Совсем другой век

Эти вечер и ночь Портос собирался провести у мадам Кокнар. Сегодня прокурора не было дома, а потому его супруга очень желала видеть у себя «кузена» - так он должен был представиться слугам. Частично план был исполнен. Сообразительная служанка, кажется, исполняющая тут немало ролей, от кухарки до уборщицы, хмыкнула в кулачок, услышав про кузена, и шустренько провела его в гостиную, где ожидала «кузина». - Ах это вы, господин Портос! – расплылась в улыбке мадам Кокнар. В то время как мушкетер, галантно кланяясь, оглядывал комнату, в которой оказался, оценивая ее убранство. Что ж, хозяин определенно не бедствовал - и мебель, и обивка гостиной говорили о том, что деньги в доме есть. Но чувствовалось тут и желание сэкономить: в качестве выбранного дерева, где среди добротных досок попадались плохонькие, в тканях, которые могли бы быть и получше… Мадам Кокнар определенно права, говоря о скупости мужа, наверняка что-то из этого он вовсе взял бесплатно, как подарок от тех, чьи дела рассматривал у себя. Прокурорша щебетала о том, как ей бы хотелось побывать в королевском дворце, как здорово, вероятно, быть всегда подле его величества… А Портос молчал. Обычно всегда словоохотливый и веселый, сейчас он с трудом выдавливал из себя пару слов в ответ, что-то вежливое вроде «да, в самом деле, мадам», и опять замыкался в себе. - Вы, должно быть, голодны! – встрепенулась прокурорша. – Вы ведь сразу после караула, господин Портос. Мушкетер кивнул, удивленно понимая, что он не так и голоден, как думал. Уж во всяком случае мысли об ужине доставляли ему меньше удовольствия, чем всегда, совсем не вдохновляя его. Еще меньше его вдохновил сам ужин: и одиноко плавающая в супе луковица на первое, и тощая курица с гарниром из гороха и фасоли на второе, как и поданное к ним тюренское вино, которое было бы неплохо само по себе, однако оно было порядком разбавлено водой, тоже с целью экономии. - Мой муж предпочитает монтрейльское, - заметила мадам Кокнар, вынуждая Портоса поморщиться. И мушкетер вдруг понял, что хозяйка этим хвастает! Она подавала грубые простые блюда и разбавленное вино, но подчеркивала, что это лучше жадности ее супруга. Однако же на деле мадам Кокнар была не многим щедрее ее мужа. Все съеденное и выпитое совершенно не поднимало настроение, скорее еще больше удручало Портоса. Он вдруг подумал о том, каким будет этот роман с мадам Кокнар. Ему придется изрядно попотеть для этой перезрелой красотки, оставив ее довольной. Причем попотеть в самом прямом смысле, наверняка супруг не уделяет ей должного внимания. А что будет ему наградой? Насколько щедрой окажется мадам Кокнар и обеспечит ли ему безбедную службу в полку? Думается, что много денег из прокурорши не вытрясти. Разве что можно рассчитывать получить сундук ее мужа после его смерти, женившись на вдове. И тогда уже именно он будет решать, сколько на что тратить… Впрочем, не во всем. Сколь много вопросов по хозяйству все равно остается в ведении супруги! Все эти мысли заставили Портоса вдруг резко подняться, высвобождая рукав из цепких рук хозяйки. - Что-то не так? – испуганно пробормотала мадам Кокнар почти в слезах. – Я полагала… полагала, мы… - Я вынужден откланяться, мадам, - ровно произнес мушкетер. – К сожалению, я не вправе вам сказать о том, куда ухожу, государственная тайна. Но я вынужден спешить. Простите и прощайте, мадам! - До свидания, месье Портос! Госпожа Кокнар засеменила за ним, в то время как гигант уже нахлобучивал шляпу, готовый едва ли не бежать отсюда. - Прощайте, мадам! – уверенно повторил он и вышел. Портос шел к Лувру, а перед глазами у него мелькали странные видения, вдруг щедро подкидываемые ему воображением. Одно было красивым – свой собственный огромный замок с конюшнями, виноградниками и огромными полями… Другие же портили все это. Вот бывшая мадам Кокнар и будущая мадам дю Валлон потчует его тощей курицей, по праздникам заменяя ее на столь же тощего гуся, сильно сокрушаясь, когда приходится делать блюда из дичи, добытой им на охоте, уверяя, что это очень расточительно, а у фермеров достаточно птицы на выращивании… А вот она же подавала ему дешевое разбавленное водой вино, убеждая к тому же, что именно так, как ей довелось узнать, пили древние римляне, а значит, и им незазорно, даже напротив, лучше именно так!.. И вот еще она советовала ему не покупать новый костюм, а перешить два старых, говоря, что ничуть не хуже будет! Как не желала она обивать приемную комнату дубовыми резными панелями, утверждая, что и лучше для этого отдать тогда старый стол, а где не хватит на доски, можно будет портьеру повесить… Были тут и иные сцены, которые ужасали не меньше, особенно как ему приходится целую ночь ублажать ненасытную прокуроршу, давно не знавшую мужской ласки, как к утру он не чувствовал сил вовсе, а мадам Кокнар все было мало. В итоге же Портос уходил от нее измученный и с парой пистолей в кошельке… Он прошел почти не таясь к небольшой комнатке в Лувре, в крыле королевы. Мгновение помедлил, собираясь постучать. И в этот момент дверь открылась. - Добрая ночь, господин Портос, - тихо произнесла Полетт, глядя ему прямо в глаза. – Вы давно здесь не были. - Давно, - пробормотал он. *** Ни короля, ни графа не было. - Они могли заночевать в лесу или у лесничего, - пробормотала Элен, в волнении пройдясь по комнате. Да, могли… Луи часто пропадал на охоте, думала Диана. От этого не спасали ни лесничие, ни слуги. Но от этого тревога не уменьшалась. Неизвестность всегда хуже знания. Если бы она была уверена, что он в безопасности! Однако нет даже никого, кто отправлялся с ним, ни этого самого лесничего, ни Атоса. Время тянулось медленно, король и граф все не возвращались. - Если бы я только знала, где искать, - Диана кусала губы. - Если бы мы знали, где искать, то они бы знали, куда идти, - резонно возразила Элен, измученно роняя голову на руки. Но как ни старалась она казаться спокойной, поминутно дергалась не менее подруги. Но если Диана просто сидела в кровати, кутаясь в одеяло, то ее статс-дама хоть и сохраняла равнодушное лицо, но с трудом могла сидеть на месте и поминутно принималась ходить по комнате. - Кажется, кто-то вошел во двор, идет к дверям… - пробормотала она, приникая к окну уже в который раз. - Один? – королева приподнялась на кровати. - Один, - подтвердила подруга. – Высокий… Так что не лесничий… В темноте не разобрать лица. Дамы прислушивались к тишине дома. Каждая эгоистично хотела увидеть в вернувшемся своего супруга, но и волновалась за мужа подруги. Вскоре в коридоре послышались шаги, заставившие дам буквально застыть на месте и уставиться на дверь… а еще через минуту в комнату вошел Луи – в забрызганном грязью камзоле, в мокром от снега плаще и порядком уставший. - Слава Богу! – Диана бросилась к мужу. Элен не могла разделить ее радость до конца, она выжидательно смотрела на короля. Как вышло, что он вернулся пешком? Почему он один, где Атос? Граф появится следом? Или с ним что-то случилось? - Вы волновались? – Луи ласково обнял жену, поцеловал ее в лоб, не стесняясь присутствия ее статс-дамы. Затем он заметил напряженный взгляд графини и, разумеется, с легкостью угадал причину ее состояния. К счастью, в его намерения не входило насмешничать и проверять чувства Элен, сам был слишком уставшим. - Полагаю, ваш муж разыскивает меня, - чуть поморщился Луи. – Увы, я вновь слишком увлекся. Когда пришел в себя, понял, что уже бесполезно отыскивать графа. Поэтому решил просто вернуться сюда. Уверен, он скоро придет тоже, убедившись, что в такой темноте все равно не сможет меня отыскать. Людовик отбросил в угол комнаты шляпу с таким расчетом, чтобы не пачкать мебель, принялся расстегивать камзол. - Однако, поскольку слуга графа остался при нем, я остался совсем без слуг, - хмыкнул он. – Помогите! Дамы не возражали, в четыре руки помогая королю избавиться от одежды и отправляя ее в тот же угол комнаты, попутно думая о том, что понадобится немало времени, чтобы все это отчистить. - Да, вид у меня не лучший, - хмыкнул Луи, оглядывая сорочку, в которой он остался. Рубашка в самом деле вся промокла и была с пятнами пота и грязи. Он решительно принялся стягивать ее и обратился к жене. – Мадам, чистая сорочка в комоде. Я уверен, что у меня была какая-то одежда тут. Элен стыдливо отвела глаза, пытаясь улучить момент, чтобы попроситься уйти, и не поверила своим ушам, услышав: - Мадам графиня, возьмитесь за губку. Но, не смея возразить, она послушалась, смочила тряпицу, словно в тумане подошла к королю. Не зная, как поступить, она начала протирать тело Людовика сзади, с плеч. Так было легче, но лишь вначале. Самое ужасное, что король совершенно не смущался, стоя перед ней полностью обнаженным. Это казалось графине немыслимым – ни капли стеснения, ни намека на стыд! - Смелее, - фыркнул Луи. – Я – не ваша подруга, со мной не надо обращаться так осторожно и бережно. Элен в полуобморочном состоянии закончила со спиной. Диана, уже доставшая сорочку, стояла неподалеку, смущенно пытаясь отвести взгляд. Видеть мужа обнаженным при свете свечей ей не приходилось. Король же, пожирая взглядом ее фигурку, скрытую лишь сорочкой, невольно возбуждался. И следствие этого, поскольку он был обнажен, было очевидным для всех. - А может быть, сир, - Диана, надеясь скрыть смущение, постаралась казаться насмешливой, - именно бережным с вами и надо быть? И тогда результаты стараний моей статс-дамы дадут о себе знать? - Это не ее старания, - голос короля стал хриплым и глухим. – Это следствие того, что видят мои глаза. В коридоре послышался шум шагов, и Элен напряженно замерла. На пороге появился Атос, низко склонился в поклоне, в то время как графиня расплылась в радостной улыбке, еле сдерживаясь, чтобы не броситься к нему. - Сир, я рад, что нахожу вас в добром здравии. - Я также рад, что вы вернулись, - Луи на миг оглянулся, кивнул гостю. – Что ж, тогда забирайте вашу супругу, уверен, ей не терпится вам выразить свою радость. С дальнейшим моим туалетом королева управится сама. Элен поспешила воспользоваться предложением Людовиком и уйти с мужем, передав тряпицу подруге. Диана остановилась перед королем, смущенно крутя в руках губку. - Ну, что же вы? Неужели вы так и оставите меня наполовину грязным мерзнуть посреди комнаты? – усмехнулся Луи. Королева спохватилась, сообразив, что со здешним сквозняком это может грозить мужу воспалением легких. Она принялась обтирать губкой тело супруга, мысленно стараясь не думать о том, что видят ее глаза. Потому что видела она не грязь и пот, а широкие плечи мужчины, словно состоящие из одних железных мышц, его столь же широкую грудь, переходящую в узкую талию. Даже худоба его не портила, тем более сейчас… А если опустить взгляд еще ниже… то взгляд упирался в безусловный знак того, что он желает ее. Диана успешно справилась, смыв грязь с груди и плеч, спустилась ниже, немедленно замерев. В этот момент Луи с силой притянул ее к себе за талию, его ладонь притянула ее ладошку к восставшей плоти. - Не убирайте, - прошептал король, утыкаясь в плечо супруги. Та не смела возражать. Людовик направлял движения ее ладони, все увеличивая темп. Наконец он достиг пика, обливая ее ладонь своим семенем. - Простите, - глухо прошептал он, целуя ее плечи. - Н-ничего, - пробормотала Диана, сама слишком уже возбужденная. – Я… я рада служить вашему величеству. Король отошел, садясь на кровать и потянул за собой супругу. - Давайте закончим с туалетом, - пробормотал он. Диана присела на корточки, вновь берясь за губку. - Луи, я… я так боялась за вас, - прошептала она, касаясь тряпицей ног мужа. И подняла на него взгляд. Людовик перехватил ее ладонь, поднес к губам. Королева полагала, что, закончив туалет, муж не станет на этот раз надевать рубашку. Но ошибалась. Впрочем, это не помешало супругу, как обычно, продолжить исполнение своего долга – к восторгам Дианы. *** - Вы так напуганы? – Атос бросил взгляд на молчащую супругу. – Что-то случилось? Я ведь уже тут. Гримо тем временем проворно помогал хозяину раздеться, в то время как графиня успела только на минутку обнять его, да и то это было смазано из-за того, что ей вновь вспоминалось поведение короля… И думалось, что муж может сейчас ревновать. - Я так беспокоилась о вас… А его величество… - Элен решила рассказать мужу о произошедшем, быть может, король вовсе и не вправе был требовать от нее такого! Уж точно она сможет оправдаться. - И что же король? – удивленно переспросил Атос, не в силах сообразить, при чем тут состояние жены. - Он прибыл с охоты… Сказал, что остался без слуг, лесничего и вас… И затем он… Затем он велел мне обтереть его… от грязи охоты… взять губку и протереть его, чтобы… помочь переодеться… - Да, я это понял, когда вошел, - кивнул граф. – И что же? - Но это же… ужасно, - Элен покраснела. Она не знала, как объяснить мужу, ей казалось, что это не нуждается в пояснениях. – Это… так стыдно! - Ступайте, - Атос сделал знак Гримо. Граф понял причину смущения жены, на его губах играла улыбка. – С одеждой вы справились, а обтереть меня губкой сможет мадам. Она уже достаточно ловко это умеет делать. Гримо с поклоном вышел. Элен, услышав слова мужа, вскинула глаза и тут же их опустила, увидев его обнаженным. - Мадам, мне долго ждать? – иронично заметил Атос. – Вы оказались послушной подданной ее величества. Но что же я? Или моя первая подданная будет столь дерзка, что откажется прислуживать своему господину? - А если так? – Элен взглянула ему прямо в глаза. Да, лучше так, пусть она тонет в них, но главное, не смотреть на его тело, которое действует на нее... жарко! Слишком жарко! К счастью, он не сердится из-за короля, тоже полагая это нормой - просто заменила служанку, кем, по сути, и является дама двора. – Если она, ваша дерзкая первая подданная, не покорится, что вы сделаете? Граф уже возбуждался. Вид супруги, дерзкой и смущенной одновременно, горячил кровь, тем более он чувствовал, что она играет. - Тогда у меня лишь два пути: наказать дерзкую нахалку или смиренно просить помочь мне, - с улыбкой отозвался он. И немедленно же попытался казаться серьезным. – Как вы думаете, что я выберу? - Я бы хотела, чтобы любовь, - тихо отозвалась жена, опуская глаза в пол и теряя остатки смелости. В самом деле, о чем она думала? Он ведь может ее наказать! Или она забыла события в монастыре неподалеку от военного лагеря? С чего ей пришло в голову, что можно с ним так играть? Все дерзости с ним остались там, в прошлом до брака, когда она могла позволить себе любые острые выпады. - Вы догадливы, - Атос сделал шаг к ней, осторожно погладил жену по щеке. – Разве возможно иное? И едва лишь девушка приподняла голову, подхватил пальцами ее за подбородок и впился в губы поцелуем. А у нее разом исчезли все мысли. Кроме одной – он ее понимает! - Однако, я все же попрошу вас мне помочь, - отстранившись, пробормотал он и улыбнулся. – Не могу же я сейчас вновь позвать Гримо и сказать, что вы не справились. Надеюсь, мне не придется вас умолять? Элен, краснея, вновь принялась обтирать мужчину. На этот раз было еще сложнее, потому что перед ней был любимый мужчина, каждый дюйм тела которого, казалось, был идеален. И этот мужчина сейчас и вправду понимал ее, разделял ее игру. Женские ладошки слегка дрожали, и дрожь только усилилась, когда она спустилась к плоти мужа. Граф же закусил губу, чтобы не застонать. Дьявольщина! Что за глупая мысль пришла ему в голову?! Больше он не будет устраивать подобные игры! Сейчас он с трудом сдерживался, чтобы не повалить жену, овладевая ею прямо на полу, как уличной девкой – уж она не заслужила подобного с ней обращения. Вот только его плоть, казалось, пульсировала, требуя немедленной ласки. - Элен… молю, быстрее, - прошептал он. Кажется, девочка его поняла, но лишь в самом невинном смысле. А об ином он и сам не позволял себе думать. Ее движения стали быстрыми и немного резкими. И едва она закончила с этим, несколько небрежным, туалетом, граф отобрал губку у нее из рук, отбрасывая в сторону. И потащил жену на кровать. Элен полностью подчинялась ему. Она с готовностью развела ноги, когда он задрал ей подол сорочки. Атос с жадностью сжал ее бедра в ладонях. Его девочка… Как же он желает ее! Графу стоило огромных трудов войти в нее постепенно, пришлось сдерживать плоть руками, чтобы не ворваться в жену, вновь заставив ее плакать, как это бывало порой. В награду Элен тронула поцелуем кожу его плеча. Но далее сдерживаться Атос не мог. - Я так рада, что вы вернулись, - утомленная актом любви, молодая женщина прижималась к мужу, пытаясь телом сказать то, что не могла выразить словами. - Вы волновались? – понимающе прошептал граф. – Простите, друг мой. Я должен был попытаться найти его величество. Только когда стемнело, я велел лесничему отправляться домой, бросил поиски и направился сюда, понимая, что в темноте все равно не смогу его отыскать, но хоть как-то попытаюсь успокоить вас и ее величество. - Я понимаю, - Элен тронула поцелуем его грудь. – И все же… я очень боюсь. Во мне словно все переворачивается, когда вас нет рядом. Атос ласково поцеловал ее лоб. - А у меня для вас новость. - Новость, сердце мое? - Возможно, король уже сказал вам лично. Он готов принять господина Арамиса, но, разумеется, тайно. - Уверен, это отвечает его желаниям. - Угу, - отозвалась графиня уже сонно. Атос улыбнулся и осторожно отстранился. - Я все же надену рубашку, - хмыкнув, пояснил он. - Мне вы нравитесь и так, - пробормотала Элен, засыпая. *** - Вы… не пустите меня? – выдавил Портос, кажется, целую вечность спустя не в силах поднять глаз на нее. И абсолютно не находя сейчас слов, потому что даже не знал, о чем именно он хотел поговорить. - А вы хотите войти? – еле слышно произнесла мадмуазель де Моро и отступила на шаг. – Что ж, если вам угодно, проходите. Мушкетер ступил в ее комнатку и наконец огляделся, пока Полетт глянула в коридор и закрыла за ним дверь. Взгляд остановился на тазике возле кровати. - Вы не?.. Он не договорил, потому что договаривать было страшно. Все то, в чем он себя раньше убеждал со спокойной душой, теперь вдруг накатило жутким пониманием: да это же убийство! Убийство невинной души! - По утрам сейчас бывает плохо, - тихо отозвалась Полетт, на миг решив, что Портос откуда-то все знает. Но через мгновение она опомнилась, подумала, что мушкетер имел в виду что-то другое, и, пока не желая раскрывать свое состояние, попыталась придумать какую-то иную причину, которая может прозвучать убедительно: - Я очень устаю, кажется. - Конечно! – вырвалось у Портоса. – В вашем состоянии нельзя вовсе так утомляться! Вам надо уехать… И оборвался, не зная, что и предложить. - Значит, вам все же известно, - прошептала Полетт. Девушка прошла, села на кровать, жестом пригласив гостя занять стул. Не так и важно, кто ему сообщил, но так даже проще. - Я скажу сразу, месье Портос, что ничего от вас не жду, - строго произнесла мадмуазель де Моро. – Я с самого начала… хотела воспитывать сама. Я уверена, что у меня хватит на это сил и… возможностей. - Возможностей? – опешил мушкетер. - Я не так требовательна, как может показаться, - по-своему поняла его девушка. – Мне лишь необходимо будет… как-то скрыть это от батюшки. - Вы собираетесь скрывать ребенка? – совсем растерялся Портос. – И до какого же возраста?! Как это возможно?! - О, уверена, что бесконечно это невозможно, - впервые за этот вечер улыбнулась Полетт. – Но мне важно лишь избежать его первого гнева… признаться, я опасаюсь, что если это произойдет сейчас, то я могу вовсе лишиться плода. - Валлон в плохом состоянии, - задумался мушкетер. – Но, мне кажется, в левом крыле несколько комнат вполне подходят… - Валлон? - Это поместье моих родителей, - пояснил Портос. – От него остался только старый замок, который приносит больше убытков, чем дохода. Я до сих пор не уверен, следует ли мне принимать это наследство, которое полностью потратили другие члены моей семьи. Но сейчас это будет хорошим местом, чтобы вам укрыться… - Значит, ваше имя Валлон? - Да, дю Валлон, - покраснел он. - Что ж, господин дю Валлон, - чуть качнула головой она, - я подумаю над вашим предложением. Если ее величество забудет обо мне и не предоставит мне достойного укрытия, я осмелюсь укрыться у вас. - Разве не мой долг заботиться о вас? – обиженно нахмурился Портос. – Как и о… нашем ребенке. - Я ценю ваше предложение. Однако должна напомнить, месье, что брак между нами невозможен. - Невозможен? – аж задохнулся мушкетер от такого отказа, принижающего его, как дворянина. – Значит, так, сударыня? Я недостаточно родовит для вас, верно? И недостаточно богат? Вы бы желали кого-то получше! - Я бы не желала себе мужа лучше вас, - тихо произнесла Полетт. – Но мой отец не одобрит этот брак. Как не одобряете его и вы. - Я?! - Вы, - вновь спокойно отозвалась она. – Мне неизвестно, откуда вы узнали про меня… хоть я и могу предположить это. Однако же я теперь точно знаю, что заставило вас избегать моего общества в эти дни. Упрек прозвучал. И Портос не стал возражать, прекрасно понимая всю его справедливость. Да, именно потому он и не приходил. - Но сейчас я пришел, - уже тихо произнес мушкетер. - Для чего? Пауза была долгой. Портосу и самому надо было решить, для чего же он пришел сюда. Не просто же бежал от мадам Кокнар… - Я буду до конца честен, - заговорил наконец он. – Вы правы в том, что брак между нами невозможен, сударыня. Я вам не ровня. И моих средств недостаточно даже чтобы содержать меня самого, а не то чтобы обеспечить вас и нашего малыша. Именно в этом причина того, что я избегал вас. - А вы полагаете, что обеспечить нас должны вы? - Кто же еще? – вздохнул Портос. – Ваш батюшка, конечно же, узнав, с кем вы решили связать свою судьбу, полностью лишит вас наследства. - Вот как, - задумчиво протянула Полетт. - Но я пришел… потому что хочу быть с вами, - наконец сформулировал самое простое мушкетер. – Мне очень… не хватало… той нашей единственной ночи… как не хватало и других наших ночей… просто разговоров… - Мне тоже, - эхом отозвалась мадмуазель де Моро. И дальше совершенно потерялась в его объятиях. *** По возвращении в Париж Атос отписал другу то, что ему стало известно. Разумеется, так, чтобы понял лишь сам Арамис. Зато иная новость заставила его удивленно присвистнуть – Портос явился к нему с желанием посоветоваться как с лейтенантом, следует ли ему оставаться на службе после… женитьбы на мадмуазель де Моро. - Разумеется, не мне решать, дорогой друг, - растерялся граф, - но первое время, я так полагаю, вы будете заняты иными делами. - Делами? Портос вздохнул. - Боюсь, - пояснил он, - что главным делом для меня теперь является… вовремя получать жалование. - Понимаю, - улыбнулся Атос, - хотите достойный наряд для свадьбы. Но что батюшка мадмуазель де Моро? Поверьте, я нисколько не сомневаюсь в вас, однако, как мне доводилось слышать, у господина барона свои намерения. - Намерения? - А вы не знали? Рад, что эти сплетни не распространились, значит, графиня умеет держать секреты. Однако сама мадмуазель де Моро как-то проговорилась, что отец желал бы видеть ее любовницей короля. - О! – только и выдавил Портос. - И вы полагаете, что барон откажется от этих планов? - Кажется, в этом графиня была еще более молчалива, - вдруг сообразил гигант и невольно улыбнулся. - Что вы хотите сказать? – растерянность Атоса была достаточной наградой его другу, который уже было решил, что графу известно все. - Полетт ждет ребенка. - А! – настало время Атоса понимающе кивать. - Конечно, мы не можем быть уверены, что даже это повлияет на барона, - продолжал Портос. – Однако же мы надеемся… на небольшое заступничество королевской четы, ее величество очень благоволит Полетт. - Да, я слышал… - Вы осуждаете? - Ни в коей мере, дорогой друг! Но, если позволите, я бы осмелился дать вам небольшой совет. Говорите с бароном сами. А мадмуазель де Моро… лучше на это время все же укрыться где-то. - Вы полагаете… - Я допускаю, дорогой друг, - пояснил Атос. – Видите ли, дядюшка Элен оказался изрядным мерзавцем. Я вовсе не хочу сказать, что господин барон – человек подобного же сорта. Но ведь и вы, я полагаю, не желаете это проверять. - Вы правы… Черт возьми, как вы правы! - Тем более, что вы, я уверен, не желаете лишить мадмуазель де Моро наследства, пусть барону это практически и не удастся. - Не удастся? – растерялся Портос. - Конечно. Это в силах сделать только его величество. А ныне он полностью на стороне ее величества. - Только его величество? - Ну, насколько я понял Элен, наследство и титул принадлежат мадмуазель де Моро полностью вне зависимости от желаний ее отца. Атос взглянул на ошеломленного друга. - А! – протянул он. – Видимо, ваша возлюбленная отчего-то с вами этим не поделилась. Вы этого не знали? - Не знал…