Небольшое уютное кафе было достаточно неплохим вариантом для предстоящего разговора. Правда, прокручивая в голове варианты диалога и возможные его пути (пути разговора и собственного отступления, на самом деле), Тсуна вряд ли ассоциировала такого человека с подобным местом — милым, почти кавайным, с уютной маленькой мебелью и круглыми столиками с кружевными скатертями. Да и подавали здесь только и исключительно десерты — с разными вкусами, цветами и запахами.
Телохранители, едва взглянув на розовое нечто на углу многоэтажного дома, тут же струхнули идти туда, теряя весь свой брутальный вид в считанные секунды, и, скривившись, мигом слиняли куда подальше, а потому Тсуна вошла в кафе в одиночку, любопытно оглядываясь и поражаясь, как с ее-то мозгами и характером может нравиться подобная дичь. Пришлось успокаиваться, говоря себе, что она все же девочка и ей можно иногда восхищаться подобным розовым великолепием.
Искомый столик с нужным ей номером оказался в самом конце, и вместо стульев, как в центре кафе, там были небольшие, вмещающие двух человек максимум диванчики с мягкими подушками и пуфиками рядом. Пригласивший же ее человек сидел на одном из этих самых диванов, вальяжно закинув ногу на ногу и попивая ядрено-розовый клубничный коктейль, на который сегодня, судя по огромному плакату на входе, была скидка.
— Рада видеть тебя, — подошла в притык к столику Тсуна, мило улыбнувшись и махнув рукой, — Мукуро-кун.
Рокудо, как обычно пафосный и строящий из себя крутого перца, ответно козырнул вполне радушно, но тут же отпил из тонкой трубочки, теряя свой имидж. Тсуна позволила себе весело улыбнуться.
— Рад, что не проигнорировала меня, Тсунаеши-тян, — Мукуро кивнул на диванчик, — Садись, ку-фу-фу, и заказывай себе что-нибудь. Я, так уж и быть, сегодня плачу.
— Предпочту решить все проблемы и разойтись.
— Жестоко.
Тсунаеши пожала плечами и села, закинув ногу на ногу. Но, мельком оглядев предоставленное меню, все же остановилась на молочном коктейле с клубникой. Сделав заказ, она уставилась на Мукуро странным, пронизывающим взглядом.
Было странно получить от такого независимого человека, как Рокудо, предложение встретиться. По крайней мере, она могла ожидать что-то подобное от Гокудеры, который иногда был чересчур эмоциональным, но никак не от такого скрытного, не желающего показывать свое расположение кому-либо Тумана, чью верность еще нужно было заслужить.
К нему у Тсунаеши еще с самой первой секунды сложилось странное отношение. Не было ненависти, не было злости на человека, который так легко мог лишить жизни другого человека. Но была странная тяга увидеть в своих рядах столь невыносимого, высокомерного и манерного туманника, чтобы знать, что его душа, его верность, весь он принадлежит ей. Не Семье, не Вонголе, а только лишь ей одной. Хотелось знать, что, выбирая между благосостоянием Вонголы и Савадой Тсунаеши он беспрекословно выберет последнюю, даже не раздумывая. И если тогда, пару лет назад, подобные мысли лишь пугали, то сейчас, когда память полностью вернулась, это желание росло с каждой секундой в геометрической прогрессии.
Тсуна хмыкнула.
— Я слушаю тебя, Мукуро-кун. — насмешливо улыбнулась, накручивая на палец светлый локон, — И я советую подбирать тебе слова, все-таки я не собираюсь выслушивать православные беседы.
— И все-таки ты та еще стерва, Савада Тсунаеши. — рассмеялся Мукуро почти восхищенно, — Еще тогда я думал, что с тобой что-то не то, больно твоя душа была странной. А теперь я вижу это.
— Не тебе говорить о душе.
— И то верно. — мирно улыбнулся Рокудо, — Ку-фу-фу, я действительно не тот, с кем стоит это обсуждать, поэтому я тебя не осуждаю. Но не восхититься я не могу. Столь тонко контролировать все происходящее.
— Благодарю.
— Ты интересный человек. — через несколько секунд снова заговорил Мукуро. Тон у парня был… странным, — Ты легко располагаешь к себе, знаешь, как нужно подстроить свое поведение под того или иного человека, и Пламя Неба тут совершенно не при чем. Ты сама по себе такая — для тебя легко манипулировать людьми вне зависимости от того, хотят они это или нет. Даже если они знают о том, что ты влияешь на них, то это ничего не дает. — Тсунаеши все также улыбалась на эти слова, — Ку-фу-фу, Тсунаеши-тян, я буквально в восторге от твоих умений!
Савада прищурилась.
— Сомнительный комплимент. — она фыркнула, однако подобралась от его слов, — Ближе к делу, Мукуро-кун. Я же вижу, что весь этот разговор не просто так.
С лица Рокудо слетел любой намек на веселость. Он задумчиво постучал пальцем по столу, отбивая ритм. Он впервые решился на то, чтобы придти на поклон к человеку по собственной воле — гордость присмирела в уголочке, недовольно сопя и с грустью следя за тем, как Рокудо перерывает весь Токио, чтобы найти Саваду. Это было необходимо — объясниться, доказать, заставить поверить.
Мукуро поднял сосредоточенный взгляд.
— Ямамото Такеши не вернется в Италию. — каким-то странным тоном протянул иллюзионист. И не было понятно, спрашивает он это или утверждает, — Это известно всем. И твоей сестре в первую очередь. И пока она усиленно делает все возможное для его возвращения и присоединения к Вонголе Сасагавы и Кёи-куна, мне бы хотелось… — он демонстративно задумался, — Ку-фу-фу, уйти с поля боя.
— Сбежать. — спокойно поправила Тсуна, — Ты сейчас сидишь и распинаешься передо мной потому, что хочешь улизнуть от Вонголы.
Рокудо пожал плечами.
— Не пойми меня неправильно, Савада Тсунаеши, и не прими на свой счет, но единственной причиной, по которой я ушел за твоей сестрой, это не полностью данная мне свобода. Так как именно от лица Вонголы меня забирали из Вендиче, то логично было с моей стороны побыть умненьким и послушным мальчиком, и не отсвечивать лишний раз. Верно ведь, фу-фу? Ты сейчас не такая, какой я тебя встретил впервые, и ты должна меня понять.
Савада хмыкнула, посмотрела на поверхность стола, ковыряя ногтем обивку дивана.
— Моя верность не принадлежит никому, кроме меня самого. — иллюзионист скривил губы, — А если Аркобалено считает, что без его помощи и помощи Девятого Вонголы я бы не смог выбраться из тюрьмы, то он глубоко заблуждается. Да, они избавили меня от лишней нервотрепки в лице Бермуды и его преследований, но, — он манерно и театрально махнул рукой, — сама понимаешь.
Тсуна хмыкнула, но кивнула согласно — она-то-как никто другой понимала, на что способен этот иллюзионист и на что он готов пойти ради своей свободы. Тут Савада испытывала к парню иррациональное уважение.
И все же то, к чему Мукуро шел на протяжении всего разговора, ее немного беспокоило и нервировало.
— Давай к сути, Мукуро. — отбросила всякую вежливость девушка, сложив руки на груди. Взгляд остекленел, — Я понимаю, к чему ты клонишь, хитрый лис, но давай все-таки ты сам скажешь без всякой утайки свою просьбу.
Рокудо в притворном удивлении вскинул брови.
— Ку-фу-фу, Тсунаеши-тян, неужели я настолько предсказуем? — иллюзионист улыбнулся, но взгляд также стал напряженным и серьезным, — Хорошо, так уж и быть.
Он отставил шуточки.
— Я не клялся тебе в верности и ты должна понимать, что причина моего ухода месяц назад вполне объяснима. Ты победила меня, и раз уж на тот момент тебя всеми силами продвигали на пост Джудайме, то я согласился, за отдельные привилегии, разумеется, идти за тобой. Однако, не стоит забывать, что меня сделали Хранителем Савады Тсунаеши, — выделил он, — но никак не Джудайме Вонголы. И я прошу тебя, Савада Тсунаеши, принять меня как своего Хранителя. — он оперся на сложенные руки подбородком, — Я более, чем уверен, что в делах мафии ты не собираешься ввязываться — по крайней мере, в дела итальянской мафии. И раз уж так, то мне было бы более выгодно иметь в боссах девушку, которая хоть и имеет власть, но не связана с теневым миром столь нелюбимой мне страны.
— Кто сказал, что я с ним не связана? С теневым миром?
— Ты намекаешь на Кёю-куна? Ку-фу-фу, это правда, в девяноста семи процентов из ста в дальнейшем ты, Тсунаеши-тян, примеришь фамилию Хибари, но даже если это будет так, то полноценным мафиози ты уже не будешь являться. Я более, чем уверен, что ты будешь руководить, но явно не той Семьей.
Тсунаеши ухмыльнулась, ковырнула ногтем по столу и уперлась локтем в колено, цокнув языком.
— Я даже не знаю, восхищена ли я твоей просвещенностью, или мне хочется тебя прибить?
— Миром правит информация и те, кто ей владеют, Тсунаеши-тян.
— Я не против твоей личности в рядах моих, м-м-м, доверенных лиц. Однако, — она выпрямилась, — Чем тебе не угодила моя милая сестричка? Она же такая сильная, такая идеальная.
— Вся прелесть Савады Алессии заканчивается на том, что она умеет подбирать слова тогда, когда это нужно больше всего. — Рокудо изящным жестом подкинул в руке все еще находящееся у него кольцо Тумана Вонголы, — Это ее возможно не единственное, но главное преимущество. Потому что как хороший психолог, она умеет давить именно на те раны, которые будут ключевыми при принятии решения.
— Это намек? — невозмутимо спросила Савада.
— Скорее подтверждение твоей догадки, да? — губы Тумана растянулись в широченной улыбке, — Ку-фу-фу, конечно, ты достаточно провела времени с Гокудерой, чтобы понимать, что он никогда бы не бросил тебя просто так, а? Я тут, если ты еще не поняла, говорю за двоих, потому что Ураганчик на данный момент отвлекает твою сестрицу от моего отсутствия.
Савада хмыкнула, невольно проведя по губам наманикюренным пальчиком. Что ж, именно этого она и ждала — подтверждения ее догадок и опровержения подозрений.
Перспективы вырисовывались более, чем прелестные. Иллюзионист, прошедший Ад, Ураган, чье Пламя имеет возможность использовать другие виды. И оба они будут ей верны, если она не станет урезать их свободу.
— Я верно полагаю, — она снова посмотрела на покорно ждущего парня, — Что вы с Хаято готовы снова стать моими Хранителями, при этом прекрасно понимая, что я больше не являюсь частью мафии? И что вы добровольно отказываетесь от перспектив в лице Джудайме Вонголы?
Мукуро рассмеялся.
— Договоримся, Тсунаеши-тян?
***
Тсунаеши смотрела на проносящийся пейзаж за окном автомобиля, прислушиваясь к играющей в салоне тихой музыке. Скорость машины была явно превышена положенную на этом участке, но Тсунаеши было откровенно плевать.
— И все-таки я удивлен твоему умению находить проблемы там, где их быть не должно. — Аой-сан, которому внезапно захотелось проводить ее не только до вокзала, но и до самого Намимори, отсалютовал стаканом с коньком, — Сначала Вария, потом парень, от которого мои ребята были в ужасе. Кто он, кстати?
Тсуна повернулась к мужчине, невольно хмурясь. Потом пожала плечами.
— Мой бывший Хранитель. Хотя уже не бывший. — она царапнула ногтями затянутое джинсой колено и недовольно посмотрела на неровный лак. Нужно сходить на маникюр в ближайшее время, — Мы заключили взаимовыгодную сделку.
— Очень хорошо. — кивнула Аой, — И?
— И ничего. — Савада пожала плечами, — Пока что я не собираюсь ничего делать. Потом, уже когда Реборн и Алессия будут пытаться вернуть расположение ребят, то тогда и буду париться насчет дальнейших действий. Пока что даже пальцем не пошевелю.
Хибари хищно прищурился, удовлетворенно улыбаясь.
Кёя выбрал прекрасную женщину.
Мужчина хмыкнул в бокал, поворачивая голову к окну и наблюдая, как привычный город сменяется загородными постройками, полем. То, что сейчас происходило, радовало его несказанно. И то, что Тсунаеши, вопреки всему произошедшему в последнее время, верна именно клану Хибари, его безмерно радовало.
— Вы говорили с Кёей о помолвке?
Савада закашлялась, мигом теряя свой скептицизм и показное спокойствие.
— Кхм! — она посмотрела на явно развеселившегося реакцией Аоя, — Но учитывая то, что мы в последние пару лет практически не общались, а я просто не готова…
— Не будь столь православна. — фыркнул мужчина, — В мое время в твоем возрасте уже имели детей. Однако, — он серьезно посмотрел на нее, — я не об этом, до этого еще далеко.
Он коротко посмотрел на стакан.
— Когда Арису рассказала о том, что Кёя завел себе девушку и у них все очень даже серьезно, то я был настроен скептически просто потому, что в столь юном возрасте не понять все то, что вкладывается в это слово. Однако вы росли, учились, и я все еще видел вас вместе. А потом мы познакомились, и все встало на свои места. Тогда, — он хмуро посмотрел уже не слушающую Тсуну, — я представить не мог, что Вонгола загребет тебя в мафию.
— К чему вы это?
— К тому, что помолвка может дать нам гораздо большие перспективы, чем кажется. Она привяжет тебя к Кёе и клану Хибари накрепко. — он сложил руки в замок, — Ты получишь полноценную защиту клана, а я буду уверен, что никакая Вонгола не приберет тебя к рукам.
— Вы хотите сделать это без согласия Кёи? — спокойно спросила она, но в душу прокралось нечто, похожее на счастье и предвкушение.
— Я более, чем уверен, что Кёя будет рад больше всех.
Как по заказу, в момент образовавшейся тишины раздался громкий рингтон телефона Тсунаеши — опенинг какого-то аниме, который она смотрела относительно недавно. Нахмурившись, она коротко извинилась перед мужчиной и взяла трубку, прикладывая телефон к уху:
— Да?
— Тсуна, ради всего святого, скажи, что ты уже в пути! — едва соединение установилось, панически послышалось из динамика, — Я не вынесу этого, честно! Да никто не вынесе-ет!
Громкий и истерический крик Ямамото стал неожиданностью.
— Такеши? Что слу…
— Савада!
А вот обладатель этого голоса был зол, как тысяча чертей и столь же ужасающ.
— Кё-тян? — она удивленно посмотрела на вскинувшего брови Аоя, — Почему я тебя слышу с номера Такеши?
— Как только я увижу тебя, то тебе не жить! — Хибари зарычал, — Какого хрена, Савада?
Тсунаеши прокашлялась, глядя на явно заинтересованного и ждущего дальнейшего разговора Аой-сана. Прочистив горло до конца, она невозмутимо сказала:
— Что-то не так?
— Объясни мне, какого хера происходит?
— Мне нужно было уехать по делам? — спросила она риторически, — Кажется, ты об этом знал.
— Почему ты мне не сказала, куда ты едешь, травоядное?!
Савада округлила глаза и поймала веселый взгляд мужчины. А слона-то она и не заметила. Кто не знает, с какой ревностью Кёя пытался ее уберечь от клана?
— Кё-тян, — осторожно, тихо, словно с психически больным начала Тсуна, — все в порядке, я уже еду обратно. Через пару часов уже буду в Намимори, ты даже можешь встретить меня. Я решила все проблемы, никто не пострадал, да со мной все более, чем в порядке!
На том конце провода молчали, но Тсуна слышала, как Хибари тяжело дышит от бешенства.
— Камикорос, травоядное.
И сбросил трубку.
Тсуна вздохнула.
А ведь так все хорошо начиналось!
