***
— Я пойму если ты больше не захочешь здесь находиться. — Чонгук наблюдал, как Тэхён медленно передвигался по квартире, бережно прикасаясь к мебели и посуде. — Нет, я хочу быть именно здесь. — Светловолосый прижал к груди небольшую диванную подушку, жадно глотая её запах. — Только здесь, я ещё могу ощутить его присутствие. — Ким сел за барную стойку, продолжая сжимать подушку в руках. — Тут повсюду его запах… — Парень вжался лицом в наволочку, яростно впиваясь в обивку ногтями. — Тэхён, я должен проведать Юнги, он не выходит из квартиры уже несколько дней, даже на похороны не пришёл. С тобой всё будет в порядке, если я уеду на пару часов? — Позаботься о нём. — Парень кинул мимолётный взгляд на младшего, снова утыкаясь в подушку. — Я скоро вернусь, обещаю. — Брюнет чмокнул светловолосого в макушку и выбежал за дверь, что бы как можно скорее добраться до своего хёна. Парень мчался так быстро, как только мог. Все эти дни Юнги просиживал в их общей квартире, заперевшись на все замки и не впуская внутрь ни единой души. Чонгук медленно подошёл к запертой двери, стуча об неё костяшками пальцев. — Хён, это Чонгук, я знаю, что ты всё ещё там. — Брюнет упёрся лбом о деревянную поверхность двери. — Юнги-хён, пожалуйста, открой мне дверь. — В квартире послышалось копошение и кажется лязг стучащих друг об друга бутылок. — Я не уйду, пока ты мне не ответишь. — Чон ещё несколько раз тихо ударил кулаком об дверь, издавая последний стук уже головой. Новые звуки заставили младшего приложить ухо к древесине. Парень ждал, что дверь вот вот откроют, но никаких манипуляций с замком не происходило. Чонгук медленно стёк на пол, подпирая дверь спиной. Чон услышал тихие всхлипы из квартиры и этого хватило, что бы немного успокоиться. Чужое дыхание было настолько отчётливо, что казалось, препятствия в виде доски со скважиной вообще не существует. Брюнет знал, что Юнги прямо сейчас сидит рядом с дверью, упираясь в неё спиной, что бы окончательно не упасть и пьёт дорогой виски, что пару месяцев стоял у них в ящичке для алкоголя. — Помнишь, как мы злились, когда Сокджин приказал нам вернуться в Сеул? — Чонгук улыбнулся, глядя в потолок. — Или нашу первую встречу с Тэхёном и Чимином? Помнишь, как натянуто улыбался этот маленький хён, грустно смотря куда-то мимо нас? — Младший замолк на пару секунд, прислушиваясь к всхлипам в квартире, сменяющимися неровным дыханием. — Ты изменил его, хён. Он стал намного счастливее после вашего знакомства. — Чон вздрогнул от нескольких ударов в дверь. Юнги бился затылком с такой силой, что вибрация распространялась на стены. — Мне очень жаль… Так жаль… — Брюнет тихо всхлипывал в кулак, дрожа от воплей, дребезга стекла и других звуков, сопровождающих погром квартиры. — Держись там, брат.***
Чувства между двумя людьми могут складываться десятилетиями, а разрушаются в короткое мгновение. Одна ссора, дурацкий спор или настоящее предательство и отношения уже никогда не станут такими, какими были раньше. Вам может показаться, что в отношениях царит полнейшая идиллия, но никто с точностью не скажет, что происходит между людьми, кроме них самих. В случае Чимина и Тэхёна отношения ломались постепенно. Сначала Пака начали раздражать привычки Тэ, его приставучесть и постоянные расспросы на счёт того, что произошло за день или другой ненужной фигни. Ким частенько притворялся психологом, делая вид, что прекрасно знает, что происходит на душе у Чимина. Это бесило. Бесило до дрожи по телу и пульсирующих на висках вен. Тэхён никогда не замечал, что своим неизлечимым оптимизмом, он не только спасал друга, но и разрушал его доверие. Порой, нужно просто сесть рядом и помолчать, вслушиваясь в всхлипы и причитания. Пак так умел, а Тэ нет. Когда светловолосый не знал, как поддержать друга, он просто обнимал его и нёс какую-то успокаивающую чушь, едва ли помогающую сереброволосому успокоиться. Ким знал о своих недостатках и Чимин уважал его за это. Тэхён же ненавидел эту холодность и скрытность Пака. Сереброволосый мог выполнить невероятно опасное задание в одиночку или перепихнуться со случайным парнем в клубе, но Тэ никогда бы об этом не узнал. Не потому, что Чимин не доверяет лучшему другу свои секреты, а потому что у него никогда не было желания делиться чем-то настолько личным с Тэхёном. Парни частенько не могли понять друг друга из-за колоссальных различий в характере, но они продолжали называться лучшими друзьями. Ким знал, что это не просто привычка, а действительно сильная связь, которую не разрушит ни один недостаток Чимина. Наверное, Пак думал так же, но теперь у светловолосого не будет шанса об этом спросить. Он упустил возможность, сказать своему другу самые важные слова и отдал бы многое, что бы ещё хоть раз поговорить со своим драгоценным Чим-чимом. Парень сжался калачиком на ковре посреди гостиной, вжимаясь лицом в подушку и рыдая навзрыд. Чонгука не было уже около часа, но для Тэ время растянулось на целую бесконечность. Тэхён принял сидячее положение, медленно поднимаясь на ноги. Светловолосый не помнит, как оказался на кухне с аптечкой в руках. Ким открыл пластиковую коробочку, шебурша пачками таблеток и бинтами. В руках оказалась маленькая баночка со снотворным, которое Чимин принимал после смерти матери. Тэхён без колебаний открыл бутылёк дрожащими пальцами, поднося горлышко к губам и засыпая несколько таблеток в рот. Парень подбежал к раковине, включая воду и запил каждую пилюлю, лежащую во рту. Ким вернулся на ковёр, голова закружилась, а в глазах начало темнеть. Живот скрутило с невероятной силой, а к горлу подступил ком. Чувствуя непреодолимую тошноту, светловолосый ринулся в ванную на втором этаже и обеими руками обнял унитаз. Мозг постепенно отказывал, а глаза не могли фокусироваться на предметах. Тэхёну казалось, что он выплёвывает собственные органы. Киму хотелось только поскорее умереть и неважно каким способом. Пусть ему плохо и больно, пусть руки дрожат, а тело обливается холодным потом — он заслужил это. — Тэхён, я вернулся! — На первом этаже послышался хлопок входной двери и несколько тяжёлых шагов в сторону лестницы. — Тэхён, ты наверху? — Чонгук осмотрел первый этаж, взгляд зацепила пустая склянка и распотрошённая аптечка. На втором этаже послышался протяжный стон, сменяемый рвотными звуками. — Тэхён! — Чон со всей скорости, что у него была, взбежал по лестнице, почти падая на последней ступеньке. — Твою мать! — Брюнет опустился на колени, заглядывая в бледное лицо Кима. Чонгук набрал номер скорой помощи, крича в трубку про передозировку и адрес квартиры. — Держись, помощь скоро будет здесь. — Парень погладил старшего по спине, не представляя, чем может ему помочь. Чон поднял светловолосого на руки, медленно спускаясь на первый этаж, усаживая второго на диван. Брюнет добежал до кухни на ватных ногах и набрал полный стакан тёплой воды, возвращаясь обратно к Тэ. — Выпей. — Чонгук протянул светловолосому воду и снова вернулся на кухню, беря первую попавшуюся кастрюлю. — Я сказал выпей воду залпом! — Чонгук прижал стакан к губам старшего, заставляя того выпить всё до последней капли. Ким прижал к себе кастрюлю, рыгая уже в неё. — Вот так, солнышко, вот так. — Брюнет придерживал волосы Тэ на макушке, аккуратно поглаживая по спине второй рукой. — Всё хорошо, я рядом. — Шептал младший над самым ухом светловолосого, целуя в висок и почти рыдая от отчаяния. Когда скорая наконец приехала, Тэхён уже едва мог что-либо говорить, кожа побледнела, а глаза почти не реагировали на свет. — В машину скорой помощи Чонгука не впустили, но кто сказал, что он не может сесть в своё авто и преследовать машину до самой больницы. Именно так младший и поступил, наплевав на правила дорожного движения и красный свет, постоянно загорающийся после того, как скорая проезжала светофор. У Чона возникало ощущение, что за светловолосым невозможно угнаться и даже этот проклятый город против того, что бы они были вместе.***
— Когда ты последний раз спал? — Намджун смотрит на призрака своего парня, когда-то розовощёкого и постоянно улыбающегося опасности в лицо. Его губы потрескались от обезвоживания, а кожа на лице обтянула скулы и челюсть до некрасивого безобразия. — Или ел? Я не умру, если ты позволишь себе немного отдохнуть. — Шатен накрыл своей ладонью руку старшего, заглядывая в измученные глаза с большими впалыми синяками под нижними веками и ярко-фиолетовыми венками на верхних. — Не беспокойся обо мне, сосредоточься на своём выздоровлении. — Розовые волосы выцвели и стали напоминать грязный нелепый комок, не имеющий определённого цвета. — Чёрт, снова отключаюсь. — Полицейский ласково улыбнулся, проваливаясь в беспокойный сон. — Дурацкая анестезия. — Отдыхай, я буду рядом. — Старший чмокнул парня в лоб и поднялся на ноги, разминая затёкшую спину. Ким бросил взгляд на часы и вышел за дверь, что бы пойти в соседнюю палату. Парень тихо приоткрыл дверь, видя читающего какую-то книгу, Хосока. — Хён, рад тебя видеть. — Красноволосый ярко улыбнулся, закрывая книгу и кладя её на прикроватную тумбу. — Намджун снова заснул? — Ага. — Сокджин уселся на стул рядом с постелью и сложил руки на колени. — Выглядишь не очень, плохо спишь? — Вообще не сплю. — Джин проглотил сухой ком, засевший в горле. — Каждый раз, когда закрываю глаза, вижу перед собой его лицо… — Из глаз старшего выпало несколько слезинок, разбиваясь о тощие пальцы. — Знаешь, я только сегодня узнал, что он владел танцевальной студией. — Хосок поднял глаза к потолку, что-то вспоминая. — Я с самого детства мечтал танцевать и даже поступил в танцевальную академию, но после смерти Мирэ и пропажи Чонгука, понял, что должен пойти в полицию. — Если бы ты остался в том интернате, куда я тебя определил, то мог бы заниматься танцами и встретился с Чонгуком гораздо раньше. — Сокджин вытер покрасневшие глаза. — Это ведь ты заказал убийство нашего отца? — Чон перевёл взгляд на старшего. — Я пообещал Чонгуку разобраться с его отцом и позаботиться о тебе, как видишь, со вторым пунктом я облажался. — Ким слабо улыбнулся, заставляя младшего хихикать. — Ещё как облажался. — Хосок ярко улыбнулся, сдерживая подступающие слёзы. — На счёт студии. — Ким замолк на несколько секунд. — Это помещение всё ещё принадлежит моей компании, я могу отдать его тебе, думаю, Чимин бы разозлился, если бы я просто закрыл студию, где он так долго трудился. — Хён, это очень круто, я и мечтать о таком не мог, но я не смогу так нагло присвоить себе то, куда он вложил столько сил. — Именно поэтому я и хочу отдать её тебе. Чимин был бы не против, я уверен. — Сокджин дал волю слезам, пряча лицо в ладони. — Хён, ты разговаривал с Юнги? — Он заперся в своей квартире и никому не открывает, я беспокоюсь о нём, но услышать его голос ещё страшнее. — Джин вздрогнул, успокаивая себя поглаживаниями по рукам. — Вам придётся поговорить. — Я уже знаю, что он мне скажет. — Ким закусил нижнюю губу до крови, впиваясь ногтями в ткань кофты на руках. — Кровь Чимина на моих руках…