Сказки в Заичьей норе и не только

Вообще-то в их паре в сексе доминировал именно Тао. Его эта позиция более чем устраивала: он наслаждался происходящим, наслаждался тем, как Ёсан получает удовольствие от его действий. Но было кое-что в их интимной жизни, что он любил ещё больше. Такие исключительные моменты происходили очень редко и от того, наверное, приносили ещё большее удовольствие. Тао стеснялся даже вслух говорить о происходящем, настолько извращённым в его понимании это было. Даже мысленно он лишь «шептал» об этом, резко менял предмет фантазий или думал вскользь, боясь сойти с ума от накатывающего возбуждения и резко обостряющегося смущения. Их с Ёсаном отношения начались с Этого. До того момента Тао даже не думал, что ему может нравиться что-то подобное, а поди ж ты! После первого раза он пару недель пытался смириться с тем, что произошло. Есан тогда очень переживал, что перегнул палку и обещал больше так не делать, но позже Тао сам попросил его повторить. А потом ещё раз и ещё, но не так часто, как ему бы того хотелось — Тао боялся, что просто поедет крышей от бьющего по мозгам извращённого удовольтвия. Первой порцией наслаждения его накрывало, когда Тао чувствовал сочетание аромата женского цветочного парфюма с отдушкой любимого геля для душа Ёсана и его естественным запахом. В такие моменты Ёсан всегда старался подобраться к Тао со спины, обнимая поперек груди, чтобы поймать в ладони его заполошно стучащее о грудину сердце. У Тао кружилась голова от смешанного аромата, а от ощущения горячего дыхания на задней стороне шеи и затылке просто слабели колени. А если Ёсан прихватывал его за загривок зубами, Тао тут становился податливым как подтаявшее сливочное масло. Тао в обычной жизни был свободолюбивым и едва терпел, когда им пытались командовать. Но в такие моменты всегда становился послушным, жаждущим власти над собой. Правда, Ёсан своей властью обычно не пользовался — Тао делал всё сам, охотно подстраиваясь под действия любовника. Но главной изюминкой происходящего был облик Ёсана. И без того очень красивый и хрупкий, он облачался в женскую одежду, наносил девичий макияж. Тао всегда был падок на красивых девушек и, наверное, именно этот облик Ёсана заставил посмотреть на него не просто как на соседа, именно этот облик позволил Тао смотреть дальше привлекательной обёртки, и именно этот облик стал для Тао его маленьким помешательством. Тао дрожал от удовольствия, когда нежные руки, приятно пахнущие цветочным кремом, оглаживали его крепкое тело. Окрашенные чаще всего в нюдовые оттенки ногти легко царапали смуглую кожу, пуская по ней мурашки. Ёсан смотрел на него тёмными с поволокой глазами, красиво подведёнными, умело расцвеченными тенями, облизывал покрытые перламутровым тинтом губы. Тао гладил его широкими ладонями по бокам, пробираясь под ткань к шёлку кожи. Ёсан предпочитал сочетание красивых блуз или безразмерных плюшевых свитеров с юбками, изредка надевая потрясающие по своей красоте платья. Ёсан был таким нежным, хрупким, утончённым, что Тао не мог не поклоняться ему. Тао падал перед возлюбленным на колени, смотря снизу вверх, словно простой смертный на божество. Он ласкал кончиками пальцев утянутые гладким капроном или тонким хлопком ножки, грел дыханием маленькие пальчики и нежные пятки, целовал свод стопы и косточки на голени, тёрся щекой об округлые коленки. А потом трепетно раздевал Ёсана, словно распаковывал желанный подарок. Их секс… нет, занятия любовью в такие дни были переполнены нежностью и властностью. Вне зависимости от того, был ли Тао в эти моменты принимающим или активом, он полностью отдавался воле Ёсана, подчинялся ему беспрекословно. А позже мог лежать по полночи, вдыхать свежий после душа запах Ёсана, целовать его ладони, мысленно благодаря за то, что просто взял и присвоил его себе, ни о чём не спрашивая. И засыпал лишь под утро, чтобы проснувшись снова стать надёжной опорой и поддержкой для своей вредной, ядовитой змейки, смыкающей вокруг него свои кольца.