***
Раскаленный воздух жег легкие, ядовитая копоть разъедала их, оседая на альвеолах. Маленькая смерть – цена за каждый вдох. Огонь по-садистски медленно обвивал чернеющее тело, пробираясь все глубже под обожженную кожу. Едкая гарь застилала глаза. Но не разум. Оставалось молиться, чтобы смерть пришла как можно скорее. Но тело упорно рвалось выжить любой ценой, будто надеялось, что в последний момент придет кто-то и заберет подальше от всей этой боли. Но его нет. У этой сказки плохой конец. Теперь она знает наверняка. Как же она не любила такие истории... Она не кричала. Лишь гордо подняла голову. И ее не стало. Пришла тьма безбрежная. Мэйбл Пайнс открыла глаза, подавившись воздухом, будто ядовитый дым до сих пор стоял внутри нее, а кожа болезненно сворачивалась, как сухой пергамент. «Тише, Звездочка, тише. Это только сон», – мягким эхом раздалось в голове. Она вспомнила его мимолетные нежные касания. Почему-то захотелось, чтобы… Нет. Она не должна даже думать об этом. Мэйбл подошла к окну, чтобы избавиться от наваждения. Ее взгляд растворился в черноте тяжелого неба, которое плакало вместо нее. Дождь стучал, словно просил войти и избавить его от вечного одиночества. Сон не шел. Она зажгла светильник над своей кроватью и, просто чувствуя, что так нужно, достала таинственное послание, которое всегда носила с собой. В неярком сиреневом свете ее глаза нашли затертые взглядом строки. «Забытое сердце и мир из осколков. Вот бы забилось оно ненадолго, Но только звезда, путеводная нить, Способна в сердце рай воскресить». С обратной стороны листа на нее смотрела, печально улыбаясь, синеглазая девушка с золотыми волосами. Кто ты, Анабэль? Что ты хочешь сказать? Какие цели преследуешь? Мэйбл не сомневалась, что является «путеводной звездой». Но чье сердце так отчаянно нуждалось в ней?***
Этой ночью Мэй так и не удалось заснуть. Девушка решила почитать, но, спустя пару страниц, поняла, что атмосфера драмы любимого романа колет ее глупое сердце. Разум предательски рисовал на месте главных героев ее и Сайфера. А как обстоят дела на самом деле? Он демон, злой и жестокий. Хочет разрушить их измерение. Она хорошая девочка, желающая сделать мир чуточку лучше. Они априори по разные стороны баррикад. Это жизнь, и хэппиэнда не будет. А жить в фантазиях… Пайнс поежилась, вспомнив Мэйбл-Ленд. Остается подавить свои чувства в зародыше, то есть как можно скорее, опять утопить их в ненависти, которая теперь будет жечь гораздо больнее, чем раньше. Нужно отвлечься. Ей нужно что-то нейтральное. Мэйбл посмотрела на стол, нагруженный книгами и тетрадями со стороны Диппера и полупустой – с ее. Взгляд зацепился за четвертый Дневник. Почему бы и нет? Она взяла его и наугад выбрала страницу. Рука Бэль. Темные листья по форме и размерам напоминают человеческую ладонь. Пальчатое жилкование. Четкие цветные прожилки. По местным поверьям, растение способно исцелять. Обитает в темных и влажных местах (вероятно, в пещере за водопадом Озера Гравити Фолз). Предположительно завезено из Европы. Существование не подтверждено. Мэй потерла глаза. Рука Бэль? Происхождение названия может быть связано с таинственной Анабэль! Таких совпадений не бывает. И Пайнс ни за что не отпустит эту хрупкую и очень тонкую ниточку, ведущую к ответам. Дождь закончился. Забрезжил рассвет. Помолодевшее за ночь солнце бросило первые лучи на ожившее небо и серые облака, окрасив их в розовый. Пайнс отправилась пить кофе и ждать, пока дом проснется.***
После плотного завтрака к Мэй подошел Стэнфорд. – Мэйбл, Диппер рассказал мне, что ты нашла информацию о черном вереске в библиотеке. Не могла бы ты взять для меня то издание? Очень любопытно! – Конечно, дедушка Форд! – девушка невинно похлопала ресницами, уже придумывая отговорку, чтобы объяснить отсутствие книги. И, повернувшись к брату, доедавшему яичницу, безапелляционно заявила: – Диппер, ты идешь со мной! – Ну ладно, – флегматично ответил не до конца проснувшийся парень.***
Диппер и Мэйбл прогулочным шагом шли по центральной улице в библиотеку. Девушка собиралась с мыслями. Почти весь остаток ночи она думала, стоит ли сообщить брату о своих приключениях, и решила все-таки сделать это. Только с чего начать? – Эй, Диппер, помнишь, кто мы? – заговорчески улыбнулась она. – В каком смысле? Ты забыла? Мы люди. Пайнсы. Близнецы… – слегка издеваясь, парень стал загибать пальцы. – Филантропы, просто классные… – Ага, с последним не поспоришь! – прервала словесный поток Мэй и радостно воскликнула. – Мистические двойняшки! И близнецы сделали доведенный до автоматизма фирменный жест: дали пять сверху и снизу, столкнулись боками и стукнулись кулаками. Совсем как в детстве. Пайнсы испытали легкую ностальгию. – Какую тайну будем разгадывать на этот раз? – Диппер заразился азартом сестры. Обоими завладел дух приключений. – Помнишь, перед первой «миссией» ты говорил мне не делать глупости? – Да, – насторожился парень. – Так вот, я не исполнила твою просьбу, извини, – в голосе не было вины, в глазах – ни капли сожаления. На лице играла возбужденная улыбка. – В общем, слушай... После ее рассказа последовали нотации, на которые Мэйбл лишь закатила глаза, уточнения деталей и размышления. Диппер подвел итоги. – Итак, что мы имеем? Билл Сайфер восстал и бродит где-то поблизости, пока, видимо, не способный вырваться в большой мир. Билл пьет твою энергию, чтобы стать еще сильнее. Есть Анабэль – третья сила, с пока не ясными мотивами. Также в активе ее пророчество, связывающее тебя и кого-то еще, возможно, еще одну, неизвестную четвертую силу. Язык отреагировал раньше головы, о чем Мэйбл очень пожалела. – А может, все проще? Нет четвертой переменной, и пророчество связывает меня и Билла? – Там сказано: «В сердце рай воскресить». У демона его нет, – не задумываясь, ответил младший Пайнс, не зная, какую боль причинил сестре. – Ты прав. Неудачная была шутка, – а на душе стало горько-горько. От ненависти, конечно. Она заливисто рассмеялась, прогоняя уныние. Оставшаяся часть пути пролетела незаметно. Несколько минут, и они стояли перед старым зданием с деревянной вывеской над крыльцом и скатной крышей из красного шифера. Близнецы переступили порог библиотеки. – Я так понимаю, искать несуществующую книгу мы не будем, – с напускной серьезностью сказал Диппер, в его глазах мелькнули смешинки. Мэйбл же, наоборот, сосредоточилась на чем-то своем, накручивая локон на палец. – Я тут подумала… Раз у нас есть время… Если растение из Дневника названо в честь Анабэль, может, есть какая-нибудь легенда о ней? Про Билла же было пророчество. Ты сам говорил, что они, возможно, одной природы. – Хм… Интересная мысль. Начинаем расследование! И взгляды Пайнсов затанцевали вдоль длинных полок. В общей сложности, близнецы нашли пятнадцать массивных книг с легендами, преданиями, мифами и сказаниями. Прошел час. Они успели просмотреть только три с половиной книги, а взор у обоих уже успел помутнеть. Концентрация внимания снизилась до десяти процентов. – Так, все, стоп. Мы что-то упустили. Эх, жаль у нас нет с собой Дневника... – Диппер потянулся, разминая затекшую спину. – Зачем? Я и так все помню! – устало, но гордо проговорила Мэйбл. – Расскажи дословно. – Там было описание: пальчатое жилкование, темные листья в форме ладоней с цветными прожилками. Способно исцелять. Обитает, где темно и влажно, вроде как за водопадом Озера Гравити Фолз. Растение привезено из Европы, существование не подтверждено… – Подожди, что ты только что сказала? – встрепенулся парень. – Что существование не... – Да нет же, нам нужны книги про Европу! Мы можем сразу исключить некоторые! – Братец, ты гений! – девушка радостно потрепала младшего Пайнса по непослушным волосам. С учетом открытия Диппера, по всем параметрам им подошли только три книги. Воодушевленные близнецы взялись за дело с новыми силами. И через пятнадцать минут Мэйбл ожила. – Дип, я нашла! XIV век, представляешь! Целых шестьсот лет назад! И брат с сестрой склонились над страницей. «…И жила демоница, облаченная в солнце. Волосы ее были золотом, кожа – мрамором, глаза – небесами. Купились люди на ласковые речи Абэль. Нечистая якобы бескорыстно исцеляла. Один добродетельный муж заметил и полюбил ее. Вдоволь насмеялась она над болезным любовью. Подобрался к ней он и раскрыл ее черную суть, разоблачил грехи ее. Показал он всем убиенных ею детей, из которых черпала она силу. Долго хохотала дьяволица, танцуя на углях предсмертного костра, так и ушла за Черту не в боли. Но перед тем прокляла она горе-доносчика. Потерял тот разум и исчез на века. Но свершилась кара проклятая, разверзнулось небо, и сошли с него твари немыслимые, утопив селение в людской крови…» – Но это не может быть правдой! Анабэль только и делала, что помогала нам. Совет вернуться в Гравити Фолз, твое лекарство. И пророчество – тоже ее рук дело. Но после черного вереска она мне больше не являлась, – и Мэйбл решила рассказать о своих предположениях. – Знаешь, мне казалось, что чем больше я теряла сил, тем крепче становилась наша связь. Сначала ее в моих видениях не было, потом я стала различать силуэт, дальше, когда я впервые четко увидела ее, она была полупрозрачной, но потом она стала материальной… относительно… и только тогда смогла заговорить со мной. Истощаясь, я становилась ближе к смерти, и из всего этого следует, что ее нет в мире живых, как бы пафосно это ни звучало. – Победители пишут историю... В нашем случае, очевидно, оклеветанная Анабэль – проигравшая. К сожалению, велика вероятность, что мы так никогда и не узнаем, что произошло на самом деле. Повисло гнетущее молчание. Победители пишут историю. Все жители города знают, что Пайнсы победили Демона Разума и спасли весь мир. Но в их историю не вошло, что все началось именно из-за Стэнфорда Пайнса. Девушка больше не могла терпеть тяжелую от мрачных мыслей тишину. – Что будем делать дальше? Диппер, нервно крутя ручку в руке, ответил не сразу. – Какая дурацкая привычка! От тебя, между прочим, нахватался! – с деланым укором воскликнул младший Пайнс, отложив многострадальную пишущую принадлежность, и сосредоточился на деле. – Нужно проверить, существует ли вообще эта «Рука Бэль». Ты говорила, растение может исцелять. Оно должно помочь тебе, как минимум, с рукой. – Ты пойдешь в пещеру за водопадом озера? – Да. – Диппер, я боюсь за тебя, – она взяла его за руку. – Я… я могу чем-то помочь? – Одолжи мне абордажный крюк и проводи меня до водопада. Это большее, что ты можешь сделать, – непередаваемая теплота читалась в его словах и взгляде. – Обещаю, все будет хорошо! Его шоколадные глаза встретились с ее лучистыми. Мэй крепко обняла брата. – Хорошо… Только волноваться я не перестану.***
Ослепительная голубизна, которую небо дарит только летом, затерялась во мраке грустных туч и лишь иногда мелькала в жалких просветах. Облака были всех оттенков серого – от сизого до антрацита. Пайнсы стояли на склоне каньона, возле истока водопада. Мятежная стихия одновременно пугала и притягивала. Диппер повернулся к сестре. – Я пошел? – Мой ответ все равно ни на что не повлияет, – невесело усмехнулась Мэйбл. – Давай-ка прощальный жест на удачу! Они дали пять сверху и снизу, столкнулись боками и стукнулись кулаками. – Все, теперь моя душа спокойна! – но ее повлажневшие глаза выдавали ее переживания. – Возвращайся скорее! Мэй чмокнула брата в щеку. – Провожаешь меня, словно на войну, – хмыкнул парень. – Не могу иначе! Несмотря ни на что, она до сих пор не могла принять, что согласилась на эту авантюру и так просто отпустила брата. Он был ее неотъемлемой частью, как, например сердце у человека. Они всегда были друг у друга, как солнце и луна, как Инь и Ян, как день и ночь... Такие похожие противоположности. И, если не станет одного, падет и другой. Поэтому девушка молилась всем богам, чтобы младший Пайнс вернулся живой и здоровый. В это время Диппер осторожно спустился вниз к карнизу рядом с порогом и исчез из вида. Какое-то время девушка стояла, глядя в безмолвную даль. Сизые неповоротливые тучи сливались с темно-синей линией горизонта, навевая тоску и тревогу, которых у Мэй и так было предостаточно. Она пнула камешек под ногами, он угодил в бурлящий смертельный поток. Девушка подошла к самому краю. И наступила на предательски влажный камень, который, видимо, безмерно жаждал отомстить за товарища. Пайнс подскользнулась и полетела вниз. Как глупо. Пена была бесцветная, как сегодняшнее небо. Но Мэйбл разбавит ее алым, вытекшим из ее искалеченного тела. «Прости меня, Диппер...» Но не успела она закрыть глаза, как ее схватили за правое запястье и дернули с нечеловеческой силой, утянув обратно на камни. – Мне сломать тебе вторую руку, чтобы ты сидела дома и не лезла в неприятности? – сладко протянул печально знакомый голос. Не пришедшая в себя от ужаса перед тем, что с ней чуть не произошло, Пайнс рефлекторно отшатнулась от своего спасителя и едва не упала снова, но Билл Сайфер опять подхватил ее за локоть и притянул к себе. Неприлично близко. Его лицо было умиротворенным, уголки губ приподняты. Но его единственный серый глаз метал недобрые черные искры. Демон злился. Она почему-то прижалась к нему сильнее. Чтобы найти в нем защиту от него же? Какой-то бред. Но ей показалось, что после ее жеста он смягчился. Глаз успокоился. – Падающая Звезда, сколько раз мне еще спасать твою шкуру? – выделяя каждое слово, проговорил демон. Подточенная переживаниями, она чуть ли не выкрикнула. – Какое тебе дело до моей шкуры?! Когда-то ты вообще пытался всех нас уничтожить! – Тогда мы были врагами, а сейчас – на одной стороне, – протянул Билл, будто наслаждаясь каждым словом. – На которую ты утянул меня против воли! – она попыталась отстраниться, выставив между ними здоровую руку. Демон взял ее и крепко сжал, намекая, что ей не следует этого делать. – У тебя был выбор, но ты слишком труслива, чтобы поступить так, как тебе хочется. Подумаешь, семья… Невелика потеря. Все равно они все подохнут. Кто-то раньше, кто-то позже… – он неестественно широко улыбался, но в его словах сквозила нехарактерная для него горечь. Но Мэйбл не заметила этого. Он выбрал нужные рычаги, чтобы в очередной раз довести ее до слез и упиться ее болью. – Ненавижу... – все, на что ее хватило. – Я знаю, Звездочка. И да, за тобой еще должок... Наклонившись к ее заплаканному лицу, он обжег ее горячим дыханием и накрыл ее губы своими. Они были такими же приятными, как и в первый раз. Он, древний и могучий Демон Разума, потерял голову. Какая ирония... Эта девушка не шла ни в какое сравнение с демоницами Иномирья, насколько искушенными они бы ни были. Любовь – это яд. Непозволительная роскошь. Любовь ослабляет. Любовь убивает. Он уже шестьсот лет на нее не способен. «И тебе, Мэйбл Пайнс, Комета, этого не изменить. Можешь меня ненавидеть. Я разрешаю». Истощенная морально и физически, Мэй не чувствовала ничего. Ей же нужно «привыкать». Внутри опять все застыло. Ее бабочки снова мертвы. Сайфер отстранился. – Руку, Звездочка! Она устало подала ему правую, понимая, что сопротивляться бесполезно и даже наказуемо. – Да нет же, сломанную. – Решил вообще оторвать ее? Проигнорировав ее колкость, демон коснулся гипса, и конечность пронзила адская боль, эхом разнесшаяся по всему телу. Даже сгорать заживо во снах было не так больно. Выступили слезы. – Зачем? – прошептала она. Билл ее будто не слышал. – У тебя сместился штырь. Тебе надо в больницу, – он щелкнул пальцами, прогнав боль, и ушел в синеву огня. – Отдыхай, Звездочка!