Мост через реку Хан

Чон Хосок направлялся к своей старой квартире, в которой они однажды жили с отцом. Директор Ким Мигён поведала, что Чон Юнсу снова устроил беспорядки в больнице, и ей пришлось отправить его лечиться на дому. Парень чувствовал, как злость и некое волнение переполняли его изнутри. В последний раз он видел отца, когда ему было 15 лет. До того дня он часто навещал Чон Юнсу в тюрьме, до последнего надеясь, что у них ещё получится начать всё сначала, когда тот наконец выйдет, но увидев безучастное лицо отца в тот день и выслушав множество грубых слов в свой адрес, Чон Хосок просто потерял всякое желание налаживать с ним отношения. Он решил вычеркнуть его навсегда из своей жизни, и за всё это время, ни разу не пожалел о своём решении, а сейчас, Хосок возвращается домой, где находился тот самый человек, от которого он бежал все эти годы. В подъезде здания парень замедлил ход. Останавливаясь у двери квартиры, он тяжело вздохнул. Пути назад не было и сбежать уже не получится. Чон Хосоку казалось, будто он стоит так уже вечность. Протянув неуверенно руку, он позвонил в дверь. Долгие две минуты никакого ответа не следовало, и когда парень снова потянулся к дверному звонку, замок вдруг щёлкнул и дверь медленно открылась. - Кто там в такое время? – послышался грубый голос мужчины, а после, в дверях появился и сам он. Чон Юнсу сильно изменился с их последней встречи. Бледная кожа и худощавость придавали ему явно нездоровый вид. Он казался намного ниже, чем Хосок его запомнил, но это скорее от того, что сам парень сильно вырос с последней встречи. Густые, поседевшие волосы небрежно обрамляли голову, а темные мешки под глазами мужчины основательно завершали образ человека, которому давно уже наплевать на жизнь. Из квартиры несло запахом алкоголя и каких-то медикаментов. Чон Хосок смотрел на отца, мечтая исчезнуть, убежать, телепортироваться куда угодно, лишь бы не стоять здесь, напротив этого человека. - Что это? – несвязно произнёс Чон Юнсу. – Кто ты такой? Хосок скрипнул зубами, слегка отталкивая отца, чтобы пройти в квартиру. Наличие грязи, остатков еды и пустых бутылок от алкоголя, полностью подтверждали слова Ким Мигён о бесполезности лечения отца в домашних условиях. Он любой ценой должен был отправить Чон Юнсу в больницу, где тому хоть немного смогут помочь, и тем самым, избавят самого Чон Хосока от ответственности за непутёвого отца. Немного опомнившись, мужчина подошёл к парню, и схватив того за грудки, прижал к стене. - Тебя не учили отвечать, когда спрашивают, сопляк? Кто ты такой? – шипел тот, а Хосок, обхватив его руки, оттолкнул от себя. - Мне сказали, что ты меня ищешь, а выходит, ты даже лица моего не помнишь. – без эмоционально ответил он. Мужчина нахмурился, и пока осознание приходило в его голову, парень взглядом осматривал квартиру. – Не успел выйти, как сразу же доставил всем проблемы. - Хосок? – глухо спросил Чон Юнсу. Парень опустил на него глаза. - Да. – коротко ответил он. - Ты изменился. – мужчина вернулся к двери, закрывая её, а после снова обернулся к сыну. - Ты тоже. - Не было нужды приезжать. Эта старая идиотка могла просто дать мне твой номер. Вечно она всюду лезет со своим милосердием. - Благодаря ей, ты всё ещё жив. Если бы Ким Мигён не пришла тебя проведать в тот день, вряд ли тебя успели бы откачать. - Ну и сдох бы, в чём проблема. - Действительно. – сухо согласился парень, чётко показывая своё глубокое равнодушие к этому человеку. Достав из кармана своей куртки сигарету, Чон Юнсу закурил, опустившись на диван и указывая сыну на свободное место. Хосок и не думал садиться, вместо этого он медленно прошёлся по гостиной, вспоминая не самые лучшие дни, проведённые здесь. Отец молча за ним наблюдал, докуривая свою сигарету. - Зачем ты приехал? – спросил Юнсу. – Только не говори, что прибежал сразу как узнал, что я искал тебя? - Я приехал, чтобы вернуть тебя в больницу. У меня нет на тебя времени. – холодно ответил Чон Хосок. Отец хрипло засмеялся. - Тогда можешь уезжать, потому что я не вернусь в эту проклятую больницу. - Так натерпится сдохнуть? – резко спросил парень, слегка повышая голос. Ким Мигён предупреждала, что он очень упрямый. - Твоё присутствие здесь не нужно. – продолжил Чон Юнсу. – Просто дай мне денег, и вали туда, откуда пришёл. – на этот раз засмеялся уже Хосок. - Дать тебе денег? Ты для этого меня искал? На что тебе деньги? На выпивку? На игры твои? Впервые в общении с отцом, Чон Хосок чувствовал себя уверенно. Он больше не казался ему тем страшным, огромным, жестоким мужчиной, который частенько избивал его, а после посылал за выпивкой в ближайший круглосуточный магазин посреди ночи, чтобы никто не заметил шрамы и следы от побоев. Сейчас Чон Юнсу выглядел слабым и жалким, хотя что-то в нём излучало неподдельную неприязнь к собственному сыну. - Ты не получишь от меня ни копейки. – утвердил Хосок, как вдруг отец со всей силы ударил по столу кулаком, вскакивая с места. - Как смеешь ты, сопляк, говорить так с собственным отцом?! – рявкнул он, но парень даже не дёрнулся. - Ты мне не отец. - Что ты сказал!? - Возвращайся в больницу. – спокойно продолжил Хосок, проигнорировав всплески мужчины. - Сопливый щенок, ты смеешь мне указывать?! – кричал он, направляясь к сыну. – Если я говорю дать мне денег, просто сделай это! – Чон Юнсу замахнулся на парня, но Хосок сразу же перехватил его руку. Оба замерли на некоторое мгновение, слышно было лишь их тяжелое дыхание. - Я больше не тот маленький мальчик, который делал всё, что ты приказывал. – сквозь зубы процедил Чон Хосок. – И уж точно не тот ребёнок, которого ты мог так безнаказанно избивать. – доля страха промелькнула в глазах Чон Юнсу, что и заставило парня отпустить его. Хосок соврал бы, если бы сказал, что не хотел в этот момент ударить своего отца, избить его до полусмерти и заставить пожалеть обо всём, что тот ему сделал. Это тайное желание сильно пугало его самого. Чон Хосок боялся, что он такой же, как и его отец, что наступит момент, когда он сорвётся, и этот монстр, которого засадил в него Чон Юнсу, вырвется наружу. Ему было тошно от самого себя. Юнсу вырвал свою руку из крепкой хватки сына, и со злостью посмотрел в его глаза. - Если не собираешься помогать мне, проваливай из моей квартиры. – прошипел он. - Эта квартира уже давно переписана на меня. – ответил Хосок, выдерживая взгляд отца. – Поэтому, единственное место, где тебя хоть немного ждут – это больница. Я не собираюсь носиться с тобой. Ты никогда не был хорошим отцом, чтобы я тратил на тебя своё время. - Проваливай. – крикнул Чон Юнсу. - Не заставляй меня тащить тебя силой! Думаешь тебе одному плевать сдохнешь ты или нет?! Я просто не хочу нести ответственность за твою смерть. – повысил голос парень, упустив из внимания то, как отец снова замахнулся на него всей силой, оставив звонкую пощёчину на лице. Чон Хосок тяжело дышал, сжимая кулаки и сдерживая себя из последних сил. А Юнсу только и ждал, чтобы сын сорвался, ответив ударом на удар. - Слабак. – усмехнулся мужчина. – Ты даже ответить нормально не можешь. - Да пошёл ты к чёрту! – прошипел парень, резко разворачиваясь и вылетая из квартиры. На улице уже темнело, воздух был холодным, а с неба, крупными хлопьями, падали снежинки, но даже этого не хватало, чтобы остудить ту ярость, которая наполняла парня после встречи с отцом. Чон Хосок остановился у стены дома и несколько раз ударил в неё кулаком, разбивая костяшки в кровь. - Чёрт, чёрт, чёрт! – злился он, поджимая губы. Прислонившись лбом к холодной стене, он потихоньку остывал, понимая своё безвыходное положение. Как бы сильно он ненавидел отца, он не может просто уехать, сделав вид, что это его не касается. Увидев образ жизни Чон Юнсу, можно было сделать вывод, что, оставшись один в этой квартире, он проживёт совсем недолго. Чон Хосок мог бы сказать, что судьба отца его ни капельки не волнует, но что-то внутри не позволяло ему пустить всё на самотёк. Наверное, это и было то самое чувство, что отличало его от Чон Юнсу, и Хосок хотел держаться этого чувства, хотел доказать самому себе, что он совершенно не такой как его отец. Капли крови капали с его рук на землю, покрытую тонким слоем снега. Всё в итоге обернулось против него. Парень понимал, что с этого момента его жизнь будет меняться, и не факт, что в лучшую сторону.