***
Немного позже они обошли пару-тройку опрятных домов. За крутым поворотом стремительно выросло количество передвигающегося транспорта, вой агрессивных машин и выхлопных труб. Ничего не предвещало беды, помимо очень узких тропинок в некоторых местах. — Значит, ты живешь ближе к спальникам? — Спальникам? — ехидно засмеялся Митч. — Таких мест в городе не существует. Ночным стритрейсерам плевать, где круги наматывать. Кстати, насчёт продуктовых, здесь неподалёку закусочная Cheese Heaven. Еда там на троечку, но цены самые приличные. Хотя я такие места редко посещаю — внутри больно много народу и всякой мелкоты зависает. Вечно налимонятся какой-то дрянью за парковкой, а потом лови их по городу без штанов. Теперь никуда и не сходить по-человечески. Ты же ещё учишься, верно? — Два года осталось. Потом пристроюсь… может. Отец говорил, диплом не помешает в любом случае. А потом как пойдёт. — Расскажешь, каким ветром тебя занесло сюда? Из каких мест пожаловал? Надолго ли? — Уолст нахмурил бровь, неохотно обдумывая ответ, хотя раздавать такую информацию налево-направо тоже не сильно хотел. Авось этот тип информатор какой, вот прилип к нему, захотел узнать, есть ли что ценное среди мусора. Кто ж знал, что в этом Питерборо по преступности. Не хватало ещё, чтобы этот сосед привёл кого-нибудь по наводке к дому, как тех же мародеров. Там и воровать, в принципе, нечего, кроме корыта на колёсах, да и с тем будут проблемы. — Каннингтон. Он в часе езды отсюда, на западе. Небольшой округ, куда меньше масштабов города, понятное дело. Мы жили практически у самого края Брок-Тауншип, ближе к полям, поэтому я могу похвастаться умением выращивать пшеницу. — «Переезд, сам по себе — здоровенная нагрузка на психику любого ребенка», — не переставал оправдывать он себя. Но если копнуть, проблема окажется куда глубже. Проще уж признать, что родне нет дела до его внезапных заскоков. За рассуждениями Мэтт пропустил мимо ушей, как Митчелл поднял тему пятибаксовых кафешек. Не помешало бы развести собеседника на продолжительную беседу, убив двух зайцев одним выстрелом — и от себя тему отвести, и намотать чего-нибудь на ус. Базовое знание в ключевых зданиях города когда-то да пригодилось бы. — Постой, закусочная? А ещё знаешь какие-либо забегаловки? — Дохрена, на обратном пути увидишь. Один сплошной свинарник. Не знаю, как ты, но я точно не стремлюсь пересечься с толпой дерзких гопников, даже если сильно чешется задница. — У тебя ученики старшей школы ассоциируются с хулиганами? — Да-да, иди куда хочешь, будь неотесанным болваном, не прислушивающимся к советам. Я просто предупредил о девяносто процентном исходе. Есть тут особые личности… вокруг. И не только. Хулиганы, говоришь? У нас в городе давно не используют подобных выражений. Обычно это неотёсанные детишки. — Детишки? Те, что с собственным амплуа? Как комедианты без Оскара? Увлекательно. Пока я с семьей ехал сюда, на заправке одним глазком пробежался по местной газете. Не о компании, ломающей столы, идёт сейчас речь? — Фактически. Ты явно познакомишься с ними раньше времени, — как раз в этом подросток сомневался меньше всего. — Лучше вообще не выходить по вечерам. У тебя смазливое личико, белоснежное как жопа младенца, сразу бросается в глаза. Таких проще всего обвести вокруг пальца. Конечно, могут и попытаться пристроить, когда как, больше зависит от «мышечного» материала в полный рост. — Как это? В рабство продают, что ли? — Нет… хотя, не знаю. Были разные случаи. К нам, буквально, недавно приехала по соседству одна девчушка: милая, дотошная, ну, знаешь, вполне себе социальная мымра. Она мне сразу понравилась, когда в первую же неделю докопалась к Ганди из-за неправильного угла наклона нашей крыши. Понимаешь ли, тень отбивается не так ровно, как она себе это представляла. Видел бы ты его лицо, — никак не мог перестать смеяться Митч. — А через месяц мне довелось лицезреть, как та же мисс совершенство отсасывает кому-то прямо в парке за кустами. Не слишком приятное зрелище, особенно если смотреть на выбранную кандидатуру лежачего полицейского. Мой пожарник в разы больше того недомерка. И где только она его нашла. Кгм, в общем не важно, может, я просто в людях не разбираюсь. — Или в членах, — не прошло и минуты, как Мэтт осознал, что сейчас сказал. Митч дал звонкий подзатыльник дерзкому пареньку, отчего тот встревоженно подпрыгнул и выровнял осанку. — Прости, прости! Я-я ненарочно. Впервые вижу неминуемуе огорчение в глазах другого, — продолжал нагнетать Уолст. — Чёрт, да ты с таким длинным языком, наверное, из класса продлёнки не выходишь… Что доказывает мою теорию о вреде не введения телесных наказаний в школе. Помню, когда учился в пансионате, нас не просто наказывали. Посиди в классе, напиши объяснительную — цветочки. Сейчас же всё по-другому. Мир так быстро меняется. Вас хоть к какому-то труду приучают? — усмехнулся тот в приподнятом настроении. — Звучит так, будто ты из средневековья пожаловал. Непорядок. — Конечно, милый, прямиком из пятнадцатого века прибыл. Моих златогривых скакунов не видел? Коль и карету не заметил, украшенную тысячами ясных аметистов? Блондин пустил лёгкий смешок, случайно зацепившись футболкой об забор. Щели отсвечивали странный блеск. Не успел тот протиснуться в выемку, как из-под низа выскочил свирепый хозяин дома. Уолст рефлекторно отпрыгнул на метр, падая назад на четвереньки. Твёрдый асфальт, ясен хер, не смягчил удара. В щели появилась мордашка лающей псины, пытающейся вырваться наружу, а испуганное лицо парня спряталось под картузом. — Собак боишься? — мило улыбаясь, протянул руку новый знакомый. — Так вн-незапно появилась. Нет, просто не успел отойти от поездки. Благодарю, — он быстро поднялся, потирая заднее место. Через пару минут они остановились у окрестного дома с подстриженной зелёной лужайкой. Участок был не сильно большой, но такой трепетный уход за симметричностью сада восхитил его. Ещё бы поставить пару-тройку деревьев и будет личный мини-парк на террасе. — Вау, твои родители по уши влюблены в садоводство? — Причём тут… Ладно, это… просто Рис не любит пасти задних, ясно? — Подросток с непониманием ждал продолжения реплики. — Не вникай. — Это точно не притон какой-то? Не пойми меня неправильно, но я остерегаюсь однодневных знакомств. И-и странных соседей с двумя домами на участке. — Двумя? Как грубо, а я ещё хотел объясниться. Да господи-боже, ты нам не сосед! Мы даже не живём в одном квартале. — Нет, то есть да, как… то-есть я хотел сказать… не сказать, мол, ты выглядишь токсично. — Шестерёнки сломались? Возьми себя в руки, зря, что ли, столько топал по такому пеклу? — он приоткрыл дверь, пропуская светловолосого. «Пожалуй, мне пора», — не обрадовало Митчелла. Чтобы успокоить подростка, тот на лету схватил беглеца за руку и грубо затащил внутрь. Пройдя внутрь, Мэтт заметил довольно мрачную обстановку, напомнившею ему захолустье полярных медведей с какого-то спецвыпуска по Дискавери. Митч одним сильным взмахом ловкой руки снял кепку с головы и переключил всё внимание на себя. — Видал, какие фокусы прокатываю? Эффект замешательства удался. Я одолжу? — Н-нет… Если тебе нужна. — Так да или нет? — на заявление Уолст растерянно улыбнулся. — Какой стеснительный, есть повод не возвращать. — Пройдя вглубь здания, парень без раздумий направился за ним прямиком в подвал. Нормальный человек сразу бы почувствовал неладное, но дружелюбие нового знакомого принудило задержаться на дольше, поддаться непривычным желаниям, вопреки всем ожидаемым инстинктам. — Риссилиум, ты живой? — Смотря кто спрашивает, — на дне темноты мигал свет, мутно рассеиваясь вокруг. — Если неблагодарный воспитанник, тогда пусть идёт лесом. Не надо мне такой чести. — Как всегда, в своём репертуаре. Любитель сэкономить пару-тройку баксов на электричестве. Никак не может съехать со своей конуры. — Блондин почувствовал лёгкий сквозняк и не решился спуститься следом, дожидаясь яркого чуда с потолка. Снизу проскользнул мелкий щелчок выключателя. Через мгновенье он подчеркнул, как мало не ступил в пропасть. Перила лестницы не просто разобраны, их вовсе нет: только нижняя часть основы, поскользнуться на которой — раз плюнуть. От одного лишь вида бросило в холодную дрожь. — Видал? Ещё ничего не сделал, а вон как парня перепугал. — У вас всегда так небезопасно? — Что тебя не устраивает в ступенях? Да, без перил, без перегородок, немного асимметричные, как и другие самодельные изделия. Они здесь уже были прибиты, когда ты под стол ходил! — закатил небольшую истерику мужчина. — Всё, всё. Остынь. Я тебя услышал и понял, что здесь нихрена не изменится. Ну же, спускайся быстрее или ждёшь специального приглашения? — парень озадаченно окликнул неуклюжего блондина. Мэтт с трудом опустился до нужной высоты и пожал руку очередному незнакомцу, пока Рис крутил молотком по дуге плеча. — Показушник. Мы пришли не ради дешёвого выступления, лучше взгляни на это, — мужчине тут же протянули кепку, после чего он пристально осмотрел ровный слой ткани, пошив, размер… ворсинок? Мэтт толком не понимал, как выглядела дотошность в мелочах для других. Как ни странно, его глаза неистово блестели. — Не ожидал увидеть её. Снова. Немыслимое совпадение. — Уолст заметно разнервничался, растягивая шиворот футболки до максимума. — Ты Мэтт? — Да? — переспросил он сам у себя. Рис с головой погряз в шкафу, не выглядывая оттуда минут пять. — Я-я удостоюсь узнать причину своего нахождения здесь? — На самом дне покоилась запыленная коробка. Неприметная чёрная картонка, подписанная странным набором цифр — 4,5х9х12,5 см. — Эту кепку я делал по заказу старого товарища. Свою выкройку я замечу везде. Честно сказать, не самая лучшая работа: дешёвый материал, неровный шлейф, видишь, даже пометки до сих пор не стёрлись. Одним словом хлам. Думал, случайно найду её среди такого же ширпотрёба на барахолке, — Рис торжественно положил запечатанную вещь на стол, убирая с него ошмётки пиломатериала. — Ч-что это? Старого товарища? Вы знали дедушку? — Учитывая сложившуюся ситуацию, конечно. Он мне палёнку в молодости подвозил. Как такое забыть? Вот, месяцев десять назад, заказал кое-что. «Индивидуальный подарок моему внуку на семнадцатилетие. Значимое событие, к которому стоит подготовиться заранее». Забрать его, как видишь, не смог. Я уж думал, они здесь будут пылиться вечность, благо судьба нас познакомила. — Будет тебе, судьбой меня называть, — пытался подбросить дров в огонь Митч, чтобы, помимо каменного лица, увидеть и другие эмоции подростка. — Стоял в сторонке? Вот и продолжай! В любом случае, я старался полностью оправдать прописанные договорённости, к соответствию твоим требованиям. — М-моим требованиям? — юноша не мог припомнить, когда последний раз у него спрашивали о подобных вещах. — Не сомневайся, я работал три дня только над основой, потом доводил углы до идеала… Как вы с дедом похожи-то. Он очень хотел увидеть тебя в них. Ну да ладно, не будем говорить словами покойника. От своего лица могу лишь настоятельно попросить беречь, поскольку это память и неплохой катализатор плохих мыслей. Главное помни, что Мактавиш всегда подставит плечо. Забирай. Плату за хранение не беру. — Ганди радушно пододвинул коробку к подростку. — Потому что всё давно оплатили? — мужчина в очередной раз гневно уставился на съязвившего Митчелла, что мигом удалился из мастерской. — Э-э, спасибо? Дед был единственным, кому было не наплевать, каким человеком я стану. В толерантном плане. В некоторых моментах он хорошо заменял родителей. — Они умерли? Соболезную. — Н-нет, я неправильно подобрал выражение. К счастью, еще не свершилось. А зн-наете, забудьте. Не делайте из меня мученика. Сложно терпеть кого-либо под градусом, особенно в сравнении со старшим братом, о косяках которого все давно успели позабыть. — Ну я, выпив лишнего, иногда не контролирую язык, но и понять могу, как никто другой. У меня тоже есть три брата. При любом раскладе устраивают личностный геморрой. — Скорее всего, я сам спровоцировал отца на враждебное отношение, городские слухи распространяются слишком быстро, а я не успеваю придумать каждому оправдание. — Уолст застенчиво надеялся сменить тему, но терялся в подходящих словах, будто пойманный с поличным мелкий воришка. Мэтт не понимал, откуда, подобно паутинной сетью, распространилась горькая алчность внутри лёгких. Самозащита, никак иначе, последний из заложенных и не выцветших инстинктов. — Как бы там ни было, ещё раз спасибо за передачу последней воли деда, если… — Может, наконец-то откроешь? — Коробку? Я не… дома хотел. Всё-таки это сильный удар по воспоминаниям, нужно морально подготовиться к водопаду слёз. Не могу надолго задерживаться. Уолст достаточно болезненно перенёс смерть дедушки. Одно дело просто воспринимать дорогого тебе человека неживым, другое — потерять частичку целостности, того образа, который годами в тебя так тщательно вшивали. Новый день приносил всё больше угнетения. Не с кем поделиться, рассортировать мысли по полочкам, собрать всё воедино, как человечка из пластилина. Со временем стало немного проще, он привык, а как же другие? Теперь они обязаны читать поверх строф его колеблющееся настроение, чему ужасно сложно поспособствовать с таким-то лицом. — Как сам? Мактавиш говорил, тебе особенно трудно даётся обучение. — Д-да нет, обычные, среднестатистические оценки. Правда, когда стараюсь, получается только хуже. — Спросил, называется, человека, который всю жизнь готов мыть полы в закусочной за копейки, — невзначай сболтнул Митч со стороны выхода. — Если подслушиваешь, хотя бы молчи! Прости, о чём это я, даже поступить не попробуешь? Это, конечно, твой выбор, к тому же сейчас много выходцев после школы начинают с малого, но мир совершенствуется, и ты не знаешь, когда знания поднимутся на высший пьедестал востребования. В этом мире нужно уметь хоть что-то. Хоть что-то в его отражении — равноценно ничему. Нужно либо полностью посвятить себя чему-то масштабному, либо идти по заранее подготовленному списку, иначе жизнь пойдёт под откос. Один преподаватель пытался переубедить его, мол жизнь впереди, куда спешить. Так он и провёл последние… двадцать или тридцать профориентаций? А что, если… — Слушайте, а вы… не набираете учеников? Я на многое гожусь, ну, на мелкие поручения точно, доску там подержать, нанести пометки, обработать дерево, паяльник включить, — Ганди громко расхохотался, представляя, как Мэтт сидел бы над горой книжек и пытался включить «тот самый» паяльник. — Ваше ремесло в любом случае полезное… и несложное. — Несложное, значит? Думаешь для того, чтобы стучать молотком, не нужны мозги? Здесь явная нестыковка с эксплуатацией детского труда. — Вы не так поняли… — Ладно, если так хочешь, будет тебе занятие, человек-паяльник. Выучишь технику безопасности за рабочим местом и получишь стильные защитные очки. — Приму во внимание… вы сейчас серьёзно? — Так легко согласился? Мэтт не готов к… на что он вообще подписался? — А это дело м-можно отсрочить? Хотя бы пока я не найду каску. — Это не стройплощадка, Мэтт, может ещё термоклеем обмажешься для пущей надёжности? — Парень собрался с духом, чтобы извиниться за свою недалёкость, как Ганди звонко похлопал его по плечу. — Да я прикалываюсь, не трясись так. А теперь, прошу извинить, дел непочатый край, — твердо осведомил тот, сопровождая юношу обратно к выходу. Оно и к лучшему: ещё чуть-чуть — и парень бы сам удрал из того жуткого подвала. Ни один нормальный человек, по собственной воле, не зашёл бы вглубь тёмной неизведанности, только Мэтт, ему ведь нечего терять. Он не торопясь вышел за миниатюрный заборчик с калиткой, посмотрел по сторонам и осознал, что к чертям собачьим забыл дорогу обратно. Да какого чёрта фотографическая память не работала тогда, когда он в ней больше всего нуждался? Стоило ли теперь просить помощи, краснея перед другими?***
— Хуже некуда. Чувствую себя второклассницей из природоведения. Извини, если отнимаю много времени, — оправдывался неповоротливый подросток. — Да уж, странные у тебя ассоциации, джентльмен. Выдохни, я сам виноват: привёл непонятно куда, познакомил с домушником, гостеприимно завёл в подвал, — как раз в проходе, между соединёнными частями чьей-то изгороди, негостеприимное животное продолжало разгуливать без привязи, и Уолсту вновь стало не по себе, — ещё это. Огромный стресс. Неудивительно, если ты думаешь, что остался без положительной репутации. — Так всегда было. И будет. Добравшись к начальной точке маршрута, Мэтт попытался установить непрямой контакт со вселенной, ибо посчитал, что в такой способ сумеет избежать инициативных скандалов наперёд. Но не свершилось. На крыльце уже стоял отец, уверенно выискивая цель для мордобития, будто знал, в какой момент появится добыча. — Вы только посмотрите на него! Не успели приехать, как он уже нашёл с кем нюхнуть. Ни совести, ни стыда, — выкрикивал на весь район мужчина, в то время как Мэтт глубже прятался под воротник футболки. — Быстро он сегодня протрезвел. — Митчелл на всякий случай размял шею, если отец не совсем адекватного сына вдруг тоже кукушкой тронется и галопом поскачет на него, но Мэтт опередил бурное недовольство друга. — Не кипишуй. У алкашей всегда один и тот же принцип: протёртый временем до дырок, именуемый круговоротом спирта. — Не подпускай его ко мне, иначе я за себя не ручаюсь. У меня с такими страусами разговор короткий. — П-прости, прости. Я лучше пойду, и-и тебе советую. — И пропустить, как тебе трусы на голову натянут? Нет уж, постою маленько. На секунду мне даже захотелось пожалеть тебя, как милого пёсика, — смеялся Митч, провожая взглядом растерянного блондина. Вот уж обнадёжил. Интересно, какой выговор он получит за красивые глазки? Уолст шустро подбежал ко входу, — Пап, ты проснулся? Я так рад! В холодильнике есть… — Всё, о чём я просил тебя — никуда не влезать. Но нет, знакомство с хипстером важнее моего здравого рассудка. Чудесно. — Да какой он хипстер… просто один парень со школы. Мы познакомились в Costco. Он показал мне самый короткий путь в парк, кстати недалеко, если хочешь, мы могли бы… — Надеюсь, больше он ничего тебе не показывал? — уголки губ парня нервно дёрнулись в приступе аффекта, но он всё-таки смолчал. Мужчина заметил, как тот ограничивался в движениях, не поворачиваясь к нему целиком. — В общем, ясно, не затягивай с этим задохликом, лучше сделай приятно папочке и займись коробками. А ещё я буду очень признателен, если ты расскажешь мне, что так старательно прячешь за спиной. Подарок от бойфренда? Наркоту? Своё отрезанное достоинство? — Долговую кредитку спёр, думал, снять ещё или пожалеть тебя, — он показал обе руки, не подавая виду, ведь заранее спрятал коробку в заднем кармане джинс, — а потом вспомнил, что оставил её в другой футболке. Представляешь? — Если со мной что-то случится, все борги перейдут на тебя, Мэтти. Просто объясняю, вдруг ты не знал или дури успел хватануть. И вообще, лучше прекращай тратить мои деньги на безалаберный детский порошочек. — Твои? — Мои, мои. По-твоему, зачем я здесь распинаюсь? Для галочки? — Уолст автоматически кивнул в ответ. — Ещё раз увижу посылки со всякой бурдой в своём доме — поедешь в колонию, записал на съёмный диск? — Ага. Если это всё, тогда я пошёл разбирать вещи. Знаешь, у тебя ведь такая древняя система, коль что — сразу селезёнка откажет или печень. Ужас, а как жить потом? Никчёмный сын вряд ли наскребёт мелочи хотя бы на одну капельницу. Если понадоблюсь, хотя когда такое было… Извини за последнюю фразу, она была лишней, — парень робко ушёл с радиуса вправления мозгов и поднялся в пустую комнату. Небольшой подарок улетел в приоткрытую коробку с вещами. — Почему руки не пригрозил отрезать, отец года? Занудная семейная разрядка не пошла ему на пользу, наоборот — невпопад пробудила кучу нитей гнева, зацепить одну из которых представлялось лёгкой наживой: неверной интерпретации должно было хватить, чтобы заставить блондина задушить себя целлофановым пакетом. Почему он такой? Разве родители не ведут себя подобающе во всём? Не приучают бриться? Не стараются понять проблемного ребёнка? Абсолютная отчуждённость. Ни семейной теплоты, ни комфортного очага. Трупная сырость, шум покалеченных судеб. Он никогда не вскроет напрочь затверделый панцирь безразличия. Почему его не оставили в роддоме? Почему никто не догадался случайно поменять бирки местами? Почему семь лет назад, на глухом бездорожье, его не сбил первый встречный байкер? Столько наметилось шансов быстрого упокоя, и все прогорели медным тазом. Скелет с косой не смог выполнить до жути будничное поручение. Бесполезный пережиток прошлого, испортивший жизнь правильным ходом событий. К тому же средний возраст жизни превышает пятьдесят лет. Эх, долго ему придётся смотреть по сторонам, в надежде выйти не за тот поворот.***
Парень открыл рюкзак и выложил глупые, но очень памятные для него вещи: старомодные браслеты, какие-то камни, складной нож. С последним была самая постыдная ситуация. Этот нож должен был достаться девушке Брэда. Почему брат решил сделать именно такой подарок — непонятно, но та девушка бросила его незадолго до этого, на вечере танцев. В итоге он достался ему: округлый, миленький, бледно-голубой — всё идеально сошлось. Наверное, сама судьба намекала Мэтту на его предрасположенность к неформалам. До поры до времени Уолст даже не знал, что существуют маленькие женские версии холодного оружия. Нет, он конечно был наслышан об истории первого малокалиберного «Колибри» и современной линейки «Ruger», но не копался в инфополе с головой. На дне сумки загнулась пара-тройка старых фотографий, порядком давних, сделанных в одной из торговых фотобудок. Тогда все дурачились в новом ярмарочном автомате, Мэтт же всегда думал наперёд, будто боялся остаться ни с чем, без воспоминаний, и не ошибся, выбрав её своим якорем спасения. Куда уж тут без ангельской девушки, которая до сих пор не упрекала парня в постоянной неуклюжести и желании выделиться среди толпы. Да, она была очередной иллюзией счастливого упокоения, и разрушить этот мираж пока никто не осмелился, тем более когда он приятен душе. Всё, что оставалось Уолсту — сделать шаг навстречу. Тогда он и стал задаваться вопросом: как широко туман окутал его разум? Будет ли эффект длиться вечно? Пока он не узнал ответа, выхода на новую ступень можно не ждать. Поверхностные рассуждения привели его к вчерашнему обещанию, которое Мэтт пообещал себе выполнить к вечеру. Разобравшись с семейным мусором, ему удалось проскользнуть мимо пристального взгляда отца и спуститься за тем, что последний раз было оставлено в машине. Со скрипом приоткрыв дверь транспорта, блондин осмотрел каждый сантиметр салона, в конце которого нащупал коммуникационную коробку. Из улицы через стены слышался гриф тяжёлой металлики, а вдобавок и атмосферные визги на повышенных тонах. Не успел он выглянуть, как мимо пролетела тачка, колёсами поднимая за собой сгусток пыли. С виду очень дорогая модель, с переливающейся синевой, куда спортивнее Ауди. Магнитола включена на полную, а из опущенных лобовых стёкол выглядывал загорелый качок. — Как я раньше не догадался. Больше ведь некому орать на всю глотку. — Напоследок один из пассажиров грамотно выбросил банку из-под энергетиками где-то в пятнадцати метрах до поворота. Машина унеслась за угол, и Уолст почувствовал неприятную горечь во рту. Ощущения никогда его не подводили, как и боковое зрение. — Очередные знакомые проехали? Слушай, да ты популярен, — отец не мог пропустить и одного повода для сомнений. — Шутишь? Я их вижу впервые в жизни. — Чего тогда трешься вокруг гаража? Небось собирался угнать машину и помчаться за этими козлами, — Мэтт устало протёр лоб, надеясь молчанкой выйти сухим из воды. Но дважды за день этот трюк не сработал. — Давай-ка Пуголовок Уолстович зайдёт в дом и проведёт остаток дня под моим присмотром. — Господи, вечно я погрязну в надуманных преступлениях. Забыл оставить без ужина. — Какой ужин, холодильник пустой. А ты, кстати, наказан. — Понял я, мог не повторяться, — Уолст старший с брезгливым лицом приторно осмотрел мальчишку. — Что-то ещё? — Подними руки. Проверю, не колешься ли, — парень недовольно выполнил указание. С костяшек сползли натянутые рукава толстовки, что дало возможность заметить отцу сжатый в крепкой хватке телефон. Мужчина настойчиво отобрал предмет. — Побудет у меня какое-то время, не против? — Умная подловка, даже для тебя. Может, как-то договоримся? Мне нужно от силы минут десять, отнесись по-человечески. — Дай подумать, нет, ступай в комнату. — Какая гуманность. Спасибо, что каждый день напоминаешь о своей власти и возможностях. — Ещё одно такое небрежное заявление и можешь попрощаться со своим кирпичом надолго, бестолочь. — Хорошо подметил. Дверью случайно не хлопни со злости. Не хватало ещё побитых стёкол, — мужчина дал ему неслабый подзатыльник, заводя внутрь, а он лишь вяло исчез из гостиной, тут же запирая за собой дверь. — Звонок срочный, мог сделать исключение. Мелочь есть, может сходить к автомату? Но куда? Чёрт. Соседей толком не знаю. Придётся наведаться к той странной семейке. — Основной и чёрный входы находились в поле зрения гостевой комнаты, значит были под чётким наблюдением. Мэтт открыл окно и осмотрел лужайку. По идее, кусты смягчают неудачные падения. Или наоборот? Уолст неуверенно спрыгнул вниз и болезненно соприкоснулся носом с землёй. Тихим вскриком он сумел перепугать разве что соседского козла. Какой адекватный человек захочет держать на заднем дворе сельский скот? В единственном экземпляре. Сумасшедший городок. Попытавшись приподняться, ветки небрежно рассыпались под его весом. Конечно он должен быть сухой, последний раз этот куст поливали, в лучшем случае, полгода назад, в таком виде ему не украсить даже кладбище. Блондин мучительно отряхнулся и свернул на главную улицу. Мимо вновь сигналила та спортивная тачка, непрерывно наматывая круги. Ещё одной выброшенной из окна алюминиевой банки он не выдержал, поэтому без раздумий схватил железку и бросил вслед. Впервые Мэтт попал в цель: банка зацепилась за крыло, звонко отбиваясь от двух поверхностей вверх вниз. Уолст испугался, как только транспорт дал ход назад. До момента, пока они подъехали, парень успел перенести тридцать инфарктов и натянуть пофигистическое лицо. — Слышь, пойди-ка сюда, дружище. — Почему сам не подойдёшь? Задница прилипла или что? — Уолст не мог перестать огрызаться, хотя и понимал, что подобрал не самый лучший момент. Не успели пассажиры выйти, как Мэтт сглотнул и наглядно сравнил отличия между его и их фигурами. — К-как вы можете спокойно выбрасывать жестянки прямо у людей под носом. Вы хоть представляете, насколько сильно, одним действием, навлекаете глобальное потепление? — Что-то еще, гринписовец? — …Такой металл долго раскладывается. — Тявкаешь, как дышишь. В законах не прописано о принудительном сбережении природы. Попробуй не путаться под ногами. — Тогда делайте на свой страх и риск. Если кто-то из жителей составит жалобу на вас — огромный штраф и исправительные работы обеспечены, — один из амбалов ткнул в него пальцем. — Взгляните на него. Прямо доктор наук. Пойми, мы ведь тоже не обделены мыслительными процессами. Я вот, например, умею считать до десяти, этого вполне достаточно, чтобы посчитать все человеческие органы, отбитые мною после файтинга. Братиш, подай мне пустой энергетик. Когда нужный предмет оказался в руке бугая, первый с неимоверной силой засунул приплюснутую банку испуганному парню в глотку. Он даже не сопротивлялся: то ли от шока, то ли от страха замер на месте. Алюминий скользил кислым привкусом глубже, а к горлу понемногу подступала тошнота. — Хочешь ещё поумничать? Плохо слышу, — прицельный удар вписался ему в левый висок, Мэтт согнулся вдвое, но банка всё равно не выпала. — Жаль, глубже не пролезает. Таких выскочек, как ты, никто не любит. Дам совет: сохрани свой голосок на другие нужды. — Место достаточно быстро опустело, он в ступоре простоял минут пять, после чего бережно вытащил железку, боясь острым углом зацепить полость рта. — Мерзость, — откашлялся блондин, выбрасывая банку в мусорник. «Язык его — злейший враг», — крутилось в голове слезливых жизненных оправданий. «Не лезь, не получишь», — тоже вполне устойчивое правило улиц. Он по памяти добрался к знакомым, постучал трижды, а следом ещё два раза. Никто не спешил открывать. Вроде светло, не поздно. — Может, я всё не так понял? — Мэтт? Кажется, ты не горел желанием возвращаться сюда, если мне помнится, — у входа объявился Ганди. Сказать честно, без мазуты на всё лицо и при нормальном свете, он выглядел моложе своего первого представления. — Живой? — Почему вы так считаете? Мне нужно было хорошенько подумать, перед тем как просить о таком, совмещать ваши занятия… со своим расписанием! Трудновато будет, но я решу этот вопрос, да, точно! Но давайте позже обсудим всё это. Я могу позвонить от вас? — мужчина вопросительно вскинул бровь. Только чтобы позвонить? Не слишком ли нагло это прозвучало с его стороны? Никто ничего ему не должен, особенно люди, которых Уолст знал меньше дня. — Долгая история, не хочу втягивать вас в свои проблемы. — Как отказать нуждающемуся, заскакивай, заодно на ушибы взгляну, — парень неловко заправил волосы назад. Рис закатил глаза и освободил проход, пропуская его внутрь. — Без лишних вопросов. — Спасибо, — не успел он войти в гостиную, как в руку протиснули что-то скользкое, — это? — Запасной ключ. Я сутками сижу у себя в мастерской, вряд ли открою, у Митчелла без конца орёт музыка. Глухомания — это у нас семейное. Сегодня тебе повезло, в следующий раз кто знает что будет. Не потеряй. — Семейное? То есть вы его отец? — мужчина удивлённо приподнял бровь. — Не спорю, выгляжу я очень свежо для своего возраста, но догадаться не пробовал? Ну, знаешь, общая крыша там, кредитки, одеж… Хотя да, ты — не он. Не понимаю, как после десяти лет вездесущего стресса я всё ещё остался непревзойденным любовником. — Кем, простите? — Не бери в голову. Телефон на кухне, звони сколько нужно. Если решил что-то украсть, подумай дважды. Митч быстро найдёт пропажу и переломает тебе рёбра, а потом я, — Рис своевольно растормошил его волосы, не спеша спускаясь в подвал. Мэтт напряжённо сглотнул. — Зачем я сюда пришёл?! — переходя на истерику, трубил тот в кулак. Он по памяти набрал номер, но забыл две последние цифры. Конечно, как здесь, чёрт возьми, не забыть! За десять минут самокопания Уолст вспомнил, с какой привлекательностью ему когда-то вывели этот номер на руке, а после и весь номер целиком, подставил и ожидал прекращение гудков. Самое время вернуться в прошлое.