Арно (Тони). Или наоборот?

Сначала Арно кажется, что он смотрится в зеркало. У него получается полностью собрать кубик перед самым приездом в особняк Старков — он отчего-то торопится, несмотря на все заверения Марии, что никто у него головоломку не отберет. Ему важно закончить с кубиком сейчас, до того, как они ступят на порог дома Старков. Может, он напрашивается на похвалу, пытается показаться… не тупым, впечатлить, наверное. Не то, чтобы у него получается. — Говард, смотри, — радуется Мария, — Тони собрал кубик. — Это просто головоломка, — хмыкает Говард и бросает на него обжигающий тьмой взгляд. Арно склоняет голову, боясь посмотреть в глаза мистера Старка. — Говард, ты просто привык к тому, что Антонио умен, — ласково журит Мария. — Поверь, не все дети способны на то, что могут сотворить в их возрасте Антонио и Тони. Она… утешает. И от этого становится тепло где-то внутри. Так что Арно спокойно выбирается из машины, берет ее ладонь и идет следом, туда, куда его ведет Мария. Он ей — отчего-то — верит, а еще ему интересно, кто этот Антонио. И зачем его, Арно, привезли сюда, да еще и имя другое да… ли. Арно застывает, глядя перед собой широко распахнутыми глазами. Сначала ему кажется, что он смотрится в зеркало — в искаженное, как на тех ярмарках, куда они с мальчишками пробирались. Искаженное зеркало — его лицо, но тощее, болезненное… и глаза другие, синие. И голос — суховато-ломкий, но уверенно требующий: — Мама, кто это? Папа? Кого вы привезли? Почему у него мое лицо? Арно выдыхает. Почему у него мое лицо? Говард бросается к этому, искаженному, подхватывает его на руки и строго говорит: — Антонио, ты же знаешь, что тебе нельзя вставать с постели. Арно смотрит снизу вверх и видит, что эти черные глаза могут быть добрыми. А потом они смотрят на него.