Bulletproof hearts

Урсула хотела избить себя до полусмерти за вчерашнюю выходку. Ей хотелось свернуть себе голову к чертям собачьим. Пара красивых слов от смазливой девчонки, и она сразу теряет голову, и начинает флиртовать? Да что, блять, с ней не так?! Она никак не может позволить себе подобного поведения, потому что если она начнёт вешаться на шею каждой встречной красотке её планы, её мечты и амбиции, всё полетит в тартарары! Кто захочет нанимать на престижную должность ветреную лесбошлюху, у которой на уме одни девки? — Ебучая дура, — отругала себя вслух девушка и бросила карандаш. Она сейчас не в состоянии заниматься химией. Так же она злилась на Малефисент. Какого чёрта она о себе думает? Почему она считает, что вправе врываться в жизнь Урсулы, переворачивать там всё вверх дном, и самое главное, делать это так легко и непринуждённо со своей проклятой улыбочкой? Какого чёрта она так просто относится к разрушению чужой жизни? Если она собирается провести обеспечивать продажей отжатых у школьников телефонов, то что, и Урсуле забыть про все свои планы? И разумеется, девушку до скрипа зубов бесило то, что Малефисент постепенно стала затмевать собой все её мысли, заполнять её разум всякими бредовыми фантазиями и беспочвенными надеждами, которые в итоге разобьются об реальность и оставят её страдать. Урсула понимала, что Малефисент на самом деле плевать на неё. Она так же понимала, что у них никогда не будет счастливого конца. И разумеется, она полностью осознавала, что она быстро надоест Малефисент, и та бросит её, как сломанную игрушку. Так какого хрена Урсула позволяет ей разрушать свою жизнь? Почему она просто не соберётся, и не прекратит всё это? Какого чёрта она потакает своим глупым прихотям, которые могут превратить в прах годы труда и усилий? Сколько Гастонов должны избить её, чтобы она наконец-то пришла в себя и перестала вестись на красивые глазки?! — Идиотка! — прогремела Урсула и швырнула в стену учебник. Она резко встала и ударила кулаком по столу со всей силы, — озабоченная дебилка! Девушка быстрым шагом пошла к шкафу и пнула его ногой так, что боль в ступне отдавала до самой лодыжки. Она поплатится за свою глупость! — Угомони, наконец-то, своё проклятое либидо! Дальше в артиллерию пошла художественная литература. Урсула схватила книгу, и швырнула её об пол. За ней полетели десятки других книг. Когда книжная полка осталась пустой, она принялась за химическое оборудование. Пробирки летели в разные стороны и разбивались об стены и об пол со звоном. Она громила свою комнату, уничтожая всё на своём пути. Когда через какое-то время комната окончательно стала похожа на свалку. Какого хрена она ведётся на эти уловки? — Да что, мать твою, с тобой не так?! — прогремела девушка, чувствуя как слёзы наворачиваются на глаза. Затем Урсула почувствовала резкий упадок сил, и просто рухнула на кровать. Ей было стыдно. Она ненавидела себя за это. Её тошнило от собственной слабости. Но она не могла перестать плакать. — Жалкое… Блять… Ничтожество, — сквозь всхлипы ругала себя Урсула, сжимая плечи так, что ногти больно впивались в кожу. Она заслужила, то что имеет. Нет. Она заслужила хуже. Урсулу должны были избивать в школе и на улице уроды вроде Гастона каждый день, чтобы она больше не смела забывать, на каком свете живёт. Мать должна была выгнать девушку из дома, чтобы она питалась объедками из мусорки, и жила на милостыню. Это Урсула должна была умереть, а не она В реальность её вернул дверной звонок. Должно быть Моргана вернулась домой пораньше с прогулки. Урсула глубоко вдохнула и выдохнула, привела волосы в порядок перед зеркалом, вытерла слёзы и пошла открывать дверь. Когда девушка открыла дверь, она впала в ступор. Её разум словно разделился на две половины. Одна половина вопила, требовала сейчас же захлопнуть дверь, в то время как другая слёзно умоляла впустить гостью. На пороге стояла Малефисент. — Здравствуй. Ты так и будешь держать меня на пороге? Сейчас же закрой дверь и иди в свою комнату! Живо! — Ох, прости. Я просто… Устала. Занималась без перерыва всё то время, с тех пор как вернулась из школы, — соврала Урсула. Как же она не хотела закрывать эту чёртову дверь… Но она должна была, — я собираюсь заниматься и дальше. У меня скоро важный экзамен. Не могла бы ты зайти в другой день? Малефисент молча смотрела на девушку. Урсула пыталась понять, что Малефисент сейчас думает, но всё безуспешно. Она поняла, что ей лгут? Она злится? Она презирает её? — Знаешь что, Урсула? — спокойно спросила Малефисент, и по её голосу так же было невозможно определить её мысли или эмоции. — Что? — Я думаю, ты мне лжешь. Не смей больше так делать. Блять. Урсула тяжело вздохнула. — Малефисент, пожалуйста… — Поговорим о том, что с тобой случилось чуть позже, — спокойным, и слегка усталым тоном сказала Малефисент, — Ну, а сейчас ступай переодеваться. На улице холодно. — Но… — Возражения не принимаются, — перебила Урсулу Малефисент, заходя в дом, — сейчас же! У Урсулы не было сил. У неё так же не было воли, чтобы сопротивляться. По этому она просто молча кивнула и сделала как велят. Девушка надела шерстяной свитер нежно-голубого цвета, который ей связала мать, тёплые джинсы чёрного цвета, лиловый осенний шарф и кроссовки. Она уныло осмотрела оставленный бардак и начала придумывать, как она объяснит его матери, когда она увидит. Наверное скажет, что потеряла конспект по истории, и пыталась его найти. Урсула спустилась вниз, где её ждала Малефисент. Она сидела на кресле возле дивана. Урсула подошла к ней и безжизненно произнесла: — Так достаточно тепло? — Вполне. И не могу не заметить, что цвет этого свитера прекрасно подчёркивает голубизну твоих глаз. Раньше подобные слова от Малефисент заставили бы её сердце просто взорваться. Но сейчас она никак не реагировала. — Как мило. Спасибо, — убитым голосом промямлила Урсула. * * * У всего есть последствия. Любое наше действие ведёт к результатам. И рано или поздно, Урсула понесёт страшное наказание за то, какая она слабая и глупая. Малефисент бросит ее, как только поймёт, как только наиграется. Она потеряет свое будущее. Она потеряет все. И она понимает, что виновата в этом только она сама. Урсула смотрела на девушку. Она была мерзкой, заплаканной, и не вызывала ничего, кроме желания врезать ей по лицу с размаху. Убогая девушка смотрела на неё взглядом побитой бездомной собаки, и Урсула чувствовала глубочайшее отвращение. Она хотела поднять кулак, и ударить её в глаз со всей силы. Но Урсула не могла этого сделать. Той девушкой было её отражение на окне в машине. — Мы прибыли, — объявила Малефисент и вышла из машины. Она открыла дверь Урсуле и помогла ей выйти. — Спасибо, — вяло пробормотала под нос Урсула. — Всегда рада помочь, — Малефисент вновь улыбнулась одной из своих лучших улыбок, но Урсула даже не подняла на неё глаза. У неё не было сил видеть её лицо. Если она увидит эту жалость в глазах Малефисент, она не переживёт этого. Малефисент мягко взяла её за руку. Урсула знала, что она должна сопротивляться, но она не могла. Потому что она слабая, а Малефисент сильная. — Прошу, иди за мной, — мягко сказала Малефисент. Урсула слегка кивнула, направила свой взгляд на зелёную траву, на которой лежали пёстрые весенние листья, и повиновалась. Они шли долго. Урсула даже начала чувствовать боль и усталость в ногах. Но это больше потому, что она давным-давно махнула рукой на правильное питание и физическую активность, и самое далёкое расстояние, которое ей приходилось проходить было расстояние между её комнатой и холодильником. Малефисент молчала. Она не лезла с расспросами, не пыталась ковыряться в мозгах, не портила её и без того поганое настроение. И Урсула была ей за это благодарна. — Путь окончен, — громко сказала Малефисент, и Урсула понимала, что ей плевать. Она просто хотела вернуться домой и окунуться в пучину жалости и ненависти к себе. Малефисент отпустила её руку, и девушка почувствовала лёгкое разочарование. Затем она нежно провела ладонью по щеке Урсулы и аккуратно подняла её голову пальцами за подбородок, — только полюбуйся. Урсула опять послушалась. Бархатное, чёрное небо было усыпано мерцающими звёздами, среди которых царствовала полная луна, а светлячки кружили вокруг. Лёгкий, влажный ветерок поднимал ввысь опавшие листья деревьев и кружил их в пируэтах. А когда Урсула слегка опустила взгляд, то увидела небольшое озеро, в которое огромная ива раскинула свои ветви. Город с этого расстояния казался таким маленьким, словно игрушечным. — Это прекрасно, — подумала вслух Урсула. Малефисент положила руку на её плечо и слегка прижала к себе. — Не могу не согласиться. Это моё любимое место в городе, — мечтательно протянула Малефисент, но затем её голос стал мрачнее, — в ближайшее время здесь построят торговый центр и больше не получится приходить сюда полюбоваться красотами природы. От чего-то мне очень захотелось поделиться с тобой последними моментами здесь. — Как мило с твоей стороны, — грустно улыбнулась Урсула, и положила голову на плечо Малефисент, — я очень ценю это. Правда. — Урсула, что с тобой случилось? Твою ж мать, не надо. — Ты сегодня сама на себя не похожа. — Ничего не случилось, — отчуждённо ответила Урсула и опустила голову. Лицо Малефисент изменилось. Его полностью исказил гнев. Она выглядела так, как когда она избивала одноклассников. Урсула резко отскочила и съежилась. Девушка закрыла лицо руками и в ужасе зажмурилась. Через пару секунд, Урсула услышала, как Малефисент глубоко вдыхает и выдыхает воздух. И так по нескольку раз. — Я же просила не лгать. Я этого очень не люблю, — медленно и четко проговорила Малефисент, и Урсула опустила руки и открыла глаза. Далее Малефисент подошла к ней и нежно взяла руками её ладонь, от чего Урсуле снова захотелось то ли бежать, куда глаза глядят, то ли остаться так навсегда. Малефисент наклонилась к ней и уже спокойным и терпеливым голосом: — Урсула, прошу, пожалуйста, поделись со мной тем, что тебя тревожит. — Я не могу сказать тебе, — холодно отрезала девушка и отвернулась. — Почему? Что в этом такого? — Не могу и всё. — Но если ты не скажешь, мы не сумеем преодолеть проблему. Теперь Урсула начала злиться. Она больше не могла терпеть. Девушка резко вырвала свою руку из рук Малефисент и сжала кулаки. — Хочешь знать, что случилось, да? Интересуешься, что меня тревожит?! Что ж, ты случилась! — выкрикнула Урсула, — сначала ведешь себя как ебучий сталкер и глазеешь на меня как баран на новые ворота, что ж, это можно ещё стерпеть, а затем врываешься в мою жизнь как ураган, начинаешь дурить голову своими сладкими словечками, а теперь вырываешь меня из дома посреди ночи, только для того, чтобы состроить из себя ебучего Ромео и засрать мне мозги по самый край! — Малефисент наверняка опять начинала злиться. Или нет. Урсула не могла этого точно сказать. Лицо Малефисентпо-прежнему не выражало ничего, — ты, блять, не подумала, что я тебе не игрушка? Ведь ты приводила сюда каждую дурочку, которой хотела вскружить голову, не так ли?! — на глазах Урсулы снова наворачивались слёзы, и она начала в панике протирать глаза. Настолько униженной она ещё никогда в жизни себя не чувствовала, –Почему бы тебе просто… Просто… Не исчезнуть?! Горло раздирало ужасной болью, словно Урсула съела килограмм перцев. Она медленно и тяжело дышала. Малефисент ничего не говорила. И это бесило ещё больше. — Какого хрена ты молчишь? — сквозь зубы прошипела Урсула, вытирая слёзы. — Урсула… — Оставь меня в покое! Я иду домой! — крикнула Урсула и развернулась, но Малефисент схватила её за локоть и не пустила. — Ты никуда не пойдёшь. Не после этой сцены. Девушка повернулась и злобно посмотрела на Малефисент. Как ни странно в её глазах совершенно не было гнева. Было гораздо худшее. Жалость. — Ну что ещё? — устало протянула Урсула, — отстань же ты от меня… — Объясни же наконец, чего ты так боишься?! — терпение наконец покинуло Малефисент, и она подняла голос. Урсула почувствовала горечь. Ей было очень неприятно, что она на неё кричала. Но Урсула заслужила это, — почему ты в сначала лечишь мои раны, заступаешься за меня перед моим отцом, мило беседуешь со мной за обедом, а потом ни с того ни с сего начинаешь обвинять меня невесть в чём и отталкивать? — Потому что… Потому что… Да потому я понимаю, что мы не в сказке, Малефисент! Мы в реальной жизни! Я теряю голову из-за тебя с каждой секундой всё сильнее и сильнее, совершаю ужасные поступки, которые разрушат мне жизнь, а в конечном итоге ты оставишь меня с носом, потому что я тебе надоем. Потому что люди постоянно так делают! Малефисент внимательно слушала и смотрела на Урсулу с задумчивым видом. Они больше ничего не говорили друг другу. Спустя какое-то время Малефисент снова заговорила. — Позволь узнать, что же я такого сделала, что ты посчитала меня таким чудовищем? — Ничего, — пробормотала Урсула, — и ты не чудовище. Это обычная человеческая природа. — И что же привело тебя к подобному умозаключению? — Люди! Они постоянно так делают! Мой папа, моя сестра, она, все так делают! И ты такая же, как все, не думай, что ты другая, Малефисент. Малефисент тяжело вздохнула, схватила Урсулу за руку и потащила её к озеру. Затем она схватила её за шиворот и резко опустила её вниз. — Смотри сюда. Внимательно, — приказала Малефисент жестким голосом, — скажи мне, что ты видишь. Урсула уставилась в воду. Она не знала, что сказать. — Я вижу чертово озеро, — проворчала Урсула, — что ещё я по твоему должна видеть? — Испуганного, обиженного ребёнка, который из-за пары детских обид обозлился на весь мир и закрылся от него. Этот ребёнок считает, что он знает всё, но это совершенно не так, и вместо того, чтобы просто собраться и жить дальше, начинает винить всех во всякой ерунде, — на одном дыхании раздражённо выпалила Малефисент и отпустила Урсулу. Девушка подняла голову на собеседницу и недовольно посмотрела. — Хорошо, я кусок дерьма, я это уяснила, теперь мне можно домой? — Я этого не говорила. И нет, мы ещё не закончили, — строго ответила Малефисент, а затем её выражение лица быстро смягчилось. Еёладонь мягко прикоснулась к щеке Урсулы. Затем Малефисент вздохнула и продолжила: — Урсула, я не знаю, что произошло в у тебя в жизни, ноочевидно что тебе больно. Я это понимаю. Но прошу, дай мне шанс. Я не хочу бросать тебя одну наедине с твоими демонами. Мы начнём с малого, и перейдём к большему, хорошо? Ты нужна мне. Урсула нужна ей… Ха! И всё-таки так хочется верить… — Я… я хочу открыться тебе, — устало сказала Урсула, — но я не могу. Прости. — Я всё понимаю. Тебе не обязательно открываться мне прямо здесь и сейчас. Давай просто будем время от времени видеться и разговаривать для начала. Ты не против? Возможно Урсула себе льстила, но ей казалось, что Малефисент никогда ни с кем так не разговаривала и никогда не пыталась проявлять к кому-то такую заботу. Ей так хотелось ей верить. Что ж, раз уж она начала разрушать свою жизнь, то пусть разрушает по полной программе. — Малефисент… — Да? — Я дам тебе шанс, — тихо сказала Урсула, и наконец-то подняла глаза на Малефисент. Та улыбалась. Но не лукаво и самодовольно, как обычно. Это была теплая, дружелюбная улыбка. И как бы это банально и избито не звучало, Урсула могла поклясться, что никогда не видела ничего прекраснее. — Спасибо, — мягко ответила Малефисент. Её тёплые руки взяли лицо Урсулы, и она наклонилась к ней. В следующий момент Урсула почувствовала нежное прикосновение её губ на своём лбу. Затем Малефисент опустила её голову и снова заговорила, — большое спасибо, Урсула. И тут Урсула почувствовала, как полностью потеряла контроль над собой. Она больше не могла здраво мыслить. И не хотела. Поэтому она схватила Малефисент за воротник пальто, притянула к себе и прижала свои губы к её, сжав зубами её нижнюю губу. Они поцеловались. Они поцеловались по настоящему, в реальности, а не в фантазиях Урсулы. Доказательством этому служила смазанная помада у Малефисент на подбородке. Она не знала, что теперь будет. Они станут парой? Их застукают, доложат родителям, и им наступит конец? Или быть может Малефисент сейчас ударит её и оставит её одну навсегда? Но одно Урсула знала точно: теперь всё будет иначе. Малефисент в шоке таращилась на неё и молчала. — Это было слишком, да? — Невесело усмехнулась Урсула. Она наблюдала за тем, как шок сходит с лица Малефисент, и затем она засмеялась. — Похоже кто-то делает большие успехи.