***
— Как там Тэхён? — Хосок запустил длинные пальцы в растрёпанные и порядком отросшие волосы. — Игнорирует меня, но я не злюсь. — Чонгук чистил маленькую мандаринку, протягивая дольки своему хёну. — С тобой точно всё в порядке? — Старший внимательно посмотрел в лицо брата, сведя брови на переносице. — Кто-то же должен оставаться сильным. — Брюнет слабо улыбнулся, протягивая ещё одну дольку Хоби. — Да на вас смотреть страшно. Все бледные, вечно зарёванные, ещё и дрожите от каждого дуновения ветерка. Ты виделся с Юнги? — Полицейский запихнул мандаринку в рот, выплёвывая косточки в ладонь. — Да, я его сюда привёз. Он заходил? — Да, спросил про моё самочувствие, а потом пошёл к Тэхёну. Я заходил к Намджуну, он тоже неважно себя чувствует, всё-таки он чуть не умер у тех новостроек. — Я не должен был втягивать тебя в это, прости. — Чонгук нахмурился, выпрямляя спину до невозможности. — Должен же я был сделать, хоть что-то для своего маленького братишки. — Хосок потрепал младшего по волосам, лучезарно улыбаясь. Брюнет всегда поражался с каким позитивом его хён смотрит на мир, эта оптимистичная часть ему точно досталась от Мирэ, которая так и не сможет увидеть их улыбки сегодня. — Хён, я запутался, всё выходит из-под контроля, а я даже поговорить с ними нормально не могу. — Голос парня дрогнул, а кончик носа покраснел, от подступающих слёз. — Чонгук, ты всегда был сильным мальчиком и сейчас, ты делаешь всё возможное, что бы поступать правильно, я очень тобой горжусь. Не думай о том, что можешь сделать ты, подумай на что способны твои друзья. Просто верь в них. — Хоби накрыл своей ладонью руку младшего, улыбаясь своей милой и приятной улыбкой, даря спокойствие и стабильность. — Я всегда поддержу тебя, ты же знаешь. — Хотелось бы верить, что больше никто не натворит глупостей, иначе я точно свихнусь. — Чонгук усмехнулся, вытирая слёзы с красных глаз. — Я купил Тэхёну подарок, надеюсь, он поднимет ему настроение. — Парень поднялся с места, обнимая Хоби на прощание. — Удачи Чонгуки и помни, что сейчас от тебя мало что зависит, не накручивай себя. — Спасибо, постараюсь собрать всё по кусочкам, насколько это возможно. — Брюнет улыбнулся передними зубами, очень напоминая Хоби старшую сестру и вышел за дверь, оставляя полицейского наедине с книгой и парой неочищенных мандарин.***
Тэхён продолжал рассматривать пейзаж за окном, день выдался очень пасмурным. Чёрные тучи заволокли всё небо, не пропуская лучи солнца, которого парню так не хватало. Ким вздрогнул от неожиданного дверного скрипа, поворачиваясь лицом к посетителю. На пороге палаты стоял, одетый во всё чёрное, что не было редкостью, Чонгук, держа в руках коробку средних размеров и легонько улыбнулся, молча присаживаясь на стул. — Может наконец поговоришь со мной? — Брюнет потянулся ладонью к руке старшего и светловолосый не стал сопротивляться лёгкому прикосновению к холодной коже пальцев. — Я принёс тебе подарок, посмотришь? — Ким легонько кивнул, беря коробку в руки и развязывая ленточку, прислушиваясь к шуршанию бумажных пакетиков. Как только все слои защиты лежали на постели, в руках старшего красовалась белоснежная кружка аккуратной цилиндрической формы. Парень распахнул глаза, бегая взглядом от посуды к Чонгуку и обратно. — Спасибо, она точно такая же, как та, что ты разбил. — Тэхён слабо улыбнулся, пытаясь не заплакать от смешанных чувств. — Я сожалею, что расстроил тебя и надеюсь, что хоть немного смог загладить свою вину перед тобой и Чимином. — Чон редко произносил имя Пака при Тэхёне, дабы не будить болезненные воспоминания, но сейчас он без опаски берёт чужую ладонь в свою и целует прозрачное запястье. Брюнет взгляд не отводит, смотрит преданно и кажется готов прямо сейчас из окна выпрыгнуть, если это сделает Тэхёна счастливее. Старший и не помнит, когда последний раз мог почувствовать такую отдачу и такую любовь. Ему хотелось подарить Чонгуку весь мир, но всё, на что он способен это отдать своё сердце, разбитое и скомканное, всё в рубцах и кровоточащих язвах, навряд ли Чон сможет хоть что-то извлечь из этого никому не нужного органа, но он будет самым счастливым человеком, если наконец будет держать его в своих руках. Светловолосый положил свободную ладонь на затылок младшего, притягивая бледное лицо к собственному и мягко целуя чужие губы. Чонгуку и грустно, и радостно, ведь он так давно этого ждал, но большего позволить пока не может. — Иди ко мне. — Тихо прошептал Ким притягивая брюнета к себе за шею всё ближе. Парень поставил кружку на тумбу, стряхивая с постели лишний мусор. Чон сел рядом со светловолосым, обнимая второго за плечи. Ким положил голову брюнету на грудь, чувствуя, частый стук чужого сердца. — Я скучаю по тебе. — Чонгук снова накрыл губы старшего поцелуем, проникая языком в приоткрытый рот, чмокая и рвано дыша. Тэхён глухо простонал в поцелуй, позволяя Чонгуку выцеловывать кожу на шее. Ким поддавался под любые ласки младшего, снимая чужую футболку и поглаживая накаченный торс холодными ладонями. Чон развязал узелки больничной рубашки, скидывая ткань на пол и любуясь обнажённым телом светловолосого. Тэ сильно похудел, рёбра хорошо виднелись, а впалый живот очерчивали острые паховые кости. Ким попытался прикрыть, уродливые по его мнению, участки тела, смущаясь и отводя лицо в сторону. Младший убрал ладони парня с тела и принялся целовать каждый шрамик на груди и плечах, покусывать выступающие рёбра, опускаясь всё ниже. Чонгук невольно посмотрел на чужие ноги, покрытые шрамами сверху донизу. Парень не заметил их в полумраке их первой ночи, но сейчас в дневном свете, видел отчётливо. Брюнет провёл пальцами по внутренней стороне бедра светловолосого, очерчивая каждый порез, а затем прильнул губами к зарубцевавшимся белым частям кожи, мягко целуя все мелкие шрамики и неровности. Тэхён выть от стыда готов, но сдерживается, выпуская несколько солёных слезинок на подушку. — Ты плачешь? Я сделал что-то не так? — Младший оторвался от увлекательного занятия, заглядывая в заплаканное лицо Кима. — Всё в порядке, просто мне стыдно, что ты видишь это безобразие. — Тэхён попытался закрыть глаза ладонями, но Чонгук поспешил убрать чужие руки, мягко целуя парня в скулу, а затем покрывая поцелуями всё лицо. — Ты прекрасен, самый лучший, я люблю каждый изъян на твоём теле. — Брюнет пристально смотрел в бездонные глаза старшего и снова опустился лицом на уровень чужого паха. — Не стоит, Чонгук. — Тэ попытался поднять младшего обратно, впиваясь короткими ноготочками в крупные плечи, но Чон лишь кивнул головой, в знак протеста, беря член Кима сначала в руку, а затем погружая в рот, заглатывая до самого основания. Светловолосый старается сдерживать стоны, но голос так и просится наружу, а Чонгуку только это и нужно. Парень сосёт нежно и аккуратно, выводя языком узоры на возбуждённой плоти. — Чонгук… — Прошептал Тэхён, до крови закусывая ребро ладони, что бы не закричать. Младший вновь вверх вскарабкался, расстёгивая ширинку джинс, выкидывая те вместе с боксерами в дальний угол палаты. Брюнет вытащил подушку из-под головы старшего, кладя её второму под поясницу, удобно устраиваясь между разведённых в стороны ног. Парень входит медленно, пока Ким продолжает сжимать собственную кожу в зубах, переключаясь то на губы, то на руки. Чонгук наконец входит полностью, ритмично двигаясь внутри Тэ. Старший вскрикивает от наслаждения, с испугом озираясь по сторонам на предмет посторонних глаз. — Нас могут услышать. — Ну и пусть слушают, пусть от зависти сдохнут. — Чонгук к желанным губам наклоняется, проглатывая все стоны и крики светловолосого, украшая нежную кожу на ключице ярко-алым засосом. — Я могу перевернуться, у меня ноги затекли. — Тэхён краснеет от смущения, чувствуя умилительный взгляд Чона на себе. — Конечно, солнышко, всё что захочешь. — Ким на живот ложиться, выпячивая округлые бёдра и сжимая край подушки в зубах, что бы приглушить любые звуки. Чонгук входит спешно, двигаясь уже отнюдь не в среднем темпе. Парень буквально вдалбливает старшего в кровать, при этом аккуратно поглаживая упругие ягодицы. Чувствуя скорую разрядку брюнет наклоняется к самому уху Тэхёна, чмокая в висок и потягивая зубами за мочку. — Я так тебя люблю. — После страстного признания, оба кончают на постель и устало валяться на матрас, тяжело дыша. Чонгук к себе плачущего парня прижимает и обещает никогда не отпускать, всегда рядом быть. Ким готов поверить в любую успокаивающую чушь, лишь бы Чон остался рядом с ним навсегда и ни на минутку меньше. — Прости меня за всё. Сейчас я такой жалкий и беспомощный. Обещай, что не бросишь меня. Обещаешь? — Тэхён доверительно в чёрные глаза смотрит, растекаясь лужицей по чужой широкой груди. — Клянусь. — Младший светловолосого в кончик носа чмокает, запуская ладонь в мягкие светлые волосы. — Я никогда тебя не оставлю.***
Из больницы Тэхёна выписали лишь через неделю и парень сразу же поспешил навестить Сокджина, просиживающего в компании последние пару дней, после выздоровления Хосока и Намджуна. Ким едет по вечернему Сеулу, изредка поглядывая на своего прекрасного водителя, одетого в своё просторное чёрное худи, потрёпанные треники и бежевые тимберлы, небрежно зашнурованные неумелыми руками. Несмотря на заспанный вид и в целом общую усталость, Чонгук выглядит прекрасно, со всеми своими родинками и шрамиком на щеке. Ким любуется влюблённо, пока не замечает лёгкую улыбку на лице младшего. — Я вижу, как ты на меня смотришь. — Брюнет улыбается всё шире, но от дороги не отвлекается. — А что, я не могу на тебя смотреть? — Меня просто бесит, что я тоже не могу смотреть на тебя прямо сейчас. — Вот и не нужно, лучше за дорогой следи. — Тэ улыбается настолько широко, что в машине словно включается маленькая лампочка, а то и загорается новое солнце. Для Чонгука так уж точно солнце. Приехав на место назначения, парни неспешно поднимаются на нужный этаж, заходя в кабинет Сокджина. Тэхён на пороге мнётся, глаза прячет. — Тэхён! — Джин подрывается с места, перебегая с одного конца комнаты на другой, что бы наконец обнять дорого друга. — Я так скучал. — Светловолосый на объятия отвечает несмело, утыкаясь лицом в сгиб длинной шеи и вдыхая приятный запах кондиционера для белья. — Я тоже рад тебя видеть. — Ким слабо улыбнулся, а затем пошатнулся от резко нахлынувших эмоций. — Ты в порядке? — Сокджин подхватил младшего за руки, приглашая присесть на диван. — Нет, я в порядке, просто у тебя очень душно. — Прости, я включу кондиционер, на улице сейчас очень жарко. — Старший взял со стола небольшой пульт, наводя его на белый кондиционер в углу комнаты. — Должно стать полегче, но если тебе всё ещё не хорошо, ты можешь пойти на крышу, там как раз сейчас Юнги курит. — Юнги-хён здесь? — Тэхён радостно блеснул глазами, поворачиваясь к двери лицом. — Иди вперёд, малыш, мы тебя догоним. — Чонгук подмигнул, уходящему в коридор парню, что-то говоря Сокджину, после ухода Тэ. Ким в лифт заходит на ватных ногах, руки дрожат, а в голове сплошной бедлам. Он должен извиниться перед Мином за неприятный разговор в больнице, объясниться как следует и сбросить ещё один тяжёлый груз с души.***
Ночная тьма постепенно поглощала улицы шумного города. Юнги стоял на крыше компании и курил последнюю сигарету. Дым, выдыхаемый в воздух, ясно виднелся на фоне городских огней, загорающихся один за другим. Когда человек, которого ты любил больше жизни, умирает, то в голову приходят разные мысли, но для Юнги существовала только одна перспектива — тяжёлая, и не имеющая никакого смысла, жизнь. Жизнь без радостей, волнений и даже грусти. Жизнь, как многие думают, наполненная страданиями и болью, но на деле нет ни боли, ни страданий, ни вообще каких-либо чувств, нет ничего, только пустота, которая медленно захватывает каждый уголок травмированного разума. Мин считал, что пустота всегда жила в нём, ещё с момента смерти матери, но как же сильно он ошибался. Стоя на высоте ста этажей, мысли вылетали из головы, оставляя лишь неприятный осадок. Воспоминания о любимом заставляют сердце сжиматься, а затем колотиться с новой силой. Всё, о чём мог думать Юнги, это Чимин. Его карие и глубокие глаза, гладкая песочная кожа, губы, которые так хочется поцеловать, мягкие волосы, родные тёплые руки, прижимающие к груди, ровный стук его сердца и такой приятный запах, заполняющий лёгкие, затуманивая сознание. Закрывая глаза, Мин слышал его голос, чувствовал прикосновения к своей коже, но приходя в сознание, понимал, что Чимина больше нет и никогда не будет. Жизнь без Пака не представляла никакого смысла. Юнги думал, что когда люди совершают самоубийства, испытывая гнев или отчаяние, то это неправильно, но когда человек умирает внутри, а затем расправляется и с телом, то можно ли считать это ошибкой? Мин сломал сигарету, ком подступил к горлу, а на глаза навернулись слёзы. Юнги встал на самый край крыши и посмотрел, на проезжающие машины и идущих куда-то людей. Тишину нарушил скрип железной двери, ведущей на крышу. — Юнги? — Тихий голос Тэхёна заставил Мина обернуться. По щекам Юнги катились слёзы, а открытый рот жадно глотал воздух. — Что ты делаешь? — Ким медленно сделал несколько шагов вперёд. — Не подходи. — Юнги, пожалуйста, спускайся, очень опасно стоять на самом краю. — Я уже давно стою на самом краю, думаю, что всю свою жизнь я только и делал, что рисковал. Считал, что ни на что не променяю это острое ощущение опасности. — Мин всем телом повернулся к Тэхёну, который неподвижно стоял, как мраморная статуя и испуганно хлопал длинными ресницами. — Встретив Чимина, я понял, что для меня нет ничего важнее, чем сохранить его искреннюю улыбку. Я предпочёл его всем тем острым ощущениям, которые когда-либо испытывал, потому что то, что я чувствовал к нему, было гораздо сильнее, чем простой выброс адреналина. Мы хотели всё бросить, убежать, как можно дальше и начать новую жизнь. — Тэхён больше не мог сдерживать слёзы, слова Юнги пронзали сердце и разрывали душу. — Но его больше нет… — Мин почти ничего не видел из-за слёз переполняющих глаза. — Я любил его больше всего на свете… — Я тоже любил его, он был мне роднее и дороже, чем собственная семья… Мне тоже тяжело, поэтому спускайся и мы поможем друг другу пережить этот кошмар. — Ты не сможешь мне помочь! — Юнги перешёл на крик, заставив Кима вздрогнуть. Внезапно, на крыше появились Чонгук и Сокджин. — Юнги, быстро слезай оттуда! — Чонгук решительно направился к краю крыши, где стоял Мин. — Не подходи! — Блондин развернулся лицом к городу и расставил руки в стороны. Чон резко остановился. — Юнги, прошу тебя… — Джин беспомощно тянул руки в сторону друга, но продолжал стоять на месте рядом с Тэхёном. — Хён, ты не виноват в смерти Чимина, это всё я… — Это была моя вина Юнги! Если ты хочешь наказать кого-то, то убей меня, только спустись вниз! — Голос Сокджина звучал строго и решительно, но Мин даже не повернулся. — Прошу тебя, Юнги. Брат, умоляю спустись вниз. — Брюнет рыдал, как и все присутствующие, его голос был тихим, но блондин мог разобрать каждое слово, стоя на самом краю. — Ты не эгоист, Чонгук, поэтому просто позволь мне уйти. — Хён… — Юнги говорил почти шёпотом, но все кто был на крыше, могли его слышать. — Спасибо. — Тело больше не дрожало, а слёзы высохли. Он поднял голову к небу, полной грудью вдохнул свежесть ночного воздуха, закрыл глаза и сделал решительный шаг вперёд. — Нет! — Чонгук быстрым рывком кинулся к краю, но было уже поздно. За считанные секунды тело Мина достигло земли и разбилось об одну из машин, припаркованных возле здания компании. Брюнет отполз от края, продолжая что-то бормотать, в ужасе сминая волосы в кулаки. Тэхён на колени падает, пустым взглядом дырявя пустоту перед собой. Джин в произошедшее поверить не может, слыша испуганные голоса где-то внизу и даже не пытаясь сдерживать собственный отчаянный крик, вырывающийся из груди в воздух ночного неба. Чон колени к груди прижимает, а Тэхён ползёт к нему медленно, обдирая штаны о мелкую гальку и рыдая навзрыд. — Не смотри туда, не смотри… — Светловолосый прижимает к себе чужое дрожащее тело, пряча искривлённое болью лицо на собственной груди. — Я здесь, я рядом. — Чонгук воздух глотает как умалишённый, хватаясь за кофту Тэ, как за последнюю спасительную соломинку. — Это не он, это не он! — Продолжал кричать Сокджин, пиная пыль на полу, вырывая себе волосы на голове и больно впиваясь ногтями в кожу. — Юнги! — Парень на землю валится, голос от боли срывая и слезами захлёбываясь. — Почему это происходит с нами? — Брюнет глаза на старшего поднимает, всё сильнее сжимая тонкие руки в своих широких ладонях. А Тэхён и ответить ничего не может, сам в шоке сидит, но Чона успокаивает, всё крепче к себе прижимая, позволяя чужим пальцам оставлять синяки от сильного нажатия. Ким глаза закрывает, рисуя перед собой вид заснеженного Тэгу, пытаясь этот вид Чонгуку мысленно передать, но младший рыдать продолжает, а Сокджин кричать лицом к небу. Тэ ещё сильнее жмурится, чувствуя, как трепещущий в его руках парень, постепенно успокаивается, высвобождая его предплечья из стального плена. — Чонгук, закрой глаза. — Хриплым голосом шепчет старший, содрогаясь от каждого вдоха. Брюнет послушно опускает веки, прижимаясь лицом к чужой груди. — Представь себе снег, который запорошит собой всё, что ранило нас раньше и ранит прямо сейчас. Представил? — Я уже и забыл, какой снег красивый. — Чон в руки светловолосого кутается, словно в плед, а Ким и рад стать этой защитой. — Всё изменится, как только пойдёт снег, обещаю. Веришь мне? — Тэ в зарёванное лицо парня смотрит, роняя слёзы на бледные щёки. — Верю. — Шепчет Чонгук, снова возвращаясь к мысленным пейзажам, пока Сокджин последние силы на тихий плач тратит. — Джин-хён… — Тэ на мучения старшего смотрит и прекрасно представляет себя, только вот Сокджин даже прикоснуться к телу Юнги не может, оплетая себя самого руками и рвано дыша в небо. — Всё будет хорошо, клянусь.