Двое в клетке, не считая ксеноморфа

Ша-ак проснулся от странного чувства тепла и одновременной скользкости под лапой. Он сонно вздохнул, машинально проводя лапой по предмету, который лежал рядом с ним и над ухом раздалось леденящее кровь шипение Ящера. Ша-Ака на голых инстинктах снесло с лежанки и только через долю секунды он сообразил, что перед ним не враг, а тот странный жесткач, которого уманка по имени Полина упорно называет Ксеней, чтобы это ни значило. Ксеня активно застучал хвостом по полу, «глядя» на отпрыгнувшего в сторону яутжа. Ша-ак раздраженно зарычал на него, выплескивая свой первый испуг. Ксеня тут же сделал (и как у этого засранца получается, при полном отсутствии мимических мышц?!) разобиженную морду и отполз в сторону, к хозяйке. Кстати, уманка как раз проснулась, потягиваясь, пыталась встать с пола — явно, у нее затекли мышцы от сна в неудобной позе. Ша-аку стало неловко — все-таки перед ним самка, пусть и другого вида… А самок надо уважать, холить, лелеять и беречь. Впрочем, он быстро отмазался от этого чувства мыслью, что эту самку ему вообще отдали на еду, так что уступать ей свой лежак он не должен. — Доброго утречка! — Посмотрев на свой мини-компьютер на запястье, с зевком произнесла Полина. Ша-ак уже почти привычно проигнорировал ее. — Как спалось? «Замечательно, если не считать ксеноморфа под боком!» — мысленно огрызнулся Ша-ак. Почему-то самка его раздражала. Уманка этого, кажется, не чувствовала — походила по камере, подобрала с подноса оставленную посуду с мясом для яутжа и какой-то кашей для нее. — Овсянка! — Поморщилась она. — Гадость! Могли бы и получше кормить сотрудника при исполнении! Она постучала по стеклу. — На обед хочу большой бургер и картошку фри, ясно?! И Ксеньке принесите свинины! Ответа не последовало, но девушка все равно отошла и, сев в угол принялась завтракать, то и дело морщась. Ша-ака едва не стошнило, пока он наблюдал за тем, как странно растягивается ее ротовой аппарат и она засовывает туда какой-то металлический предмет, которым она зачерпывала свою пищу. Закончив с трапезой, девушка осторожно взяла небольшой кусочек мяса и подсела к Ша-аку. Тот отодвинулся и отвернул морду. Запах, дразнящий обонятельные рецепторы, сводил с ума. Но питаться он не собирался. Это достойная смерть — от голода в плену. — Ну же! — Ласково обратилась к нему девушка и протянула руку буквально к самым жвалам. — Давай. Оно свежее. Покушай! Ша-ак раздраженно щелкнул жвалами. Нет, не боится! Вот… Упрямая. Ладно. Он не хотел, она сама напросилась. Яутжа резко дернул головой, рука девушки почти полностью скрылась в пасти. Ша-ак не был монстром и не стал откусывать запястье девушки, просто прокусил жвалами рукав ее одежды и кожу и слегка щелкнул зубами, пробив тонкую кожицу самки на ладошке. В горло полилась уманская кровь. Однако поведение Полины его поразило. Она не шелохнулась, даже не поморщилась, рука не дрогнула и когда Ша-ак резко разжал жвала и отдернул голову, выпуская ладонь самки из своей пасти, та только улыбнулась. Ящер, резко зарычав — на этот раз злобно — бросился к нему, но Полина спокойным голосом шикнула на него: — Ксенька, место! Мне не больно. Он друг. Помнишь, друг! Жесткач, порыкивая, тем не менее, остановился, хлеща по бокам хвостом, явно злясь, прожигая Ша-ака взглядом несуществующих глаз. — Умница! — Ласково похвалила уманка Ша-ака и тот понял, что непроизвольно проглотил кусочек мяса, который держала в руке самка. Ему захотелось одновременно зарычать и заплакать. Идиот! А уманка уже подсовывала ему под жвала блюдо с аккуратно нарезанными кусками прекрасно кровавой дичи. Против такой провокации Ша-ак не удержался и с голодным урчанием смел все разом с такой скоростью, что сам не понял, как умудрился проглотить всю пищу чуть ли не за один заход. В желудке приятно потяжелело, снова начало клонить в сон. Он вздохнул, откинувшись на стену и уже почти беззлобно посмотрел на самку. Та обрабатывала каким-то обеззараживающим прокус. Ша-аку стало стыдно. И теперь он не мог отмахнуться от этого чувства. Ведет себя, как малолетний придурок, который не знает Кодекса! А он, между прочим, Старшая кровь, хоть и… Раненый и в плену. Он негромко, стараясь, чтобы звук получился беззлобным, уркнул, привлекая внимание самочки. Та обернулась и яутжа жестом попросил ее подойти. Самка послушно приблизилась. Яутжа хлопком пригласил ее сесть рядом с ним, на лежак, а потом, взяв прокушенную им самим руку в лапы, осторожно провел языком по ранке, вылизывая и вымывая всякую дрянь, которую самка могла подцепить. Слюна яутжа обладала отличным антибактериальным и заживляющим эффектом. Девушка негромко захихикала. Все-таки она милая — решил Ша-ак и, закончив вылизывать ранки, коснулся свободной лапой правой стороны груди и негромко сказал: — Ша-ак.