Совсем другой век

Испанец некоторое время оглядывал темный двор трактира - освещения тут было маловато для нормального поединка. Конечно, глаза постепенно привыкнут, сражаться можно будет. Но все же это было безумием… Ради чего? Сохранения имущества трактирщика? Так тот в любом случае доложит, что у него сцепились двое дворян, встречу скрыть не получится. Да и не верилось, что юноша так дорожит мебелью таверны. - И что это вам вздумалось, молодой человек, дуэлировать здесь? – покачал головой он. – Простите, не знаю вашего имени. - Д’Артаньян! – представился юноша. - Д’Артаньян, - задумчиво повторил испанец, то ли вслушиваясь в звучание, то ли пробуя произношение. – Вы из Гаскони, сударь? - Да! – с вызовом бросил тот. – Вы имеете что-то против, сеньор?! - Ничуть, - слабо улыбнулся противник. И решил представиться сам: - Дон Мигель де Мендоса, граф де Сельденье. - Я польщен, граф, - поклонился д’Артаньян. - Мы с вами соседи, молодой человек. А зная горячность гасконцев, сударь, я уверен, вы не отступите… - Не отступлю! – подтвердил юноша. - В таком случае, я должен предупредить вас, молодой человек, что если эта встреча закончится к вашему удовольствию, то однажды вы об этом горько пожалеете. Дама, которую вы защищаете, не стоит того… - Все возможно, - вдруг согласился гасконец. Дон Мигель изумленно взглянул на него, не представляя, откуда такое изменение во взглядах того, кто вызвался драться ради этой женщины. А если это не изменение… то что он имел в виду? И как это соотносится с дуэлью? - Буду с вами откровенен, - продолжил д’Артаньян. – Я как-то давно видел эту даму, а сегодня заметил вновь и умышленно следовал за ней. Должен признать, что я очень желаю познакомиться с ней поближе. Потому ваша ссора с сеньорой и, как следствие, наша с вами, очень удобный предлог. - Ценю вашу находчивость, сударь, однако… - Однако вы не дослушали меня, дон Мигель. Вам известно, что эта дама, вероятнее всего, состоит на… службе? - На какой службе? – испанец презрительно скривился. – Во французском борделе? Месье д’Артаньян, прошлое этой дамы написано у нее на плече! Кому может служить убийца и шлюха, сударь? Гасконец чуть нахмурился: намек с плечом был непонятен, а юноша не любил чувствовать себя плохо осведомленным в чем-то, это выдавало в нем провинциала. Слова об убийце вроде бы наводили на какие-то мысли, но облик роковой красавицы и занятие проституцией никак не вязались между собой… Поразмышлять же над словами дона Мигеля было некогда. Д’Артаньян предпочел сделать вид, что замечание собеседника, его намек очевидны, однако же все это для решения вопроса не имеют никакого значения. - Выслушайте меня, сеньор, - поспешил отозваться молодой человек, - недавно я видел эту даму с человеком кардинала… Испанец чуть приподнял брови. - И у меня есть основания полагать, что она участвует в какой-то интриге… суть которой от меня скрыта, - завершил д’Артаньян. – А разгадать ее необходимо, от этого зависят судьбы многих, а, может быть, отношения между нашими странами. Гасконец и сам до конца не понимал, к чему все эти объяснения. В другой раз он просто обошелся бы тем, что ранил этого испанца, явился бы к прекрасной даме победителем, предложив услуги защитника. Кем бы она ни была, но сейчас, оставшись без своего спутника, была бы вынуждена ему довериться… Но одна мысль о том, что он впоследствии будет пересказывать эту историю Атосу, заставляла юношу действовать благородно. Не будь этот испанец честен с д’Артаньяном, и молодой человек не посчитал бы нужным посвящать его в свои планы. Однако же дон Мигель был и вправду зол на белокурую богиню, ничем не скрывая своего отношения – и это позволяло юноше превратить его в своего союзника. Дуэли юноша не боялся, но не видел смысла в бесполезной драке, когда все можно было решить гораздо проще. - Отдайте эту даму на мой суд – и я обещаю вам сообщить все, что узнаю об этой интриге, - помолчав с минуту, предложил испанец. – Я даже готов предложить вам присутствовать при нашей с ней беседе. - Я бы согласился, сеньор, но как вы узнаете, правду она вам сказала или нет? – покачал головой гасконец. – Потому я предлагаю лучше вам уступить. Я даю вам слово, что через своего слугу передам вам, куда мы направимся. Правда, я почти уверен, что путь мы будем держать в Париж – судя по выбранной ею дороге. - А если меня это не устаивает? - Тогда я буду вынужден все же скрестить с вами шпагу, сеньор, - буднично, но немного вызывающе отозвался юноша. Дон Мигель оценивающе взглянул на него. Нет, не было похоже, что испанец боялся поединка, скорее просто размышлял, насколько и вправду стоит ссориться из-за дамы, которую они, возможно, и вправду видят одинаково. Пожалуй, он тоже не был сторонником драк без малейшего повода. - А что мне будет порукой, что вы сдержите свое слово? – вдруг спросил он. – Мы с вами живем, увы, не во времена героя Сервантеса. Ныне слова так легко раздаются и столь легко забываются, молодой человек. - За одно это мне следовало бы вызвать вас! – вскинулся д’Артаньян. – Но я отвечу. Судя по тому, что вы последовали за этой дамой, невзирая на войну между нашими странами, ее отъезд из этого трактира и без известий от меня не даст вам потерять ее из виду. Вы наверняка все равно ее отыщете. - Это верно… Испанец помедлил. - Однако, сударь, буду с вами до конца откровенен, - признался он, - эта дама унесла семейные реликвии моей фамилии. И вернуть их, отобрав у нее, гораздо проще, чем разыскивать по всей Франции. - О, сеньор, - немедленно нашелся д’Артаньян, - смею предположить, что дама сбежала от вас все же раньше, чем вы за ней последовали. И с тем, как легко она говорит по-французски и… наверняка имеет какие-то бумаги от кардинала, ей было проще очутиться в этой стране, нежели вам, не так ли? - И что же? - Лишь то, что если она хотела превратить ваши реликвии в звенящую монету, то уже могла это сделать, сеньор! - Черт возьми, вы правы! - Доверьтесь мне, сеньор! Давайте позвеним клинками – на радость трактирным слугам и на случай, если эта дама кого-то решит расспросить. А после позвольте мне действовать, даю слово, вы будете удовлетворены! Испанец еще помедлил, но, вероятно, верх взяло понимание, что он и вправду ничего не теряет – всегда может вновь вмешаться. Так что не прошло и четверти часа, а д’Артаньян направлялся к комнате, занятой прекрасной белокурой незнакомкой, в то время как слуга испанца почти на себе утаскивал господина в какую-то комнатенку в другом конце постоялого двора. Сеньора (а скорее все же мадам, если учесть ее чистое французское произношение) хотя и не проявила интереса к их дуэли, сейчас, услышав слова камеристки и том, что явился тот самый молодой человек, все же благосклонно кивнула. Возможно, просто из интереса, а может быть, и вправду беспокоилась?.. В последнее д’Артаньян не верил, несмотря на то, что эта версия льстила его самолюбию. Но гасконец был склонен думать, что даму интересовало более то, насколько она может чувствовать себя в безопасности. Почему она не следила за поединком? Д’Артаньян не верил, что эта женщина была столь ранима, чтобы ей больно было видеть смерть. Скорее уж она опасалась, что дуэль может закончиться не в пользу ее защитника. Уехать пока она не могла, так что наверняка заплатила слугам трактира, чтобы охраняли ее дверь, а может быть, собиралась в этом случае обвинить своего преследователя в шпионаже в пользу Испании. Но ныне ее интерес был неподдельным: незнакомка, устроившись у камина, повернулась к гостю и смотрела на него особенно пристально. - Сударыня, позвольте вас уверить, что сейчас вам ничего не грозит, - после поклона объявил д’Артаньян. - Сейчас? – чутко уловила она. На миг гасконцу почудилось, что на ее лице скользнула презрительная улыбка, или это была игра отсветов пламени? - О, простите меня! – самым нежным тоном продолжала она. – Я так перепугалась, что не сказала самого важного. Я необыкновенно признательна вам, месье, за ваше вмешательство и такое благородное поведение! - Вы верно заметили, сударыня… - Сеньора де Маркес, - подсказала она. - Вы верно заметили, сеньора де Маркес, - гордо отозвался д’Артаньян, - что я дворянин и не мог поступить не благородно, когда даме требовалась моя помощь! И я готов уверить вас, что и далее могу… - Но что же с тем господином? – прервала его сеньора. – Он… убит? Не подумайте, что я кровожадна… Гасконец скрыл усмешку – именно это он и услышал в ее словах. - Он ранен, - просто сообщил д’Артаньян. – К сожалению, рана не позволяла ему продолжать поединок. Но если вы, сеньора, по-прежнему опасаетесь его, то я готов лично сопровождать вас, куда бы вы ни направлялись. «Испанка» напряженно взглянула на него. Гасконец ответил ей прямым и самым простодушным взглядом. *** - Арамис, уходите! – тихо бросил граф, спешно оценивая число противников и отмечая наиболее выгодные позиции в трактире. - Неужели вы думаете… - начал было тот. - Ценности у вас? Уходите! – прорычал Атос, но все же стараясь говорить еле слышно. – Портос, помогите ему прорваться! Двигайтесь по правой стене, я постараюсь занять место слева, им сложно будет прорваться. - Граф… - Это приказ! – отрезал тот. – Вы не забыли: я теперь не только ваш друг, но и ваш лейтенант! Сейчас важно доставить это адресату! - Мы уйдем вместе! – хмуро бросил Портос. - Вместе нам прорваться будет сложно. А у гвардейцев приказ нас задержать, сомнительно, что они догадываются, в какую сторону вы поедете после. - Но именно поэтому, - вновь попытался возразить Арамис, попутно делая знак в окно Базену, чтобы поторопился оседлать лошадей. Хорошо бы, чтобы он догадался прихватить еще и лошадей кардиналистов… - Именно поэтому Портос поедет с вами! Они могли бы еще долго пререкаться, однако противники уже готовились к драке, медлить было нельзя. - Это приказ! – повторил граф. С этими словами Атос обнажил шпагу и шагнул навстречу гвардейцам, направляющимся к ним. Портос выругался и подхватил скамью, понимая, что так прорываться будет гораздо удобнее. Арамис сильнее запахнул плащ и тоже потянулся к оружию. В таком виде драться будет непросто, зато за подвески можно быть спокойным. Вряд ли люди кардинала оказались тут случайно. Хотя наверняка они лишь направлялись к Блуа, а не догоняли тех, кто унес подвески. Вероятно, Ришелье, начав свою игру, решил подстраховаться и направил сюда тех, кто должен был перехватить посыльных королевы, когда они появятся. Так что можно было предположить, что у противников приказ – задержать мушкетеров, дать время шпионке кардинала спокойно увезти подвески. Как легко догадаться, это не единственная засада на пути между Блуа и Фонтенбло – потому намерение графа разделиться имело смысл. Атос был прав и в другом: даже эта задержка им сейчас ни к чему, лишь можно предположить, что вряд ли она грозит чем-то серьезным. Не более, чем любая другая встреча с людьми Ришелье не на равных. Привычное дело! Граф напал первым, врываясь в бой и отвлекая на себя сразу троих. Одного ранил сразу же, насквозь – из боя выведен надолго, пусть и не навсегда. Правда, его место немедленно занял еще один, так что Атос вновь был один против троих. Не очень удачное соотношение, но вполне возможное… Оставались еще семеро, кажется. Мельком граф успел заметить, что размахивающий скамьей гигант заставил многих противников отпрянуть назад. Что ж, тем лучше. Арамис разберется с теми, кого не затронет «оружие» Портоса. Значит, прорвутся. Только бы лошади были готовы… И как бы не вмешались слуги трактира, ведь могут быть подкуплены! Времени на это у Ришелье не было, конечно. Но кто знает, на чьей стороне трактирщик, может быть, он давно уже служит кардиналу. Или королеве-матери – все же таверна расположена близ Блуа. Атос почувствовал, как что-то царапнуло его чуть выше локтя. Пожалуй, он слишком сократил дистанцию. Граф легко отпрыгнул назад, мысленно оценивая свое состояние. Пустяки, уже не ощущается, так что легкая царапина – не более. А вот противники зато увлечены боем и следуют за ним – неплохо. Других он не видел, но у него соперников пока не прибавилось, все те же трое. Времени на осмотр зала не было… Самоубийцей Атос не был, тем более сейчас: любя, он предпочел бы жить, а не пасть в неравном бою. Осторожничать он не собирался, но и очертя голову насаживаться на шпаги противников не был намерен. Его задачей было лишь продержаться. Где позже можно будет спрятаться, граф уже заметил. Пока, чуть отступив, Атос был спокоен, как в фехтовальном зале. Его противники не мастера клинка, но и не профаны. Батман. Атака. Отступить, защититься. Контратака. Удерживаться одному против троих было бы невозможно, графу помогало то, что позади него была стена, а гвардейцы еще и натыкались на мебель. Число давало о себе знать все равно, как и усталость, которая постепенно затрагивала любого. В какой-то момент Атос пропустил удар, плечо заныло – кажется, еще и задели старую рану! Как неудачно! - Черт возьми! Выругавшись, граф ответил стремительной контратакой, заставляя противников растеряться от такой реакции на рану. Надо избавляться от проблем. Ранив еще одного, Атос двинулся вдоль стены к ранее намеченной цели. Кардиналисты не отставали. Почти прыжком достигнув небольшой лесенки, граф повернулся обратно к противникам, сейчас уже имея пару мгновений, чтобы оценить вид перед собой. Двое раненых им гвардейцев валялись на земле и не могли никому угрожать. Еще двое в стороне, то ли тяжело ранены, то ли убиты - вероятно, работа Арамиса, потому что огромных луж крови рядом не видно. Один валяется с проломленным черепом – это уже точно старания Портоса. А вот еще трое сидят на полу, тряся головой – наверное, контузия, скоро придут в себя и смогут помочь своим. «Седьмой» как раз пришел в себя и спешил навстречу тем двоим, что сражались с Атосом. Граф привычно отразил атаку. Плечо немедленно ответило дикой болью, пришлось переложить шпагу в левую руку. Друзей нет и их не догоняют – прорвались! Что ж, пока он может и держаться, однако те трое скоро присоединятся к своим. А против шестерых… ну пятерых, если он сейчас избавится еще от одного… но против остальных не спасет и его позиция. В другое время Атос бы предпочел сражаться, противников было не так и много, можно было попытаться. Но все это было в другое время. Когда не было женщины, которая его ждала и просила не рисковать понапрасну. Когда не было усталости от дороги сюда и обратной, раны, задевшей еще и старую. Где-то в стороне мялся трактирщик с парой слуг. А ведь те наверняка прихватили палки и готовятся помочь… Может быть, никто из кардиналистов и не догадается бросить пару монет, чтобы позвать на помощь. Но Атосу казалось, что подобный риск все равно не оправдан. Друзья ушли. Надо лишь какое-то время еще отвлечь внимание на себя. Граф продолжал отражать атаки противников, прикидывая, как далеко могли умчаться Портос и Арамис. Пожалуй, в ночи догнать их уже будет трудно. Если же кто-то и поедет, то скорее к Блуа, не предполагая, что друзья держат обратный путь. Так что можно приступать к завершающей части. Вон и один из оглушенных скамьей поднимается, а левая рука тоже начала постепенно уставать, слишком много финтов. Атос перешел к контратаке, заставляя противников отступить. Еще… еще… Только бы было открыто! Граф бросился назад, к двери, ведущей, вероятно, к трактирному подвалу – неплохое убежище. Погреб был открыт, скорее всего: трактирщик, принимая поздних гостей, еще не успел спрятать все свои сокровища под замок. Вот только можно ли надеяться на то, что шельмец достаточно предприимчив… Атос защелкнул засов – трактирщик в самом деле оказался человеком трусливым и использовал свой погреб не только для вин и припасов, но еще и как возможность укрыться, что в этот век, где сражения происходили повсюду, было совсем не лишним. Да и помнилось многим, как то гугеноты резали католиков, то католики гугенотов, то все всех, не разбирая религии, но стремясь нажиться на тех, кто побогаче. Так что граф мог теперь спокойно перетаскивать бочки и мешки к двери, в которую пытались ломиться гвардейцы кардинала. Скоро им надоест, думал Атос. В конце концов, у них приказ лишь задержать мушкетеров. Со своей задачей они частично справились. Его они посчитают более неопасным и отправятся к Блуа, чтобы там перехватить Портоса и Арамиса. А вот сколько засад на пути к Фонтенбло? Впрочем, в таком союзе они смогут прорваться, пожалуй. Плохо лишь то, что д’Артаньян не знает про два украденных подвеска. Сможет ли он их обнаружить? С удачей ли они прибудут к королеве? Атос устало прикрыл глаза, устраиваясь на одном из мешков. Пара вздохов… всего пара, усталость слишком высока. Граф заставил себя встряхнуться и принялся освобождаться от одежды – нужно хотя бы как-то промыть, обработать и перевязать рану, иначе все усилия по собственному спасению будут бессмысленны. Похоже, пока ему и вправду ничего не грозило. Гвардейцам, кажется, надоело ломиться в закрытую дверь, но они пока не спешили уйти, а отправились донимать трактирщика вопросами, можно ли иначе попасть в погреб. И тот блеял в ответ что-то невразумительное. Граф же, занимаясь раной, попутно задался вопросом, а стоит ли ему покидать свое убежище после того, как кардиналисты уйдут. Почти наверняка противники догадаются заплатить трактирщику, чтобы тот сообщил им, когда его «постоялец» наконец выберется из погреба. Не только ради поручения Ришелье – возможно, они будут считать его уже исполненным, - но чтобы поквитаться с тем, кто доставил им столько хлопот. Особенно тем, кто сейчас еще валяется на полу, раненный его рукой, не все раны там тяжелые. Кстати, последних наверняка отнесут в комнаты таверны. И, придя в себя и перевязав раны, они тем более будут жаждать мести. Тут уже и подкуп трактирщика не нужен, они сами будут поджидать у двери! Атос кое-как закончил с перевязкой и огляделся. В погребе было немало вина в бочонках и бутылках, с потолка свисали ароматные колбасы. Что ж, голод ему тут никак не грозит. Можно пока отдохнуть и поужинать, торопиться ему некуда, позже придумает какой-нибудь план, как отсюда выбраться, чтобы не пришлось при этом прорываться сквозь врагов – сейчас, с раной, это будет почти безумием. Стоит подождать хотя бы когда она затянется. В конце концов, часть кардиналистов просто вызовут на службу, часть припомнит, что им за большее не заплатили… Жаль, что с ним нет Гримо. Парень он был неплохой, будет обидно, если со злости его убьют. И ему, Атосу, надо будет искать другого слугу и привыкать к нему. А к этому и Элен, кажется, благоволила. Гримо, кстати, тоже последнее время был очень предан графине. Все складывалось так неплохо! Подбирать сообразительного, расторопного и молчаливого нового будет непросто. Граф вновь устроился на удобном мешке, прихватив какую-то колбасу и отбивая горлышко у ближайшей бутылки. За дверями постепенно затихали голоса. *** Портосу и Арамису действительно удалось уйти из трактира, и довольно легко притом. От недворянского оружия гиганта гвардейцы спешили отскочить подальше, посылая проклятия, но не желая свалиться с раскроенной головой, как это случилось с одним из них, так некстати подвернувшимся под руку Портоса. Двоих, кто смог подобраться к Арамису, тот заколол, что было тоже легко – все же они нападали по одному. После этого молодой человек бросился к дверям, к счастью, Базен ждал его на пороге с оседланной лошадью. Рядом топтались Мушкетон и Гримо, поджидая своих господ и приготовив их коней. Портос, прикрывая отступление друга, оглушил скамьей еще троих. И на миг замер, оценивая ситуацию… Атос сражался один против троих, заняв удобную позицию. - Едемте! – выкрикнул от дверей Арамис. – Сюда кто-то направляется! Надо поспешить, иначе последуют за нами! - Он справится, - оценил Портос. Наверное, справится, думалось ему. Или успеет уйти… Приказ был прикрывать Арамиса. И гигант помнил, что им и вправду важнее доставить ценности. Что ж, придется уходить. Возле трактира оставался только верный Гримо, Портос и Арамис в сопровождении своих слуг скрылись в ночи, пустив лошадей поначалу галопом, но, едва последние огоньки пропали вдали, были вынуждены сменить его на шаг. - Как вы думаете, он догонит нас? – спросил Портос, спустя примерно полчаса дороги, чутко вслушиваясь в каждый звук. - Сомневаюсь, - покачал головой Арамис. – Да я бы и не рискнул это делать. Тем более, что неизвестно, кто из нас в большей опасности сейчас. В конце концов, что можно поставить Атосу в вину? Драку в трактире? - Но… Портос хотел было возразить и осекся, не зная, что сказать. - Дорогой друг, у Атоса нет подвесок, - пояснил свою мысль Арамис. – Если предположить даже, что ему придется сдаться гвардейцам, то после местный представитель власти сможет лишь сетовать на то, что мушкетер завязал драку. Неприятная ситуация, однако же наш друг в этом случае, я уверен, назовется своим настоящим именем. А мало кто решится ссориться с человеком, занимающим его положение. Ради чего? Трактирной драки? Фи! Господин дю Валлон только удивленно кивнул в ответ. - Что до его здоровья, - продолжал Арамис, - то я не думаю, что Атосу что-то угрожает, ему удавалось противостоять и большему числу противников. - Те трое могли уже очухаться, - напомнил Портос. - А трое, с кем он дрался до того, уже свалились мертвыми, - парировал Арамис. – Арифметика тут одна. - Но вы слышали топот, кто-то приближался? - В этом случае, я надеюсь, Атос вспомнит о своем долге мужа и необходимости беречь себя. То есть решится сдаться. - Что ж, тогда нам стоит отыскать более гостеприимный трактир, - предложил дю Валлон. – Было бы неплохо наконец нормально отужинать. Да и сон бы не помешал… Черт возьми! А как же д’Артаньян?! - К сожалению, на этот вопрос, дорогой друг, у меня нет ответа, - вздохнул Арамис. – Но я думаю, что нам и вправду следует сделать то, что в наших силах? - Найти постоялый двор? - Отвезти подвески королеве. Полагаю, что наш юный друг будет стремиться прибыть куда-то туда же. Потому рано или поздно мы с ним встретимся. Если, разумеется, у него не возникнет никаких трудностей. - Тогда остается только ужин, - напомнил Портос. Арамис приподнялся в седле, вглядываясь в темноту ночи. Почудилось или впереди появилась деревня? - В трактир не пойдем, - решил он, - там может быть засада. - А где же мы будем спать? - Вот сейчас и выберем… Они в самом деле выбрались к небольшой деревушке, где и церкви-то не было, не считать же таковой маленькую постройку, почти осевшую в землю, вероятно, денег у здешних жителей на восстановление не было, так что единственной возможностью переночевать было попроситься на ночь в наиболее приличный дом. По мнению Портоса, ужин оказался крайне скуден – одна тощая курица, а постель жесткой – сыроватая, уже попахивающая солома. По мнению Арамиса же, все это не имело значения, а трудности им ниспосланы свыше… И лучше пусть будут эти трудности, чем сидеть ныне в Бастилии или месте похуже, ожидая приговора. Выехали на следующее утро они рано, не позавтракав, поскольку все равно остатки ужина аппетита не будили. Но именно это и вынудило их вскоре сделать еще одну остановку – в небольшом придорожном трактире, который показался Арамису достаточно безопасным и слишком тихим, чтобы тут кого-то заинтересовать. Кухня тут была не очень, да и вино простенькое, однако это было лучшее за все это время, так что мушкетеры предпочли обойтись тем, что есть. Посреди их завтрака появился какой-то дворянин. Друзья обратили внимание на него просто потому, что в общем зале они были одни и любой новый человек тут был бы замечен. Так что неудивительно, что и он немедленно заметил двоих путников. - Доброго утра, господа! – приветствовал незнакомец. Мушкетеры любезно ответили. Гость заказал себе тоже завтрак и присел в стороне за столик, но было очевидно, что он скучает. Потому естественно, наверное, что короткое время спустя этот же дворянин обратился к друзьям с простым замечанием о погоде, заметив, что для нынешней поры несколько прохладно. Арамис лишь молча поклонился, поправив свой плащ, Портос, который тоже чувствовал скуку, вежливо поддержал беседу. Разумеется, любезные пустые ответы постепенно переросли в легкую ненавязчивую беседу, а спустя некоторое время незнакомец выпил за здоровье друзей, те не могли не ответить тем же, отсалютовав путнику. Раздражение Арамиса нарастало: даже просто задержка выводила его из себя, а этот некстати появившийся дворянин заставлял гадать, такой ли он случайный. Наконец на пороге трактира появился Мушкетон, поклонился, докладывая, что лошади готовы и ждут. Арамис облегченно вздохнул и поднялся, дю Валлон последовал было его примеру… - А теперь давайте выпьем за здоровье его преосвященства! – громко заявил незнакомец, тоже поднимаясь. – На прощание! Портос поморщился, но, памятуя, что драка им может только помешать, взял себя в руки и ответил спокойно, что готов поддержать тост незнакомца, если тот, в свою очередь выпьет за короля. - Какого еще короля?! – вскричал уже изрядно пьяный путник. – Да я… я не знаю никакого… другого короля, кроме… его… его преосвященства! - Чертов пьяница! – выругался Портос. Незнакомец тоже выругался в ответ и, хоть не очень уверенно, но потащил шпагу из ножен, чуть ли путаясь в ножнах. - Время уходит! – почти прорычал Арамис. - Езжайте, дорогой друг! – уверенно предложил ему Портос. – Не беспокойтесь, я быстро расправлюсь с этим пьянчугой и догоню вас! Что-то в этом было не так, что-то совершенно не нравилось Арамису. Он никак не мог избавиться от чувства, что этот человек не случайный путник. А может быть, и не пьянчуга вовсе. Хотя и похож… Но терять время и вправду очень не хотелось. Поэтому Арамис только кивнул, одобряя план друга, и направился к лошади.