Мелочи

Этот мир перевернулся, И завис передо мной. Вокруг света обернулся; Убежал, вернулся, Закричал, качнулся.

Дзюба с горем пополам, кое-как вообще досиживает, возможно, даже интересную пару по русскому языку. Он даже написал какой-то там жалкий, дискретный, но скорее всего, конспект, экий пригодится ему в дальнейшем. Дмитрий Валерьянович — очень милый и душевный мужчина, лет так пятидесяти пяти, возможно больше, а может и меньше. Этот преподаватель относится к тому типу, по которому сложно определить точный возраст. Вот есть же люди, на которых смотришь и у тебя в голове сразу: «Да ну точно двадцать пять!» — и ему правда двадцать пять. А есть те, на которых смотришь вскользь, вроде бы сорок, потом присмотришься немного: «Нет же, точно больше пятидесяти!» — этот человек начинает говорить, в голову лезет еще одно предположение и так постоянно. Вот Дмитрий Валерьянович относился именно к этому типу людей. Очень флегматичный, к слову, мужчина. Так же, от слова всегда, уравновешенно, флегматично и неторопливо ведет лекции. Если же студенты нарушают порядок, всех девиантов, прямиком одного за другим, без всяких обиняков, он отправляет в коридор. Один из самых приятных людей, по мнению Артема, но он все равно почти что ничего для себя не вынес, ведь, желания учиться у Дзюбы не было просто никогда. При всем при том, что учеба — это важно, и что от того, как ты выучишься будет зависеть твое будущее, не-а, Артем лучше проспит первую пару. Либо же, если он уже в аудитории, то помечтает о чем-то своем, пялясь в одну точку, главное — ни капельки не запомнить из вышесказанного преподавателем. И как только Дзюба не вылетел на первой же неделе учебы? Преподаватель заканчивает лекцию такими уже въевшимися в корку разума словами: — Думаю, с сегодня вас хватит. Все свободны, — разворачивается к большому столу и начинает собирать бумаги, которые он так яро и чувственно перерывал, искал, раскидывал, показывал и рассказывал, во время своих разглагольствований. — Что следующее? — интересуется Дзюба, попутно скидывая все свои вещи в рюкзак. Их даже собирать не пришлось, как ни крути, а Тема воспользовался лишь ручкой. Намалевал пару слов, закрыл тетрадь, положил ручку обратно в пенал и вспомнил про то, что рядом с ним сидит испанское чудо, которое никогда не откажет Дзюбе в том, чтобы скинуть конспект или помочь написать докладную, реферат или еще что-то из того, что требуют наставники. Зачем? Артем никогда не понимал, поэтому и смысла писать это самому не видел, раз можно все свалить на Дениса. — Давай внизу посмотрим, — Черышев кивает на дверь, — Катя говорила, что у нас творится что-то непонятное с расписанием. Должна была быть физ-ра, но у параллельной группы тоже. Так что-либо нам поставят другую пару, либо отменят, что будет лучшим вариантом… либо мы будем переодеваться, и возможно, даже заниматься вместе с другой группой. — Ух ты ж еб твою ма-а-ать, — протягивает Артем уже спускаясь по лестнице и пытаясь все же осмыслить то, что только что Дениска вылил ему прямо в уши из огромного ведра под названием «слова». — Все-таки физкультура, — Черышев опустил голову и уже развернулся спиной к шатену, — мой друг, — он всегда использовал это «прозвище», если конечно же можно так выразиться, но только для Артема. Точно так же как и «старина», испанец называл так исключительно его, ведь они-то по большей части ни с кем и не общались так же близко. Дениска похлопал Артема по плечу и устремился в сторону спортивного зала. Дзюба сразу же последовал вдогонку за Черышевым, который уже собирался подниматься по лестнице. Испанец немного подождал шатена, не медля, парни взмыли вверх. Прямо у дверей, куда собирались попасть мальчики, их останавливает физрук. Закрывая своим, сказать совершено немаленьким, телом проход. — Парни, вы не пугайтесь, декан еще не смогла установить расписание. Сегодня переоденетесь вместе с параллельной группой, передайте это девочкам, — после этих слов мужчина протиснулся между мальчиками и спешно сошел по ступенькам вниз. — О чем я собственно и говорил, — ища взглядом старосту подтвердил Черышев, — Кать, стой. — Что тебе нужно? Давай только быстро, окей? Я тут на пару спешу, как бы, — опять эта ходячая кудряшка включила стерву. Зачем, вот просто зачем? Все же понимают, что она милая пай-девочка, для чего, для кого она пытается строить из себя непонятно что? Это вызывает показательный смешок у Черышева, он немного медлит, но все же говорит, что и собирался. — Вадим Петрович сказал, что сегодня две группы переодеваются вместе. Все. На это Герун просто цокнула и протиснулась в дверной проем. Парни решили все-таки тоже приступить к процедуре переодевания перед полуторачасовой тренировкой. Пройдя некоторое количество шагов по небольшому коридору, они заходят в раздевалку и уже видят там пару парней из параллельной группы. Мальчики быстро окидывают их взглядом, начинают переодеваться и разговаривать о чем-то своем, чего никогда и никто не поймет. Эта светская беседа ведется уже как минут пять. Черышев задает очередной вопрос, на который Артем почему-то не отвечает, да и вообще повернул голову в бок, что сильно возмутило Дениску. Ведь, как это так Артем его не слушает? — Эй, ты чего? — испанец треплет друга по плечу, заставляя его как-то отреагировать. — Вон, это он, — Дзюба кивает на парня, который только что прошел в помещение. — А, все понятно, — Черышев кратко махнул рукой, понимая, что на эти полтора часа на Дзюбу можно даже не пытаться надеяться. Все его внимание будет приковано к одному такому спорному объекту под именем, вроде бы, Игорь. Так его зовут? Только что зашедший в помещение Акинфеев сразу же заметил Артема. Он прошел немного дальше по комнате, положил рюкзак на скамью, подмигнул и улыбнулся. Как делал это и в прошлый раз. Секунда и Дзю уже открылся вид на прекрасный пресс, не менее прекрасного Игоря. Все, что могло происходить в голове у Артема в данным момент так это: «Не пялься.» «Только не залипни.» «Дебил, блять…» Дениска бежит прямо рядом с Артемом, который наконец-то вернулся обратно в этот мир и хоть что-то видит и слышит. Может чувствовать, осязать и понимать, потому что когда в радиусе двадцати метров находится Акинфеев, то Дзюбу бесполезно трясти, обжигать, обливать, а тем более кричать на него. Ему в такие моменты максимально, насколько только вообще может быть, все индифферентно. Ну, конечно же все и вся, кроме того самого. — Что такого, ты в нем нашел? Ты просто блять, моментами выпадаешь из жизни! Меня такое не устраивает, — Черышев говорил абсолютно серьезно. Точнее, в нем кричала эта самая примитивная людская ревность и, возможно, уже даже какая-то обида. Они ведь так давно знакомы, так близко дружат! И тут вдруг появляется кто-то третий. Ну уж нет, так не пойдет. — Нашел, то, что не найдет больше никто другой! — вероятно, тоже с долей обиды отвечал друг, — Успокойся, люблю только тебя, — он звонко рассмеялся и потрепал того по шее, чем все больше продолжал раздражать уже и так враждебно настроенного Дениску, — Ты сам-то не лучше. Вспомни себя и Марусю. Два голубка, блин. Я что, какой-то особенный? Мне что, тоже нельзя? — Ой, бля, ладно, иди с миром, — на выдохе ответил уже смирившись Черышев, подталкивая Артема немного вперед, чтобы не рушить столь хрупкий импровизированный «строй». Парни тренировались около получаса, или, сорок минут? Ну, это в общем-то и не особо важно, не так ли? Мальчишки слышат громкий и продолжительный свист, который, понятное дело, исходит от их самого «любимого» мужчины на планете — физрука. — Так, внимание! Наши любимые, многоуважаемые дамы могут сесть отдыхать или пойти переодеваться, пара для вас окончена. А вот многострадальцы парни — играют в футбол со студентами, которые тренируются в соседнем зале. Значит сейчас вы разбираете позиции. Я за другой группой, — он закончил свой монолог, который оказался таким длинным, сложилось ощущение, что это самая длинная его реплика, произнесенная в стенах этого учебного заведения. Хотя, никто и не отрицает что это вполне может оказаться правдой. В любом случае даже эта «речь» успела утомить и без того конкретно изнеможденных будущих мужчин. Дзюба как всегда форвард, а Черышев уже всем привычный полузащитник. Несмотря на то, что второй значительно маленького роста, это не мешает ему довольно неплохо играть. Ну, по его мнению, конечно же. Испанец может и хорош, вот только во всех остальных предметах, исключая физ-ру. Дверь из соседнего зала отворяется, входят сегодняшние противники. Куча каких-то амбалов, которых Артем вообще первый раз видит, вот, только для него посередке выделяется один человек. Это уже всем нам прекрасно знакомый Игорь. Он с мячиком в руках, а значит капитан. «О, как!» Не знаю, может повезло, а может и не повезло, этого мы никогда конечно не узнаем, но, Артем, как собственно можно было предположить, тоже капитан. Он выходит немного вперед и подходит ближе к центру зала. Игорь в свою очередь выглядит очень даже спокойным и немного навеселе. Судья объявляет команды и дает сигнал о начале розыгрыша мяча. — Команда «Зенит», — показывает рукой как раз на сторону, где стоят Черышев и Дзюба, — и команда «ЦСКА», — указывает в противоположную сторону, — Разыгрываем мяч. В турнире, под названием «Цуефа», либо «Камень-ножницы-бумага», побеждает группа Черышева и Дзюбы, чему они несомнительно рады. Мяч ложится на пол, и начинается игра. Рост Артема, который составляет один метр девяносто шесть сантиметров, дает большое преимущество, поэтому спустя минут так пятнадцать, счет становится уже более красивым и изящным, по мнению Дениски. Артём гордится собой, знаете почему? Он забил Игорю, который стал в ворота. Вот чего Дзюба не ожидал, так это этого. Испанец же, не очень небольшого роста, поэтому просто бегает в общей толпе, создавая видимость того, что увлеченно играет. После полученного очка Зенитом, Артем замечает, что Игорь стал агрессивнее. Даже присутствует небольшое видение того, что у Акинфеева глаза наливаются красным. Он больше прыгает за мячом в попытках его плотнее поймать и старается выносить как можно дальше. Его глаза горят и он нередко посматривает с видимым оскалом на нашего шатена, от чего у того идут мурашки. Это дает свои плоды и счет становится равным. Что дико раздражает Дзюбу, ведь, нужно же показать, кто тут папочка. Зенитовцев это заметно взводит, что те начинают играть по своим правилам. Ярче и опаснее. В следствии чего пару раз игроки ЦСКА оказывались на полу. Физруку очень нравится, ведь никому же не интересно наблюдать за вялыми телами, медленно скитающимися по залу, периодически подпрыгивая. Вот, Артем уже бежит с мячом в ногах к воротам противника, он уже ощущает всю сладость победы, второго подряд забитого гола и начисленного очка. Он начинает замахиваться. Смотрит прямо в разъярённые глаза Акинфеева. С особым старанием пробивается ближе к воротам. Уже было бьёт по мячу, как прямо в его ногах оказывается Игорь, об колено которого Дзюба благополучно спотыкается, но все же забивает. Артем все же решает обратить внимание на то, что натворил и смотрит именно туда, куда улетел Игорь. Как только взгляд падает на то место, то Дзюба сразу понимает всю масштабность своей ошибки. Там лежит Акинфеев и держится за колено, истошно при этом крича. К нему подбегают сокомандники и Вадим Петрович. Вся толпа поднимает и аккуратно усаживает на лавочку уже немного стихшего брюнета. Артем наблюдает за всем этим просто не отводя взгляд, кажется, он даже не моргает. По телу бежит сначала леденящий морозец, а за ним поспевает и табун мурашек. Шатен боится того факта, что травмировал игрока Игоря. Боится быть отвергнутым им в дальнейшем. Акинфеева берут под руки два каких-то парня и уводят, по всей видимости, в медпункт. Игра продолжается. Итоговый счет — 2:1 в пользу Зенита. Все игроки радуются и обнимают героя сегодняшнего матча — Артема Дзюбу. Черышев взъерошивает ему волосы, Миранчуки хлопают по плечам, в общем: народ ликует и празднует победу. Рады все, кроме виновника торжества — Темы. Его гложет вина. Вина за крик, вина за травму, за состояние Акинфеева. Парня, который так лучезарно улыбался ему в автобусе и показывал рисунки. Спустя некоторое время все ушли в раздевалку, в том числе и Дзюба. Он медленно, на ватных ногах доходит к заветной двери, снимает футболку, при этом осматриваясь по сторонам и он понимает, что вещи Игоря есть, самого Акинфеева нет… Значит он еще в медпункте. Не дай Бог, что-то серьёзное, Дзюба ведь сам себя съест… В итоге, из-за своих раздумий Артем остается один в раздевалке. Он уже «отпустил» Черышева со словами: «Можешь идти, я своим ходом, на автобусе.» Ведь физ-ра была последней парой. Артем слышит, что дверь кто-то открывает и невольно поворачивается. В проходе стоит Акинфеев с перебинтованным левым коленом, он медленно прошел по комнате к своей сумке. — Ты, это, — Артем начал первым и не может подобрать подходящих слов. «Ты, это… что? Заходи если что? Когда ж ты научишься сначала думать, потом говорить, а?» Но ляпнуть не подумав, это проблема номер один, друга же это то, что на Игоре сейчас нет футболки. Он вопросительно приподнял одну бровь и смотрит, чертяка, прямо в глаза Дзюбе, который в свою очередь не может оторвать взгляда от идеального пресса парня перед ним.  — Прости меня, хорошо? Я просто не думал, что так получится, я не хотел, — Артем сам же стоит в одних джинсах и терпеливо ожидает какого-либо ответа. Он все же нашел в себе силы и перестал так яро пялиться на живот знакомого и перевел взгляд на глаза Акинфеева, парень лениво опускает руки с натянутой на них футболкой и все-таки отвечает: — Ничего страшного. Я не так давно рвал кресты, — брюнет начинает приближаться, отчего у Дзюбы учащается дыхание и сердцебиение, — Просто немного побочных эффектов и фантомная боль, — Акинфеев уже находится почти что вплотную к ничего не понимающему Артему, — Я тебе понравился, или мне кажется, м? — после этих слов брюнет показательно закусил губу. — Понравился, — совершенно уверенно, на удивление для себя, довольно тихо и сексуально отвечает Дзюба точно в уста Акинфееву. Второй лишь издает смешок, жадно впиваясь в губы парня, стоящего перед ним. Поцелуй выходит мокрым и страстным, что несомненно заводит двоих. Дзюба чувствует себя в своей тарелке. Ему комфортно, несмотря на то, что он знает парня, стоящего напротив него, — который в данный момент до крови кусает нижнюю губу Артема, что его еще больше, несомненно, заводит, — всего около трех, может, четырех дней. Игорь вплотную вжимает Дзюбу в первую попавшуюся вертикальную поверхность, что создает сильный контраст между горячим и возбужденным телом шатена и холодной бетонной стеной, из-за чего Артем протяжно стонет в поцелуй. Это бесспорно еще больше распаляет и так до изнеможения возбужденного Игоря, он принимается опускаться ниже. Нежно целует шею, Артем чувствует, как его кожу покалывает щетина, но при этом нежные губы оставляют засос, все новый и новый. Опять этот контраст. А Акинфеев умелец, не правда ли? Игорь доходит до кадыка и кусает нежную кожу от чего Артем протяжно и громко стонет, немного сползает по стене, как последняя шлюха, Акинфеев же сразу исправляется и зализывает все, что натворил. Он переходит к ключицам, к соскам… Брюнет нежно покусывает их и немного оттягивает, вырывая опять этот подлый и развратный стон у оппонента, отчего второй краснеет, но сдерживать себя он не может, да и не особо хочет. «Нас же могут застукать… а-ах, плевать!» Артем берет Игоря за лицо и медленно поднимает, жадно впивается в губы, чтобы второй наконец прекратил хоть настолько и сладкую, но все же пытку. Акинфеев сразу смекает что к чему и кладет свою ладонь на уже заметно набухший бугорок на джинсах Артема, который тут же разрывает поцелуй и довольно громко, чем немного удивляет Акинфеева, сквозь зубы шипит резкое и неожиданное: «Блять, полечге.». Его глаза закрыты, а желваки ходят из стороны в сторону. На такую реакцию брюнет лишь усмехается, чем ставит Артема в немного неприятное положение. Игорь вливается в новый поцелуй и расстегивает джинсы настолько нетерпеливого Дзюбы. Второй же в свою очередь сильно сжимает ладонью накаченную, как он и не сомневался, ягодицу Игоря. Спустя несколько мгновений двое стоят совершенно голые, Акинфеев по-прежнему вжимает Артема в стену, вцепившись в уже набухшие, такие сладкие и желанные губы шатена. Впоследствии Артему все же удается потереться стоящим как кол членом о пресс своего оппонента, отчего не может сдержаться, громко и гортанно скулит, благодаря чему вызывает у Акинфеева лишь хитрую ухмылку. Игорь наконец берет член парня в руку и немного надавливает на головку размазывая сочившуюся смазку по всей длине одним быстрым движением. Артем с каждой секундой все громче и громче стонет, он все же понимает, что нужно что-то делать и так же берет член брюнета в ладонь, чем в конечном счете и срывает громкий отзыв на свои действия с губ Игоря. Начинает быстрее двигать рукой, а Акинфеев повторяет в точности за ним. Дзюба бурно и с криком кончает себе на живот, когда брюнет следует сразу же за ним. Они еще некоторое время жмутся к бетонной поверхности, чтобы не упасть сразу же. Когда Игорь чувствует, что пришел в себя, он все же перестает вдавливать шатена в эту многострадальную стену и отстраняется, подходя к своей сумке и достает оттуда пакетик с салфетками, протягивая одну Артему, ведь добираться обкончанным домой — не самая приятная штука, тем более в такую погоду, согласитесь. Акинфеев быстро одевается, и, забросив рюкзак на плечо, уходит из комнаты, оставив Дзюбу одного со всем тем, что только что было.

Твои губы зажигают во мне дикий пожар, обжигаясь твоим телом — я тлею. Мои руки утопают в твоих волосах, мы с тобою на пределе!