, набрасывала халат и выбегала из комнаты, и ее бедра так сладко колыхались под шелком. Длилось, пока Шерлок произносила первые слова сиплым от сна голосом; когда с щелчком снялась трубка, когда Шерлок говорила: «Да, доброе утро, мисс Уэр», «Джина, хорошо, да», «Конечно, я была бы рада», длилось вплоть до того, как Шерлок положила трубку, вернулась в спальню и сказала, что Смити арестовали.