Первый день рождения в Берлине

Йорг распахивает дверь подвала — с ноги, чтобы друзья скорее узнали: — Гунтер фон Хагенс здесь! Дирк роняет барабанные палочки, а Макс, обернувшись с дивана, орёт: — Ты совсем больной?!! Напугал! — и швыряет в Йорга газетой. — Ну простите… Парни, он правда приехал! — Йорг не глядя вешает куртку на гвоздь. — Выставка будет всего один день… — А ну верни мой кроссворд! Ай, блядь, не в лицо же! — Приве-ет! — тянется с пола Арнольд. — Привет, — Йорг отбивает ему рыжую, в крошках от чипсов пятерню, и садится поближе к надувшемуся Максу. Двух девушек, примостившихся с краю дивана, он решает не замечать. Хотя мулатка внезапно очень даже… — Добрый день, — деловито кивает Ян и приглаживает светлую прядь. — Вообще-то, у нас репетиция. — Он слегка потрясает рогатой гитарой, изящно украшенной самоклейкой под дерево. — Была, — добавляет Дирк. — А чего репетируете? — Про мифку, — чавкает Арнольд. — Чего?.. — Вот, послушай, — Дирк картинно простирает руку в перстнях к старому кассетнику и щёлкает кнопкой перемотки. Девушки вытягиваются как сурикаты. Макс кладёт ступни Арнольду на голый живот и зарывается пальцами в тёмный мех. Все замирают, приготовившись. Сначала на записи только звуки возни и отрыжка Арнольда. Потом начинается неровный, расшатанный ритм. К нему добавляется скрежет гитары, а затем страшный вой. Ян напряжённо ждёт реакции. Йорг жмурится с видом ценителя и на всякий случай показывает большой палец. Постепенно звук становится чётче. Можно даже разобрать отдельные слова: — Мой мишка! О-ооо, мой медведь! Голосов несколько, но громче всех ломкий сдавленный голос Дирка: — Грустно смотрят пуговицы-глаза! — А-ааа! — дружно воют остальные. — Я любил тебя мальчишкой, но теперь позабыл! — Ы-ыы! — Быть взрослым — это значит… В ту же секунду раздаётся глухой удар — двери об стену, а потом запись обрывается. — А это ты пришёл, — поясняет Арнольд. — Мы думали, что полиция. — Ясн. Простите, — Йорг поводит плечами. — Я чего сказать-то хотел… — но Макс перебивает: — Мне тут сложное слово попалось. А ты ж у нас эрудит. — Ой, да ладно… — Как называется лишняя кожа вокруг влагалища? Девушки, фыркнув, синхронно встают и тянутся за куртками. — Эээ… Что? — Пять букв. Йорг пожимает плечами. Никогда не задумывался. — А, вспомнил! — Макс хлопает себя по лбу. — «Девка», — и старательно вписывает буквы в кроссворд: — Дэ, Е, Эф… Мулатка бросает на него гневный взгляд, но ничего не говорит и выходит, ведя подругу за руку. — Ну зачем ты… — Дирк в сердцах срывает бандану. — Вот, теперь у нас девок нет! — Тебе же конкуренция меньше. — Да пошёл ты! — Парни, всё, — Ян примиряюще поднимает ладони. — Хватит. — А что с певцом вашим? — вспоминает вдруг Йорг. — С Берндом. — С ним стереотипы. — Понимаешь… — начинает Ян опасливо. — Он просто считает… Не знаю, почему… На сыром кирпичном потолке, который Ян старательно изучает, ответов, как назло, нет. Дирк с шипением выпускает воздух сквозь щербинку между зубами и приходит на помощь: — Наверно, ему так сказали. Не мы, если что. — Что ты нацик! — ржёт Арнольд с пола. — Эсесовец! — и получает от Макса пинок. У Йорга по всему телу выступает липкий пот. Он хмурится: — Вы чего вообще? — Не мы… — Но он так решил. Может быть, мм, из-за имиджа… — …И не хочет с нами теперь тусоваться! — в один голос заканчивают Ян и Дирк. Чёртовы передачи по телеку, думает Йорг. Отец тоже — вчера насмотрелся про «Сатанинских Королей» KISS, потом рвался искать в шкафу руны фашистов. Не понравился ему шрифт на футболке… Йорг трясёт головой: — А вы чё? — Я пытался объяснить Берти, что это просто уродство, — вздыхает Макс. — Ну, белёсость твоя. Альбинизм. Недостаток пигмента. Он не слушал. — Никакой у меня не альбинизм! — А это тогда что такое? — Макс извлекает из недр дивана пластмассовую белую банку. Йорг стискивает зубы. Так вот где она… Не надо было пускать Макса к домашней аптечке. Даже за перекисью. — Дай, — он тянется, но Макс, ловко увернувшись, вскакивает и начинает читать: — Ионы железа и меди способствуют синтезу тиро… Ааа, бля, как сложно. — Отдал! Живо! — Тирозиназы. Вот. — Это просто витамины. Отдай. — …которая катализирует появление меланина. «М-м — что я люблю!» Йорг, всхрапнув, хватает его за изрезанное запястье, но Макс в последний момент успевает перекинуть добычу Яну: — Монстр не должен получить своё зелье! — и делает Йоргу подножку. Оба валятся на диван и начинают изо всех сил мутузить друг друга. — Уничтожь это! Ян!!! Обладатель единственного на всю группу мозга спокойно держит банку, готовый отдать, — и тогда эстафету принимает Дирк. Рыча как бешеный бабуин, он вертит, подбрасывает за спиной, под коленом и над головой, и наконец с криком: — Держи, пузырь! — метит в Арнольда. Тот с несвойственной грацией весь изгибается и ловит её, зажав между вторым и третьим подбородком. — Давай! — вопит скрученный Макс откуда-то из-под Йорга. — Покажи класс! Арнольд зубом поддевает хлипкую крышку — а потом высыпает все капсулы себе в пасть. Будто у него отросло разом много белоснежных клыков. — Проглоти это. Хороший мальчик, — приговаривает Макс. — Ты сможешь. Арнольд хрипит и кашляет, но послушно глотает — тоже все разом. Неровный ком проходит по пищеводу, как у диснеевских гиен. Друзья смотрят на это со смесью гадливости и уважения. Особенно Йорг. У него и одну-то с трудом получалось. С полминуты они сидят неподвижно, ожидая ужасной агонии. Наконец, Ян предлагает: — Может, водички? — и Арнольд со слезами кивает. Пока он жадно пьёт из бутылки, Йорг думает как лучше сказать. Ладони противно влажнеют. Он обреченно выдыхает: — Ну так вот… В общем, зачем я… Гунтер фон Хагенс здесь. — Где? — Макс шутовски озирается. — Прям здесь? — Да в Берлине же! — А это кто? — осторожно уточняет Ян. Дирк расплывается в зловещей ухмылке: — Доктор Смерть! — Он из людей трупы делает, — встревает Арнольд. — В смысле, из трупов всякое… Йорг опускает глаза на свою футболку. Размалёванный Симмонс подмигивает — давай, и Йорг терпеливо объясняет, в основном ради Макса: — Это экспериментальный анатом. Ну, врач. Ученый. Придумал такую штуку как пластинация — способ сохранения тел путём замены жидкости в тканях на полимеры. — А, я что-то слышал, — кивает Ян. — Ну вот. Вообще он с Востока. Его выкупили. — Из ломбарда? — поражается Макс, и Йорг слегка щёлкает его по затылку: — Из тюрьмы ГДР-овской! Понимаешь, он крут. — Угу. — И вот он приехал. Только что сказали по телеку. В эту субботу будет выставка в Мессе. Йорг на ходу подбирает слова: они вроде верные, но звучат все как-то убого. А главное, не действуют. — Фон Хагенс решил показать величие человека, красоту тела, а не какой-то души… Хрупкость… организма. Ценность жизни ещё. Выставка будет всего один день! — И ты вознамерился проникнуть туда, извращуга, — продолжает Дирк нараспев. — Нет, не выйдет. И хрустит суставами пальцев. Йоргу хочется в этот момент его стукнуть. Тварь картавая. — Спорим, что можно? Ян?.. — Не-а, — тот мотает головой. — Не вдохновляет. Прости. — Ни за что. Макс снова отрывается от кроссворда: — Любитель радикального искусства с использованием элементов мёртвых человеческих тел. Семь букв. — Я не знаю. Некро… Не. Кто?.. — Синоним — Буттгерайт. — Ну? — сдаётся Йорг. — Тру-по-ёб. Йорг сжимает кулаки. Ну почему они не могут просто понять?.. Ни один. Как специально! А ещё друзья называются… В этот момент Арнольд мечтательно выдыхает: — А я бы там побывал...  Макс пинает его: — В качестве препарата? — Ну тебя. — Нет, тебя! — Макс давит ногой Арнольду на желудок. — Я сказал! — Тебя!!! — хрипит Арнольд и звучно рыгает. По подвалу плывёт густой сырный запах. Ян закатывает глаза: — Детский сад. Парни, может, хватит уже? Но Макс и Арнольд азартно продолжают деградировать: — Тебя! Выпотрошат и разложат! — орёт Макс. — Как тушу! Арнольд уже не огрызается. Он издаёт нечто вроде рёва Годзиллы. Образца раннего периода Сёва, отмечает Йорг автоматически. — Обложат! Яблоками! Будешь! Лежать! Как свинья! — кричит Макс, сопровождая каждое слово нажатием на диафрагму. — Рхы-ы! — ревёт Арнольд. — И это всё?.. — Рхы-ыа!!! — поднатужившись, Арнольд выпускает облако зеленоватого газа. — Фу-у! — в один голос стонут Ян и Дирк. Макс мигом перепрыгивает через диван и бросается к выходу: — Эвакуация! Друзья бегут следом за ним. Дирк пытается было найти свою куртку, но Ян хватает его за руку и тащит. Слишком поздно. У Йорга от вони кружится голова. Чуть не задев трубу, он вываливается в коридор. Спотыкаясь, пробирается на ощупь. Где-то впереди спасение и воздух. А где-то сзади чередует рёв с кашлем Арнольд. Наконец, железная дверь. Йорг толкает её и без сил падает в пушистый, тёплый как будто бы снег. Рядом скорчившись лежит Дирк и этот снег ест. — Ну что, — улыбается Макс, — кто-нибудь ещё хочет постигать тайны тела? Йорг кидает в него рыхлым снежком. Макс не остаётся в долгу и, наклонившись, начинает по-собачьи забрасывать его. Под ледяной фонтан попадают и Ян с рассаженным об трубу лбом, и зелёный полузадушенный Арнольд. Все сражаются против всех, разойдясь по двору кривой пентаграммой. Снаряды проносятся как белые молнии, Йорг попадает в Арнольда и получает тут же два снежка — от кого, он уже не замечает. По плечу бежит кровь: в снежке была льдинка? Или стекло?.. Лёгкие горят от морозного воздуха, но рукам почему-то не холодно, и снег всё такой же, как пух из подушки — мягкий и нереальный. Первый в этом году. — Получай! — Ян запускает в Макса комом размером с два кулака. Но Макс ловко пригибается, и снежок достаётся Дирку. Прямо в лоб. — Ой, прости, — Ян закусывает губу. Дирк, шатаясь, прислоняется к кирпичной стене. Кровь хлещет из носа, заливая побрякушки на шее, стекает рекой до кожаных остроносых ботинок. — Прости! Извини! — Ян суетится вокруг словно встревоженная наседка: — Может, тебе холодное приложить? — Уже приложил, блядь. — Прости! Макс качает головой: — Ах. Наш вампир кровоточит. Продолжим? Йорг с сомнением смотрит на его босые посиневшие ноги, и тут Макс сам спохватывается: — Что творим! Ты же простудишься! — Да не, не знаю… — смущается Йорг. — Ладно, тогда щас внутрь пойду. — И вынеси мне кеды. — Ну ок, — Йорг вдыхает поглубже и шагает в темноту. Когда он выходит с горой благоухающих чипсами курток и максовой обувью, Дирк уже диагностировал себе сотрясение мозга: — У меня всё плывёт! И двоится! — Попробуй коснуться кончика носа, — упрашивает его Ян. Дирк, блуждающе улыбаясь, трогает Яна за нос. Арнольд в сторонке пытается проделать то же со своим, но безуспешно. — Спасибо, — кивает Макс и натягивает косуху. — Обрати внимание на голубков: в последний раз они так возбуждались, когда отжали у Бернда гитару. — Эээ, ты о чём? — Забей. Йорг ждёт, пока он завяжет шнурки, а потом тихо спрашивает: — А ты точно не хочешь пойти? Вместе что-нибудь придумаем… Макс морщится с брезгливой усталостью: — Нет. Я же не трупоёб. Но если хочешь, брат тебя впишет. — Что? — Йорг не верит ушам. — Вольфганг сможет меня провести?!! — Вероятно. У него всё равно будет лишний билет. — Почему? — Я-то не пойду. Я же не трупоёб, — хмыкает Макс. От радости хочется прыгать — по-щенячьи, по-детски. Йорг не выдерживает и всё-таки немного подскакивает: — Спасибо! Ты настоящий друг! — Только надень что-нибудь без «SS», — Макс шутливо дотрагивается до его футболки. — Вдруг у Доктора тоже стереотипы.