Что происходит, сэнсэй?

Вечерело. Сакура уже вернулась из госпиталя, а Сарада всё ещё лежала на своей кровати, обнимая влажную от слёз подушку. Её сводили с ума мысли о том, что Конохамару-сэнсэй, как ей казалось, воспользовался первым попавшимся поводом, чтобы сбежать от навязчивой поклонницы. — Сарада, иди покушай, я пожарила мясо с овощами, как ты любишь, — позвала Сакура. Она немного удивилась, что дочка, по обыкновению, не вышла её встречать и даже не крикнула ничего из своей комнаты в ответ на её «Я дома». Но в итоге решила не тревожить Сараду до ужина — вдруг она уснула после напряжённой тренировки. — Спасибо, мам, я не голодна, — отозвалась Сарада, постаравшись придать своему голосу наиболее беспечный тон. И дело было даже не столько в том, что она не хотела показываться перед матерью с заплаканными глазами, хотя и в этом тоже. Ей действительно кусок не лез в горло. Да и как можно спокойно есть при такой-то нагрузке на хрупкую девичью нервную систему? — У тебя всё хорошо? — обеспокоенно поинтересовалась Сакура. Она не припоминала ещё ни одного такого случая, чтобы дочка отказывалась от своего любимого блюда. Эта реакция стала для неё своеобразным тревожным звоночком, и она решила не пускать всё на самотёк, а выяснить, что же не так с дочкой. Даже несмотря на ответ Сарады «Всё в порядке, мам». Несмотря на все её недостатки, как матери, Сакура искренне желала своей дочери только добра, старалась поддерживать Сараду во всём, давала советы из личного опыта, а в ответ ждала доверия и откровенности. Сакуре хотелось знать обо всём, что тревожит дочку. Однако сама Сарада не спешила распахивать настежь душу перед мамой. Всё же, какими бы тёплыми и дружескими отношения не были, мама оставалась мамой. Сакура подошла к двери в комнату Сарады и тихо, но настойчиво постучала. Поначалу реакции не последовало, но мать терпеливо ожидала ответа и без разрешения не вторгалась на чужую территорию. Всё-таки личное пространство, как она считала, должно быть у каждого. Так и не услышав ответа в течение следующих несколько минут, Сакура спросила: — Я войду? Сарада быстро смахнула последние слезинки рукавом, перевернула подушку и ответила: — Да, конечно. — Ты выглядишь подавленной, — с тревогой отметила Сакура, садясь на кровать рядом с дочкой. — Просто… — Сарада немного замешкалась, не решаясь рассказать матери о причине её состояния. Но, осознав, что эту свою подавленность надо хоть как-то обосновать, всё же продолжила: — Ты слышала, что Конохамару-сэнсэй ушёл из деревни? — Как это — ушёл? — Сакура непонимающе и даже немного испуганно посмотрела на дочку. У неё в голове сразу очень живо возникла картинка того дня, когда покидал деревню Саске. Хотя с тех пор минуло немало лет, в её памяти до сих пор были живы эти воспоминания — каждое слово, каждая мельчайшая деталь. — Ну, в смысле, на миссию ушёл, в Суну, — поспешила добавить Сарада, поняв, как двусмысленно прозвучала её предыдущая фраза. — М-м-м, — облегчённо выдохнула Сакура. — Точно, коллеги из госпиталя что-то говорили про помощь другой деревне, но я была слишком занята и особо не прислушивалась, — вспомнила она. — Так значит, туда отправился Конохамару… Ничего страшного, отдохнёте пока с ребятами, а когда он вернётся, снова будете ходить на миссии. — Мама, он вернётся через год! — вспылила Сарада, но тут же поняла свою неправоту — откуда маме было знать про его миссию? Она проехалась по больному месту не специально, так получилось. Пусть от этого факта и не становилось легче, но ругаться всё же не стоило. Уже более спокойным голосом она продолжила: — Нас уже зачислили в Тайную Полицию. Будем теперь тренироваться под началом Сая-сана. — Что ж, тоже неплохо, — отметила Сакура. — Сай хороший командир, у него превосходные навыки владения чакрой, в его отрядах всегда отличная дисциплина. Характер, правда… — она вспомнила их совместные задания, но тут же осеклась — негоже плохо говорить о новом начальнике дочери. Пускай у неё самой сложится собственное впечатление об этом человеке. Тем более, что они с Саем давно не работали вместе, и, возможно, он изменился с тех пор. — Какой? — нетерпеливо переспросила Сарада. Ей было очень интересно узнать мнение матери о новом наставнике. — Сложный, — обтекаемо ответила Сакура. — Так можно про любого шиноби сказать. — Сарада была несколько разочарована такой поверхностной характеристикой. — У нас вот в команде один «сложный» чуунин вообще сегодня тренировку прогулял. — Боруто, да? — Да уж явно не я и не Мицуки, — усмехнулась Сарада. — Ты давай ему там доходчиво объясни, как надо себя вести, а то распоясался совсем, понимаешь ли, — грозно проговорила Сакура, уперев руки в бока. — А это что такое? — удивлённо спросила она, заметив, наконец, украшение на дочкином запястье. — Это браслет. Сарада не очень-то хотела обсуждать свои отношения с матерью, но, похоже, выбора у неё не было. — Это я вижу, — фыркнула Сакура. — Откуда он у тебя? — Боруто подарил. — Правда? Как трогательно, какой милый мальчик, — проворковала Сакура и в порыве умиления приложила ладонь к щеке. Сарада устало закатила глаза. Такие резкие переходы от «распоясался совсем» до «какой милый мальчик» её раздражали порой даже больше, чем сам объект обсуждения. Зато она придумала, как закончить этот не особо приятный диалог, который уже начал действовать ей на нервы. — Мама, а папа тоже тебе что-то такое дарил? — невинно поинтересовалась Сарада. — Ну-у… — Сакура замялась, она не решалась сказать правду, но какой-то приемлемый ответ надо было срочно придумать. — Да, всякие мелочи иногда дарил, — соврала она, а про себя подумала, что было бы здорово действительно получать в юности от Саске не только презрительные взгляды. — Пойду я, пожалуй, ужин в холодильник уберу, раз уж ты есть не хочешь. План сработал. Сарада хоть и не так хорошо знала папу, но всё же была почти уверена, что он ничего маме не дарил, а значит она должна была почувствовать себя не в своей тарелке и уйти. Ну, а если всё-таки дарил, то был шанс, что она пойдёт предаваться приятным воспоминаниям об этом, а саму Сараду оставит в покое. Когда за мамой, наконец, закрылась дверь, она встала и подошла к окну. Густая тьма уже спустилась на деревню, а огоньки окон, светящиеся как маленькие светлячки, гасли один за другим, делая ночь ещё более непроглядной. Не было видно ни единой звезды, поскольку всё небо заволокло плотными серыми тучами. «Интересно, в деревне песка этой ночью тоже пасмурно?» — пронеслось в голове у Сарады. Она вдруг резко развернулась, подошла к своему шкафу и решительно распахнула створки. «Вещей немного, если взять всё самое необходимое, наберётся небольшая сумка… Нет! Конохамару-сэнсэй этого точно не одобрит, равно как и родители, и хокаге, и Сай-сан. — Она со всей силы хлопнула себя по щекам. — Очнись! Ты же не Боруто, чтобы вот так сорваться, наплевав на всё и вся». Как бы Сараде ни хотелось последовать за любимым хоть на край света, это желание ей нужно было сейчас же запереть где-то внутри себя, сковать тяжёлыми крепкими цепями и повесить на них массивный замок, а ключ выбросить, желательно, в пропасть. Вновь кинув взгляд на аккуратно разложенные вещи, Сарада закрыла шкаф и уселась на кровать. Она изо всех сил прижала руки к сердцу, как будто это могло помочь успокоить бешенное сердцебиение. Год. Нужно ждать целый год. Чтобы хотя бы просто увидеть его улыбку. И в этом виновата она. Любовалась бы молча, украдкой, но нет. Что было, того уж не воротишь, сказанных слов, обратно не проглотишь. Казалось, уже все слёзы были выплаканы, но солёные капли вновь принялись прокладывать свои дорожки по уже было высохшим щекам. Сарада в бессилии прикусила губу. Боль и солёный привкус во рту выдернули её из неприятных мыслей и вернули к реальности. К той реальности, в которой рядом нет Конохамару-сэнсэя. Зато время уже позднее, и если не лечь спать прямо сейчас, то можно проспать и опоздать на завтрашнюю тренировку. Такого, конечно, с ответственной Сарадой ещё никогда не случалось. Почти никогда. В тот день, когда седьмая команда в последний раз шла на миссию в полном составе, она опоздала на пару минут. Но теперь-то всё по-другому — другой наставник, другие требования, другая жизнь… *** Конохамару добрался до Суны только поздним вечером. Он просто с ног валился от усталости и очень обрадовался, узнав, что все официальные мероприятия запланированы на следующий день. Ему выделили небольшую квартирку в общежитии академии, из обстановки там было только самое необходимое. Он быстро разобрал рюкзак, расстелил футон и улёгся спать. Прежде чем провалиться в глубокий крепкий сон, он успел подумать немного о завтрашней встрече с казекаге и о просьбе, которую он обдумывал последние несколько часов своего путешествия. А все мысли о Конохе вообще и о Сараде в частности он постарался отринуть хотя бы в этот вечер, чтобы спокойно уснуть. Сарада без него не пропадёт, а Коноха и подавно не рухнет, он был в этом абсолютно уверен. Первый рабочий день начался для Конохамару со знакомства с другими учителями, которых оказалось всего четверо. Разумеется, академия Суны была меньше Коноховской, но вновь прибывший наставник всё равно был крайне удивлён малочисленностью преподавательского состава и вначале даже поинтересовался, когда же подойдут все остальные. На что директор академии, являющийся по совместительству одним из учителей, строго возразил, что на такие важные мероприятия, как утреннее совещание, его подчинённые никогда не опаздывают. И самому Конохамару настоятельно рекомендовал приходить на работу заблаговременно до начала занятий. Затем были вкратце обговорены программа обучения и расписание занятий на ближайшую неделю. Конохамару всё тщательно законспектировал в своём блокноте. Распределили нагрузку равномерно между всеми учителями, исключая джоунина Конохи, который, помимо учащихся, должен будет подтянуть навыки своих коллег, а также выбрать из чуунинов ещё парочку подходящих кандидатов в учителя и натренировать их хотя бы до среднего уровня. Работы предстояло немало, и Конохамару очень надеялся, что из-за этого времени на то, чтобы скучать по Сараде и остальным, а также на всякие неприятные мысли, попросту не останется. А сейчас ему предстояло первый раз войти в незнакомый класс будущих шиноби песка вместе с директором и познакомиться с ребятами. Итак, директор вошёл в аудиторию и жестом пригласил Конохамару следовать за ним. — Здравствуйте, ученики, — сдержанно начал он. Все присутствующие стройным хором голосов ответили на приветствие, после чего он продолжил: — Как вы, возможно, уже знаете, наша деревня обратилась с просьбой о помощи к великой Конохе. И они, честь им и хвала, согласились прислать нам одного из своих опытных наставников, с которым вам предстоит работать ближайший год. Директор сделал шаг в сторону, уступая место Конохамару, но из аудитории не вышел — решил понаблюдать за новым членом своей команды. Тот тем временем уверенно вышел вперёд и сразу почувствовал на себе любопытные изучающие взгляды нескольких десятков глаз. Конечно же, он очень волновался перед этой встречей, думал о том, как его примут, сумеют ли они сработаться вместе. Причём это было применимо не только в отношении учеников, но и будущих коллег тоже. Также Конохамару понимал и то, что это своё волнение ни в коем случае нельзя показывать ни тем, ни другим, иначе ему будет очень сложно заработать себе достойную репутацию. — Здравствуйте, ребята! — Он поднял руку в приветственном жесте и улыбнулся той самой улыбкой, по которой где-то далеко-далеко так скучала Сарада. — Меня зовут Сарутоби Конохамару, я ваш новый учитель из деревни Листа. Называйте меня Конохамару-сэнсэй. Буду заниматься с вами как тайдзюцу, так и ниндзюцу попеременно с вашими прежними учителями. А теперь я бы хотел познакомиться со всеми вами. Ученики по очереди вставали, называя свои имена и способности. Конохамару честно старался всех запомнить и даже время от времени делал пометки в блокноте, но всем было ясно, что столько имён сразу не удержать в памяти никому. — Если вдруг я ошибусь и назову кого-то другого вашим именем, то очень прошу не обижаться, а сразу указать на это мне, чтобы чужие ошибки и замечания не приписали потом вам. С хорошими оценками, конечно, всё сложнее, соблазн присвоить чужие достижения довольно велик, — на этих словах Конохамару вновь улыбнулся, давая понять, что он сейчас не вполне серьёзен, а по аудитории прошлась волна едва различимого шёпота и кое-где послышались тихие, редкие смешки. Однако, скосив глаза на сдвинувшего брови директора, он продолжил уже более серьёзно: — Но все шиноби должны с детства вырабатывать дисциплину и ответственность. Так что рассчитываю на вашу честность. На первых занятиях Конохамару выступал скорее в роли наблюдателя — смотрел на то, как работают другие учителя, оценивал подготовку учеников, ну и иногда вставлял несколько слов от себя. Надо сказать, он был несколько разочарован тем, насколько нудными были большинство уроков и насколько строгими — учителя. Только один из четверых, добродушный полноватый брюнет Йоро-сэнсэй, старался немного разнообразить лекции необычной подачей информации. Было заметно, что дети слушали его с гораздо большим интересом, нежели всех остальных. Потом настало время обеда. Все учащиеся и учителя направились в столовую. Для преподавательского состава был выделен отдельный небольшой столик, за которым с трудом помещались четыре человека. Место для нового учителя пока ещё не подготовили. Директор очень долго извинялся за подобное недоразумение, но Конохамару вовсе не был расстроен. Он сразу обратился с вопросом к ученикам, с аппетитом уплетавшим свой обед: — Ребята, у вас не найдётся для меня свободного местечка? На секунду в столовой воцарилась тишина, все дружно уставились на Конохамару, а затем из разных концов столовой донеслись реплики: — Да, идите сюда! — Сядьте к нам! — У нас свободно! — А мы можем подвинуться! Конохамару улыбнулся, радуясь, что будущие воспитанники с таким рвением отреагировали на его просьбу. Но не успел он закончить обед, как над ним навис надменный секретарь главы деревни. — Вас ждёт господин казекаге, — возвестил он официальным тоном. — Да, спасибо, сейчас доем и подойду, — ответил Конохамару. — Вас ждёт господин казекаге, — повторил он ровно с той же интонацией. «Не отстанет ведь, болванчик несчастный, они в Суне что, все такие нудные?» — подумал про себя Конохамару, затем встал из-за стола и, кинув прощальный взгляд на недоеденный обед, сказал: — Проводите меня, пожалуйста. Секретарь молча кивнул и быстрыми шагами направился на выход. Конохамару последовал за ним. Около получаса они шли по запутанным лабиринтам коридоров разных корпусов академии, пока не оказались перед какой-то дверью. Секретарь жестом указал на неё и, кинув презрительный взгляд на попутчика, безмолвно удалился. Конохамару постучал, и его сразу пригласили войти. За столом, сцепив руки в замок, сидел Гаара. — Господин казекаге, — уважительно поклонился вошедший. — А, Конохамару-сан, — Гаара едва заметно улыбнулся краешком губ. — Я безмерно благодарен вам за то, что согласились принять моё предложение. Надеюсь, пребывание в деревне будет для вас приятным, а наше сотрудничество — плодотворным. — Я приложу все усилия, чтобы принести как можно большую пользу, — заверил его Конохамару и, после того как Гаара согласно кивнул, добавил: — Господин казекаге, у меня есть к вам просьба, если позволите. — Я вас слушаю. — Глава деревни так пристально посмотрел на Конохамару, что у последнего мурашки по спине побежали. — Поскольку ближайший год я проведу очень далеко от своей родной деревни, мне бы хотелось хотя бы иногда иметь возможность получать оттуда весточку, чтобы знать, что там происходит и всё ли в порядке, — быстро проговорил заранее подготовленный и заученный текст Конохамару. — Да, конечно, я всё предусмотрел, — спокойно ответил Гаара. — Мы будем раз в месяц посылать в Коноху гонца. По возвращении он привезёт вам письмо с новостями из родной деревни. — Большое спасибо, — просиял Конохамару. — Я очень постараюсь оправдать ваши ожидания касаемо моей работы. — Хорошо, при возникновении трудностей можете обращаться непосредственно ко мне. А сейчас вы можете идти. — Да. Конохамару вновь поклонился и вышел из кабинета, надеясь, что он всё же сумеет добраться до главного корпуса, не заплутав в этих незнакомых коридорах до окончания занятий. *** Сарада проснулась за час до будильника. Какое-то время она просто лежала в постели, уставившись в трещину на потолке, которая образовалась, очевидно, из-за очередного удара негодующей Сакуры. «Как там Конохамару-сэнсэй? Удалось ли ему наладить отношения со всеми? Хотя, с его-то лёгким характером и заразительной улыбкой проблем с этим возникнуть не должно». Она вздохнула. Было чертовски сложно смириться с тем, что кто-то видит его каждый день, может поговорить с ним, что-то обсудить, посмеяться его шуткам, а ей сейчас достаются лишь воспоминания о времени, проведённом вместе. За окном уже вовсю занимался рассвет, и солнце аккуратно, одним тоненьким лучиком прокралось в комнату. Он мягко пробежался по полу и, дойдя до тумбочки возле кровати, ярко сверкнул, стоило ему лишь только коснуться лежавшего на краешке браслета. Сарада поднялась с кровати, взяла браслет и разложила его на ладони. Разглядывая хитросплетения маленьких звеньев, она подумала: «Интересно, если сломается одно из них, развалится ли сразу весь браслет? Скорее всего, нет. А если выкинуть из сердца любовь? Пойдёт ли ко дну при этом вся жизнь?» Она почему-то сразу вспомнила слова Конохамару о том, что она найдёт ещё «своего» человека. Он ведь даже не догадывается, какие противоречивые чувства раздирают теперь её сердце. «Наверное, он был бы рад, если бы я решила связать свою жизнь с Боруто. А может, Конохамару-сэнсэй специально забрался подальше, чтобы мы с этим придурком снова сблизились? Снова? А было ли мне когда-нибудь рядом с ним также уютно и тепло, как с сэнсэем? — задумалась Сарада, итог подобных раздумий был неутешительным: — Боруто, конечно, рядом, в Конохе, но мы с ним будто живём в разных измерениях. А убеждать себя в том, что у меня к нему есть чувства — это преступление против любви! Если в паре кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить, то это уже не любовь, а какой-то идиотский компромисс. И стоит ли тратить свою жизнь на нечто подобное?» У её родителей была примерно такая же ситуация, с той лишь разницей, что в их паре любила, в основном, мама. И нормальной семьи, дружной и любящей, в итоге, так и не получилось. Папа всё время где-то на миссии и домой, похоже, не слишком торопится, а если и приезжает, то ведёт себя сдержанно и холодно. А что, если с Конохамару Сараде выпадет та же роль, что и маме? Ей этого, конечно, очень не хотелось. Он ведь явно дал ей понять, что не испытывает ответной симпатии. Но это совсем не так просто — взять и отказаться от любви. Вычеркнуть её из сердца жирным размашистым росчерком. «Но разве Конохамару-сэнсэй не учил нас никогда не сдаваться и идти к своей цели, несмотря ни на что?» В этот момент невесёлую череду размышлений прервал звонок будильника, возвещавший о необходимости начинать собираться на тренировку, и Сарада нехотя поплелась в ванную комнату. В тот день Сай основательно загонял бывшую седьмую команду. Ребята участвовали в спаррингах как друг с другом, так и с другими членами Тайной Полиции, свободными от выполнения миссий. Также каждый из них отдельно демонстрировал владение холодным оружием и техниками стихий. Сай отметил про себя, что его новые подчинённые не так слабы, как могло показаться, но всё же уступают в силе большинству шиноби его ведомства. Они уже совсем выдохлись и едва держались на ногах, но сигнала для прекращения тренировки всё ещё не поступало. И тут они услышали громкий голос Шикамару: — Узумаки Боруто, Учиха Сарада, Мицуки, вас вызывает господин хокаге. — На сегодня достаточно. Завтра в том же месте, в тот же час, — распорядился Сай. — Да, — хором ответили ребята и медленно направились к резиденции хокаге вслед за советником. Сарада всю дорогу недоумевала: «Зачем мы трое понадобились главе деревни? Что-то, связанное с Конохамару-сэнсэем?» Она до ужаса боялась, что каким-то образом Седьмому станут известны её слова, сказанные сэнсэю той ночью. Она же всё-таки официально встречается с его сыном, а значит, обманывая Боруто, она косвенно обманывала и господина хокаге. Сарада была уверена, что она сгорит от стыда, если всплывёт это её признание. Несколько раз она думала рассказать Боруто о том, что больше им не стоит встречаться, но всякий раз откладывала это на потом, представляя его разочарованное, грустное лицо. «Получается, я всё-таки не хочу его расстраивать. Значит ли это, что я всё же что-то чувствую к нему? Вот только что? И выходит ли это что-то за рамки дружбы и партнёрской работы в команде? Может, стоит приглядеться к нему получше. Он меня хотя бы любит, в отличие от Конохамару-сэнсэя…» От этой мысли у Сарады невольно вырвался негромкий стон. — Устала? — участливо спросил Боруто. — Нет, конечно, — возмутилась Сарада, превозмогая боль в мышцах. — Ещё бы столько же могла тренироваться. В ответ он лишь недоверчиво усмехнулся и замедлил ход — они уже почти пришли. — Хочу вас обрадовать, — без предисловий начал Наруто, — сегодня я получил весточку от Конохамару. — На этих словах у Сарады перехватило дыхание, а Седьмой тем временем, продолжал: — У него всё хорошо: беспрепятственно добрался до Суны и уже приступил к своим обязанностям. Он, кстати, очень извиняется, что не попрощался с вами, и просит каждый месяц сообщать ему в письме последние новости, в том числе, и о ваших успехах. Если хотите, можете тоже черкнуть ему пару строчек, желательно, до наступления ночи, чтобы ранним утром гонец уже покинул Коноху. — Да, обязательно напишем, спасибо, — ответил за всех Мицуки, поскольку остальные были крайне заняты: Сарада была безмерно рада тому, что сможет писать своему возлюбленному и витала где-то за пределами душного кабинета, а Боруто вспоминал все известные ему ругательства, чтобы в полной мере выразить своё негодование. И вот минут десять спустя ребята, удобно расположившись в своей любимой закусочной, уже решали, кто будет переносить их общие мысли на бумагу. Внезапно выяснилось, что у Боруто неразборчивый почерк, а Мицуки, бывает, допускает ошибки. В общем, браться за ручку пришлось Сараде. — Значит, пиши так, — начал диктовать Боруто. — Братец Конохамару! Что за фигню ты тут, чёрт возьми, устроил?!