Уроки под дождём

      Лекса страшно устала, её тело было неподвижным, дыхание — глубоким и редким, а в глазах рябило от отчаянного желания забыться крепким сном, но Лекса не могла заснуть. Удобно устроившись на боку, она опустошённо рассматривала пустую и холодную половину своей кровати, дожидаясь, когда первые бледные солнечные лучи проберутся сквозь шторы, ознаменуют начало нового дня и, возможно, избавят её от чёрной печали. Но сейчас все спали, и в этой тишине ей только и оставалось, что предаваться безрадостным мыслям и пытаться избавиться от невыносимого жжения в области грудной клетки.       Играть нелёгкую роль счастливой влюблённой и держаться на публике оказалось не так сложно, но стоило ей оказаться одной, как тело начало заметно потряхивать. Горячий душ помог унять дрожь, но не позволить ей распасться на атомы могла только Кларк.       Кларк.       Лекса брезгливо поморщилась от воспоминаний о Кларк в руках Роана, но всё равно пыталась сосредоточиться хотя бы на них, потому что ей было стыдно вспоминать о том, как несколько минут назад она небрежно трогала себя под горячими каплями, думая об учительнице своего сына. Но Кларк была другой. Её глаза и улыбка были чистыми. В её голове не могло быть места для Лексы с её прикосновениями и жаркими поцелуями, а Кларк было не место в неприличных фантазиях Вудс, даже если они приносили какое-то удовлетворение. Больно ущипнув себя за живот, Лекса отбросила мысли о Гриффин в сторону и залезла под тёплое одеяло.       Время тянулось бесконечно. Лунный свет переползал с одной полоски обоев на другую со скоростью садовой улитки, а мысли о Кларк царапали всё сильнее. Лекса вытащила руку из-под тёплого одеяла и, прикрыв глаза, провела кончиками пальцев по свободной половине кровати, воображая, что под её пальцами не холодная простыня, а спина Кларк. Она чуть-чуть изменила положение головы, как будто прислушивалась к реакции той Кларк, которая сейчас лежала в её постели с разметавшимися по подушке волосами, а не мирно спала в другом крыле Вудсвилл-Холла и, кажется, уверовала в свой самообман настолько, что почувствовала лёгкое шевеление рядом.       — Спи, —  полностью отдаваясь во власть дурмана, мысленно произнесла Лекса, не желая будить Кларк и продолжая поглаживать бархатную кожу. Лекса слегка разомкнула губы, чувствуя, как нега медленно растекается по венам, наполняя её тело теплом, и окончательно расслабилась.       А потом Кларк развернулась, оказавшись в её слабых объятиях, и целовала её. И её поцелуи были медленными, сонными и ленивыми, лишёнными страсти, но преисполненными любви. И она уже не была такой робкой и застенчивой, как при дневном свете, а всё сильнее прижималась к телу Лексы: нос к носу, грудь к груди, живот к животу. Её руки скользили по телу Вудс, иногда замирая на мгновение, как будто спрашивали разрешения на более смелые действия, а потом двигались дальше. Поцелуи Кларк становились всё настойчивее и горячее, а даруемое ею наслаждение лишало Лексу всякого рассудка. Вудс не решалась открыть глаза и различала только шорох их тел о простыни, да смешанное прерывистое дыхание. Кларк скользнула рукой между её ног, и Лекса со всей силы сжала бёдра, не понимая, почему это не приносит ей никакого облегчения. Знает ли Гриффин, на какую сладкую мучительную пытку обрекает её?       — Кларк... помоги мне,  — бессвязно прошептала Вудс, страшась едва уловимого шума, появившегося в её голове.       Наверно, она окончательно сошла с ума.       — Кларк, — снова позвала её Лекса, чувствуя, как Кларк потихоньку ускользает из её рук. — Не бросай меня.       Этот проклятый шум... Он стал ещё громче. Лекса постаралась не обращать на него внимания и утонуть вместе с Кларк, но вместо этого резко распахнула глаза. За окном ярко светило солнце, а внизу живота разливалась тягучая боль. Лекса почти заплакала и постаралась ухватиться за остатки своего волшебного сна. Естественно, её попытка увенчалась провалом. Вторая половина кровати оставалась такой же нетронутой, как перед сном. Но Лекса продолжала ощущать прикосновения Кларк так же ярко, как будто это было наяву. Там, во сне, она так и не открыла глаз, но она точно знала, что там вместе с ней была Кларк.       «Снилось ли Кларк то же самое?», — задалась вопросом Лекса, всё ещё ощущая кожу Кларк на своих пальцах.       За окном Найла продолжала стричь газон, даже не догадываясь, чего лишила Лексу. Лекса обречённо перевернулась на спину, слушая шум газонокосилки за окном и постепенно приходя в норму. Пора было возвращаться в реальность, а не валяться в постели с закрытыми глазами, пытаясь вернуть Кларк. И Лекса не была бы Лексой, если бы через несколько часов не поднималась в переполненном лифте в свой кабинет. Со стороны она выглядела абсолютно собранной и ничто в её поведении не выдавало, насколько дезорганизована она была в последнее время.       Добравшись до ресепшена, Вудс принялась перебирать адресованную ей почту, намереваясь вернуть что-то несрочное обратно секретарше, но услышала смех где-то сбоку и заинтересованно повернулась. Аня стояла у стенки, а Рейвен Рейес чуть ли не нависала над ней, надёжно заблокировав ей проход одной рукой, которой упиралась в стенку, и о чём-то увлечённо рассказывала. Аня что-то ответила, и Рейвен одобрительно ударила её по плечу. Аня глупо засмеялась. Лекса удивлённо вскинула бровь вверх. Обычный инженер у всех на виду только что ударил её заместителя, а ей смешно? И почему у неё с Кларк всё не может быть так просто?       Аня наконец заметила Лексу и, попрощавшись с Рейвен, направилась следом за Вудс в её кабинет.       — Что это было? — несколько удивлённо, но радуясь за подругу, спросила Лекса.       — Ты должна мне помочь! — Как только за Аней закрылась дверь, она тут же изменилась в лице и теперь на нём не отражалось ничего, кроме чистого ужаса.       Лекса нахмурилась, требуя подробностей.       — Я несколько месяцев не знала, как заговорить с ней! А тут... Короче, Вудс. Я стояла в столовой и листала новостную ленту. Чёрт возьми, я всего лишь хотела почитать про неделю моды в Париже, но ткнула не по той ссылке и случайно перешла на новость про этот, как его?.. А! Биткоин! И я уже хотела закрыть эту вкладку, как слышу: «Охренеть! Ты интересуешься новыми технологиями!». Оказывается Рейвен стояла прям за мной и всё видела! Что по твоему я должна была сказать? Правду? Конечно, я солгала! — запаниковала Аня. — Короче, это был самый ужасный и самый прекрасный обед в моей жизни. Я смотрела в её глаза, а она говорила много странных и страшных слов. Блокчейн, биткоин, нейросети! Нейросети! Я даже не знаю, что это такое! Я вообще думала, что это что-то из области биологии! Я же уже завтра обо всём забуду. Но Рейвен думает, что я типа разбираюсь в этом. И она сказала, что я крутая! Чёрт, плечо до сих пор болит, — пожаловалась Аня. — Короче, Вудс. Что. Мне. Делать?       — Ты позволила простой девчонке обращаться к тебе на «ты» и при всех ударить себя. Пригласи её на свидание, разговоров за спиной ты всё равно уже не избежишь, — посоветовала Лекса, выслушав тираду Ани.       — Она поймёт, что я ничего не знаю! И бросит меня где-нибудь посреди улицы!       — Скажи ей правду раньше, чем она догадается.       — Тогда она засмеёт меня... — Аня замолкла на несколько секунд, а потом трагично продолжила: — И бросит где-нибудь посреди улицы! Чёрт, почему всё так сложно?       — Боже, Лоуренс. Она просто нашла повод заговорить с тобой. Тебе остаётся просто пойти и взять своё. Не будь, как я. Вчера я объявила всем, что мы с Эхо встречаемся. И Кларк тоже была там. Кажется, она была расстроена. Но ещё я думаю, что это всего лишь игра моего воображения. Я просто хочу, чтобы она была расстроена. Но она танцевала с Роаном. Ты в курсе, что Ния притащила его на мой приём? В общем, из-за него всё и завертелось. Теперь будет очень странно подойти к Кларк и сказать: «Хей, Кларк, отлично выглядишь, пошли на свидание!» — сказав это, Лекса упала в кресло. — В отличие от меня, ты знаешь, что нравишься Рейвен и тебе никто и ничто не мешает. Я же двигаюсь на ощупь и сама себе создаю препятствия.       — Я могла бы осторожно поговорить с Кларк о тебе, — предложила Аня. — Мы ведь уже разговаривали, и всё нормально прошло.       — Даже не вздумай, Лоуренс, — грозно предупредила Лекса.       Аня подняла руки в примирительном жесте.       — Ладно, Командующая. Как насчёт того, чтобы выпить сегодня? Заодно расскажешь мне, что там такого случилось на твоём приёме. Мне же жуть, как интересно.

***

      Кларк никогда не спешила с выводами о людях. Этот полезный навык она приобрела вопреки Маркусу, который всегда складывал мнение о человеке по его религиозной принадлежности. Кларк всегда хотела быть максимально непохожей на Маркуса, но сегодня она была на него похожа. Вчера мисс Вудс при всех поцеловала Эхо. Кларк была огорчена. Не тем, что Вудс нетерпеливо притянула Эхо к себе и целовала её нежно и долго. И не тем, что подушечкой большого пальца она скользила по щеке Уинтерс, очевидно высказывая таким образом свои чувства. И, конечно, не потому, что и Вудс, и Эхо, как герои сопливой киноленты со счастливым концом, целовались в медленном танце, не забыв закрыть глаза, и даже не заметив, что музыка давно перестала играть. Эхо была отвратительна и высокомерна. Мисс Вудс была слепа и глупа. Кларк была похожа на Маркуса.       Однажды стоял солнечный день, и Эбби познакомила его и Кларк. Она сказала, что теперь мистер Кейн будет жить с ними. Мистер Кейн протянул Кларк шоколадку, а Кларк никак не могла поверить, что Эбби нашла замену её отцу. Она на всю жизнь запомнила зажим и синий галстук Маркуса, который покачивался перед её глазами, когда он наклонился, чтобы вручить ей подарок. Кларк выбросила этот шоколад в ближайшую урну, потому что не собиралась предавать память об отце, и потому что то была не плитка шоколада, а жалкая взятка.  Предвестие скорого переезда Эхо в Вудсвилл-Холл заставило её переживать похожие чувства и снова вспомнить о Джейке Гриффине, покинувшем её на автостраде, в паре десятков километров от их дома.       Кларк потеряла ещё кое-что важное. Скетчбук, подаренный мисс Вудс, канул в Лету. На скамейке, где она встретилась с Роаном, его не было. В доме его никто не видел. Кларк искала везде, но так и не нашла. Она спрашивала у всех кого можно, даже у Найлы. Найла не видела. Финн тоже. Линкольн даже не знал, что у неё был скетчбук. Индра предположила, что его мог забрать кто-то из нанятого на вечер персонала и пожала плечами так безразлично, будто не понимала всего масштаба трагедии. Это была обидная потеря. Как будто у Кларк забрали ещё один кусочек приятных воспоминаний. Только сейчас в этом была виновата только она. Если бы после объявления мисс Вудс об отношениях с Эхо она не вернулась в свою комнату, сославшись на головную боль, то, возможно вспомнила бы о том, что её скетчбук находится в чужих руках. Сейчас Кларк оставалось только корить себя за то, что доверила свою вещь практически незнакомцу.       — Кларк, ты будешь заправлять творог джемом? Или мне убрать в холодильник?       — А? — Кларк подняла отстранённый взгляд на Октавию, пытаясь понять смысл заданного ею вопроса. — Ох, нет. Убирай в холодильник, — ковырнув ложкой в почти нетронутом твороге, сказала она.       — Ты что, из-за этого своего скетчбука так расстроена? Ну спроси у Лексы, может, она знает, где он, — предложила Октавия.       — Нет. Только не у мисс Вудс. И даже не спрашивай почему.       — Ладно, можем вместе потом ещё раз поискать. Только не расстраивайся так. Это ведь всего лишь рисунки.       — Это не из-за рисунков, — вздохнула Кларк.       Было в её потере нечто мистическое. Стоило Кларк найти в себе смелость попробовать нарисовать мисс Вудс, как скетчбук исчез. Как будто ей никогда не стоило пытаться это делать. Как будто это было предостережением свыше. Уныло жуя творог, который сегодня казался ей полусъедобным, Кларк принялась прикидывать, не вступить ли ей в сделку с судьбой. Например, договориться, что если скетчбук найдётся, то мисс Вудс она никогда рисовать не будет.         — Как думаешь, у Лексы и Эхо это серьёзно? — Октавия обратилась к Кларк и сорвала её переговоры с высшими силами.       — Не знаю, — ответила Кларк. На самом деле, ей хотелось многое сказать и поделиться с Октавией своими размышлениями, но она заставила себя промолчать, посчитав, что так будет лучше.       — Такое ощущение, что тебе это совсем не интересно, — разочарованно сказала Октавия.       — А мне и неинтересно, — ответила Кларк, заталкивая в себя очередную порцию творога и не очень-то и веря своим словам.       — Но тебе должно быть! Мы тут посплетничали с Найлой и пришли к выводу, что если Вудс женится на Эхо, то здесь многое изменится. И первое изменение коснётся тебя! — заявила Октавия.       Кларк проглотила свой творог, почувствовав, как что-то, похожее на канат, на мгновение сжало её сердце, перекрывая доступ воздуху, но почти сразу пришла в норму. Она постаралась найти причину, по которой Октавия и Найла сделали такие выводы, но ничего кроме того, что мисс Вудс уделяет ей немного больше внимания, чем остальным, и это жутко не нравится Эхо, не придумала.       — Почему? — наконец спросила Кларк, разминая творог и превращая его в пюре.       — Да потому что Эхо в первую очередь избавится от Эйдена, отправив его в какой-нибудь дорогущий частный пансионат. А значит, и тебе здесь нечего будет делать.       Разминать творог оказалось увлекательным занятием. Кларк не спускала глаз с тарелки, продолжая заниматься бессмысленным делом. Глупо было думать, что у мисс Вудс к ней какое-то особое отношение. Ну что она сделала? Ну, подарила ей скетчбук в знак благодарности. Да и тот Кларк потеряла. Объяснение Октавии и Найлы выглядело гораздо разумнее её собственного.       — Это похоже на правду, — вздохнула Кларк, прикидывая своё будущее, после того как Эхо поселится в Вудсвилл-Холле. Оно было безрадостным.       — Вот и я говорю. В общем, не хотелось бы мне, чтобы Вудс женилась на Эхо.       — Мне тоже, — отстранённо сказала Кларк. На какое-то короткое мгновение ей показалось, что Октавия попала в точку. В точку, о которой она сама даже не подозревала.

***

      Лекса сидела в кресле и под неустанную болтовню Эхо рассматривала потолок. Уинтерс заявилась в офис без предупреждения, разбросала по столу разноцветные буклеты и пыталась заставить Лексу выбрать вместе с ней, куда они пойдут на выходные. Лексе было всё равно, но Эхо, переполненная эмоциями, болтала без умолку, то доставая телефон и зачитывая Лексе смс-ки с поздравлениями и пожеланиями им счастья, то отбрасывая варианты с походами на выставку или концерт живой музыки, то снова возвращаясь к ним.       Лекса устало размяла затёкшие мышцы и, обойдя стол, остановилась за спиной Эхо, вытаскивая первый попавшийся буклет. Голубой. Как цвет глаз Кларк.       — Если ты не можешь определиться, беру инициативу на себя, — сказала Вудс, вручая буклет Эхо.       — О, прогулка по озеру. Это так романтично. Вот можешь же, когда захочешь!       Лекса безразлично пожала плечами и прислонилась поясницей к столу, рассматривая Эхо.       — Эхо, я всё думаю про Роана... — начала разговор Лекса, но Эхо тут же её перебила.       — Ах да, чуть не забыла, — слащаво сказала Уинтерс, — Роан просил передать твоей любимой учительнице кое-что.       — Она не моя... и не любимая, — Лекса вцепилась взглядом в рюкзак Эхо, в котором та нарочито долго принялась копошиться.       — Почему это? — Эхо отвлеклась от поиска неизвестной вещицы, заинтересованно поглядывая на Лексу.       — Потому что так и есть, — немного подумав, ответила Лекса.       — Да? А я думала, потому что ты меня любишь.       — Я испытываю много чувств по отношению к тебе.       — Что-то не заметно, — осуждающе сказала Эхо. —  Скажи, ты совсем забыла, как ухаживать за девушкой?       Лекса склонила голову набок и сложила руки на груди.       — Нужно дарить ей подарки, не забывать делать комплименты и приглашать на свидания?       — И заниматься с ней сексом! — закончила за Лексу Эхо. — Ты такая старомодная, Вудс. Не могу понять, как я на тебя запала. Но я выбью из тебя всю эту дурь. Тебе просто нужно вспомнить, как хорошо нам было вдвоём. Как только ты вспомнишь, ты тут же влюбишься в меня снова. — Эхо наконец-то выудила из рюкзака передачу от Роана, и Лекса узнала в ней свой подарок Кларк. — Кстати, это довольно дорогая вещица. Ты платишь своей прислуге слишком большую зарплату, — небрежно рассматривая скетчбук, сказала Эхо.       — Как он у него оказался? — Лекса вырвала скетчбук из её рук, не желая больше выслушивать ни слова упрёка в чью-либо сторону.       — Я не знаю. Роан просто просил меня вернуть его. Но ты же знаешь, как эта училка меня раздражает, поэтому я прошу тебя. Ты же сделаешь это? — Эхо сузила глаза, наблюдая за тем, как Вудс просматривает многочисленные рисунки. — Роан сказал, что проверит, выполнила ли я его просьбу и... не беспокойся, Вудс, тебя там нет, — раздражённо сказала Эхо.       Лекса недовольно фыркнула и отложила скетчбук в сторону.       — Так во сколько начало? В семь? — спросила Вудс, имея в виду их лодочную прогулку.       — В четыре, глупышка, — потрепав Лексу за щёку, промурлыкала Эхо. — Я позвоню тебе. А сейчас... — не договорив, Эхо впилась в губы Лексы своими, тут же углубляя поцелуй. — Боже, ты так сводишь меня с ума, что я уже забыла, что хотела сказать, — отрываясь от её губ и переходя на шею, прошептала Эхо.       Лекса почувствовала лёгкое возбуждение, но всё это было неправильно.        — Эхо, кто-нибудь может зайти, — предупредила она уже разгорячённую девушку.       — Ну и что, — забираясь под рубашку Лексы, прошептала Уинтерс.        — Эхо, я не могу здесь! — Лекса схватила Эхо за плечи и маленько потрясла её, приводя в чувство.       — Отлично, Вудс, теперь и я не хочу, — злобно отозвалась Эхо, выбравшись из рук Лексы и приглаживая волосы. — Можешь не провожать меня. Без тебя справлюсь.       Эхо выскочила за дверь в тот самый момент, когда в неё заходила Лоуренс. Она двинула ей по плечу и, не извинившись, двинулась дальше.       — Я пришла забрать Лексу, — глядя вслед разозлённой Эхо, сказала Аня. — Чем это ты её так взбесила?       — Возбудила и не дала, — буркнула Лекса, не собираясь вдаваться в подробности. — Не обращай внимания, я сама виновата. Эхо нужен секс, а я увиливаю, как могу. Понятно, что она будет психовать.       — Воу, Вудс, да ты изверг. Трахни её уже наконец, а то мои плечи не выдержат такого накала страстей.       — Заткнись, — по доброму ответила Вудс.

***

      Жалкие остатки вина плескались на дне бокалов. Упаковки от китайской еды беспорядочно валялись на столе, а недоеденная пицца составляла им компанию. Из динамиков плавно разливались рок-баллады из восьмидесятых, под которые Аня вела монолог сама с собой. Лекса неторопливо пролистывала скетчбук Кларк, внимательно рассматривая каждый рисунок, особенно долго остановившись на том, на котором Кларк изобразила себя. Она сидела на подоконнике, обнимая себя за коленки и задумчиво смотрела в окно Вудсвилл-Холла. Её лодыжки, икры и часть бёдер были обнажены. Лекса провела по ним пальцем, затем перешла на плечо и закончила своё путешествие на щеке Кларк. Волосы частично закрывали её лицо, и Лекса не могла разгадать настроение девушки на рисунке, но всей душой желала зарыться руками в локоны солнечного цвета и медленно и не спеша вдыхать их запах. Она хотела вырвать этот листок и оставить для себя, а Кларк потом солгать, что так и было, но не стала. Она неохотно перевернула лист и наткнулась на изображение омерзительного паука, плетущего свою паутину. Лекса поморщилась в отвращении и быстро перевернула страницу дальше.       — ...И потом... она обязательно скажет какую-нибудь мерзость, за которую мне будет стыдно, — закончила Аня.       Лекса отвлеклась от своего занятия, наконец обратив внимание на Лоуренс. Кажется, она перечисляла причины, по которым не стоит приглашать Рейвен на свидание и почему они не могут быть вместе. Лексу всегда забавляло, как странно алкоголь действует на Аню. Если остальным он придавал смелости, то Аня, наоборот, становилась нерешительной и очень рассудительной.       — По-моему, это всё глупости, Лоуренс. Хм... меня действительно здесь нет. Тут есть изображения Коллинза, Найлы, Линкольна вместе с Октавией. Даже шарж на Индру. Кларк очень талантлива. Но меня здесь нет, — грустно подытожила Лекса.       Аня наклонилась в её сторону, жестом требуя передать ей скетчбук. Как будто, если он окажется в её руках, то что-то изменится и портрет Лексы появится на его страницах самым непостижимым образом. Но, конечно же, его там не оказалось.       — Тебя действительно здесь нет. Но мы можем намекнуть малышке Кларк, что пора бы, — пьяно сказала Аня. — У тебя есть карандаш? Я кое-что умею.       — Аня, нет! — Лекса выхватила из рук Лоуренс многострадальный скетчбук и спрятала его под подушку.       — Зануда, — Аня показала Лексе язык. — Мы живём в свободной стране. Могу рисовать, что хочу.       — А ты — чокнутая, — парировала Лекса.       — Я пьяная и весёлая. Пойду приготовлю себе кофе. — Аня встала с дивана и направилась в сторону кухни.       Лекса вытащила скетчбук из-под подушки и, поудобнее усевшись в кресле, принялась искать полюбившийся ей рисунок. Последним, что она видела, прежде чем провалиться в сон, был портрет Кларк.

***

      Утро началось не как обычно. Индра остановила Кларк в пустом коридоре и спросила, знала ли она, что Вудс отпустила Октавию и Линкольна в отпуск по случаю годовщины их свадьбы. Кларк ничего об этом не слышала. Зато теперь она узнала, что как только они приобрели горящие путёвки, то тут же покидали вещи в чемоданы и унеслись в далёкие дали, никого не предупредив, а Индра теперь ничего не успевает. Не могла бы Кларк отнести эти полотенца в спортзал? Вудс занимается минимум три раза в неделю, и чистые полотенца должны быть всегда. Было бы здорово, если бы Кларк помогла ей и обед приготовить, высказала надежду Индра. У Кларк всё равно был свободный день, и она не стала отказывать. Да и не таким уж и сложным делом было отнести полотенца в спортзал и нарезать овощи.       Поэтому этим утром Кларк шла по залитому солнечным светом коридору, вдыхая запах свежих полотенец, а не убивала время, сидя в беседке в саду и читая книгу. Это времяпрепровождение ей не особо нравилось, но со скетчбуком пришлось попрощаться, хотя Кларк до сих пор лелеяла слабую надежду, что он найдётся. Теперь ей только и оставалось ждать дня, когда она сможет вырваться в город, чтобы купить альбом для рисования попроще. В этих раздумьях Кларк добрела до дверей спортзала и, переложив все полотенца в одну руку, потянула ручку двери на себя. Сквозь образовавшийся просвет она заметила мисс Вудс. Мисс Вудс расслабленно восседала на резиновом коврике в позе для медитации, и её тело блестело от пота. Пот подчёркивал рельефность её мышц. Кларк замерла, рассматривая её грациозное тело. Она была сбита с толку, не понимая, почему не может себе позволить зайти, оставить злосчастные полотенца на полке и уйти так тихо, как будто её здесь и не было. Но Вудс полностью приковала её внимание к себе, и Кларк смотрела, пока Вудс не видит. Смотрела на волосы, затянутые в конский хвост, на несколько прядей, выбившихся из него, на изгибы тела, которые ужасно хотелось повторить на бумаге.       — Запомни, Эйден, — послышался ровный голос мисс Вудс. — Самое важное — это контроль. Стоит дать себе послабление в чём-нибудь одном, как не заметишь, что вокруг тебя хаос.       Слова мисс Вудс коснулись ушей Кларк, и она почувствовала, как неистово бьётся её сердце.       «Хаос». — Это слово пульсировало в её ушах, перекрывая все остальные чувства. А затем мисс Вудс резко открыла глаза и повернулась в сторону Кларк. Кларк пришлось выйти из своего укрытия.       — Я принесла полотенца, — сказала она, подходя к Лексе и заботливо передавая ей одно из чистых полотенец.       — Я сразу почувствовала, что кто-то смотрит. Оказалось, что это вы стояли там тихо, как мышка, — вытирая шею, сказала Лекса. Она отпустила Эйдена и с этими словами, в отсутствие посторонних глаз, позволила себе подойти к Кларк практически вплотную.        Кларк слегка смутилась, не понимая, претензия ли это, или Лекса хочет сказать, что не злится на неё за подглядывание. Подглядывание. С ужасом осознав, как всё это выглядело со стороны, Кларк покрылась румянцем, почувствовав себя подростком, пойманным за постыдным занятием. Если бы она знала, на что себя обрекает, соглашаясь на работу в Вудсвилл-Холле, она бы никогда сюда не поехала. Сейчас она хотела провалиться сквозь землю и больше никогда не слышать ни о мисс Вудс, ни о Вудсвилл-Холле. Кларк опустила глаза, испугавшись, что Лекса разгадает её мысли, и заметила татуировку на её правом плече. Она, как безвольная идиотка, уставилась на неё. От желания коснуться рисунка на коже жгло пальцы.        — У вас татуировка? — зачарованно спросила она.       — Да, — непонимающе ответила Вудс, шагнув в сторону Кларк.       — Эйден говорил, что вы боитесь иголок... — Кларк сделала шаг назад.       — Ты и Эйден разговаривали обо мне? — Лекса почувствовала, как её сердце ухнуло куда-то в пятки.        — Между делом, так получилось, — заглядывая в зелёные глаза, требующие ответа, сказала Кларк. Она совсем не замечала, как она и Лекса медленно, но верно, приближаются к стене.       — Понятно. Эйден сказал правду. Я их сделала, чтобы забыть о боли.        — И вам помогло? — участливо спросила Гриффин. Казалось, её действительно это волновало.       — Нет... Не это... — еле слышно прошептала Лекса, но Кларк услышала каждый звук, потому что мисс Вудс стояла слишком близко. И всё было по-другому в этот раз. Она бы не испугалась, если бы Лекса коснулась её снова. Возможно, она бы не выдержала этого прикосновения, потому что это было бы слишком приятно, но не испугалась бы.        — Ладно, я пойду, если можно. — На этот раз Кларк шагнула в сторону. Места за спиной было слишком мало. Дальше — полная неизвестность.        — Ты уверена, что больше ни о чём не хочешь меня спросить? — поинтересовалась Лекса. Она заметила в глазах Кларк неуверенность, граничащую с любопытством. — Спроси, — разрешающе сказала она.        — Вы... вы теперь женитесь на Эхо? — выпалила Кларк и тут же испугалась и своего вопроса, и того, как он прозвучал. Как будто ей было не всё равно.       Лекса остановилась на полушаге, явно ожидая другого. Она беспокойно разглядывала Кларк, осознавая, что не знает, что ответить.       — Эхо — это работа, — сказала Лекса наконец, забирая оставшиеся полотенца из рук Кларк.       — Понятно. Ладно, мне ещё нужно помочь Индре приготовить вам обед, — пискнула Кларк и шмыгнула за дверь. Её сердце неистово билось. Выносить присутствие Вудс было невыносимо. Всё вокруг окутывал хаос.