***
Тэхён наконец стоит в собственной квартире, любуясь прекрасным видом вечернего Сеула через огромное окно в гостиной. Ким бесконечно благодарен Сокджину за квартиру с таким чудесным видом. Ещё никогда город не казался парню таким ярким и огромным. Тэ устало потёр поясницу, кожей чувствуя тёплое дыхание, становящееся всё ближе. Чонгук медленно подошёл к старшему, обнимая второго за талию и томно выдыхая в сгиб шеи. По коже Тэхёна пробежал табун мурашек, растворяющихся где-то на кончиках пальцев. — Красиво. — Томно выдавил из себя светловолосый пока Чон покрывал его шею горячими влажными поцелуями. — Ты красивее. — Чонгук прервался, что бы наконец развернуть старшего к себе лицом. Брюнет с силой прижал Кима к окну и зубами впился в молочную кожу на ключице. Младший боялся, что своей настойчивостью отпугнёт от себя нежную принцессу, но Тэхён всё больше напрашивался на поцелуй подставляя пухлые губы к лицу брюнета. Ким выглядел ослаблено, из-за долгого времени проведённого в больнице, но это не помешало ему закинуть ногу на бедро младшего и притянуть к себе, сократив расстояние до нуля. Чонгук немного растерялся от подобных действий светловолосого, но виду не подал, жадно впиваясь в чужие губы, до боли закусывая нижнюю. Тэ тяжело выдохнул, стряхивая влагу с длинных ресниц. — Что ты со мной делаешь. — Чон подхватил старшего под ягодицы и направился в сторону лестницы, ведущей в спальни ребят. Всю дорогу до широкой постели светловолосого, Ким не разрывал поцелуй, случайно прокусив губу младшего до крови, от чего брюнет недовольно зарычал и бросил хрупкое тело старшего на кровать. Чонгук торопливо стянул с себя рубашку, помогая Тэ справиться с пуговицами на его собственной. Пряжки ремней звонко стукнулись друг об друга, а затем быстро слетели на пол, позволяя беспрепятственно стянуть брюки и отправить их валяться рядом с рубашками. Чонгуку невероятно тяжело проявлять нежность, ему хочется взять желанное тело со всей страстью, но он продолжал сдерживаться, что бы не причинить израненному хёну ещё большую боль. Брюнет аккуратно провёл пальцами по бинтам, закрывающим шрам от пули. — Останови меня, если будет больно. — Вся внутренняя сущность младшего сгорала от нестерпимого желания, но в глазах отражалась такая забота, которую старший лишь мечтал увидеть. Ощущать на себе тёплые прикосновения шершавых подушечек пальцев, трепетать от каждого выдоха на собственную кожу — как же ему этого не хватало. Но всё это не имело бы никакого смысла, если бы это делал не Чонгук. Его длинные пальцы медленно проникли внутрь, заставляя светловолосого прогнуться в пояснице, придерживая голое тело на локтях. — Чонгук… — Простонал Ким имя своего любовника, разжигая во втором лишь похоть и нетерпение. — Я хочу тебя. — Полухриплый шёпот придавал низкому голосу ещё больше сексуальности, когда младший наконец ввёл второй палец, пытаясь как можно скорее растянуть светловолосого и приступить к самому желанному моменту. Брюнет едва сдерживался, подставляя головку возбуждённого члена и медленно проталкиваясь внутрь. Старший вскрикнул от болезненного наслаждения, пытаясь сфокусировать взгляд на, нависшем над ним, младшим. Чонгук поспешил стереть каждую солёную слезинку нежным поцелуем, проталкиваясь внутрь до самого основания. Громкие стоны Тэхёна, эхом разносились по пустой квартире. Острые ноготочки впились в кожу на плечах Чонгука, оставляя красные полосы. Младший взревел словно зверь, ритмично двигаясь внутри старшего, позволяя зубам второго оставлять на своей шее тёмно-алые следы. Каждый шлепок друг о друга влажных тел, превращался в пошлую симфонию, дополняемую стонами обоих партнёров. Чонгук вгрызался зубами в чужие ключицы и кожу на шее, не оставляя на ней свободного от его засосов места. Как только младший почувствовал скорую разрядку, то поспешил оповестить об этом Тэхёна, но тот лишь закинул ноги брюнету на спину, не позволяя вытащить член наружу. Чонгук громко выдохнул прямо в лицо старшего, кончая внутрь и падая на постель рядом. В комнате будто закончился кислород, а тусклый свет прикроватной лампы, создавал атмосферу наркотического дурмана. С кожи старшего градом катился горячий пот, а грудь вздымалась так высоко, словно парень впервые научился дышать. Чонгук не был исключением, ресницы вздрагивали от остаточного действия оргазма. Плечи болели так, словно тигр живьём сдирал с них кожу. Младший с трудом повернул голову в сторону Тэ, любуясь идеально очерченным профилем. — Я люблю тебя. — Выдавил из себя брюнет осипшим голосом, побуждая светловолосого наконец повернуть голову в его сторону. — Я тоже тебя люблю. — Старший впервые почувствовал смущение по отношению к своей второй половинке, прикрывая красные щёки ладонями. — Ты стесняешься сказать «я люблю тебя», но совсем не смущался того, что произошло только что. — Чонгук счастливо улыбнулся, притягивая голое тело Тэхёна к себе. — Да, потому что я ещё никому в этом не признавался на полном серьёзе, разве что Чимину. — Мне уже стоит начинать ревновать? — Младший поднял лицо Кима за подбородок, заглядывая в тёмные глаза. — Ревность к лучшим друзьям недопустима. — Светловолосый ласково улыбнулся, утопая в тёмном омуте глаз брюнета. — Можешь себе представить, насколько красиво ты сейчас смотришься. — Я весь потный и растрёпанный. — На этот раз смущался уже Чонгук, отводя взгляд в сторону, но старший взял ситуацию под контроль, всем телом взбираясь на младшего, словно наездник. — Смотри только на меня. — Ким прошёлся влажной дорожкой поцелуев от самой шеи до паха, беря орган Чонгука в руку, проводя ладонью по всей длине. — Что ты делаешь? — Чон сипло выдохнул, пытаясь поднять старшего обратно, но второй переложил широкую ладонь брюнета себе на волосы. — Приятно? — Тэхён провёл кончиком языка по головке члена младшего, начиная медленно посасывать, постепенно доходя до самого основания. Чонгук неосознанно сжал мягкие волосы в кулак, задавая ритм приятным ласкам старшего. — Безумно. — Выдавил брюнет, позволяя телу погрузиться в омут волшебных ощущений. Парень рвано выдохнул, пытаясь отодвинуть от себя голову Тэ и кончить, но рот светловолосого сжался на возбуждённой плоти, глотая всю белую жидкость до последней капли. — Ты сумасшедший. — Чонгук потянулся к Тэхёну, впиваясь в припухшие губы страстным поцелуем. — Попробуй не сойти с ума, когда рядом ты. — Плечо Тэ ужасно тянуло, но парень был не намерен останавливаться, он желал получить больше, эта ночь точно даст о себе знать на утро, отдаваясь глухой болью по всему телу, но это совершенно не важно, пока тебя ласкают любимые губы и обожаемые пальцы, вновь и вновь возвращая сознание в сказочное наслаждение.***
Чимин не мог представить, что ему придётся две недели провести в небольшом душном помещении, наполненном звуком работающего ноутбука и запахом терпкого кофе. Пак не был особо разговорчив, как и его спутник на всё это время. Парни много молчали, полностью погружённые в работу, лишь изредка интересуясь комфортом друг друга. Юнги много курил и сереброволосый не был против, ему самому хотелось одолжить у Мина сигарету на пару затяжек, но заранее зная, что получит отказ, ограждал себя от подобных мыслей. Чимин чувствовал, как его зрение падает, а мешки под глазами становятся больше самих глаз. — Думаю, нам стоит отдохнуть, мы выяснили всё что хотели, будем ждать в отеле, где она забронировала номер. — Юнги вытянул спину, хрустя костяшками, сложенных в замок пальцев. — А если она решит всё-таки остаться в Инчхоне? — Зачем? Там и делать-то особо нечего. — Может её босс решит приехать в Инчхон лично к ней? — Чимин нервничал, отстукивая ритм ногтями о сенсорную панель на ноутбуке. — Я много думал над тем, что может объединять Ли Юнсона, Кан Чеджона и Цао Сивэнь. — Блондин спешил поделиться своими размышлениями с младшим и тот с охотой выслушает любое предположение. — Когда отец Сокджина уже стоял на вершине бизнес пирамиды, каждый из них был лишь мелкой сошкой, владеющей по паре магазинов, а сейчас эти люди — самые влиятельные шишки Сеула и нашей страны в целом. — Тогда мотив очевиден, они убрали конкурента в лице папы Джин-хёна, но не ожидали, что его сын окажется настоящей акулой. — Пак медленно растирал покрасневшие глаза и опустил экран ноутбука. — Понимаешь в чём загвоздка, на пьедестале почёта находилось лишь четыре человека и никто не стоит выше. Я не понимаю, кто может быть настолько влиятелен, что бы собрать воедино мелких бизнесменов и привести их к невероятному успеху. — С чего ты решил, что они не могли сгруппироваться сами? — Потому что их ничего не объединяет, вообще ничего и восемь лет назад их тоже ничего не объединяло. — Мин подскочил с места, пытаясь сформулировать мысль и донести её до младшего в понятной форме. — Ли Юнсон — владелец крупнейшей отельной сети в Южной Корее, после его смерти, Джин выкупил все его акции и автоматически стал самым богатым человеком в Сеуле и скорее всего во всей стране. — Блондин загибал пальцы, поглядывая в серьёзное лицо собеседника, который совсем не хотел перебивать его оживлённый рассказ. — Кан Чеджон занимался распространением китайской продукции, товары с его ярлыком продаются чуть ли не на каждом углу, после его смерти, все акции перешли его жене и дочери, но Сокджин и здесь решил проблему, промыв вдове мозги и пообещав их дочери прекрасное образование и светлое будущее. У Джин-хёна всё схвачено, он знал, что жена Чеджона недостаточно умна и с удовольствием доверит воспитание дочери самому богатому и красивому парню в Корее. — Но ведь малышке всего семь лет. — Вспомни сколько было тебе, когда Сокджин завербовал тебя и начал использовать твои способности в своих интересах. — Чимин замолк, размышляя над словами старшего, не в силах сформулировать мысли в слух. — Джин отличный психолог и манипулятор, когда эта девочка подрастёт, то станет отличным работником, подчиняющимся приказам нашего дорого босса. — В голос Юнги добавлялось всё больше сомнения, парень беспокойно метался из стороны в сторону, закусив ноготь большого пальца. — Хочешь сказать, что хён выстраивает собственную империю, вербуя детей бывших конкурентов и прибирая их бизнес к рукам? — Последний человек, который стоит на его пути к безграничной власти — Цао Сивэнь — глава транзитной компании, благодаря ей китайская продукция попадает в нашу страну, откуда потом Кан Чеджон распространял её по Корее. Если она умрёт, то все её акции и помещения перейдут её сыну — одиннадцатилетнему мальчику… — А убедить ребёнка проще простого. — Выпалил Чимин, не дослушав логическое завершение мысли старшего. — К чему ты это рассказал? — В день смерти своих родителей, Сокджин был спокоен как никогда, он был избит и в крови, но улыбался так, словно ничего не произошло. Сразу после нашего знакомства, я улетел в Америку, а когда вернулся узнал, что хён успел пожить в психушке и похоронил тётю, якобы покончившую с собой. — Ресницы младшего дрогнули, а губы сжались в тоненькую ниточку. — Тётя Сокджина погибла в день нашего приезда в Сеул, плохо помню, что тогда говорил хён, я постоянно отключался из-за лекарств, но Тэхён должен знать. — Юнги тяжело выдохнул и плюхнулся на стул, принимая тот факт, что был слеп все эти годы. — Думаешь, Джин-хён заказал убийство собственных родителей, а потом убрал и тётю, что бы никто не помешал ему управлять компанией? — На тот период времени, его семья — была единственным препятствием, но когда на рынке появились могущественные конкуренты, он решил, что должен их устранить. Заметь, до смерти Юнсона и Чеджона, на Джина не совершалось никаких покушений, возможно Сивэнь испугалась, что может стать следующей и наняла киллера для защиты? — Комната погрузилась в тишину, разрушаемой лишь гулом нескольких компьютеров. — Юнги-хён. — Пак нервно сжал кусочек собственного светло-серого худи, опустив глаза в пол. — Я люблю Сокджина всем сердцем, он мой хороший друг и я никогда не отрекусь от него, какие бы зверства он не совершил, я всё равно буду на его стороне. — Посмотри мне в глаза и скажи, что готов жертвовать своей жизнью ради Джина? — Чимин медленно поднял глаза, заглядывая в тёмные зрачки старшего. — Готов. — А жизнью Тэхёна? — Гробовая тишина снова вернулась. Пак задумался. Задумался о важности всего происходящего в его жизни. — Так или иначе, между смертью и Тэхёном стоит ещё два препятствия. — И какие же? — Я и Чонгук. — Паку было больно признавать насколько жалко звучат его слова, Юнги лишь недовольно прыснул, отворачиваясь в противоположную сторону, что бы младший не видел подступающие к его глазам слёзы. — Джин возомнил себя богом, который вправе распоряжаться людскими жизнями, но тебя это ни капли не волнует! — Старший спрыгнул с насиженного места, с размаха ударяя по одному из ноутбуков и тот с глухим стуком приземлился на пол. — Волнует, но ни ты, ни я не лучше нашего хёна. Мы тоже убийцы, мы тоже совершали ужасные вещи. — Сокджин любил оправдывать наши преступления высшей целью, тем, что мы защищаем почти всю инфраструктуру Кореи и каждого работника, который окажется на улице, если Джина вдруг не станет. — И это чистая правда. — Чимин поспешил успокоить старшего, осторожно приближаясь к дрожащему телу. — Всё это лишь ради его амбиций и алчности, но вы слишком глупы, что бы принять это! — Мин стряхнул с себя маленькие ладошки младшего, хватаясь за пачку сигарет и выходя на улицу. Чимин стоял на месте как вкопанный, не в силах даже моргнуть. Юнги прав — Джин ужасный человек, который разрушил не одну жизнь, но спас он гораздо больше и Мин признает это, выкурит пару пачек своих дорогих сигарет и признает, хотелось верить Чимину, стоя в одиночестве в пыльной комнатушке.