***
Весь мир по расписанию живет. Больница не исключение. Распорядок дня строгий, нарушить его нельзя. Так правильно. Максим от запаха кофе свежесваренного и ручек маленьких, что за ногу его крепко обнимают просыпается. Думает о том, как же дома хорошо. Малышка его, Амелия, опять к нему ночью спать прибежала. Значит на кухне Софа с Назимой сейчас кофе пьют и планы на ближайшие выходные строят. Макс от чувства этого, родного, губы в улыбке кошачьей растягивает и встать наконец решает. Глаза открывает и понимает, что иллюзией и сном все это было. Вчера он так на стуле и уснул, сестру за руку держа и пальцы с ней переплетая. Голову поднимает и на часах семь утра видит. Потом взгляд на мониторы бросает, которые стабильность показывают, что уже радует его и только потом о девочке маленькой и запахе кофе вспоминает. Амелька жмётся к нему, как к человеку самому родному и что-то тихо говорит. Улыбка от этой малышки непроизвольно появляется, широкая такая. А он взгляд дальше переводит. Сергей Викторович, начальник строгий, в костюме всегда и халате идеально выглаженном, сейчас на диване его сидит. В штанах пижамных, дурацких совершенно, с персонажами комиксов разных, футболке любимой, чёрной, мятой после сна и неизменно в идеальном рабочем халате. Тапочки-собачки, которые Амелия ему на День Рождения подарила, с ног скинул, на подлокотник диванный их закинул и кофе пьёт, новости в телефоне листает. Таким его только семья видит. И Макс ощущение домашнее второй раз за утро ловит. Дверь тихо открывается и Назима вплывает с кашей, дымящейся ещё. Коллеги ее удивляются, понять до сих пор не могут, как же ей удалось получить ключи и разрешение на кухне больничной готовить. Максим при таких разговорах только глаза закатывает, а Серёжа в усах улыбку прячет. Девушка проходит тихо, поднос с едой на стол ставит и палату оглядывает. Пытается понять, когда же жизнь так изменилась, что больница в целом и комната эта в частности домом им всем стала. Вспоминает, как разрешение у Сергея Викторовича просила, чтобы дочку свою в сестринской оставлять ночевать во время дежурств ее и как радовалась, когда он целую палату в отделении Макса ей отдал. Вспоминает, как испугалась, когда малышку свою впервые в палате не нашла и на всём этаже ее тоже не было. В слезах к Максу бежала, который тогда в кабинете своём ещё жил. Они вдвоём тогда ее искать начали. На пороге родной восемьсот восьмой застыли и смотрели во все глаза, как малышка Софины волосы перебирает и что-то не совсем понятное ей шепчет. Макс голову от девочек своих любимых на мониторы переводит и динамику положительную видит. Впервые со дня страшного. Назима за глазами Макса следит и тоже цифры другие видит и плачет открыто, никого не стесняясь. А Максим разворачивается, соль быстрыми движениями с лица стирает и на этаж ниже спускается, в кабинет к Серёже идёт. Они карточку личную для малышки делают и на цепочку сажают, чтобы не потеряла. Амелия хранит ее, как самое ценное в жизни и спасибо говорит, что теперь к тёте любимой ходить может. Назима из воспоминаний выныривает, только когда ее голос детский зовёт и о завтраке спрашивает. Такая у них традиция есть. Завтраки на четверых каждые три дня, когда дежурство у Нази. И непонятно, кто кому благодарен больше за семью такую и дом. Но точно знают, что по-отдельности не смогли бы, сгорели уже. Назима кашу для всех варит, Сергей варенье приносит, мамой из родного города присланное, Макс свой фирменный чай заваривает. Но главная роль у Амелии. Она истории смешные рассказывает, секреты, которые на тихом часе подслушала и смех у троих взрослых, заебанных жизнью людей вызывает. Они много смеются, о проблемах ежесекундных забывают, девчушку передразнивают по-доброму и улыбаются друг другу, теплотой окутываю и ощущения дома настоящего дарят. Но жизнь реалиями полна. Каждый из них периодически взгляд на датчики и мониторы бросают и пометки в карте делаю. Шире улыбаться начинают. В такие дни показатели вверх взлетают и надежду дают. Надежду на счастье их, семейное.***
День Максима Дмитриевича расписан по минутам. После завтрака халат меняет, Софу в лоб целует и жить просит, Амелию переодевает и с ней в родное педиатрическое уходит. Сережа Назиму за завтрак благодарит, Софкины показатели еще раз проверяет, мысленно ругает ее, что так долго поговорить с ней не может. В кабинет свой бежит, у него миссия важная. До прихода коллег надо успеть в Сергея Викторовича серьезно превратиться из Сережи домашнего. Назима посуду убирает, диван заправляет и волосы Софе переплетает. Говорит с ней, секретики больничные рассказывает и просит вернуться к ним поскорее. На последней фразе монитор подскакивает и в стабильность сразу же возвращается. Они так последнее время только и общаются, с частотой звука разной. Нази смену идет сдавать: документы разбирает, обход делает и назначения свежие сменщице своей передает. А потом обратно, в восемьсот восьмую возвращается, сегодня ее черед у Софы дежурить.***
Макс Амелию в ординаторскую заводит, старые карты медицинские из нижнего ящика вытаскивает, карандаши с полки достает и на место свое, во главе стола для конференций сажает. У них по расписанию пятиминутка в отделении и Амелия главная на ней. Пока врачи про дежурство свое докладывают, ближайшее будущее пациентам своим расписывают девочка следит за ними. Работники педиатрического отделения знают, что страшнее выговора от руководства и штрафа материального только наказание от Принцессы этого этажа. Многие под ее руки попадали и страдали потом очень. Амелия ни с кем не церемонится: краски в игровой берет и все истории болезней и документы провинившихся заливает. А врачи переписывают потом их все. И не косячат больше. Пятиминутка довольно быстро проходит, всего минут за сорок и на обход все вместе идут. Максим Дмитриевич всегда по пятницам коллективный обход устраивает. К каждому жителю своего «Педиатрического Царства» заходит, про дела их спрашивает, самочувствие, параграф по биологии и завоевание сердца Лены из четвертой палаты. Любит сильно работу свою. Обход заканчивает и в кабинете своем закрывается, отчеты просматривает. Ближе к обеду буря назревает. Телефон местный в его кабинете разрывается, он голову от отчетов отрывает и берет его срочно. А там голос секретаря Серженного, просит срочно к нему зайти. Важность подчеркивает. Макс перестает происходящее понимать, странно для него это все. Максимально быстро на седьмом этаже оказывается и в приемную Сергея Викторовича влетает резко. На секретаря его смотри и взглядом одним интересуется, что ждет его там. Она же плечами только пожимает, руками разводит и войти его приглашает. Максим Дмитриевич дверь в кабинет открывает и первое, что замечает, что Сережа там не один. Девочка молодая за столом его сидит, лет шестнадцати на первый взгляд. У него таких половина отделения и он смягчается от этой мысли сразу же. Медленно к другой стороне стола приближается, садится за него аккуратно и взгляд вопросительный на начальника поднимает. Сергей Викторович ручку крутит и слов правильных подобрать не может, выдыхает резко и словом одним выдает: — Макс, познакомься — это Кристина. И с сегодняшнего дня она личная медсестра Софы.***
У Макса перед глазами все плывет и ультразвук в ушах гудит. Не слышит, что ему Сережа объясняет, девочку эту перед собой не видит. Ему душно становится, окно открыть хочет и воздуха осеннего вдохнуть. Наорать на Сережу хочется еще больше. А он рукой пошевелить даже не может, его фразой одной парализовало. Сергей наконец монолог свой заканчивает, взгляд на друга переводит и понимает, что сейчас ураган начнется. Кристину просит в приемной подождать и кофе пока что выпить, не хочет, чтобы и ее еще волной ударной снесло. Дожидается, пока она дверь за собой плотно закроет и все меры предосторожности соблюдает: окно настежь открывает, бутылку с водой достает и с Максом рядом садится, чтобы пространства между ними не было. Бутылку отдает и ждет первую волну, знает, что будет она. — Сереж, зачем? — Макс бутылку открывает и пить жадно начинает. У него в голове не укладывается, зачем им еще кто-то. — Максим, так лучше будет. Вы с Назимой не справляетесь, окончательно уже в больнице поселились. — Нас устраивает все, мы же не жалуемся. Хорошо… Закончить не успевает, как Сережа со стула соскакивает и впервые голос повышает, когда Софу они обсуждают. — Макс, прекращай! Ладно ты здесь живешь, понять это можно, у тебя семья вся здесь. О Назиме подумай, о Амелии любимой своей. Вспомни уже, когда Нази дома последний раз была! Не помнишь? Три недели назад, Макс, три! Нельзя чтобы ребенок свое самое счастливое время в больнице гребаной проводил! Она в детский сад уже месяц не ходит, никто отвести ее туда не успевает! Это не-нор-маль-но! — пока говорит, круги по кабинету наворачивает и за сигареты хватается. Обещал себе в кабинете не курить, а теперь дыхание переводит у окна открытого и дым выпускает, успокоиться пытается. А Максим в еще больший ступор впадает, думать усиленно начинает. Он сам эту тему в голове не раз прокручивал, понимает все. Да вот только помощь от чужих людей принимать не хочет и не может, не доверяет им. Ему его семьи достаточно, самых близких трех человек. Думает, что как только сестра в себя придет, он всех в охапку сгребет, в поезд посадит и впятером они на море уедут, к Сереже. Он давно обещал им черное свое, Краснодарское показать. Думает, не понимает, откуда друг его вообще эту девчушку откопал. Думает, думает, думает и не замечает, как Сергей его со спины обнимает и прокуренным, низким шептать начинает: — Она хорошая, дай ей шанс. Я ей верю. И Максима отпускает немного. Он звуки посторонние различать начинает. И решает, что поговорить сначала с ней надо. Не понимает пока, чем она так Сергея Викторовича строгого зацепила. Из-за стола аккуратно встает, взгляд фокусировать начинает на мире, что расплывается все еще и к двери медленно идет. Макс дверь в приемную открывает, а Сергей мысленно девочку перекрещивает и удачи ей желает. Максим в приемную выходит, глазами сканирует и замирает в шоке и изумлении. На диванчике небольшом Амелия сидит, не одна. Рядом девчонка, имя которой он еще не выучил. И не смущало бы его ничего, Амелии везде ходить можно, только вот невероятное там происходит. Девушка малышке милой волосы в косички заплетает, а та улыбается и смеется задорно. И Макса это в больший шок приводит.***
Сергей, в кабинете оставшийся, не понимает, почему Максим в дверях застыл. Выходит, за взглядом следит и так же застывает рядом. Амелька волосы свои никому не доверяет, до них дотронуться постороннему человеку нельзя и Сергей в этот момент точно понимает, что правильного человека нашел, подружатся они. Тишину голос хриплый прерывает: — Девочка, не помню, как тебя зовут, но ты принята. Завтра на работу выходишь. Макс принцессу свою на руки подхватывает и в коридорах многочисленных скрывается. Кристина в шоке взгляд от секретаря на руководителя переводит, не понимает ничего. Сергей на это улыбается в усы и фразу произносит, запутывает еще больше: — А я тебе говорил, что тебе сложно с нами всеми будет. Ну ничего, если тебя Амелька приняла, значит и остальные тоже. Завтра в восемь утра у меня в кабинете, документы подпишешь и отправлю тебя с остальными знакомиться. Готовься, девочка. За дверьми кабинета своего скрывается, а Кристина в полном шоке взгляд переводит на секретаря. Та только руки в стороны разводит, плечами пожимает и улыбку растягивает. Привыкла уже к такому, да и девочка ей эта понравилась. Знает уже, что в семью ее примут.