Камень опенула

      Дом встретил Эрику подозрительной тишиной. Девушка уже подумала, что Ками опять сбежала, но нет, сестрица обнаружилась в гостиной. Причем не одна, а в компании бабушки Лии. Девчонка что-то увлеченно рассказывала, размахивая руками во все стороны, а бабушка лишь улыбалась и кивала головой. Эрике же легче. Еще и разговора с Рой она бы сегодня точно не выдержала.       Эри бесшумно скользнула в свою комнату. Ил все так же спал на матрасе, выделенном ему еще месяц назад. На самом деле, это была временная мера, скоро другу бы предоставили раскладушку, но все руки не доходили. А потом и вовсе забылось как-то.       Парень дышал хрипло, но спокойно. Веки его чуть припухли, на лбу выступила испарина, щеки покрывал нездоровый румянец. Ил ежился и морщился от холода, кутаясь в не слишком теплое одеяло. Возле матраса стояли полупустые баночки с травяными мазями и настоями — бабушка Лия явно заходила в течение дня. Тут же была тарелка остывшего супа, к которому, судя по виду, и не притрагивались даже.       Эрика бросила сумку в коридоре, подошла к подселенцу и, как могла тихо, опустилась рядом. Ил, будто почувствовав близость подруги, улыбнулся во сне.       В голове вновь закрутились слова Анель.       Сколько лет было ему два года назад? Тринадцать? Эри поправила задравшееся одеяло, мимолетом касаясь горячей кожи парня. Кем надо быть, чтобы в тринадцать лет хладнокровно зарезать родную сестру твоего лучшего друга?..       Белуха не могла заставить себя отвести взгляда от лица каннора. Она никогда раньше не думала о друге так — как о человеке, который может лишить жизни. А ведь все лайтовцы хоть раз убивали. И, наверное, не только врагов. Это же обычное для них дело, верно?..       Она не знала, как долго просидела так, погруженная в свои мысли, но когда очнулась, за окном уже была кромешная тьма. Во всем доме не было слышно ни единого звука. Ками с бабушкой наверняка уже легли.       И стоило Эри решить, что надо бы последовать их примеру, как по полу пробежалась волна. В коридоре что-то грузно упало. Белуха устало поднялась и потерла глаза. Если это опять Дейр с Ульяной, то она им поочередно головы оторвет. Сколько можно! Не дом, а проходной двор какой-то.       — Да стой ты нормально! — уже слышалась сдавленная ругань в коридоре.       Девушка вышла из комнаты и во все глаза уставилась на картину, развернувшуюся возле входной двери.       Лилия — а это именно она ругалась — пыталась одновременно запереть дверь и удержать опасно накренившуюся вешалку. Стояла она при этом на одной ноге, поскольку второй раздраженно пихала под ребра распластавшегося на полу и почему-то смеющегося Оливера. Впрочем, вешалка все-таки грохнулась. Причем прямо на парня, что заметно приглушило возможный шум. В том числе и потому, что Оли перестал издавать какие-либо звуки.       — Неужто помер? — тихо огрызнулась Лилька, закрывая защелку. — Как, оказывается, все просто. Надо было тебя еще в первую встречу вешалкой треснуть.       Оливер все в таком же молчании зашевелился, пытаясь выбраться из плена железной стойки. Сотенко разочарованно застонала.       — А… — решилась указать на свое присутствие Эрика. — …Что здесь происходит?       Лилия тяжело вздохнула и покачала головой:       — Давай я не буду это комментировать! А то никакая цензура не пропустит…       Оли же умудрился-таки подняться на ноги. Но ненадолго — стоило парню выпрямиться и в обыкновенной манере улыбнуться, как его стало тянуть куда-то вбок. Если бы не вовремя подхватившая его Лилька, он бы вновь прислонился лицом к полу.       — Яа-а в норме! — протянул опенул, стряхнул чужую ладонь, и вновь попытался принять вертикальное положение. Широко улыбнулся и приветливо замахал рукой. — Приве-ет, Эри!       Щеки его были розовее, чем обычно, глаза блестели как-то не очень по-хорошему, а лицо постоянно менялось, будто не знало наверняка, какую эмоцию выражать.       Эрика почувствовала, как ее веко несколько раз дернулось.       — Он что, пьяный? — тихо спросила у подруги она.       Лилия учтиво отмолчалась, мол, а то сама не видишь.       — Прости, что поздно и без цветов, — с трудом проговорил Оливер и вдруг расхохотался. — А-а нет! С цветами! Вот тебе эта прекрасная Ромашка в знак моих глуб… глубочайших извинений. Поставь в воду. Т-только мордой вниз, а то не заткнется ведь!..       — Да ты-то заткнись уже! — скрипнула зубами Ли и перевела вымученный взгляд на Белуху. — И так — весь путь досюда. Ты не представляешь, сколько у него в арсенале тупых шуток.       Оли снова заржал, на этот раз прислоняясь к стене.       — Как это вообще получилось? — только и могла вымолвить Эрика. Создавалось стойкое ощущение, что она попала в какую-то бездарную комедийную постановку.       — Не знаю, — пожала плечами ляр. — Очевидно, его матери попалась не очень удачная повитуха, и при рождении этого придурка знатно треснули головой.       — Я имею в виду, как он умудрился напиться? Вы что, встретились на улице, вспомнили, что не виделись целые сутки, и решили завернуть в ближайший бар?       Оливер, уже вновь приближающийся к полу, вскинул указательный палец:       — Все… ик, все было цивильно! В тепле, с сигарами и р-разговорами про бы…тие.       — Да хоть минуту помолчи! — потерла переносицу Лилия. — Понятия не имею! Я отбыла на землю Лайтов, по личным причинам, а когда вернулась домой, эта пьянь уже приканчивала вторую бутылку… чего-то. Я не разбираюсь.       — Стой-стой! — Эри наклонила голову. — Домой? Что Оли вообще делал у тебя дома?       Сотенко закатила глаза:       — Я его вчера встретила в Дэнте. Ему срочно был нужен человек, который вытерпит его нытье по поводу «злобных канноров», и я, как назло, попала под горячую руку. Так что можешь почтить светлую память доброй половины моих нервных клеток — я целую ночь выслушивала, как инсив жалуется на жизнь.       — Ты его так просто впустила?       — А ты попробуй его остановить!       Логично. За закрытой дверью от Оливера точно не спрятаться.       — Предположим, — согласилась Эрика. — Но где он алкоголь достал? У тебя в квартире, насколько я знаю, бара нет, а в магазине бы ему не прод…       — Магия! — встрял Оли.       Он мигом взбодрился, хотя еще мгновение назад был готов уснуть прямо в коридоре. Встал более-менее прямо, пусть и покачиваясь, состроил серьезное лицо и запустил ладонь под полу мятого пиджака. Замер так на пару секунд и, с резким криком «Опа!», от которого девчонки чуть инфаркт не схватили, вытянул руки. В одном из кулаков он держал полную бутылку виски.       Лилия, точь-в-точь строгая женушка, мигом вырвала бутыль и спрятала за спину. Оливера подобный расклад не расстроил вовсе.       — Он их ворует? — на всякий случай поинтересовалась Эри.       Сотенко отставила бутылку и покосилась на подозрительно довольного собой инсива так, будто он виновен во всех смертных грехах.       — Это еще не самое страшное. Ты когда-нибудь задумывалась, сколько по пути до твоего дома дверей. Нет, не так. Сколько неподходящих дверей!       — Эрика, но они все не подходили-и! — протянул Оли. — Я бы, бы открыл бы переход с любой, но ведь надо самый прочный! А то вдруг не туда вынесет, ну ты… ик, ты понимаешь!       — Ага, в Монако, например, — взмахнула руками Лилька. — Ты вот знала, что он может открыть переход в Монако?! Меня еще ни разу не пытались затащить на свидание в казино в другой стране!       — М-м-м, — пьяно промычал Оливер. — А те… тебя часто затаски-ивали на свидания? Мне казалось, я первопрох… ик! …проходец.       Белуха почувствовала острый укол ревности. Странно — уж к кому, а к Лильке Эрика его еще никогда не ревновала.       Тем временем инсив вновь странно оживился и пристально уставился в конец коридора. Эри обернулась, и увидела Ила, сонного и кутающегося в одеяло от холода. Вставать ему явно не следовало — температура еще не спала. Но даже в полубредовом состоянии после двенадцатичасового сна взгляд у подселенца был осмысленнее, чем у Оливера.       Немая сцена длилась недолго, потому что опенул, неизвестно чему обрадовавшийся, в два нетвердых шага преодолел расстояние между ним и каннором и сделал попытку не то обнять его, не то сбить с ног.       — Ящ-щ-щерка, — прошипел Оли, цепляясь за чужие плечи, чтобы не упасть. Или вырвать недругу руки, тут одно из двух. — Как ж…же я рад тебя видеть!       Ил видеть его был определенно не рад.       — Это что? — ошарашенно спросил он у девчонок.       — Знакомься, Ил, — указала на инсива Лилия. — Это алкоголь. Алкоголь, это Ил.       — Алкоголь его знает, — бессвязно буркнул Оливер и снова засмеялся.       Он наконец-то встал прямо и по-собственнически обнял каннора за плечи, которые только что планировал расцарапать. Сам Ил, кажется, ничего делать не собирался — просто стоял на месте и хлопал глазами. Конечно, раньше бы инсив уже валялся на полу с парой сотен синяков по всему телу. Но подселенец обещал его не трогать в любом случае. Даже если опенул пьяный. Даже если пристает.       Эрика укорила себя за такую мысль, но ей было интересно, до какого момента друг сможет вытерпеть.       — И что же заставило тебя так… расслабиться? — с интересом спросил Ил, поворачивая к Оливеру голову.       — Ты, — хитро прищурился тот и через мгновение изобразил на лице величайшую скорбь. — И все ваши… вы вот. И ты в том числе… Я ненавижу тебя.       Последние слова прозвучали куда четче и осознаннее, чем остальные. Ил даже удивленно вскинул брови.       — Вот это откровения! — саркастически протянул он. — И чем я тебе на этот раз не угодил? Не достаточно твердая опора?       Оли же несколько секунд глядел в никуда. И завалился на подселенца, утыкаясь носом ему в висок. Каннор заметно покачнулся, но под его весом устоял.       — Ты теплый, — пробурчал опенул. Глаза его уже закрывались. — Но я все равно тебя ненавижу, ящерка. Сме… смешно, да? А год назад я тебе по-по-другому говорил. А сейчас… Ненажу…вижу… Веч-чно канноры мне… ик… жизнь порт…ят…       Дальше его слова разобрать было вообще невозможно — все они смешались в едва слышный пьяный лепет.       — Бог ты мой… — выдавила Лилия.       Поразительно, как это подруга вообще столько времени продержалась без каких-либо замечаний! Возможно, не хотела задевать каннора, который и так оказался в не самом завидном положении. Хотя, тут как посмотреть. Эри была бы не против, чтобы к ней прижался Оливер…       — Я… Да стой ты нормально, ух, черт! — Ил ухватил Оли за плечи, чтобы тот не сполз вниз. — Наверное, уложу его в комнате Сондры. Не оставлять же его на полу спать.       Опенул что-то тихо согласно пробормотал.       — А почему нет? — фыркнула Лилька. — Не думаю, что ему бы это сильно повредило.       — Как-то жестоко с твоей стороны. Ты же довела его досюда, — отозвался парень, тихо откашливаясь.       — Мы в ответе за тех, кого напоили. Или, вернее, кто напился из-за того, что мы не доглядели. Мальчишки — как дети, честное слово! Нельзя и на минуту одних оставить.       Чувствуй Ил себя получше и не отвлекай его не стоящий на ногах Оливер, обязательно бы ответил в ответ что-нибудь колкое, в его духе. А так он лишь хмыкнул, перехватил уже задремавшего инсива поудобнее и потащился к спальне Сондры.       Когда дверь за ними захлопнулась, в коридоре вновь воцарилась тишина.       — Ну-у, ладно, — выдохнула наконец Сотенко. — Раз уж моя миссия выполнена, я пойду.       — Стой! Ночь на дворе, куда ты пойдешь? — схватила ее за руку Эрика.       — Сюда же как-то дошла. Да еще и с пьяным парнем под боком. Или ты думаешь, что я хрупкая и беззащитная девочка, на которую мигом маньяки сбегутся? — Лилия отогнула край ветровки. На ее поясе был закреплен костяной нож. — Не на ту напали!       — Все равно! Это мало того, что опасно, так еще и долго. Пока ты до дома дойдешь, уже светать начнет. Оставайся. Постелю тебе в гостиной.       Ли критически осмотрела входную дверь. Затем — освещенный теплым светом лампы уютный коридор.       — Не думала, что у тебя еще остались места для ночлега, — заметила она и стянула куртку.       — Ну, Марго временно отстранили от должности моего телохранителя. Так что воздуха хватит.       Эрика помогла Сотенко повесить ветровку на злосчастную вешалку и пошла в комнату за запасным комплектом постельного белья. По пути еще остановилась у двери в комнату Сондры. Изнутри доносилось тихое шуршание и бормотание. Не крики — уже замечательно.       В спальне было почему-то жутко холодно. Когда Эри сидела здесь минут пять назад, она и не замечала этого. Может, из-за того, что сидела возле теплого Ила, как возле большой грелки. Эрика улыбнулась своим мыслям и, покосившись на пустой матрас, полезла в шкаф за одеялом.       Лилия скользнула в комнату следом.       — Помочь? — тут же предложила она, но, получив отрицательный ответ, переключилась. — Ну и бардак у тебя здесь! Сразу видно, что с парнем живешь.       Белуха уже хотела уточнить, что имела в виду ляр под словом «парень», но решила не залезать в берлогу спящего медведя. Только вопросов в стиле «Не встречаетесь? Правда что ли?» и «А почему нет?» ей сегодня не хватало!       — А Ил что, на полу спит? — удивилась Лилия.       — Почему на полу? На матрасе. — Эрика достала с нижней полки одеяло и вручила подруге. — Сейчас подушку найду.       — А баночек столько зачем? — не унималась та.       — Он приболел. Температура, кашель. Можно сказать, питается одними таблетками. Ты не против перьевой?       — Не против. — Лилия забрала у Белухи подушку и вновь обратилась взглядом к пустующему спальному месту. Присела рядом, поднесла какой-то пузыречек к глазам и продолжила, — Ну понятно, чего этот крысеныш так к нему прилип. Реально, видимо, теплый.       Эрика помрачнела. Пьяный лепет Оливера не давал ей покоя. А вернее, одна фраза, которая так удачно перекликалась со словами Анель.       — Они, кажется, довольно давно знакомы, — задумчиво пробормотала Белуха.       — Кто? Ил с Оливером? Да вроде, — ответила Лилия, как-то странно напрягшись. — Эту сволочь один раз увидишь, всю жизнь помнить будешь. Так что с первой встречи и знакомы.       — Это-то понятно… Но я имела в виду, — попыталась объяснить Эрика, — Может, им доводилось вместе проводить время или на сражениях частенько пересекались. Ну, какие у них отношения были, не знаешь? Я так, просто, для общего развития…       Ли усмехнулась:       — Отношения? Знаю.       — Да? И какие?       — Романтические. Они встречались.       Эри распахнула глаза так, что они чуть из орбит не выкатились.       — Че… чего?..       — Того, — показала язык Лилька и рассмеялась. — Ты бы сейчас свое лицо видела! Шутка это, шутка.       — Иди ты с такими шутками, — толкнула ее в плечо Эри. Сердце колотилось с удвоенной силой.       — Да ладно, смешно же! Каннор встречается с инсивом! Ты что, серьезно купилась? Да если б Ил начал отношения с парнем, он бы уже давно казненный в земле валялся!       — Я вообще-то серьезно!       — А я — нет! Чего ты к ним прицепилась? Какая вообще разница, какие у них отношения! — вдруг взъелась Ли и крепче стиснула одеяло с подушкой. — Вражеские, как и должны быть. Уверена, не крутись ты где-то рядом, Ил бы уже этого урода прирезал. И правильно бы сделал. Ну все, спокойной ночи, Белуха. Я жутко вымоталась, пока инсива досюда тащила, и все, чего я сейчас хочу — провалиться в сон и забыть обо всяких там крысах поскорее. Чао-какао!       И ретировалась быстрее, чем Эри успела пожелать сладких снов. Что ее так взволновало? Снова вопрос, который нельзя задавать?       — Ну конечно. Не твоего ума дело, Эрика! — буркнула себе под нос девушка и лениво сгребла баночки с лекарствами в одну кучу. Они противно звенели, и это злило еще больше. — Не забивай себе голову, Эрика! Потом все узнаешь, Эрика! Друзья называется! Да мне инсивы…       Белуха замерла. В голову закралась одна мысль… Лилия знает, но молчит, мальчишки вряд ли расскажут про себя что-то — судя по всему, о прошлом они вспоминать зареклись. А кто еще может открыть правду? Кто знает Оливера лучше, чем кто бы то ни было, и уж всяко припомнит, если у него с Илом были какие-то тайны? Да и, в конце концов, кто ей прямым текстом заявил, что знает ответы почти на все вопросы?       Нет, Эри, нет! Ты не можешь ей доверять! Да, Анель сказала, что хочет помочь, но кто знает — может, это очередной ее план. Хочет оправдаться перед Керал и теперь выманивает каннорского опенула.       Эрика вытянула из кармана телефон и открыла переписку с псевдо-Оливером. С иной стороны, Анель за пару минут сказала больше, чем все друзья — за последнюю пару дней. И подселенка, кажется, не так сильно хочет от Эрики избавиться. Ведь хотела бы — прирезала бы еще в кафе…       — Ну к черту! — брезгливо поморщилась девушка и отбросила смартфон на другую сторону кровати. — Еще не хватало у инсивов помощи просить! Это… предательство.       Хорош солдат — еще в лагерь не вступил, а уже предает. Нет, если канноры узнают, точно вычеркнут Эрику из списка претендентов на роль опенула лагеря. А их в этом списке всего-то два человека: она да Ками…       Эрика простонала и обессиленно плюхнулась на кровать. Голова идет кругом. Как же хочется просто отдохнуть и не думать ни о чем! Жить как все обычные девчонки, париться из-за повседневных проблем, ходить на свидания, букеты с конфетами получать — что еще делают обычные девчонки? Эри, кажется, и забыла уже. А ведь еще месяц назад все было так просто, обыденно. И скучно.       В спину что-то неприятно впилось. Белуха тут же и подскочила и окинула взглядом постель. На одеяле лежала чуточку помятая, еще влажная от ночного воздуха роза. Явно сорванная с соседской клумбы.       Эри бережно взяла цветок и с улыбкой покрутила в руках. Ил, идиот, ему лежать надо, а он по дворам скачет. Хоть, вероятно, и вселившись в птичку или кота, но все же. Что-то в сердце расцвело, совсем как этот только раскрывшийся бутончик на нежной, беззащитной ножке. Эрика снова откинулась на подушку и прижала розу к груди, задумчиво глядя в потолок.       Ладно, возможно, она и сама виновата. Выдумывает проблемы на пустом месте. К примеру, стоило чаще спрашивать Ила о его прошлом. Тогда бы загадок стало в разы меньше. Но, как он сам сказал, там слишком много темных страниц. И девушка с горечью признавала, что боится их читать…       Утром особняк хранил все то же ночное безмолвие. Эрика около пяти минут лежала с закрытыми глазами и не шевелилась, прислушиваясь к самым тишайшим звукам. Но ничего, кроме ветра так расслышать и не смогла. Дом молчал, будто погруженный в траур по одному ему ведомой причине. Молчали птицы, обычно неугомонные на рассвете, молчали соседские детишки, молчали машины на пыльной дороге и сама дорога, холмы, небеса. Молчал весь мир.       Наконец решившись, Эрика быстро встала с кровати и несколько раз подскочила на месте, чтобы взбодриться и найти самую скрипучую половицу — разорвать эту оглушающую тишину. Деревяшка протяжно застонала, и где-то вдали мигом задорно затрещала синичка.       Комната оказалась пуста. Белуха подошла к пустующему матрасу на полу и коснулась рукой. Холодный. Значит, Ил здесь не спал.       — Странно, — подметила Эри, спрятала уже завядшую розу в ящик тумбочки и пошлепала в ванную.       Проходя мимо гостиной, она увидела, что и на диване никого нет. Даже белье аккуратно сложено, будто к нему не притрагивались. Хотя, это же Лилька! Она на заре встанет, весь дом отдраит, завтрак приготовит, собаку выгуляет — если собаки нет, заведет и выгуляет, — а потом заявится к тебе в комнату с горном и исполнит бодрый военный марш прямо над твоим ухом. А судя по тому, что барабанные перепонки у Эрики целы, а лая не слышно, Лилия сейчас занята готовкой.       Ну, вернее, об этом говорил шум со стороны плиты.       — Доброе утро, — приветливо махнула рукой Белуха, когда, умывшись, зашла на кухню.       Сотенко, не отвлекаясь от чего-то, шипящего на сковородке, кивнула:       — Доброе. Садись, сейчас оладушки будут готовы.       — Боже, Ли, ты не должна была…       — Заглуши лопасти и садись. Что я должна и не должна, уже я решаю, ага? Решила сделать тебе приятное — и сделаю, костьми лягу!       Эрика не нашла поводов спорить и послушно опустилась на стул.       — Остальные еще не проснулись? — уточнила она.       — Не-а. Я только твою бабушку видела, утром здесь шаркала, какие-то баночки брала. Она меня и разбудила.       — Бабушка? — Эрика оглянулась к двери. Но, конечно, никого там не увидела. — А сейчас она где?       — К себе пошла, наверное. Только в комнату твоей тети заглянула — и больше я ее не видела, — ответила Ли, складывая оладьи на большую тарелку. — Странноватая она, не кажется? Я имею в виду, даже для лайтовца.       Сотенко поставила на середину стола тарелку с завтраком, а рядом — пиалу с малиновым джемом. Эрика понятия не имела, откуда он у них. Похоже, ей все-таки почаще надо бывать на кухне. Или хотя бы самостоятельно закупать продукты. Впрочем, Ил и сам прекрасно справлялся — Эри вспомнила, как однажды случайно упомянула в разговоре, что обожает малину.       Мысли сами по себе вновь перескочили к подселенцу.       — Наверное. Как оказалось, я очень мало знаю о людях, которые живут со мной рядом, — невесело пробормотала Белуха и обмакнула один оладушек в варенье.       — Ты просто не достаточно внимательна! — пожала плечами Лилька.       — Да, возмож…       — Я серьезно, Эри. Скатерть замараешь!       Эрика приметила каплю джема, готовую сорваться на стол, и быстро закинула лакомство в рот. Скатерть была спасена, но проблему это не решило.       — Я не разглядела в тебе мага за три года знакомства. Да уж, о внимательности речи не идет.       — Ну, быть невнимательной не так очень уж плохо, — продолжила Ли. — Знаешь, кто самый глазастый на свете?       — Кто? Рыбки-телескопы? — фыркнула Белуха.       — Инсивы! Эти крысы в твоем мусоре закопаются, а информацию найдут. — Она наигранно распахнула глаза и прижала пальцы к вискам. — Ты еще не придумал план, а они уже знают, как его испоганить!       Эрика прыснула в кулак:       — Раз так, то, получается, Оливер — Шерлок Холмс нашей компании. И в случае чего надо бежать к нему, он наверняка все узнает!       — В какой это такой «нашей компании» состоит Оливер?! — взвилась Лилька. — Мы сами по себе, он сам по себе. Достаточно того, что ты его к каннорам затащила, ты еще и в кружок своих друзей негласно записала?!       — То есть, против того, что я буду к нему за ответами ходить, ты ничего имеешь? — развеселилась Белуха.       — Имею! Еще как имею! — Сотенко уперла руки в боки и разъяренно запыхтела. — Ты не знаешь этих инсивов! Все переврут, лапши на уши навешают, а все об одном — какие мы злые-ужасные, и какие они справедливые-хорошие! Один Каннорский хребет с приютом на пару чего стоят!       Эрика понимающе покачала головой. Инсивы ведь и вправду отлично промывают мозги и выворачивают все так, что они правы. И идти к ним за ответами — последнее дело.       — Не лучшая тема для утреннего разговора, не находите? — отвлек ее от размышлений сонный голос.       На кухню, чуть покачиваясь от слабости и подрагивая — от температуры, вошел Ил. Он кутался в плотный оливковый плед, которым обычно была укрыта кровать тети Сондры. Значит, подселенец все-таки ночевал там.       — Явление народу… — беззлобно хмыкнула Лилька, разливая кипяток по чашкам. — Как ты себя чувствуешь?       — Так, будто меня использовали в качестве подушки, одеяла и мишки для обнимания одновременно, — покривился парень, опускаясь на стул и поджимая под себя ноги. — Только втрое хуже. Утро, Эри. Не скажу, что доброе. Хотя, с тобой — уж точно получше, чем было.       — Утро, — смущенно кивнула Белуха и поспешила забрать из рук Лилии свою чашку, только чтобы не смотреть на друга. Про розу она решила не спрашивать. В конце концов, друзья тоже могут друг другу цветы дарить! Для поднятия настроения.       — Незабываемая ночка в объятьях инсива? — подколола подселенца Лилька, ставя перед ним кружку ароматного травного чая.       — Вот тебе смешно, а мне это пережить пришлось. Почему ты его вообще к нам притащила? Не могла бросить в какой-нибудь канаве? — тихо проворчал парень, делая первый осторожный глоток.       — Ил! — одернула его Белуха.       — Что? Эри, одно дело ему руку пожать, а другое — спать в одной кровати! Имею я право повозмущаться? Я не соглашался быть ему даже другом, а уж тем более п… — последнее слово он утопил в чашке чая, окончив предложение негромким хлюпаньем.       Ли насторожилась:       — А уж тем более не… кем?       — Подушкой, Лилия, — пресек девушку каннор и быстро стрельнул в ее сторону глазами. — Подушкой.       — Да уж куда тебе до подушки! Они хотя бы не орут с утра пораньше, когда у их хозяев голова болит, — послышался голос Оливера из коридора.       Следом до ушей донеслось несколько глухих ударов, сдавленные ругательства, а лишь затем на кухню ввалился, потирая ушибленный бок, Оли. Выглядел он… помято. Да, именно то слово. Помятая одежда, помятое лицо и помятое настроение.       — Проснулся-таки, пьянь, — огрызнулась Лилька. — У тебя какой-то пунктик по поводу говорящих предметов? Вчера над ромашкой говорящей хохотал, теперь за подушки взялся? Или решил подобрать Илу новое прозвище?       Каннор, потупив взгляд, фыркнул:       — Лучше уж подушкой, чем ящеркой…       С появлением на кухне инсива он заметно сник, словно пытался слиться с окружением. Как хамелеон.       — Ну нет, ящерку я ни на что не променяю, — коротко рассмеялся Оливер и ойкнул, потерев висок.       Он сел напротив, и Эрика приветливо ему кивнула.       — Двести четырнадцать, — тихо сказал Ил.       — Что? — не понял Оливер.       — Ты назвал меня ящеркой ровно двести четырнадцать раз. Считая с этой полночи, — цокнул языком подселенец и шумно отхлебнул из чашки. — Мне уже начать беспокоиться о том, что в пьяной дреме ты неустанно бормочешь мое имя?       — О, — Оли, казалось, смутился на мгновение. Но лишь на мгновение. — Тогда, вероятно, мне стоит начать беспокоиться о том, что ты по ночам не спишь, а слушаешь мой голос? — Он нагло взял полупустую чашку Ила и сделал пару мелких глотков, не сводя с парня взгляда.       — Угу, и я уже достаточно наслушался, так что не мог бы ты заткнуться?       Эри с силой пнула стул подселенца ногой. Ил опасно покачнулся, но вовремя вцепился в столешницу. Вымученно закатил глаза и буркнул:       — Ладно-ладно, прости, Оливер. Просто настроение с самого утра — дрянь.       Инсив перевел взгляд с Ила на Эрику и обратно.       — Прощаю, — настороженно проговорил он и нахмурился. — Я чего-то не знаю?       — Да нет, все как обычно, — невинно улыбнулась девушка.       Будто подтверждая ее слова, каннор чихнул. Не стоило ему вставать к столу. Мало того, что не поел ничего толком, так еще и сидел здесь, неясно зачем, у окна, на сквозняке.       — Иди-ка приляг, — озвучила эти мысли Лилька, попивая дымящийся крепкий чай.       Ил согласно кивнул:       — Да, пожалуй. — Он поднялся с места и почти без издевки подмигнул Оливеру. — Чай можешь допивать, все равно у тебя единственного к твоему яду иммунитет.       Махнул на прощание Лильке и скрылся в коридоре. А очень скоро послышался и хлопок двери в спальню.       — Я все-таки перепил и попал в рай? — выдал наконец опенул, косясь на Белуху. — Или ящерка взаправду так просто извинился передо мной?       Та пожала плечами:       — Не понимаю, о чем ты. Лучше поешь, — она придвинула к парню пиалу с джемом. — Оладьи супер.       — Поверю на слово. Если честно, не уверен, что мой желудок способен вытерпеть что-нибудь серьезнее чая, — нехотя отошел от темы инсив. — Тем более малину.       — А что не так с малиной?       — Ненавижу ее.       — Ты говорил, — встряла Лилия. — Вчера. Где-то между болтовней о красоте облаков и десятью способами убить человека палочкой для суши.       Оли заторможено усмехнулся:       — Никогда бы не подумал, что у ляра может быть столько компромата на меня.       — О, дорогой, ты даже не представляешь, сколько! Теперь до конца жизни будешь у меня на посылках, чтобы я никому не выдала, с каким крокодилом ты разделил свой первый поцелуй.       Эрика охотно подключилась.       — А с каким?       — В свое оправдание скажу, что довольно симпатичным! — быстро ответил Оливер, прежде чем Лилька снова открыла рот. — Ладно, ведьма, что ты хочешь за сохранение всех моих скелетов в твоем шкафу?       Сотенко поморщила нос и расплылась в зловещей улыбке:       — Скажу на нашем свидании!       Оли удивленно округлил глаза и повернул голову к Эрике. Та виновато кивнула:       — Ты ее на свидание звал, — напомнила она.       — Да ладно! — непонимающе протянул парень. — Я был не настолько пьян.       За что получил звонкий подзатыльник от Лильки. Оливер схватился за ушибленное место и болезненно зашипел. Да, рука у Ли тяжелая. А в союзе с похмельем, наверняка, как орудие массового поражения.       — Поверь, настолько, — язвительно фыркнула Лилька. — Даже задолжал семь танцев.       — Танцев? — оживилась Белуха.       — На выпускном балу. Он меня пригласил.       — Вот черт… — выдавил инсив, пряча лицо в ладонях. — Теперь уже точно не отвертишься…       — Но ты же был пьян, — попыталась утешить его Эрика.       — Все равно. Если я что-то сказал, значит, я обязан сделать. Слово опенула.       — Кроме того, — изогнула губы в кривой усмешке Ли. — Он поклялся своим даром.       Оли потер переносицу и пробормотал, тихо-тихо, чтобы Сотенко не услышала:       — Догадайся, кровопийца, чьи ноги я на вальсе в ласты превращу…       Эри сникла. Она-то рассчитывала украсть у Оливера хотя бы один коротенький танец. А теперь, помимо полусотни поклонниц, ей придется отбивать парня еще и от подруги.       — Тогда могу я рассчитывать на восьмой? — предложила Эрика.       Оли удивленно на нее взглянул:       — А ты разве пойдешь?       — А не должна?       — Нет, я просто думал, что у тебя и так дел навалом. Один, кхм, сосед по комнате с температурой под сорок чего стоит! Кроме того, за твоей сестрицей, как я понял, нужен глаз да глаз.       Белуха задумалась. Да уж, она сейчас чувствует себя воспитателем в детском саду — одному помоги, за другим проследи. Но не повод же это отменять праздник! Как-никак, она имеет право развлечься, заслужила.       — Ну, убивать меня и моих близких пока никто не собирается, — пожала плечами Эри и обмакнула оладушек в джем, — А значит, торопиться некуда…