POV Рён.
Последняя лекция в этом семестре от руководителя и долгожданный отдых…
Наблюдала за подругой, которая продолжала уже долгое время переписку с Марком. Она постоянно улыбалась и выглядела счастливой. Но о чём можно говорить с этим тираном и улыбаться?
Совсем скоро европейский Новый год, а я ещё не знала, попаду ли к родителям домой или нет? К тому же Чимин хотел поехать к ним один и представиться официально, но я категорически против! Мы даже недели не встречаемся!
С другой стороны, я завидовала простоте отношений Ёнсон и Марка. У этих двоих всё так легко. Того же самого я не могла сказать о Минни и Чонгуке, они оба безумно сложные личности. Но из слов Чона была ясно, что он намерен на что-то серьёзное, только бы сама девушка нуждалась в нём. Что не скажешь о Чимине.
Он меня не любил, ему трудно менять что-то для меня, и при всём этом не отпускал. Какой толк любить одной? Я спрашивала себя об этом с той самой ночи.
Табло на моём телефоне, что лежал на парте, засветилось. Подтянув тот к себе, я прочитала сообщение от Чимина: «Я жду тебя на улице».
Посмотрев на время, я осознала, что осталось каких-то пять минут перед вечностью в четырёх стенах в ближайшие месяцы.
Но не прошло и пяти минут, как нас отпустили. Выйдя на улицу вместе с подругой, я заранее попрощалась с ней, так как Марк её ждал в машине. Чимин же стоял возле входа вместе с Югёмом, держа того за ворот расстёгнутой куртки:
— Что это за твою мать! Ты какого хера себе позволяешь? Это что за хуйня? Сколько мне нужно тебе врезать, чтобы ты перестал подставляться под нож? Сколько раз я должен отстранить тебя от дел, чтобы ты наконец начал волноваться за собственную жизнь?! Отвечай! — Чимин был в гневе. Я не успела их разнять до того, как Пак ударил Кима.
— Чимин! Хватит! — схватив руку Чимина, встала перед ним.
— Ушла! — заорал тот на меня, но не попытался оттолкнуть. Он смотрел на меня, стискивая зубы, а затем, взяв мою руку в свою, завёл за спину. — Ещё раз, и тебя убью, — злобно сказал тот Югёму, у которого пошла кровь из носа, он просто стоял, опустив голову. — Ты меня понял?
Дождавшись, когда тот поднимет глаза, Чимин ушёл, ведя меня за собой. Я молча следовала за ним и даже не пыталась ничего узнать. Пак был слишком зол, чтобы нормально говорить.
На полпути домой Чимин получил какое-то сообщение на телефон, после чего внезапно на первом перекрестке развернулся в обратную сторону:
— Этот парень меня вообще ни во что не ставит! — прорычал тот, нервно набирая чей-то номер.
— Что-то случилось? — тихо спросила, вжавшись в сиденье машины.
Но Чимин начал разговор с кем-то по телефону:
— Какого чёрта ты не следишь за ней?! Она чья девушка — моя или твоя?!
«Что-то с Ёнсон?» — сразу промелькнуло в голове. Нервно сглотнув, посмотрела на Чимина.
— Позвони Ёнсон, может, тебе она ответит, — уже более спокойно сказал он, отложив телефон.
— А что случилось?
— Чонгук сказал, что ей стало плохо в пути, и они с Марком быстро пошли в первую попавшуюся аптеку. А когда пришли, её с вещами уже в машине не было. Марк, не дозвонившись до неё, позвонил её родителям, так как они совсем недалеко были от их дома, те сказали, что та ещё не пришла.
Мне хватило буквально мгновения задуматься о том, куда она могла пойти, как я помнила наше секретное место:
— Я знаю, куда она могла пойти.
Указывая дорогу Паку к дому дедушки Ким, я всем сердцем надеялась, что она снова там. Каждый раз, когда ей было плохо или её что-то беспокоило, девушка ходила к дедушке, после его смерти постоянно ошивалась возле его дома, даже после перестройки.
Подъезжая к месту, я попросила Чимина остановиться за углом. А после я прошлась пешком к самому дому. Ёнсон сидела на ступеньках у ворот уже совсем чужого дома. Держа край собственного пальца в зубах, бездумно смотрела вперёд.
— Ну и что ты тут делаешь? — поинтересовалась я, подсев к подруге.
— Я не знаю, что делать, — хриплым голосом ответила она и начала вытирать нахлынувшие слёзы с глаз.
— Ты его не любишь? — в лоб спросила.
— Совсем не в этом дело, — шмыгая носом, ответил, упираясь локтем в коленку, положила голову в ладонь, — я люблю очень, но не знаю, что будет дальше. Станет ли он другим, закончит ли с этими грязными делами ради меня, возможно, нашей семьи.
— Со временем, думаю, всё изменится. Да к тому же, возможно, что он найдёт другую и ты сможешь жить, как прежде.
Ёнсон не могла ответить мне сразу, к тому же она постоянно сбрасывали звонки Марка. Собрав себя в кучу, девушка наконец сказала:
— Понимаешь, я больше не могу смотреть на других парней так, как на него. И уже никогда не смогу.
— А ты вообще с ним говорила?
— Я боюсь услышать его «нет».
— И всё же поговори сначала с ним.
Получив новый входящий вызов от парня, она долго сомневалась, отвечать ему или нет, в итоге это сделала я, подсунув телефон к уху подруги, и она взяла его в дрожащую руку.
— Ты совсем охерела?! — услышала краем уха возмущённый голос Марка. — Где ты? — Ёнсон только сильнее расплакалась и не смогла ничего сказать. — Почему молчишь! Ёнсон!
Не выдержав, выхватила её телефон из рук и спокойно начала говорить с парнем:
— Она со мной, мы с Чимином отвезём её домой, пожалуйста, успокойся.
— Как я могу быть спокоен?
— Марк, пожалуйста, приезжай к ней домой и поговори, нет, выслушай её, только не ругай.
— Хорошо, я жду вас.
* * *
Чимин, ничего не спрашивая, повёз нас к дому подруги. Марк правда ждал её там.
Девушка вышла из машины и направилась к нему, а Чимин же, не выжидая чего-то, просто уехал.
* * *
Стоя под душем, я смывала шампунь с волос, как внезапно Чимин открыл дверцы душевой кабинки.
Я промолчала и даже не посмотрела на него. Я не знала, как влюбить этого человека в себя. Я не знала, как жить с ним дальше. Я не знала, что он чувствовал ко мне и будет ли вообще что-то чувствовать. А спрашивать о сестре мне не позволяли собственные чувства.
Парень тёплыми руками обнял меня, прижимаясь к телу. Нежные губы легко поцеловали плечи, шею. Объятия окрепчали. Почему с тобой так хорошо?
— Скажи, что мне делать? — спросил он, убирая мои липкие волосы со спины.
— В каком смысле?
— Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы Югём перестал себя терзать.
— Я не знаю, как тебе помочь. Я ничего не знаю о тебе и твоих друзьях, — сказала, как есть.
— А что ты хочешь узнать обо мне?
— Сможешь ли ты когда-нибудь, потом, жить, как обычный человек, не занимаясь тем, что делаешь сейчас?
— Моё мировоззрение всегда было иным, поэтому в этом плане никогда ничего не поменяется. Мне кто-то сказал: «Хочешь выжить в мире, живи так, как умеешь». Я умею только так, как и мои парни. Чонгук от этого никогда не отделается из-за отца.
— Это Чонгук, а ты ведь не он.
— Я уже сказал — по-другому не могу. Сейчас я пытаюсь жить тихо, не так, как это было до тебя. Надеюсь, ты оценишь мои попытки смириться с законами и сделать половину бизнеса легальной.
— Зачем мне ценить то, что ты делаешь? — мой голос резко изменился. — Ты меня совсем не любишь, — развернувшись к парню, опустила глаза на свою руку. Я прижала ладонь его груди ближе к сердцу и перешла на шёпот. — В твоём сердце меня нет, есть она, а я только замена просто потому, что похожа… — сжав губы, я только сдержала слёзы и вышла из душевой.
Обмотав тело полотенцем, я вышла из ванной комнаты. Чимин ничего не сказал, даже не пытался остановить, видимо, мне правда нет места в его сердце.
Я быстро вытерлась и оделась. А следом начала переносить свои вещи в другую комнату. Сложив майки в одну довольно большую стопку, я разделила её. В этот момент зашёл Чимин.
— Что ты делаешь? — встав у двери, спросил он.
— Не хочу мучить себя, поэтому буду спать в своей комнате. Ты всё равно меня никуда не пускаешь, а если я уйду, ты насильно заставишь вернуться, — взяв одну из стопок, бросила взгляд на парня.
Он, стискивая зубы, смотрел на меня. Опустив глаза, я без страха прошла мимо.
— Иди, — сказала тот вслед. Обернувшись, я удивлённо на него смотрела, а он даже не соизволил повернуться ко мне. — Проваливай из моего дома!
Я ведь не глупая. Раз он избегал каких-то разъяснений, то и смысла нет находиться рядом. До него слишком долго доходил этот факт.
Зайдя в комнату, я быстро схватила сумку, покидав кое-какие вещи — уходила, но внутри меня тлела надежда, что завтра он снова попросит вернуться. А с другой стороны, я не хотела его видеть больше никогда.
На улице уже темно, да и, в принципе, к родителям я не хотела ехать в таком странном и непонятном состоянии для себя. Я хотела плакать в голос, валяться, как ребёнок, на полу, но я счастлива, что наконец избавилась от помехи жизни.
Я долго бродила по городу. Пока не вернулась на ту самую площадку. Именно когда кто-то проник в его квартиру, я окончательно признала, что люблю его. Может, это всё-таки ошибка? Может, под воздействием эмоций я приняла обычное сострадание за любовь к нему?
Сидя на лавочке, долго не могла нажать на кнопку вызова. Мне хотелось плакаться Ёнсон о том, как сердце разрывалось, я хотела вернуться, но в то же время так долго просила о том, чтобы всё закончилось.
В итоге набрала номер Сон, надеясь, что Югём будет лоялен и не скажет Чимину, где я.
