Песнь сирены

~ ~ ~

Чимина завели в камеру, держа под руки, так как ходить сам он не мог, и, оттолкнув подальше от двери, заперли камеру на замок. Мужчина, который запер дверь, как-то странно на него покосился, смерил взглядом с головы до ног, и, фыркнув что-то про ''опять эти нарики буйствуют'', ушёл со своим напарником, позвякивая связкой ключей в руках. Чимин, на слабых ногах упав на пол, вцепился в прутья решетки и хотел спросить, куда уходят эти люди и почему заперли его здесь, но не успел, оба уже скрылись из виду. Оглянувшись, Чимин обнаружил, что в клетке с ним было… ещё пять человек. — Ну привет, новенький, — хмыкнул парень, сидящий на лавке прямо напротив него, ближе всех к двери. Все в его камере были мужчинами, и вид у них был, по оценкам Чимина, какой-то зловещий. По крайней мере, от их пристальных взглядов он как-то стушевался и поплотнее закутался в плед, который ему оставили, чтобы прикрыться. Чимин отодвинулся к стене подальше от них и подтянул колени к груди, закрываясь пледом и опустив голову так, что видно было только его глаза. — Чего это он?.. — Сказали, что нарик. Значит, не отошёл ещё, наверное… — А так сразу не скажешь, да и мал ещё вроде. Не похож он на нарика. — Ну, не знаю… Он голый, и глаза у него такие странные, как будто он даже не понимает, что мы говорим. Эй, ты! — внезапно окликнул Чимина тот парень. — Ты нас понимаешь? Чимин кивнул, припоминая, как на языке Юнги будет ''да''. — Да, понимать, — кое-как ответил Чимин. — А ответить можешь? Или ты не знаешь язык? Чимин только отрицательно помотал головой и снова спрятал голову, закрываясь пледом как летучая мышь своими крыльями. После такого короткого разговора эти люди стали казаться ему не такими угрожающими. Но тем не менее… — И всё-таки, почему он голый? — Не знаю, но ноги у него в песке. Может, на пляже подобрали?.. Эй, тебя с пляжа подобрали, да? Чимин кивнул. — Вот, я же говорю. А почему ты голый? А, да… Ты же не можешь ответить. Парни, может дадим ему хоть что-то? Ну, холодно тут, а он ж совсем голяком. Нас тут за людей не считают... — Я могу кофту свою отдать. — А я штаны, но тогда я его плед себе возьму. А он пусть штаны забирает. — Эй, ты! Чимин повернулся на оклик. Всё это время, пока они говорили, он смотрел на дверь камеры и ждал, когда же вернутся те мужчины, но они всё никак не возвращались. — Вот, держи. — Тот парень, что сидел напротив, протянул ему кофту. — Надень, а то заболеешь так. Пару секунд Чимин только с опаской смотрел на него, всё ещё пытаясь понять, зачем этот человек отдает ему свою вещь. Да, Чимин отчасти понимал, что говорили те люди, но того времени, что он провёл с Юнги, было мало, чтобы понимать язык достаточно хорошо. Так что, чтобы понять, что ему говорят, Чимину требовалось время. — Ну, берёшь? Два раза предлагать не буду. — Да подожди. Он, наверное, не понимает. Эй, пацан, смотри — берёшь и надеваешь это на себя. — Рядом сидящий мужчина взял вещь и показал, как надевает её на себя. — И тебе не будет холодно. Понял? Кивнув, Чимин принял кофту, которую ему протягивал этот человек, и надел так, как тот показал. Затем другой мужчина снял свои штаны и протянул ему. — Ты ну, это… Вот, короче. Бери. Приняв и эту одежду, Чимин сидя на полу принялся натягивать её на свои непослушные ноги, и все, кто сидели в камере, вдруг отвернулись и как-то странно засмеялись. — А парень-то без комплексов. — Ну, если голяком на пляже спал, то, наверное, да. А вообще, странный он… Когда Чимин закончил, то тот мужчина, что отдал ему свои штаны, вдруг подошёл к нему, немало напугав его, но он всего лишь забрал плед, чтобы укрыть свои ноги, и Чимин успокоился. Он снова отодвинулся к самой стене, обхватив колени руками, и уткнулся носом в них, пялясь на дверь камеры. — Парень, а ты откуда вообще? Чимин проигнорировал их вопрос. Он не знал, что ответить, а правду говорить было нельзя, да и не мог он ничего сказать. — Я тебя спрашиваю, ты откуда, эй? — Да оставь его. Он всё равно не понимает. Просто оставьте его все. После этого все замолкли, а Чимин так и сидел на голом полу, неотрывно глядя на дверь. Он не понимал, что произошло, куда делся Юнги, почему у него самого… ноги. Ноги. Он никогда не мечтал и даже не задумывался о том, какого это — иметь две ноги. Внезапно Чимин оторвался от разглядывания замка на двери и вытянул ноги вперед, пялясь теперь уже на них. Он медленно пошевелил пальцами и ступнями, согнул и разогнул колени и попытался сопоставить эти ощущения с теми, что были, когда у него был хвост. Движения пальцами напоминали ему то, как он управлял плавником, а коленями — хвостом. Только тут он мог лишь сгибать и разгибать ноги в одной точке, в коленях, а хвостом он мог двигать по всей длине, что было намного удобнее. И ещё этот непонятный вырост там, где ноги переходят в тело… Он пока не понимал, что это, но надеялся скоро понять. Когда ему надоело разглядывать собственные ноги, он откинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь вспомнить, что же произошло. Последнее, что он помнил, были луна и Юнги, слёзными глазами глядящий на него… То, как красиво его белые волосы освещались лунным светом, и как он поддерживал его и прижимал к себе, и поцеловал в лоб. Чимин неосознанно коснулся пальцами того места, где вдруг запульсировал отпечаток его губ… Дальше — тот страшный сон про то, как его поглотила и сожгла вода, и это чувство он ощущал так реально и так больно, что перед тем, как его разбудили толчком в бок, он уже думал, что умрёт от этой боли. Но всё прекратилось сразу, как он проснулся. И снова этот вопрос — что же случилось? И где Юнги?.. Он понимал, сам не зная как, что говорить о своём происхождении всем подряд нельзя, и он сомневался, что его сиренская магия сработает, если через поцелуй он попробует вернуть себе понимание языка. Да и эти люди в его камере выглядели не так, как Юнги, и Чимин даже боялся посмотреть на них, не то что поцеловать. «Где же Юнги?..» — всё время крутилось в голове, и на секунду он подумал, что, возможно… что Юнги получил его хвост? Если у него самого ноги, возможно ли, что вместо него Юнги стал сиреной? Он не знал, и никогда не слышал о том, чтобы люди становились сиренами. Вот сирены людьми — да, по крайней мере, так было в том мультике про русалочку, что ему показал Юнги. Там у русалки были волосы цвета как у Тэхёна, а ещё она влюбилась в человека и захотела быть вместе с ним, продав ведьме свой голос и получив взамен ноги… Это была грустная история, Чимин чуть не плакал в конце, но сейчас, когда он оказался на месте той самой русалочки, он вдруг подумал, что быть человеком не так уж легко, как показывали там. В том смысле, что ходить на двух ногах было очень трудно и неудобно. Совсем неудобно. А уж то, что он сейчас дышал лёгкими, а не жабрами, было просто немыслимо. Это странное чувство, что он абсолютно сухой, было таким непривычным, и ещё очень хотелось пить. Он привык всегда быть в воде, а сухой воздух, на котором он находился уже несколько часов, как-то неприятно щекотал кожу, и ему страшно хотелось прямо сейчас залезть снова в ту ванну, в которой он провел столько дней, что уже даже привык к ней. Вода, ему очень нужна была вода, но её нигде не было, он начал озираться по сторонам в поисках её, и его сокамерники заметили его беспокойство. — Ты чего вертишься? Чимин показал на горло и открыл рот, показывая, что хочет пить. Видя их непонимающие взгляды, он попытался сказать. — Aqua, aqua, — попытался объяснить он. — Aqua? Это на латыни что ли?.. Ты пить хочешь? Чимин активно закивал в ответ и сглотнул, чувствуя, как сильно пересушено горло. — Эй, господа полицейские! Тут пацан пить хочет! — крикнул тот парень, что обращался к нему. Спустя пару минут к ним вернулся один из тех полицейских, что привёл его сюда, и принёс большую бутылку воды. Увидев её, Чимин тут же потянул руки к ней и чуть ли не выхватил её у полицейского, на что тот фыркнул и обратился к остальным. — Это на всех, учтите. Еда в двенадцать. — Да, босс, — хмыкнул парень в ответ, и полицейский ушёл. Чимин тем временем пытался открыть бутылку, но почему-то никак не мог этого сделать, он уже стёр себе ладонь, пока пытался открутить крышку, а она всё никак не поддавалась. — Дай сюда. — Парень протянул руку, и Чимин, покосившись на него, отдал ему бутылку, тот одним резким движением отвинтил крышку и вернул бутылку ему, и Чимин тут же приложился к ней, жадно глотая какую-то странную, мёртвую на вкус, но тем не менее воду. Стало легче. — Эй, эй, нам-то оставь! Чимин остановился и отдал бутылку с водой, а точнее, с половиной воды в ней, тому парню. Тот недовольно скривил губы, но больше ничего не сказал, отпив и передавая воду дальше, а Чимин принялся дальше сидеть и ждать. Сам не зная чего, правда, — просто ждать. Ждать Юнги. Или просто хотя бы, что его отпустят. И спустя еще пару часов к ним спустился снова тот полицейский. — Так, парень, как тебя зовут? — спросил он, но за Чимина ответил парень сидящий напротив. — Он не умеет говорить, точнее, не знает язык. — Хорошо. Так. — Полицейский внимательно посмотрел на Чимина и попытался объяснить. — Имя, твоё имя. Name, по-английски понимаешь? — Имя? — невнятно повторил Чимин. — Да. — Чимин, имя Чимин, — ответил он. — Юнги. Юнги нужен. — Кто это? — спросил полицейский, что-то записывая в журнал у него в руках. — Кто такой Юнги? — Мин Юнги, нужен Мин Юнги мне, — твердил Чимин, понимая, что только Юнги сможет ему помочь. — Ладно. Тогда следующий вопрос — что ты делал на пляже? Почему ты спал там голый? — Нужен Мин Юнги, — повторил Чимин. Он ухватился за прутья решётки, всё ещё сидя на полу, и повторял лишь имя того, кто, он точно знал, может помочь ему выйти отсюда. — Мин Юнги, Мин Юнги, Юнги… — Ладно, ладно… — отмахнулся полицейский. — Найдём мы твоего Юнги. И он ушёл, а Чимин вдруг почувствовал, как жжётся в глазах от страха и тревоги. Слёзы как-то сами набежали и покатились по щекам, но, к его удивлению и, в то же время, так естественно, скатившись, они упали на штаны и просто впитались в ткань, оставив на ней мокрый след… Где же Юнги, куда он пропал и почему бросил его? Он не мог стать сиреной, Чимин знал, что это невозможно, ведь сирены ненавидят людей и никогда бы не обратили человека в сирену! Но тогда, где же он? И почему у него самого появились ноги? Было слишком страшно, он не понимал, где находится, и что от него хотят эти люди, почему его заперли в клетку и спрашивают его имя. Кто эти люди? И почему принимают его за преступника? — Эй, ну не плачь, — вдруг послышался тихий успокаивающий голос. Парень напротив вдруг подошёл к нему, и так как-то слишком близко подошёл, что Чимин отшатнулся в сторону, боясь, что тот ударит его или что-то сделает ему. Но нет, тот просто вздохнул и положил руку ему на плечо. — Не волнуйся, просто жди, когда за тобой придут. Все мы ждём. Затем он потянулся к краям его кофты, что-то сделал с металлической висящей штукой на ней и, потянув её наверх, застегнул ему кофту и похлопал по плечу, после чего сел на своё место на лавочке, а Чимин утёр глаза рукавом и благодарно улыбнулся. — Не за что, — пожал плечами парень. «Всё-таки и правда, не все люди злые…» — подумал Чимин. Благодаря тому, что тот застегнул ему кофту, Чимину стало теплее и удобнее. Внезапно к ним пришёл какой-то мужчина и принялся раздавать тарелки с чем-то белым в них, и ещё в тарелке было то, из-за чего у Чимина от внезапно проснувшегося голода потекли слюни — рыба. Не такая вкусно пахнущая, как её готовил Юнги, но всё-таки рыба, и Чимин, приняв свою тарелку, накинулся на еду, поедая рыбу прямо руками под недоуменными взглядами его сокамерников. — Реально, странный он… — сказал кто-то, но Чимину было плевать. Он привык есть еду в доме Юнги руками, просто потому что не умел пользоваться всеми этими штуками, которыми обычно ел Юнги. Белую штуку в тарелке он есть не стал, потому что не знал, что это и как его есть, и он просто отдал тарелку обратно тому мужчине, что принёс им еду, но его вдруг остановил парень напротив. — Эй, подожди! Подождите, мы доедим. Если он не хочет, мы доедим, не забирайте пока. — И он буквально выхватил тарелку из рук Чимина и пересыпал рис в свою тарелку. — Вот, теперь всё. Спасибо. — И он отдал тарелку мужчине за дверью камеры. Когда все поели и отдали свои тарелки, мужчина ушел, а к ним снова спустился полицейский. — Так, пацан, нет нигде твоего Мин Юнги. Кто ещё может прийти по твою душу? — Он не понимает вас и не сможет ответить, — закатив глаза, снова ответил за него парень. — Эй, слушай сюда, — обратился он к Чимину. — Мин Юнги нет, его нет, кого ещё ты знаешь? — Знаю кого? — спросил Чимин. — Да, кого знаешь кроме Мин Юнги? — Эм… — Чимин задумался, кто ещё знал его из людей. — Хосок! Хосок и Джин! Знаю Хосок и Джин! — Кто это? — О, я знаю Хосока! — внезапно сказал мужчина, тот, что отдал ему штаны. — Он ихтиолог. Раньше с ним на рыбалку выбирался. Знаю я его, Чон Хосок. — Ты знаешь его телефон или адрес? — спросил полицейский, снова занося записи в журнал. — Телефон помню. — И после того, как мужчина назвал телефон, полицейский снова покинул их, а мужчина обратился к Чимину с обнадёживающей улыбкой: — Ну всё, парень, считай, что ты уже на свободе. Скоро за тобой придут. Однако, это ''скоро'' случилось лишь через несколько часов. — Чимин! Какого хрена ты тут делаешь, и где Юнги?! — Хосок так внезапно ворвался и прижался к решетке, что Чимин сначала не поверил в то, что наконец видит знакомое лицо. Он тут же попытался подняться, но не получалось, ноги ещё не держали его. — Эй, подожди ты… Ты… как? — Хосок поражённо пялился на его ноги, как будто не верил, что такое возможно, что у него появились ноги, но затем помотал головой и снова посмотрел на него. — Ладно, неважно. Эй, выпустите его, и побыстрее, пожалуйста! Спустя минуту к ним спустился полицейский и отпер дверь камеры. Хосок тут же опустился и поднял Чимина на руки, потому что так было быстрее, чем пытаться помочь ему идти самому. Хосок понимал, что он ещё слишком слаб, чтобы ходить самостоятельно. — Ну пока, парень! — тут же понеслись прощания им вслед. Чимин повернул голову, выглядывая через плечо Хосока, который спешно уносил его из этого места, и улыбнулся сквозь слёзы, помахав им рукой. Всё-таки, если бы не эти люди, он бы так и сидел, укутанный в плед, и Хосок за ним бы не пришёл.