***
Саске перешептывался с Какаши. Мне это надоело. Если они общаются о подробностях новой миссии, то почему просто не сказать, что не моих ушей разговор. Оставили меня, почти как собаку на привязи. Я в конце-концов человек, а не животное. И потому что я человек я отвяжу себя. Может сбегу, а может останусь так сидеть. Кто знает? Всё равно скучно. Я долго маялась над узлом, который завязал Учиха. Признаюсь, я не смогу его развязать. Но я всё ещё ниндзя и я всё ещё хожу по улице в своей форме. У каждого шиноби есть какая-нибудь железка во внутреннем кармане: у меня тут сюрикен, которым я благополучно разрезаю надоевшие мне веревки. Но когда я уже собиралась встать, Саске положил руку на моё плечо. Конечно, я даже и не рассчитывала уйти от двух ниндзя. — Если очень не хотелось быть привязанной могла просто сказать. Сейчас ты испортила хорошую веревку. Ах да, ну конечно, испортила. Я ведь все порчу. Верёвки и... жизни. Это так сильно сдавило меня, что я с силой сжала кулаки, вонзившись ногтями в ладонь. — Саске, отстань от неё. Ты её держишь как собаку на привязи, я сразу тебе говорил, что ни к чему хорошему это не приведёт. Я бы на твоем месте молился, чтобы меня не придушили ночью подушкой за такое отношение к себе . — Спасибо за идею, Какаши-сенсей, так и поступлю. — Правда, будь моя воля, я бы удушила Саске ночью. Вместе с глазами я потеряла свободу, но даже так Учихе казалось мало и он забирал те гроши, которые у меня оставались.***
Днём я так и не поняла, что произошло. Саске поговорил с Наруто, который побежал за девочками, а Учиха, как тюремщик, наблюдал за мной, я уверена, не сводя глаз. Но, благо, это всё прекратилось, когда в комнату влетели девочки. Они вышвырнули его и спокойно начали делать свои дела в моей комнате. Классика жанра, что уж там. — Дамы, прошу вас, объясните мне, какого черта тут происходит, — девочки задышали чуть чаще, а потом Хината промычала что-то невнятное. — Так что за сборы? — Мы считали ты уже всё знаешь, но, кажется, нас решили обмануть, я думаю стоит задать некоторым личностям трепку, а пока посиди спокойно, хорошо? — одна из девочек вышла из комнаты, и, судя по шагам, это была Хината: она ходит тихо-тихо, грациозно переступая с пяточки на носок. Дверь захлопнулась и больше я не слышала её шагов, только чуть учащенное дыхание Ино и своё. Мне хотелось посмотреть на неё и убедить рассказать мне, но, скорее всего, я даже не угадаю, где она стоит, а даже если и по дыханию определю её местоположение, то не угадаю с лицом. Мне оставалось только сидеть и смирно ждать своего часа. Я обняла свои колени, а после опустила на них голову. Скоро вернулась Хината. Она шепнула что-то Ино и они стали собирать мои вещи. Несмотря на то, что вещи и комната им известны всего пару недель они скоро нашли все что нужно и уложили в мой рюкзак. Потом одна из них подняла меня с пола и мы пошли вниз. Девочки посадили меня на стул, и Наруто начал что-то говорить. — Вот, Сакура-чан, эм.. так случилось, что тебе нужно будет пойти с одной командой генинов, эм… Ну… Ха, в общем ты пойдешь с ними в одно место, отдохнёшь от нас, от Саске… — Я поняла, а вы от меня, — я закрыла глаза. Решили избавиться значит. Наруто думал что-то возразить, но меня внезапно схватили за руку. Я сразу поняла, что это Учиха. Чёрт бы его побрал! — Саске. Не прикасайся ко мне. Девочки, пожалуйста отведите меня к моим сопровождающим, - я дёрнула рукой, вырываясь из хватки. Ино схватила меня за руку и они с Хинатой проводили меня до ворот. Команда уже была там. Это были какие-то незнакомые мне генины, вроде ровесники Неджи, Тен-Тен и Ли, но кто знает, может, я ошибаюсь. Они были достаточно приятными, старались не задавать вопросов, иногда пытались заговорить, но я на всё отвечала односложно и в целом старалась игнорировать. Клубочек уз постепенно распутывался, а я и не думала, что они такие хлипкие…***
Наруто было очень горько. Где-то в животе таилось странное чувство, которое он расшифровать не мог, но он точно знал, что это горечь, словно осевшая на языке — реакция Сакуры на их поступок. Она ничего не видела, но слышала и понимала. А на её лице было написано, как она ненавидит их с Саске. Она считала, что её бросили, выгнали, но это было далеко не так. Какаши запретил обнадеживать ее. Их учитель предложил авантюру: найти Цунаде и уговорить вылечить Харуно. Благодаря своему званию, он нашел для Сакуры команду генинов, с ответственным джонином во главе, и отправил их к морю, однако он не был уверен, что они найдут Цунаде, а если они не справятся, то у Сакуры могут разрушиться надежды. И для предотвращения подобной ситуации, они без объяснений отправили её с другой командой. Ей нельзя было говорить правду, а от этого было в сто раз более горько, чем если бы они правда от неё решили избавиться. Наруто собирал все самые необходимые вещи для миссии, но не удержался и уложил рядом со пакетом еды маленькую лягушку, которую Сакура сшила ему на десятилетие, сказав, что теперь это будет его талисман удачи. Так пусть же удача не посмеет отвернуться от него.***
Ветер дул ему в лицо, развевая небрежно уложенные волосы. Было холодно, но ему нельзя было позволить себе отступить. Он почти поймал в своей голове мысль, которая могла объяснить все-все-все. Но она будто движимая ветром летала в его голове, то приводя его к разгадке, почти позволив себя поймать, то улетала вновь далеко в дебри его подсознания. Саске продолжал и продолжал хмуриться. Зачем он так себя ведет? Зачем он обижает и так обиженную жизнью и судьбой Сакуру? Почему ему так больно видеть ее, почти сдавшуюся и почему ему так хочется кричать и убивать? Почему ему так противна это фальшивое желание Сакуры научиться жить без них? Он кричал, бил землю, царапал себя, драл волосы, но ответ так и не приходил. Что такого случилось, что ее боль он ощущает больнее, чем свою собственную, почему он готов вырвать свои глаза, если Сакуре это поможет? Он не понимал этого. Что случилось с его целями, мечтами и надеждами, когда её надежды оказались под угрозой? Казалось, ответ готов сорваться с кончика языка и Учиха выкрикнет правду, а слова разлетятся над гладью озера, но догадка снова оставила его. Его действия оставались загадкой даже для него самого. Наруто медленно шел к воротам Конохи. Какаши уже был там, но Наруто об этом даже и не задумался. Ведь это не важно. Наруто считал, рассчитывал, решал, придумывал, делал все, чтобы не задумываться о том что есть, о том что будет. И несмотря на то, что он себя отвлекал, ему очень хотелось кричать. Но почему? Ведь все будет хорошо, ведь правда. Будет? А будет ли?***
Они отправились молча. Просто переглянулись и поняли, что надо идти. А идти было много куда, хоть их цель и ограничивалась только страной огня.ходили по всем населенным пунктам с развитыми казино, расспрашивали о Цунаде, как давно она там была, в какую сторону шла дальше. В поисках силуэтов они скитались почти 3 месяца. Все эти три месяца Сакура ходила туда-обратно с разными командами, а маршрут ее путешествия не менялся, только в последний раз, когда они почти долшли до пункта назвначения одна из собак Какаши нашла их и сказала, следовать куда-то, но ей так и не рассказали этого. И они нашли Сенджу, которая вернет ей зрение. Они все, даже Какаши, были уверены, что Сакура поймет их мотивы. Но кое-что они забыли. Сакура с рождения решала все на горячую голову.***
Как обычно я ничего не понимала. Я и раньше редко что-то понимала, особенно в прошлой жизни, особенно математику, но сейчас вообще перестала в чем-то соображать. Глаза у меня не работают, мозг тоже. Остается только выпилиться. Как я подслушала сопровождающих, маршрут изменился. Меня ведут куда-то не в Коноху, но и не на этот курорт долбанный. Зачем? Плевать. Я, если честно решила в первый день, что когда вернусь в Коноху, то съеду к родителям. Я не хочу больше быть связанной с Наруто и Саске. Я облажалась, так пусть и мешать им жить не буду. Хотя и родителей обременять не хочется. Я просто не знаю чем могу заниматься. Слух у меня ужасный, не музыкальный однозначно. Танцевать и петь не умею, а что я умею без глаз? Да ничего! Я всегда опиралась на то что умею рисовать, как боженька отличаю цвета, может дизайнером классным быть могу, но без глаз у меня этого нет. Ужас, ужас, ужас, ужас. Всегда считала будущее страшным, а сейчас так вообще. Ужас. Прошла уже где-то неделя. Мы бежим, торопимся, видимо. Я за это время придумала чем я могу заниматься без глаз. Слепым, собственно, готовить можно. Так, если приловчиться, то и картофан рубить ровненько можно. Вышивать может, не знаю, лепить. Плести что-нибудь. Всякие фенечки, корзинки. Немного я, короче, придумала. Спросила какую-то там девушку. Имени ее я не запомнила, да собственно и не собиралась. Она сказала что в нашем темпе мы сегодня дойдем до пункта назначения. Ну ладно, плевать. Ближе к вечеру, когда мы стали замедляться, я услышала крики и однозначно различила голос Саске. Ой-ой-ой! Этого мне еще не хватало! Я не хочу, надо как-то сбежать. А сбежать никак. Думать! Не сдаваться, мне надо сбежать. Но как если двое шиноби держат меня за руки… Правильно, никак. Вот же влипла, а. Только я расстроилась как услышала женский голос. Он был чуть грубый, но такой тихий. Однозначно женщина насмехалась над кем-то. Но потом я услышала хрюканье свиньи. Стоп. Свиньи? Это то, о чем я думаю? …а о чем я думаю? Так! Сакура не расслабляемся. Свинья, Бон-бон, это вложение Шизуне на «черный» день. А Шизуне путешествует с Цунаде. А Цунаде может меня вылечить. Они ради этого ушли? Ради того, чтобы найти Цунаде? Но они меня бросили, а Саске так вообще унижал, указывал на то, кем я стала, когда ослепла. Животным, по его мнению. Я не хочу с ними оставаться, я не хочу испытывать это снова. — Са-а-акура-ча-а-а-ан! — Наруто кричал так, что я почти оглохла. Я уже отвыкла от этого. — Мы нашли Цунаде-Сан и теперь она согласилась вылечить твои глаза представляешь? Ты снова сможешь видеть! — Я, конечно, сама уже это поняла, но он подтвердил. Это правда. Это правда! Я буду видеть! Я смогу рисовать, шить, может быть! Смогу! Кажется, я так радовалась, что упала. Я поняла это когда больно ударилась коленями. Я решила не теряться и сразу же села по-турецки, и, похоже, начала плакать. — Прадва, ой-ой, Па-правда? Вы не шутите? — Нет, они не шутят и если ты правда этого хочешь, то встань, перестань реветь и идем за мной, я проведу осмотр и если, конечно, если я смогу тебе помочь. — Цунаде схватила меня за плечи и повела куда-то. Я в шоке, просто в шоке, ох-ох-ох… Она усадила меня на стул и стала проводить осмотр. — Если честно, то врачи в Конохе оставляют желать лучшего. Очень часто приходят вот такие вот как ты, которым сказали, что только я смогу вылечить, а оказывается, что они просто побоялись рискнуть. Они могут провести операцию и разобраться по ходу дела. Либо это врачи вообще глупые, которые все случаи сложнее, чем они могут прооперировать называют именно такими, которые подвластны только мне. Например, пусть возвращение тебе зрение — сложный процесс, так как глаза и мозг тесно связаны так или иначе, но стоит только начать, как дело будет сделано. Нужен только медик, желательно опытный нейрохирург, и он сможет вернуть тебе зрение. — Цунаде говорила-говорила-говорила, а потом в момент замолчала и задумалась. — И пусть случай как у тебя на моей памяти далеко не первый, но у тебя нет никаких симптомов, а судя по опросу твоей команды ничего и не предвещало такого поворота. Странно… Тогда я проведу полный осмотр и если на первый взгляд ничего не обнаружу, то проведу эту операцию прямо здесь, а если найду отклонения, которые как-либо могут быть с этим связаны, то тебе придется срочно вернуться в Коноху, да и мне видимо тоже, пройти осмотр со сдачей всех возможных анализов, и тогда уже мы будем разбираться по ходу дела. — Х-хорошо. Цунаде провела осмотр и, не обнаружив ничего что может помешать операции, начала готовиться. Сначала проконсультировалась с Шизуне, но вместе они пришли к выводу, что если что-то и пойдет не так, то они смогут прервать операцию без последствий и доставить меня в Коноху для выявления причин. Перед операцией меня усыпили техникой. Хирургическое вмешательство не потребуется, надо будет воздействовать на сами глазницы чакрой, а я могу этому помешать, если буду в сознании. Когда я очнулась и открыла глаза, то не увидела привычную темноту. Я видела цвета, размытые очертания людей, комнаты. Цвета! Рыжий, темно-синий, белый, зеленый, желтый! Столько разных, ярких, тусклых, пастельных и неоновых. И, конечно же, очертания. Я так соскучилась по зрению! — Сакура, как ты можешь оценить свое состояние, в здравом уме, нет последствий от операции? И, конечно, как зрение? — Не могу сказать точно, но, вроде все хорошо. Зрение… Четкой картинки не вижу, все больше пятнами и силуэтами, но это уже не темнота… Я вижу цвета! — Конечно пятнами, — рассмеялась Цунаде, — зрение не восстанавливается по щелчку пальцев, но через недели две ты видеть будешь так же, как до той миссии. Ну, а раз ты в здравом уме, то я предлагаю решить тебе кое-что. — Сенджу вздохнула, оглянулась, и усмехнувшись, сказала, — Харуно Сакура, как ты планируешь провести оставшуюся жизнь? Вернуться в Коноху и ходить на миссии в составе 7 команды, стать чуунином и бросить карьеру ниндзя, найдя любовь и выйдя замуж? Или, может, ты хочешь развиваться, не стоять на месте? — Я хочу развиваться, становиться лучше, не зависеть ни от кого. — Тогда, Сакура я даю тебе выбор. Оставайся в Конохе и топчись на месте или стань моей ученицей, развивайся и расти. И тогда я немного ошалела. Сама Цунаде Сенджу предлагает мне стать ее ученицей? Что-что-что? Похоже на шутку или сон. О боже мой… — Цунаде-сан, вы же понимаете, девочка умирает без зрения, с ним была связана вся ее жизнь, она рисовала, прекрасно разбиралась в цветах и была ниндзя, а глаза — это очень важно. Она может не выдержать такого гнёта. Вы видите этих детей. Вам бы хотелось, чтобы мальчики испытали ту же боль, что испытали мы с вами, потеряв близких? Тем более Саске. Его брат вырезал всю его семью, вы знаете, а Сакура ему как сестра, если не мать или даже больше. — Какаши, знаешь, ты сделал мне больно и оскорбил меня своими словами. Выставляешь меня бесчувственной и еще напоминаешь о моей боли, но я не такая, как ты обо мне думаешь. Я помогу вашей девочке с несколькими условиями. — Цунаде постучала ноготками по столу и взяв в руку рюмку отпила из нее саке, — Во-первых — Наруто. Он должен успокоиться, относиться ко мне и Шизуне уважительно, обращаться к нам только на «-сама» или «-сан», — Сенджу прочистила горло, и с громким хлопком положив руку на стол, схватила рюмку и осушила ее до дна, — Но ты сделал мне больно, Какаши, и я не намерена прощать это. Я сделаю больно вам. Я хочу предложить Сакуре стать моей ученицей, исходя из твоих слов девочка талантлива, а ты редко кого хвалишь. Но ты только представь: если она согласится, то она предаст мальчиков и по твоей логике станет отбросом, мусором. Так что, каков твой ответ? Какаши закрыл глаза и думал. В один момент он открыл их и в них Цунаде не видела ни капли былой теплоты, только железная воля. — Я согласен. Решение сложное. Оно душит меня. Но я должна выбрать. И я это делаю. — Я согласна, Цунаде-сан.