***
— Меня бесит, когда ты опаздываешь. — с удовольствием отметив, как хорошо выглядит в новых шортах её задница и с трудом в последнюю секунду до неизбежного остановив свою руку на полпути от желанной части, Хибари независимо схватил её за руку и потащил к выходу из дома, — Мы ушли, вернёмся ближе к десяти. — Хорошо, Кёя-кун. Только без излишек! — Так точно. Тсунаеши, обиженно буркнув что-то невразумительное, откинула собранные в косу волосы назад за спину и потянула задержавшегося на крыльце дома парня за собой. Тут же накинув на открытые плечи тёплый кардиган, поправила бантик на слипонах и посмотрела на пялящегося Хибари. — Куда? — В центральный парк. — независимо отозвался он, — Рёхей и Киоко уже там, Хана должна подойти. Остаёмся только мы, но ещё нужно зайти за… Чем-нибудь. — Например? — Поступила просьба купить чипсы, шоколадку и мармелад. — Хибари помахал в воздухе телефоном с открытым чатом, — Газировку и мороженое уже успели закупить. — О, так у нас пикник? — удивилась Савада, перечитывая переписку. — Ты издеваешься. — мрачно посмотрел на неё он, — Мы сказали это семь раз. — Я была занята, вот и не услышала! — Нет. — оборвал её объяснения парень, — В это время ты на пару с Рёхеем кидала смятую в шарик мокрую бумагу на улицу, на спор, кто в кого попадёт. — Зато я выиграла. — слыша в его голосе осуждение, буркнула Савада, — И было весело. — Несомненно. — ядовито отозвался Хибари. Тсунаеши пожала плечами — ничего такого она в этом не видела. Она достаточно часто забывала что-то важное и нужное, чтобы Кёя, обычно таскавший все это по просьбам её матери, привык к своим обязанностям не только парня, но и няньки. Несмотря на достаточно большую ответственность в обычное время в школе, когда она оставалась рядом с Кёей наедине, то имела полное право вести себя как маленький ребёнок, доставая своего парня и не особо чем-то занимаясь — иными словами, она жутко бездельничала. Хибари это невъебенно злило, но поделать он ничего не мог и по сегодняшний день. По пути зайдя за продуктами и в результате потратив приличную сумму на кучу сладкого, Хибари лишь закатил глаза и, взяв пакеты, пошёл по направлению места встречи. Следом, уже успев раскрыть упаковку, довольно шагала Савада уплетавшая за обе щеки. Кёя с тоской подумал, что с кое-чем другим во рту она смотрелась бы гораздо лучше. Особенно на коленях. В белье. А ещё лучше… Взгляд упал на слизывающую с пальцев шоколад Тсунаеши. И что он, собственно, в ней нашёл? Ничем особо не выделялась до момента, как стала вплотную общаться с ним не только дома, но и в школе. А там и должность президента подоспела, и слава-лавры. «- За мной бегает половина девушек школы, несколько раз получал признания от студенток, могу с лёгкостью, только по щелчку пальцев, найти себе девушку и разложить её, — размышлял он, чувствуя напряжение в паху, — но вместо этого я пытаюсь сдержаться рядом с пятнадцатилеткой, не могу заставить себя взять её и поэтому глушу стояк в ванной. — он кисло улыбнулся куда-то в сторону, — Услышал бы меня кто-то — засмеял. Посмертно, конечно, но все же…» Узнай об этих мыслях хохлатая тварь, и Хибари бы был осмеян с ног до головы. И вроде бы ничего страшного в подобном не было, — это все было жуткой правдой и сомнениям не поддавалось — но, черт возьми, он ведь не железный? Он любил эту идиотку всем сердцем и поделать с этим не мог абсолютно ничего. Раньше он видел в ней хорошего друга и интересного собеседника, потом — красивую девочку, с которой можно выйти за руку на улицу и поймать восхищение в глазах окружающих. И только когда она, дура, перешла в среднюю школу и явно ударилась головой, обеспечив себе сотрясение последних оставшихся мозгов, Хибари с самым настоящим шоком понял, что его тело реагирует на Саваду, как на предмет… Сексуального влечения? Сначала он утешал себя самым обычным фактом того, что он подросток, и стояк по утрам и постоянная эрекция вполне нормальная реакция в шестнадцать лет. Но когда он понял, что такая реакция появляется только на Саваду… Он её любил. Наверное, после всего того, что она успела учудить, самое светлое чувство, которое он должен к ней испытывать — желание прибить, ибо сколько она испортила ему нервов? Постоянное пренебрежение правилами, драки, отсутствие на уроках, нарушение дисциплины и еще столько всего, что, казалось бы, любовью тут в принципе и не пахнет. Но ведь нет! Именно при её появлении чёртово сердце сбивалось с ритма и появлялось дикое желание притянуть к себе, вцепиться зубами в шею и заставить цепляющихся к ней травоядных захлебываться в собственной крови. Мать все шутила, что когда Кёя наконец-то поймёт, что влюбился, то миру наступит форменный пиздец. Что же, не так уж она была и не права. В школе все знали, кому на самом деле принадлежит Тсунаеши Савада, и почему категорически запрещено прикасаться к ней с умыслом, имеющим хоть какую-то лишнюю подоплеку. Только новенькие идиоты никак не могли взять в толк, за что были до полусмерти избиты главой ДК, а обидевшие Саваду девчонки — обеспечены месяцем отработок. Учителя закрывали глаза на её выкрутасы просто потому, что знали её потенциал. Ученики тихо-мирно ждали, когда Тсунаеши придёт в себя. И только Хибари не просто ждал и мирился с её тараканами, но и пытался вправить этой идиотке мозги. Любыми способами. — Ты совсем меня не слушаешь! — обиженно ткнула его под ребра. Посмотрев из-под чёлки на парня и обречённо закатив глаза, Тсунаеши повторила: — Где они? — В центре, — очнувшись и оглянувшись, он вдруг осознал, что они уже стоят в парке, — Пошли, они уже заняли места. И действительно. Посреди парка Сасагавы вместе с Ханой сидели на пледах, доставая из пакетов разные вкусняшки. Увидев их, Киоко активно замахала рукой и расплылась в широкой улыбке. — Вы там что так долго? — недовольно спросила Хана, аккуратно распаковывая пирожные из пластиковых контейнеров. Рёхей, достав из спортивной сумки несколько бутылок подозрительной наружности, хохотнул и, встав с места, поздоровался сначала с протянувшим руку для рукопожатия Кёей, а потом сграбастал в объятия хихикающую Тсунаеши, сбросившую сумку на траву. — Проспала. — Опять? — закатила глаза Курокава и Киоко, неудержавшись, засмеялась. Настолько недовольно выглядела подруга. — Это уже входит в традицию — предлагать нам встретиться, а потом забывать об этом. — Тсунаеши в ответ показала язык, — Совершенно ничего нового. — Вот и я о том же. — многозначительно фыркнул Хибари. — Ай, да отстаньте от неё. — Рёхей, махнув рукой, уселся на плед в позе лотоса и пододвинул к себе бутылки, — Тебе с ананасом? Видя как Хибари передернуло, Савада довольно расхохоталась и забрала из рук Рёхея цветастую бутылку с светло-оранжевым напитком. — Что это? — переборов отвращение, спросил парень. Хана и Киоко, разложив все оставшееся, уселись рядом с ними и тоже забрали свои бутылки, тут же открывая. Сасагава отдал Хибари зелёную бутылку и сам присосался к такой же. — Это, как выражается Рёхей, — ухмыльнулась Хана, — «бабская сладкая алкогольная гадость», а в простонародье ESSA. — Распитие алкогольных напитков несовершеннолетним запрещено. — с ангельские видом напомнила Киоко и на пару с Тсунаеши приложилась к бутылке, выпивая почти наполовину. — У нас есть Хибари. — фыркнул Сасагава и чокнулся с Кёей, который спокойно вылакал почти все, — Блин, ты же только открыл! — У меня стресс. — отозвался брюнет и под прищуренным взглядом своей девушки достал вторую бутылку сильно алкогольного пива, ловко открывая её. — С чего это? — Киоко удивлённо посмотрела на него. Всё остальные не отставали. — О, да ладно, вспомните, с кем я встречаюсь и задайте этот вопрос снова. — ловко уклонившись от летящей в него сумки, пущенной рукой возмущённой до глубины души Тсунаеши, он спокойно продолжил под хохот друзей, — Чего ты возмущаешься, Савада? Я вообще поражаюсь, как до сих пор не поседел с тобой. — Фу какой ты! — Тсунаеши скривилась и поставила полупустую бутылку на траву, взяв пироженку, — Я же не виновата, что у тебя нервы ни к черту! — Кто бы говорил. — съязвила Хана, устраиваясь в объятиях своего парня и медленно поедая плитку шоколада. Ни с кем, впрочем, не собираясь делиться. — У тебя поразительно уникальные тараканы в голове. — глупо хихикнула Киоко. — Ага, редкость. — фыркнул Рёхей, насмешливо блестя горящими после алкоголя глазами. Все-таки, не так уж и много надо, — Они ещё и разумные. Уверен, что они нашептывают ей, что и как делать, потому что некоторые её бредни не вписываются в моё представление об адеквате. Под дикий хохот друзей, Тсунаеши мрачно прищурилась и, взяв из рук ржущего Хибари его бутылку, смачно отхлебнула. — Э-э, нет, Савада. — он тут же забрал у возмущённой девушки алкоголь, — Я не буду оправдывать тебя и твоё поведение перед матерью. — Но донесешь ведь? — Киоко поиграла бровями, — Ещё пара бутылок, и она будет ползком передвигаться. — Киоко, я тебя покусаю!***
— Нашла? — поинтересовалась Тсунаеши, с интересом и странным трепетом наблюдая, как Хибари, которого Рёхей взял на слабо, скинул с себя верхнюю одежду и, взяв баскетбольный мяч, пошёл на площадку к остальным игрокам. И Тсунаеши залипла на идеальное подтянутое тело, с чёткими абрисом мышц, на которое не менее жадно пялились девочки из соседней школы. Не замечая смертниц, Савада проследила, как при прыжке чуть сползают брюки и становится видна полоска чёрных боксеров, с проступающими тазовыми косточками. — Хватит пялиться, Савада. Не поймут же. — сама брюнетка не менее жадно смотрела на своего полуголого парня, оставшегося в одних шортах. Не заходя за черту, вокруг баскетбольной площадки бегала Киоко с фотоаппаратом, — Нашла, но знала бы ты, сколько мне потребовалось сил. Уверена, что тебе это надо? — Думаешь, Кё-тян будет злиться? — Хибари забил прекрасный данк, который сопровождался бурными овациями со стороны невысоких трибун и визгами отчаянно прыгающих болельщиц. Желание подойти и обнять это идеальное тело, показывая, кому оно принадлежит, стало чрезвычайным, и Тсунаеши усилием воли заставила себя стоять на месте. Кёя поймал её взгляд, обернулся, не слушая, что там ему кричат те, с кем он играет в команде, и улыбнулся. И у Савады сердце скакануло до самого горла — настолько эта улыбка была прекрасна. — Хватит залипать, Савада. — Хана шутливо ткнула её в плечо, протягивая сложенную вчетверо бумажку, — На, держи. Там два телефона — который из них нужный я не знаю, но ты разберёшься. — Спасибо, — искренне поблагодарила Тсунаеши, убирая в карман нужную ей до безумия бумажку, — ты меня фактически спасла. — Зачем тебе Аой-сама? — У нас с ним незадолго до средней школы состоялся разговор. — пояснила девушка, отворачиваясь от игры. Лучше не видеть весь этот… Фарс, — Предполагалось, что именно Кё-тян станет его преемником, и я, как его, кхм, невеста, должна быть полностью в безопасности. А так как на тот момент моя связь с Вонголой отчаянно скрывалась… Хана понятливо кивнула. — Хочешь поговорить с ним насчёт этого? — Думаю, он предложит оптимальный для меня вариант. — Савада уселась на траву и вдруг нахмурилась, — Твою же мать, как эти дуры меня бесят. Хана с усмешкой проследила, как на Хибари повисли несколько девушек. Парень то и дело морщился, пытался оттолкнуть их, но при народе ему совесть не позволяла бить женщин. Рёхей, который втянул его во всё это вместе с Киоко, ржали в сторонке. Повернув голову в сторону Савады, он почти жалобно посмотрел на неё — Не собираешься помогать? — Ха? Её спокойствие было полностью проломлено, когда одна из особо отчаянные потянулась к её парню — слышите, он только её! — и попыталась поцеловать. Поцеловать, блять! Савада многообещающе оскалилась. Сейчас начнётся то, что в простонародье называется пиздецом — Есть мобильник? — Естественно. — не поняла прикола Хана, — Но зачем? — Будешь звонить в скорую. — мрачно улыбаясь, Тсунаеши направилась в сторону отбивающегося Хибари и тех идиоток, от которых вскоре останутся лишь воспоминания, — Пролом черепа этим сукам я точно обеспечу.