Пиво встречают с энтузиазмом. Йорга тоже. Пьяный Дирк тут же виснет на нём и начинает картавить про соседку с офигенными сиськами, которая скоро придёт, — Йорг лишь смеётся и мягко снимает его руку с шеи. Ян играет на гитаре перед стайкой девчонок, но отвлекается, чтобы помахать другу. Йорг машет в ответ, а мимо в сторону туалета проносится Арнольд, по пути умудряясь что-то доедать. Остальные просто тусуются, пьют из разномастных чашек вино, — но нигде не видно виновника торжества. Йорг внутренне холодеет.
Макса он находит на кухне, у стола с пустыми бутылками и грязной посудой. Он стоит и усердно ковыряет ножом большое красное яблоко, пытаясь сотворить розу. Все руки снова изрезаны, даже пальцы у ногтей разворочены в мясо.
— Эй, привет!
Макс вздрагивает, потом поднимает взгляд. Улыбается.
— Если что, пёсики уже кончились.
Йорг фыркает и хлопает его плечу:
— Вижу, ебобо-брат отпустил-таки тебя в наше грешное общество?.. Эээ, стой, Макс! Прости!
Но поздно. Макс, отшвырнув яблоко, кидается в прихожую. Хватает косуху и выскальзывает за дверь. Йорг бежит за ним, мимо смеющихся пьяных людей. Лишь кто-то один восклицает: «А кда эт они?» — но гитара бренчит, и с шумом работает слив в туалете.
Куртку он натягивает уже на улице, на бегу, снег набивается за воротник. Сумка противно хлопает по боку. Макс быстро идёт впереди, сгорбившись, и почему-то страшно его окликать. Вдруг он замирает на месте.
Йорг осторожно обходит его, заглядывает в лицо, всё ещё злое и бледное. Макс цедит:
— Больше никогда не говори так.
— Хорошо, — выходит слишком поспешно.
— Не «хорошо», а «да», — поправляет Макс, как-то по-старушечьи поджав губы.
— Да. Хорошо, — ржёт Йорг.
И Макс тоже тогда улыбается. Они идут рядом, спрятав озябшие руки в карманы. Улица петляет между старых домов и сворачивает к реке.
— Может, вернёмся? — Йорг кивает назад.
— Не хочу. С тобой веселее, — и непонятно, издевается Макс или его так достали мечты Дирка о сиськах.
Йоргу нужно сказать очень многое, но вместо этого он закуривает. Макс тут же протягивает руку и отнимает у него сигарету — ещё ни разу не попросил, всегда брал так. Сделав пару жадных затяжек, он не глядя тычет ею Йоргу в лицо.
— Ну спасибо… А я тебе подарок, кстати, купил, — Йорг смахивает пепел с плеча.
— Подарок? — остановившись, Макс поднимает бровь — преувеличенно, точь-в-точь как брат.
— Щас, — Йорг роется в сумке, сигарета мешает, руки мешают. Почему-то свёрток застревает, и упаковка рвётся…
Макс смотрит на всё это со сдержанным интересом. Тоже как брат.
— Вот, — Йорг достаёт наконец траурно-чёрный пакет. — Это тебе.
— Оу. Можно здесь открыть?
— Да, конечно!
Макс несмело берет бесформенный, мятый подарок. Вертит, потом находит, где узел у ленты.
— Это что? — говорит он, держа на отлёте урода с синим мехом и размазанными глазами.
— Медведь. Ну, берлинский, — Йорг импозантно высасывает сигарету до фильтра.
— Ясн.
Пробегающий мимо чернявый ребёнок при виде игрушки ускоряется вдвое.
Макс издевательски смотрит на Йорга. Левый уголок рта немного дрожит.
— Я похож на любителя мишек?
«Ну, ты же живешь у человека, который выглядит как гибрид медведя и росомахи».
— По-твоему, я их люблю, а?..
Йорг пожимает плечами. Да, наверно, не стоило так тупо шутить.
— Не похож.
— А я люблю. — Макс широко ухмыляется и не выдерживает: — Ааа! Йорг! Спасибо, — и бросается к другу, чтобы стиснуть в объятьях.
Йорг еле дышит — Макс больше ростом, и поэтому передавливает ему шею. Но, кажется, совсем этого не замечает. От избытка чувств он покачивает Йорга и слегка бьёт медведем по спине.
— Аа, чёрт. Йорг.
— Рад, что тебе… хф…
— Очень, — шепчет Макс, прижимая его к себе. — Это мой первый настоящий подарок сегодня.
И Йорг со злобной радостью понимает, что брат его так и не поздравил.
***
Они стоят на мосту. Медведь, теперь зовущийся Темпельхофом («Не Берлин, не!»), сидит у Макса за пазухой расстёгнутой до половины косухи. Максу холодно, зато медведю тепло. Все трое смотрят на грязную воду, бегущую из-под моста куда-то на запад — в наступающих сумерках она кажется мазутно-чёрной.
— Что ещё придумал? — чуть оборачивает голову Макс, и Йорг понимает, что он про сценарии.
— Да так… — на самом деле, идей великое множество, но все они кажутся сейчас ужасно дурацкими. Дирк бы вот посмеялся, и Ян…
— Всё ещё хочешь снять меня в роли бабы?
— Нет. В роли принца.
— Мм. А кого я буду... лобзать?
— Огра! — выпаливает Йорг. — Ужасного! — и быстро пересказывает Максу задумку. Тот слушает, блуждающе улыбаясь, и чешет медведя за ушком.
— ...И так вот, потом принц целует его, и они живут долго и счастливо!
— У тебя вообще есть сюжеты без пидорасии? — возмущается Макс, но Йорг видит, что тот понял шутку и готов вот-вот прыснуть.
— Для тебя — нет, — обворожительно улыбается он. Приобнимает Макса за плечи, а коленом зачем-то втирается между ног… и тут же падает навзничь.
Макс отталкивает его как-то всем телом сразу — так сопротивляются только животные или совсем маленькие дети. Медведь летит в чёрную воду, а секунду спустя, головой вниз ухнув через перила, за ним летит Макс.
Йорг поднимается, потирая ушибленный зад. Секунду он тупо смотрит на место, где только что был его лучший друг. Затем бросается к ограждению и, задержав дыхание, прыгает следом. Уже в полете он вспоминает, что вообще-то не умеет плавать.
Темнота приближается, бьёт по лицу — что это, льдина? Или опора моста? И Йорг теряет сознание, радуясь, что по крайней мере его труп не опознают весной.
***
Наверное, в рот уже лезут миноги. Но говорят, что миноги холодные, а то, что пытается высосать его горло — тёплое, даже горячее. От этого тянет блевать, и Йорг чувствует, как поднимается по пищеводу столовский обед. Вот не надо было завязывать с экономией...
Внезапно кто-то переворачивает его на живот, вздёргивает вверх за ремень, и тогда это случается. Его рвёт котлетой с зелёным горошком (куда делись вафельки и пюре — непонятно), а ещё почему-то водой. Йорг мучительно кашляет, и из носа течёт та же вода с запахом бензина и нечистот.
— И ещё раз. Всё давай, — приговаривает Макс и пинает друга коленом. Это не входит в стандартный план по спасению утопающих, но просто, должно быть, очень приятно. Йорг выплёскивает последнюю порцию и обессиленно валится в пёструю лужу.
Макс садится рядом. Он дрожит, обхватывает себя руками, чтобы согреться, но тщетно. Криво улыбается:
— Т-ты зачем туда прыгнул?
— За тобой, — еле слышно говорит Йорг и заходится кашлем. — А ты-то... зачем?..
— Я за ним! — с гордостью заявляет Макс и прижимает к себе спасённого медвежонка.
