Совсем другой век

Лондон не произвел на девушек впечатления. Вернее, произвел – когда они прибыли в город. Выросшим в горной Шотландии юным путешественницам все тут было удивительно. И особенно множество людей, городская суета… А вот двойники остались равнодушны. Хотя город не мог не привлекать своей стариной, какой-то далекой романтикой… Но все же в фильмах и на картинках он был обаятельнее. В нем были цвета, а вот в жизни все сводилось к серому. Не было пестрых нарядов, а только по большей части потертые одежды; не было завораживающих видов – их заменяли низенькие домики, над которыми возвышалось несколько дворцов и храмов. Впрочем, возможности погулять по городу тоже не было, все виделось только из окна экипажа. И девушки полагали, что, может быть, дело лишь в этом. Что ж, не получилось увидеть Лондон семнадцатого века, и не надо, они взглянут на Париж! Отъезд принцессы во Францию был назначен на конец недели. А остаток времени английский двор проводил в балах и гуляниях. И здесь, пожалуй, серый цвет исчезал, придворные щеголяли всеми цветами радуги, спеша обогнать других в яркости костюма. Что теперь уже казалось девушкам нелепым – от такого многоцветия в глазах рябило! И часто все это было надето на одного человека! Именно это отношение к внешнему виду окружающих мешало девушкам заметить, как смотрят на них самих, разницу в моде шотландские гостьи не замечали. Однако первый бал все же стал сюрпризом для них. Но не по причине танцев и костюмов. Умение легко носить корсет и современные этому времени платья было в них – от своих двойников. И все танцевальные движения им хорошо были знакомы. Благо, английский двор не торопился ввести новые танцы. Главное – довериться телу, оно само знало, как должны двигаться руки и ноги, как дышать в этих нарядах. Это лишь первое время и Дайана, и Хелен никак не могли подстроиться, но постепенно научились давать волю «местным» двойникам, не подавляя и не анализируя их действия. Но лишь в движениях, сознание же все больше побеждало «современное». Причиной удивления стали люди на балу. Сначала девушки с трудом скрывали интерес, рассматривая явившегося на бал герцога Бэкингема. Еще бы! Почти литературный герой любимого ими обеими Дюма-старшего. Несмотря на то, что ни одна из девушек симпатии к герцогу не испытывала, взглянуть на него было интересно. Это было соприкосновение с чем-то им знакомым, а оттого манящим. Хотелось то ли проверить себя, то ли убедиться, что все вокруг – реальность, а не фантазия. Будто кусочек этой реальности мог привести к той, книжной… Хелен шепотом заметила принцессе, что Дюма не особо близок к истине, скорее далек от нее. И Дайана согласилась с ней. На прекрасного рыцаря герцог как-то был мало похож даже внешне. Больше на павлина: весь обвешанный украшениями. Даже в сравнении с другими дворянами, тоже желающими вырядиться, как новогодняя елка. И вел себя герцог соответственно: напыщенно, презрительно, в чем-то брезгливо. Вот только с дамами был необыкновенно любезен, если эта дама, правда, занимала хорошее положение в свете или имела высоких покровителей. Другие на интерес герцога рассчитывать не могли. Но настоящий шок девушки испытали, когда слуга объявил появление лорда Винтера с супругой. - Это… может быть… просто совпадение, - пробормотала Хелен. – Ведь фамилия распространенная… В зал вошел невысокий стройный мужчина лет тридцати. В сопровождении ослепительно прекрасной белокурой дамы лет двадцати, как показалось девушкам. - Нет, это не может быть Миледи, - прошептала Дайана. – Она… слишком толстая. Хотя… она не лишена обаяния… Дама хоть и была необычайно привлекательна, в самом деле отличалась пышными формами. Современные представления о красоте легко подавили «нынешнее» сознание, которое пыталось твердить, что худоба вовсе не красит женщину. Девушки не совсем так себе представляли ту, в которую влюбился Атос. Где облик невинной хрупкой юной девушки? Да и потом, все же обе были реалистками. Граф де Ла Фер – персонаж книжный. Вся история выдумка, все ее герои. Их и не может тут быть. Все это просто совпадение. Но число растущих совпадений пугало. Они ведь желали попасть сюда? Не столько в реальный мир семнадцатого столетия, сколько в мир книжный? Что если желание сбылось буквально? И насколько точно тогда оно сбылось? Поэтому Хелен подумывала над тем, а не улучить ли момент и не предупредить ли лорда Винтера? Однако не решилась. О чем предупредить? Что его жена – возможно – не самая лучшая и честная в мире? Что у нее – возможно – клеймо на плече? Что она – возможно – убийца и воровка? Слишком много «возможно» в этих подозрениях. Насколько глупо, размышляла Хелен, она будет выглядеть потом, когда окажется, что это совсем другая, счастливая семейная пара? *** Дни, проведенные при английском дворе, были схожи между собой. Зато девушки начали привыкать к обыденности этого времени. Церковные службы, обеды и приемы в положенное время и с положенными лицами. Сложнее всего было привыкнуть к необходимости переодеваться при помощи горничной. Причем у Дайаны – сразу нескольких, а еще и фрейлин. Девушка краснела, стоя обнаженной перед другими, пока ее протирали влажной губкой. И с облегчением вздыхала, когда на нее наконец надевали сорочку. Пришлось привыкать также принимать ванну в рубашке. Было неудобно и немного смешно. Мокрая ткань прилипала к телу, фактически сводя на нет попытки прикрыть наготу. Выходило, что скромность – вовсе не тот повод, по которому надо мыться в сорочке. Уж скорее поводом было то, что в помещениях всегда было холодно, даже при разведенном камине, да и удобно, как ни крути – сам помылся и рубашку попутно отстирал. Этот мир все еще был чужд им. И нынешним, и будущим: одни привыкли жить в глухой далекой стране, где годы проходят в заботах об урожае и стрижке овец, другие – к суетливым большим городам тесного мира технологий и науки. Город, где оказались они теперь, а тем более тот, где их ожидали, был совершенно непривычен и странен во всем. Но пока не мог похвастаться тем, что манил их. И все же объясняли себе это девушки просто – они почти не видят города. Видят выделенный им особняк. Двор короля. Отдельных придворных, которые наносят визиты. А весь Лондон – это короткая дорога от особняка до церкви или до королевского дворца. Жизнь пряталась от них, она была где-то вне стен особняка. И оставалось лишь ждать, когда она раскроется им – вероятно, по ту сторону Ла Манша. Девушки уже привыкли к распорядку дня и простым правилам этикета. А также к постоянным урокам французского языка. Хелен умышленно оставалась на эти занятия, хотя устроены они были для принцессы. Память фрейлины хранила лишь несколько французских слов, к которым добавлялись пара фраз из этого же языка, которые принесло современное сознание. И все… Этого определенно мало, чтобы общаться на этом языке в стране, куда они направляются. Преподаватель был строгий, но объяснял все очень доходчиво. Поэтому к моменту отъезда девушки могли построить хотя бы несколько фраз на французском. Пока все это было во многом так ново, что даже серость и обыденность не мучали девушек. Все это казалось подготовкой к той жизни, которая начнется на французском берегу. *** К числу свиты принцессы, должной сопровождать ее до Парижа, почти в самый последний момент добавилась еще одна дама – леди Винтер. Дайана, увидев ее вдруг среди придворных дам, вздрогнула. Она успела позабыть об этой даме, появившейся на балу и так перепугавшей их тогда – уж слишком странным было это совпадение. - Простите, любезная сестра, - Карл, провожавший ее на корабль, заметил взгляд девушки, устремленный на даму, одетую в траур. – Понимаю, ее вид удручает вас. У миледи – страшная потеря, она на этой неделе похоронила мужа. Возможно, вы помните, они были на балу вместе. Такая утрата, никто и подумать не мог… Поэтому она желала бы забыть о произошедшем хотя бы ненадолго. Лорд Винтер, брат ее мужа, просил у меня возможности для нее отправиться во Францию. Кроме того, герцог Бэкингем также проявил заботу об этой даме… - У нее… есть дети? – тихо спросила Дайана. - Хм... Боюсь, мне это неизвестно, я не интересовался, кто наследует милорду. Возможно, есть сын, но совсем еще маленький. Впрочем, я уверен, леди Винтер тоже скоро вернется. Когда боль от утраты стихнет. Принцесса слабо кивнула, скрывая страх. А еще подавляя в себе желание умолять Карла схватить и запереть эту женщину. Это совпадение… это может быть ведь просто совпадением! Нельзя только на основе своих догадок – возникших из книги к тому же – обвинять кого-то в преступлении. Но вечером, оставшись в каюте наедине с Хелен, она в ужасе пересказывала эту историю со слов принца. - Неужели это она? – подруга невольно вздрогнула. – Господи… Ди, ты понимаешь, что это значит? - Что лорд Винтер-старший мог бы сейчас быть жив, - уныло произнесла та. – Если бы ты все же решилась поговорить с ним. Хелен обхватила себя руками, стараясь унять дрожь. Она могла спасти… Но не спасла. Если это Миледи, муж – ее жертва. Одна из тех многочисленных несчастных… Кто знает, прислушался бы этот человек к ее словам. Но уж во всяком случае проверить плечо миледи для него не составило бы труда. А обнаружив там клеймо, он казнил бы преступницу. Вероятно. Или хотя бы запер от всех… Может быть. Но также возможно, что эта дама все же не Миледи. Или, пусть даже она, ее муж мог не внять предупреждению. Или, продолжая эту цепочку, внял бы, но обнаружив клеймо, выслушал бы супругу, которая наврала бы ему, как Фельтону, про свою несчастную судьбу, обвинив кого-то неугодного, а себя выставив невинной жертвой. Или запер бы в тюрьме, где нашелся бы очередной Фельтон, который по наущению этой дамы расправился бы с лордом Винтером-старшим, а она сама опять сбежала бы… Иными словами, было очень возможно, что этот человек все равно был бы сейчас мертв. Судьбу не обмануть… Вот только тогда на душе, пожалуй, не так бы скребли кошки, у ее совести было бы слабое утешение – она сделала все, что могла. За окном плескались волны, усыпляя пассажиров судна. В каюте было невероятно тесно, несмотря на то, что принцессе и ее подруге была отдана каюта капитана – более просторной на корабле попросту не было. Остальным сопровождающим приходилось ютиться на нижней палубе вместе с матросами. Поддавшись настойчивому баюканью волн, девушки решили отложить все рассуждения на завтра. И вскоре уже сладко спали. То ли оттого, что их путь был слишком коротким, то ли благодаря крепкому организму, дышавшему свежим горным воздухом Шотландии, но морская болезнь их не настигла, путешествие прошло пусть неуютно, но зато с полными силами. *** Утром они были на французской земле. В порту Кале их ожидало посольство. Девушки даже залюбовались зрелищем. Выстроенные на пирсе солдаты и… Эти лазоревые плащи спутать было никак нельзя. Развевающиеся на морском ветру, они будто бы перекликались цветом с волнами, бьющими о берег Франции. Мушкетеры короля! Нет, сам король на встречу не прибыл, как и Гастон Орлеанский. И если первое было не столь важным с точки зрения этикета, последнее – граничило с дерзостью. Все же на французской земле он мог бы – и должен был – встретить невесту. Но Дайана слабо себе представляла обязанности жениха по отношению к ней. Не помогали в этом случае и представление и воспитание принцессы. Ей просто очень хотелось бы романтики, чтобы прекрасный принц все же встретил ее… Но приходилось мириться с тем, что было, и убеждать себя, что французский этикет позволяет подобное поведение. К Дайане приблизился молодой человек – стройный, гибкий, высокий, с той фигурой, что выдает мастера клинка. А еще белокурый и голубоглазый – что странно для француза, как подумалось девушкам, знакомым с внешностью французов больше по книгам и слухам. Больше рассмотреть девушки не успели – гость низко поклонился, встреча начиналась, а потому все усилия теперь требовалось направить на диалог и строгое соблюдение этикета. - Приветствую вас, ваше высочество, во Франции, - по-английски он говорил свободно и без акцента. Отчего принцесса с облегчением вздохнула – к беседе по-французски она не была готова, с трудом сейчас собрала лишь пару фраз. – Я – граф д’Орбье, посол его величества. Мне приказано сопровождать вас в Париж. - Благодарю вас, граф, - улыбнулась ему Дайана. – Мы с нетерпением ждали этого и рады наконец прибыть к вам. Хелен, занятая менее подруги церемонией и полагающимися речами, исподтишка рассматривала присутствующих. И замерла, поймав чей-то внимательный взгляд. Мушкетер… Обычный мушкетер, один из тех, кто выстроился на пирсе. Но девушка при виде него судорожно сглотнула. И сама не могла оторвать взгляд от незнакомца. Если бы она умела рисовать, она бы именно таким изобразила Атоса. Чуть выше ее ростом – это уже не удивляло ее, девушка убедилась, что ее рост здесь вовсе не высокий, хотя она не могла бы сказать, что она уменьшилась. Значит, все же не такие они тут и низкие… Другие мушкетеры, пожалуй, тоже были примерно того же роста. И все же именно этот был особенным. Хотя, как в книге, был в простом мушкетерском плаще. Но скрывающем идеальную мужскую фигуру. Хелен раньше не задумывалась о том, какой должна быть эта самая идеальная фигура мужчины. А вот сейчас видела перед собой. Это словно перевернутый треугольник – от широких плеч к узким бедрам. И от этого чувствуется сила, Хелен даже на расстоянии ощущала волю незнакомца и ту опасность, которую всегда несут в себе сила и власть. Мужчина держался прямо, но не словно на параде, хотя и стоял в почетном карауле. Он держался естественно прямо. Как будто для него это нормальная поза. Из-под шляпы на плечи мягкой волной падали чуть вьющиеся черные волосы. Хелен очень хотелось подойти ближе, чтобы лучше рассмотреть и эти точеные черты лица, будто вышедшие из-под резца скульптора, и убедиться, что глаза у него синие! Хотя и понимала, что это последнее совпадение ее просто убьет, пожалуй. Девушка и не знала, насколько она была близка к истине – перед ней в самом деле был Атос. Мушкетер смотрел на нее, не в силах отвести взгляда. Что-то привлекало в ней, хотя в девушке не было той красоты, которой славились дамы французского двора. Она была худа – местные красавицы ее с удовольствием высмеют. Однако отлично сложена. Держалась она строго, даже, пожалуй, слегка надменно. Хотя это может быть напускным – ее положение при принцессе, а она шла на шаг позади, обязывает сохранять соответствующую дистанцию… А черты лица девушки, чем-то непривычные, невольно притягивали взор. Пепельно-русые волосы были собраны в прическу, гармонируя с серебристо-серым дорожным платьем. Устаревшим платьем – по этой манере разве что его матушка одевалась, при французском дворе давно никто не носит такое, и этот воротник уже не в моде. Но и костюм ее не портил… Атос встряхнулся. Что за черт?! Последний раз он так смотрел на… Это всего лишь девица. Фрейлина принцессы. Женщина. То есть существо лживое и коварное. А остальное – лишь внешняя оболочка. Возможно, приятная, притягивающая глаз, обманчиво обещая честность и открытость… Но это лишь внешнее… Лишь одного человека вся сцена на пирсе ничуть не взволновала. Леди Винтер, сойдя с корабля в числе сопровождавших принцессу лиц, ненадолго задумалась. Ехать среди прочего посольства? Так будет спокойнее всего, решила она, люди короля обеспечат ей полную безопасность. Прикрываясь трауром, она держалась последней среди дам. И незаметной заняла одну из карет, предназначавшихся для кортежа принцессы. Словно сама судьба отводила взгляды ей и Атосу. Она не обращала внимания на полк мушкетеров, занятая мыслями о своих целях. Солдатам в этих мыслях места не было, Миледи размышляла о тех, кто носил самые высокие титулы. Атос же без жалости ругал себя за внимание, с каким разглядывал незнакомую фрейлину. Внезапный, даже слабый интерес был в его собственных глазах сродни преступлению. *** Граф д’Орбье оказался приятным собеседником. Он любезно развлекал Дайану во время поездки. Улыбалась и Хелен, сидевшая в одной карете с ними. Граф рассказывал о той части страны, по которой они проезжали. Порой ненавязчиво вставлял рассказы о Франции в целом, знакомя Дайану со страной, которая отныне должна была стать ей домом. И девушки внимательно слушали, осознавая всю необходимость этих сведений. К вечеру остановились в местечке под названием Сен-Поль, на половине пути к Амьену, как им объяснил граф. Девушки переглянулись. Последний город им был заочно знаком, опять же, благодаря Дюма. От Амьена до Кале д’Артаньян добрался гораздо быстрее. Они же едва тащились в кортеже. Но это было и понятно, не верхом же едут. Граф подозвал к ним четырех мушкетеров кортежа, которые вместе с ним, принцессой, Хелен, горничной и еще двумя придворными дамами направились к приготовленным для Дайаны покоям. Хелен просто изнывала от желания поделиться с подругой своими наблюдениями. Вернее, своими впечатлениями от одного из мушкетеров, который сейчас как раз их сопровождал. Улучив момент, она чуть дернула принцессу за рукав и одними глазами указала на мушкетера. Дайана едва не сбилась с шага. Д’Орбье, шедший рядом, очень любезно придержал ее под локоть, причем так, что никто из присутствующих даже не успел понять, что принцесса оступилась. Мушкетеры остались у дверей. Двое, в числе которых был и Атос. Еще двое направились вслед за графом, который откланялся, уточнив у принцессы, не нуждается ли она в чем-то, и уверив, что всегда к ее услугам. А за дверями тем временем последовал ежевечерний ритуал приготовления ко сну, максимально сокращенный в дорожных условиях. А еще от желания поговорить наконец без лишних ушей. Наконец дамы из кортежа сопровождения ушли. Кроме горничной в спальне осталась только Хелен, чья комната была смежной с комнатой принцессы и чье положение пока позволяло ей находиться при ее высочестве когда угодно. Дайана под предлогом жажды выслала горничную за водой. - Кто это? – прошептала она, едва служанка скрылась за дверью. - Понятия не имею, - также шепотом ответила подруга. – Какой-то мушкетер. Но если бы мне предложено было выбрать актера на роль Атоса… - Я выбрала бы его, - согласно кивнула принцесса. - Можно позвать его под каким-нибудь предлогом, - протянула Хелен. – Лучше рассмотреть, может быть, задать какой-то вопрос. Хотя бы узнать его имя… - Каким предлогом? – удивленно воззрилась на нее Дайана. – Я уже в ночной рубашке, весь двор разошелся. Должно произойти нечто экстренное… Эти знания были от принцессы. Она и в обычное время не может просто взять и позвать поболтать какого-то мушкетера. А тем более сейчас, находясь в одной сорочке. - А у нас при этом в кортеже Миледи, - скептически заметила Хелен. - Но не факт, что это Атос, - неуверенно пробормотала Дайана. - Думаешь, Атосом окажется мужик лет пятидесяти, внешне похожий на актера из голливудского ужастика, по недоразумению называющегося экранизацией? Девушки тихо рассмеялись. Да, это было бы кошмарно – такое разочарование в герое, с детства казавшегося идеалом красоты. Да и вообще идеалом. - Ладно, еще успеем выяснить, кто это, - прошептала принцесса. - Слушай, а этот Амьен, - задумчиво протянула Хелен. – Дюма на что-то намекал в романе, что-то связанное с королевой и Бэкингемом. У них был какой-то случай, свидание? Это уже было или нет? Дайана молчала. - Кто его знает, - наконец вздохнула она. – Я как-то не интересовалась их отношениями. - Вот и я, - пробормотала подруга. – Знаешь, а мы – ненормальные. - Почему? - Ну как, и ты, и я были не против тут побывать, посмотреть на Атоса… А обе об этом времени почти ничего не знаем. Школьная программа – скудно, не находишь? Я даже не знаю, какую принцессу я заместила. Ну, с кем соединилась сознанием. Такая была в истории? Или нет? Ведь если нет, значит, мы не в самом семнадцатом веке, а в его… версии, так? Здесь и книжные мушкетеры могут быть… Вернулась горничная с графином воды, и разговор прекратился. Хелен, тихо усмехнувшись, пожелала принцессе доброй ночи и ушла к себе. *** На следующий день после завтрака кортеж продолжил путь. И по-прежнему мало кто знал, с кем именно едет рядом. Атос, который держался в числе охраны принцессы, не привлекал к себе внимания. Как и Миледи, которая старалась быть незаметной, ничем не напоминая о своем присутствии. Улучив паузу в разговоре, когда обмен дежурными фразами закончился, принцесса, накануне не осмеливавшаяся об этом заговорить, осторожно уточнила у графа, отчего Гастон не встретил ее, разве это предусмотрено французским этикетом? - О, его высочество будет рад видеть вас, - заверил девушку д’Орбье. – Его лишь удержало в постели легкое недомогание. Поэтому его величество и отправил меня встретить вас. Я уверяю вас, это нарушение традиций – досадное совпадение. И его величество надеется, что сможет этим кортежем исправить ваше впечатление от прибытия. - Очень любезно с его стороны, - растерянно произнесла Дайана. – А я-то полагала, что это Ришелье посоветовал королю вас отправить. - Кардинал де Ришелье? – переспросил граф. – Признаться, я несколько удивлен, что вы о нем знаете. Но в любом случае, - он улыбнулся, - король Франции не нуждается ни в ком при принятии решений. Дайана прикусила язык. Осечка. Кажется, тут про Ришелье знают мало. Поэтому ей, в ее шотландских горах, вообще не должно быть о нем известно. Правда, слышать о том, что король ни в ком не нуждается, также было странно. Но, поразмыслив, девушка решила, что это просто стандартная фраза. Никто не будет признавать, что король их страны – безвольный слабохарактерный меланхолик. - Людовик вообще очень решителен, - продолжил граф, пользуясь случаем переходя к ненавязчивым советам. – И многое не приемлет. Так, например, он требует, чтобы при дворе говорили на французском. - О, - принцесса грустно улыбнулась. – Боюсь, я плохо знаю ваш язык. - Но у нас еще много времени до приезда в Париж, - произнес граф по-французски. - Если вы… готовы быть учителем, - запинаясь отозвалась принцесса также по-французски, смущенно краснея. - Всегда к вашим услугам, - поклонился граф. Дальнейшую часть пути они говорили на этом языке. Правда, говорил больше граф. Он рассказывал что-то, поясняя и показывая, порой переводя слова. Помогал девушкам построить фразы, исправлял ошибки. Такой ненавязчивый урок позволил им забыть о смущении, очень скоро дамы весело смеялись над его шутками. А д’Орбье оказался весьма остроумен. Он знакомил девушек с Францией, иронично характеризуя ее жителей из разных областей, не обойдя вниманием и свою родину. С ним вообще было интересно. Девушки наконец чувствовали, что новая жизнь и вправду вот она, они въезжают в нее в этом экпипаже с кортежем! Они любуются полями и лесами за окном в компании истинного француза. Граф был сама предупредительность. Он словно в самом деле сошел со страниц романа – приятный собеседник, галантный кавалер. Он разительно отличался даже от кавалеров, с которыми они немного познакомились в Лондоне. А уж между ним и недавними сверстниками девушек вообще пролегла глубокая пропасть. И потому воздух хотелось вдыхать полной грудью, а краски за окном казались в разы ярче. На этот раз на ночь они остановились в Амьене, в снятом для этой цели особняке, владелец которого отбивал поклоны и явно надеялся улучить момент, чтобы выпросить должность – но граф умело пресекал любые лишние разговоры с принцессой. И после короткого ужина дамы отправились спать. Последовала процедура, аналогичная той, что была накануне. Правда, этим вечером в карауле стояли другие мушкетеры. Что, впрочем, лишь дало дополнительный повод для беседы девушек, как и накануне улучивших минутку, оставшись наедине. Один из мушкетеров в охране – высокий, широкоплечий силач с яркой перевязью поверх мушкетерского плаща не мог не привлечь внимания, он выделялся и ростом, и статью. Другой – стройный молодой человек с мягкой улыбкой и чуть женственными чертами лица – притягивал дамские взоры не зря. Но девушек привлекло сначала то, что они заметили, как эти двое беседуют с тем, кого заочно окрестили Атосом. Совпадение внешности и манер просто не могло не дать повод для шептаний. - Если это правда… то я, наверное, сойду с ума, - пробормотала Хелен. - Ты что?! – улыбалась Дайана. – Такой шанс! - Какой шанс? Что ты предлагаешь? – чуть пожала плечами подруга. – «Здравствуйте! Вы нас не знаете, но мы про вас читали. Ой, как здорово, что мы увиделись!» - Ну, хотя бы так, - протянула принцесса. - Ага. И нам – добро пожаловать в местное отделение инквизиции. Извините, психлечебниц у нас нет, души не лечим, сразу отправляем в мир иной. Девушки рассмеялись, но в смехе звучала горечь. Да уж. Вот оно: любимые герои, если это они, рядом – подходи, общайся. А как подойти - и не знаешь. Как сказать о том, что ты о них знаешь, что ты ими восхищаешься? Правда, было слабое утешение – им все еще не верилось, что эти люди те самые мушкетеры. Ведь они лишь выдумка. *** Следующей запланированной остановкой был Бове. А время в дороге вновь короталось за приятной беседой с графом. По-французски. Это уже становилось традицией и прекрасной тренировкой. Благодаря любезности спутника, девушки чувствовали себя с ним свободно. И легко обучались языку - для них уже было не проблемой поддерживать разговор на дежурные темы, пусть с акцентом и запинками. Граф любезной улыбкой ободрял их. - Знаешь, - вечером заметила Хелен, - если бы ты не была принцессой, я решила бы, что граф за тобой ухаживает. - Он и за тобой ухаживает, - фыркнула Дайана. Пришлось согласиться. Или это просто манера поведения такая? Галантность обращения, давно забытая в их времени? Оставалось лишь гадать. Память двойников ничего не могла об этом сказать. Им просто также было приятно подобное обращение. И несколько непривычно. Но что они видели в своих шотландских горах? - Завтра мы будем в Париже, - прошептала принцесса, сминая в руках и прижимая к груди подушку. – Ты боишься? - Боюсь, - созналась подруга. Отчего-то в самом деле было страшно. Она всегда хотела взглянуть на этот город. И даже не современный ей, а именно вот этот, семнадцатого века… Что современный? Он лишь немного отличается архитектурой и языком, на котором говорят, от ее родного города. А вот этот, старинный – место придворных интриг, дуэлей мушкетеров и гвардейцев кардинала, тайны, романтики… И это не надо представлять, зажмуривая глаза, это можно видеть, подсматривать за этой любимой историей… И оттого было невероятно страшно. - А принц так и не появился, - заметила Хелен, переводя тему. - Видимо, ему очень плохо, - неуверенно пробормотала Дайана. Обе в это уже мало верили. Но подчинялись обстоятельствам. - Мне, наверное, пора, - пробормотала Хелен. На этот раз, в отличие от прежних ночевок, ее комната не была смежной с комнатой принцессы. И ей необходимо было выйти из спальни Дайаны, чтобы пройти к себе через комнату охраны. - Давай. Улыбнись Атосу, - шутливо пожелала принцесса, зная, что мушкетер стоит в карауле у ее двери. Хелен же было не до смеха. Она попросту боялась выходить за дверь. Причина этому была проста. Сегодня вечером, подзывая кортеж, граф позвал мушкетеров по именам. И среди них имя Атос прозвучало достаточно отчетливо, чтобы не сомневаться в услышанном. Даже при их еще слабом французском… Правда, девушки даже не удивились. Лишь переглянулись с какой-то беспомощностью. Они оказались правы. Но что теперь делать с этими знаниями? Пожалуй, они могли бы даже испытывать ревность друг к другу, не будь этот мушкетер Атосом. Однако в данном случае обе отлично понимали, что ни одной из них ничего не светит. Атос ненавидит всех женщин. Всех без исключения, и их – заочно – тоже. Да они и не претендовали на его любовь. Вот бы просто подружиться с ним, поговорить… Девушка попробовала отбросить все мысли, рожденные сознанием другого века. Из комнаты принцессы должна выйти Хелен Гордон. Она хотя бы умеет ровно ходить и носить корсет. Нацепив на себя маску холодного равнодушия придворной дамы, скрывающей любые эмоции, девушка вышла за дверь. Мушкетеры чуть поклонились фрейлине принцессы, через мгновение вновь замерев в карауле. Она же украдкой бросила взгляд на Атоса. Совсем короткий взгляд… И поняла, что пропала. Вернее, они обе пропали. Потому что Хелен этот человек тоже очень нравился. Она влюбилась в него внешне. Но знания двойника позволяли полюбить еще и всей душой. Она знала, что он благороден, честен, храбр… и очень несчастен. Как объяснить ему, что есть и другие женщины, способные на честность и верность, умеющие дорожить дружбой и любовью? Как помочь ему изгнать боль из сердца? Девушка поспешила к себе в комнату. Кусая губы, молча выдержала, пока Бетси помогала с платьем. И только зарывшись в подушку, тихо расплакалась. Мечты сбылись во всем. Она во Франции, едет в Париж, тот самый, любимого ею времени! И рядом – мушкетеры, в том числе тот, которому давно было отдано ее сердце. Заочно, когда этот облик представлялся только в ее воображении. А сейчас он – воочию тут. Вот только она не может рассчитывать даже на его дружбу. Для него одно только слово «женщина» хуже любого ругательства. Кроме того, он не бывает при дворе, только в карауле. А значит, ей нечего рассчитывать, что их даже представят друг другу. Те немногие правила этикета, которые помнились Хелен и которые наверняка были и тут, во Франции, говорили, что в противном случае их общение невозможно: просто подойти и заговорить о чем-то с караульным для любой девушки позор. Вот и выходило, что ей не на что рассчитывать. Даже на дружеские отношения, возможность хоть иногда видеть его в гостях, что-то обсудить с ним – а на большее, в общем-то, Хелен и не надеялась. Рыдала этой ночью и Дайана от безысходности и страха, навалившихся на нее. Куда она едет? Зачем? Почему тот, кто переместил ее в это тело, подарил ей такую судьбу?! Она хотела лишь одним глазком глянуть на этот мир, увидеть любимых героев… Но она же знала, что это невозможно! И уж точно она не хотела стать пешкой в политической игре. Что за безумие – выдавать замуж за того, кого она и в глаза не видела? А этот человек до сих пор даже не появился, и неважно, что о нем говорит д’Орбье! Может, ей просто сбежать? Как можно дальше от всего этого ужаса и дикости… Но с кем? Атос, конечно, благородный человек, но вряд ли согласится спрятать ее от невзгод. О чем она может его просить? Ей, правда, на мгновение представилась эта картина. Как она пишет пламенное послание графу де Ла Фер, упирая на его благородство и прося защитить ее от жестокости этого мира. Однако чтобы Атос проникся ее страданиями, необходимо было, чтобы эти страдания существовали. А просить ее спасти от брака с тем, кого она не знает – странно для принцессы. По любви они выходят замуж только в сказках. И этот факт ей из учебника помнился отлично, хотя раньше ей никогда не приходилось размышлять, насколько это справедливо и можно ли так поступать. Конечно, граф де Ла Фер по своему происхождению мог просить даже руки принцессы. Кажется. У Дюма точно было про то, какой древний и знатный его род, не уступающий королевскому. Вот только он просить ее руки не собирается. И не будет, потому что, даже если вообразить, что он влюбится в нее, он будет считать, что она мало чем отличается от других женщин, то есть от его бывшей жены – по ней одной он судит о женщинах всего мира. Да и просить руки невесты наследного принца – дерзость, на которую мало кто способен. И не волшебник он, чтобы ее или ее подругу отправить обратно, в их время… Сейчас, если бы была возможность любую из них заново спросить, хотели бы они побывать в этом мире, они бы серьезно задумались. Высшая сила или кто-то, кто управляет миром, осуществил вроде бы простую детскую мечту. Но эта реальность все меньше напоминала книжную, не сказочную, но романтичную.