現在の世界 The Present World July 28, 2006
Оседавшая в охлаждённом аурой Хибари воздухе дерзкая фраза Цугэмии служила явным сигналом к необходимости что-либо предпринять, и доселе медливший Кёя сделал резкий шаг вперёд — к своей обезумевшей жертве. Однако ожидавшая от него сей ход Ран одновременно с ним тоже сдвинулась с места, но не назад, а влево — таким образом расстояние между ними нисколько не уменьшилось. Продолжая ускользать от своего хищника и придерживаясь странной траектории пути, златоглазая добыча вынудила молодого человека вступить с ней в эту своеобразную игру: теперь оба неторопливо нарезали один и тот же круг, в котором было неясно, кто кого преследовал. Диаметр сей окружности с постоянной переменностью то сокращался, то возрастал в зависимости от попыток сблизиться одного и отдалиться другой. Желавший уничтожить существовавшую дистанцию блюститель школьной дисциплины не без удовольствия продумывал страшные пытки для вконец обнаглевшей нарушительницы. К вящему сожалению парня, у него не было достаточных методов для взыскания штрафа с девчонки. Она принадлежала чужой школе, а её нахождение в НамиКоо формально не запрещено, несмотря на то, что не только уроки, но и целый семестр были окончены на сегодня. Но, самое главное, она не демонстрировала тот животный ужас перед ним, какой он всегда наблюдал у «своих» учеников и какой сам по себе служил наказанием. Способов повлиять на нахалку оставалось крайне мало, и сия любопытная задачка разжигала дремавшую в чёрновласом охотнике инстинктивную жажду одержать верх над неразумным существом, возомнившем о себе бог весь что. Почти синхронно звучавшие постукивания каблуков о деревянный пол нарушились слетевшей с уст упивавшейся своим положением Ран репликой: — Молчишь? — пьянившее чувство ложной безопасности буквально развязывало язык девушке, не собиравшейся сдерживаться в выражениях. Расслабленно передвигаясь подобно тигру, своей леностью заманивавшему глупую антилопу в ловушку, Хибари в одной лишь ему свойственной манере маняще ухмыльнулся. От этого в его выразительных очах, похожих на два чёрных бриллианта, проблеском сверкнуло нечто опасное, не сулившее сумасшедшей ученице Мидори ничего хорошего. Однако на сей раз… всё-таки часто шедший на поводу у фрустрации юноша решил подождать: его развлекала чудная мысль о том, как далеко может зайти это безрассудное создание. — Не здороваться — невежливо… — с поддельной грустью подтрунивала над ним Цугэмия, ощущавшая собственное всевластие над ситуацией. В её воспалённом воображении бесшумно следовавший за ней, точно загипнотизированный тигр находился в клетке и был безвреднее домашней кошки. — …Хибари-иинчо, — при произношении ею его должности в её голос прорвалась жалостливая смешинка. Никогда до той первой встречи с Кёей не знавшая его и не уделявшая время слухам в маленьком Намимори Ран тем не менее всё же обратила внимание на витавшую из уст в уста информацию о нелегальном правителе сначала НамиЧуу, а теперь НамиКоо. Оказалось, его имя и пост в Дисциплинарном Комитете известны даже её одноклассницам, как и уж тем более тот страх и ужас, который глава сего комитета наводил на окружающих. Занимавшая первые строчки в школьном рейтинге отличница искренне не понимала, по какой такой причине её оппонент оставался руководителем какого бы то ни было коллектива при имевшейся у него силе. На его месте она бы ни за что не взялась за нечто подобное официально, хотя ей и был предложен уже не впервые титул капитана клуба по нагинате. Разве власть не нужна лишь для того, чтобы отсекать от себя всех не нужных людей и оставаться на недосягаемой дистанции? Будь у неё такое же влияние, как у него, она бы… Если бы… если бы её боялись и уважали так же, как этого высокомерного мальчишку, какую выгоду она бы для себя извлекла? Невольно кулаки пронзила лёгкая судорога: они попытались сжаться. Отсутствие точного ответа на сей вопрос напрягало, ведь абстрактный был слишком похож на ту правду, которой воспользовался её противник. Определённо, руководить теми, кто заведомо слабее тебя, удобнее, чем находиться с ними на одной социально-иерархической ступеньке. Дисциплина… Испокон веков эта установка царствовала в социуме: так или иначе в разных долях она присутствовала в каждом обществе — как древнем, так и современном. Ещё неизвестно, кому — предкам или потомкам — было нужнее следить за исполнением предписанных обязанностей и негласных норм. Взявшись за управление индивидуумами посредством данной идеи, можно поднять идущих за тобой на те же высоты, что ты уже покорил… а можно скатиться в пропасть беззакония, утянув послушников туда. Был ли отмалчивавшийся собеседник преданным и верным поклонником сохранения морали, служившим ради благой цели? Или же он держал в ежовых рукавицах школы Намимори и несколько сам Намимори из-за собственного тщеславия, вовсе не являясь честным представителем нравственности? Как вообще человек, сеявший вокруг себя хаос и страх, мог быть источником жёстких принципов и правил?.. На мягко усмехавшееся лицо Ран на какое-то малозаметное мгновение упала хмурая тень, с коей она тут же грубо справилась, а затем продолжила — как ей казалось — словесно истязать соперника, столь внимательно в неё всматривавшегося. Откинув беспокойные мысли, вопрошавшие о природе сего взгляда юноши, девушка беззаботно ещё раз протянула имя: — Уж Хибари-иинчо… — в лившийся мёдом голос добавилась едкая щепотка притворной горечи: — …должен это понимать, — раздражавшая заносчивость буквально поселилась на её физиономии, а переливавшиеся всеми оттенками ехидства интонации добавляли в варившееся в воздухе зелье самодельный яд. Вся его уверенная, расслабленная манера поведения невероятно — беспредельно — бесила школьницу, вызывая в ней дополнительные желания взорвать этот ходячий равнодушный айсберг. Никак не реагировавший на вербальные выпады Кёя всё же почтил собеседницу плавно растёкшейся между ними холодной репликой, констатируя очевидный для него факт. — А ты… — то, как он бросал ей это «ты», сердило не меньше, чем остальное, — …действительно… — то, как он разделял слова скучающими паузами, словно ему было лень разговаривать, неимоверно злило, — …очень... — то, как и что он произносил, ударяло по завышенной самооценке и сбивало её, точно антибиотик — температуру, — …болтливая, — хотелось стереть в кровь ту напыщенную ухмылку, возникшую на губах Хибари и отобразившуюся в снисходительно взиравших на жертву глазах. — Хм… — протянула уязвлённая неприглядным замечанием Ран, и её сражавшийся с ним за доминирование взор стал острее и жёстче. Из него резко пропала надменная игривость, а золотистые очи застелила морозная пелена. — Мне всё равно, — обронила она с напускным безразличием, чем только потешила гордыню собеседника, перехватившего тут же инициативу в диалоге. — Зачем… — способность юноши выделять важные слова в выстраиваемых им предложениях поражала и нервировала, — …ты пришла сюда? Бархатистый голос подростка, звучавший столь по-взрослому низко и гулко, гипнотически воздействовал на психику любого, кому доводилось услышать в свою сторону комментарий с его стороны. Всякий был готов на что угодно, только бы не вынуждать владельца сего тембра на разговор, который был бы явно не в пользу провокатора. Однако лишь эта упрямая девица словно никак не попадала под влияние сих магических интонаций — угрожавших расправой и совершенно не обещавших милосердие нарушителю спокойствия и дисциплины. Не спеша и расслабленно двигаясь по заданной траектории, как если бы пустивший ситуацию на самотёк Хибари присматривался к шедшей с ним по одному кругу девушке. Та выглядела напряжённо: явно и давно охватившее её волнение показывалось на поверхности омутов её души время от времени, но вместе с ним… существовало что-то ещё, только он, не будучи особо эмпатичным, никак не мог считать, что же это. Этим нечто определённо была какая-то знакомая ему эмоция, но предполагать, что сим являлось «мукацки», он не собирался. В самом Кёе же плескались на удивление несколько разных чувств, и, как ни странно, среди них практически не присутствовало пресловутое раздражение. Наверняка оно уже отговорило своё на данную минуту, но сейчас будто бы притихло, открывая дорогу к сердцу парня другим ощущениям. В первую очередь его пронизывало удовольствие от происходившего: бывшая оппонентка так старалась его задеть, что невольно лишь больше развлекала его скучающую натуру. Во вторую… он терпеливо — как заправский хищник — выжидал, пока жертва перейдёт заветную черту, тем самым навлекая на себя его праведный гнев: после стольких сказанных напрасно слов девчонке не уйти живой, но ему, очевидно, нужен был более веский повод, чем её забавные высказывания. И… такой повод нашёлся. — Не твоё дело, — категорично отрезала Ран, не собираясь вдаваться в подробности её лопнувшего как мыльный пузырь детективного расследования. Но требовавшая расплаты гордость подначивала девочку к безрассудным поступкам, и та со всем холодом разума велась у неё на поводу. В следующее мгновение, продлившееся буквально вечность, глава Дисциплинарного Комитета замер на месте, готовясь атаковать или быть атакованным: незаконная посетительница его школы начала неторопливо вынимать что-то из сумки с учебниками. Уже видевшая это память Кёи моментально подсказала ему, что за этим последует, но сей факт ни в коем случае не смутил молодого человека. Ему было абсолютно всё равно, что он предстанет перед соперницей безоружным, ведь его главное преимущество всегда заключалось не в этом. Однако приготовившегося узреть нагинату юношу постигло некоторого рода разочарование: из бокового кармана Цугэмия достала нечто маленькое в кулаке. Тонкие брови на точёном лице Хибари слегка сошлись на переносице, придавая агатовым очам леденившую всякую душу хмурость. В то время как предвкушавшая его следующую реакцию Ран окрасилась победной усмешкой, а медово-карие глаза высокомерно сверкнули. — Не хочешь ли вернуть?.. — она подняла зажатую руку чуть вверх и затем позволила мягкой материи скользнуть сквозь пальцы. Измятая, порванная, но всё ещё узнаваемая красная нарукавная повязка блеснула в воздухе вышитыми золотом иероглифами «фууки». И тут же замёрзший от испуга воздух раскололо ядовитое и ехидное слово, изречённое неудержимой школьницей: — …бооя. Отвлёкшись на его старую безвольно висевшую вещь, Кёя медленно перевёл постепенно мрачневший взор на добившуюся своего нахалку. Его пальцы дрогнули, стремясь преобразоваться в кулаки, но всё ещё контролировавший себя блюститель школьных правил сдержался — в последний раз. — Как же легко… — вредно ухмыльнулась Цугэмия, самоуверенно ныряя в те космические чёрные дыры, коими она считала его глаза, — …тобой манипулировать, — и она, прекрасно понимая, что творит, качнула армбендом, превратившимся в жалкую тряпочку. Засасывавшие реальность обсидиановые очи на бледном лике Хибари надменно сузились. Единовременным пожаром пронеслись по его жилам зачатки первородной злости. Растапливая собой всё на пути, нараставшее раздражение залило каждый участок напрягшегося тела парня подобно лаве. А почуявшую грозу — собственную стихию — Ран уже было не остановить. — Это мой омамори, — снисходительно пояснила она, — Ведь… доказательство твоей победы… — протянула девочка с медлительно прорисовывавшейся заносчивой улыбкой, — …это только моя смерть, — самодовольная гримаса победно устроилась на её лице. Понимавшее, что хозяйка совсем спятила, сердце возбуждённо билось в клетке, пытаясь вразумить не прислушивавшуюся к собственной интуиции владелицу. «Да что он мне сделает?» — спесиво думала Цугэмия, гордая тем, что досаждавший ей айсберг наконец-то дал трещину. Но она и предположить не могла, что сей прекрасный ледяной айсберг, медленно проплывавший мимо, мог с такой молниеносной скоростью приблизиться к ней. За считанные секунды Кёя, громко ударяя каблуками о пол, пересёк разделявшее их расстояние и оказался рядом с девушкой. За миг до того, как оппонент поравнялся с ней, Ран успела предпринять лишь одно действие. Вместо того, чтобы шагнуть назад, она смело двинулась вперёд, сокращая со своей стороны дистанцию максимально и тем самым совсем капельку заставая разъярённого Хибари врасплох. Резкая боль пронзила тело ученицы Мидори и на мгновение исказила хорошенькое личико: не собиравшийся церемониться с нахалкой юноша схватил её за запястье той руки, что удерживала повязку, и крепко сжал. — Ты… — возмущённо выдохнула опешившая от внезапности Ран и поперхнулась собственными словами, тут же вспоминая, отчего в самом начале столкновения с ним на неё так подействовал его ледяной, точно резавший без ножа голос — такой бархатистый, мягкий, тихий, но… оглушавший. — Такое, как ты, — она застыла, ибо в её глаза внедрялся жестокий взгляд добравшегося до своей добычи хищника, — …бесполезное травоядное… — он находился столь близко к ней, что она буквально захлёбывалась его разгорячённым дыханием, — …забить до смерти… — удовольствие нечаянно проскользнуло во властную интонацию и сделало привлекательный тембр ещё более гипнотическим, — …милосерднее всего… — тёмные очи высокомерно прикрылись веером чёрных пушистых ресниц, а на тонких губах расплылась победная усмешка: настоящая, не та, что могла изобразить сама девушка. — Хо-о, — хрипло произнесла она, экстренно пытаясь вспомнить, как дышать ровно и непринуждённо, — что тогда медлишь? — едко прошипела Ран, желая ухмыльнуться, но все нервы внутри будто парализовало, что не давало ей действовать свободно. — Мне даже интересно… — с сарказмом добавила она. Пульсировавшая боль в руке стала нарастать, а сама рука — неметь. Не отпуская пресловутый армбенд, школьница не собиралась сдаваться. Даже несмотря на то, что её словно бы объяло мучительное пламя, излучаемое этим сверхчеловеком, и что именно сие чувство буквально отнимало у неё живительный кислород — туманившееся сознание было тому подтверждением. Наблюдавший за остолбеневшей, но не растерявшей кураж девчонкой, и неотчётливо понимавший, как ему это нравится, Кёя неспешным образом ответил на поставленный вопрос своим: — И в самом деле хочешь узнать? — чёрные бриллианты опасно сверкнули, затягивая в игру своих бесконечных граней, но не поддававшуюся контролю Ран было не сломить. Гордо вглядываясь в нависавшее над ней лицо и упиваясь беспощадной тьмой в очах оппонента, она озвучила одну свою мысль, каким-то неизвестным Хибари образом заставляя его почувствовать, что хищником в этом предложении являлся не он. — Запомни, бооя, — выдохнула Цугэмия, чей воспалённый разум был готов к любому исходу, но не к надвигавшемуся обмороку, и потому держался, — В руки умелого ловца… — повторяя его манеру говорить, она с естественным качеством умудрилась передать его же интонации, — …зверь обязательно прибежит, — она усмехнулась и обозначила важную деталь с новой победной ухмылкой: — По собственной вине. Но не успела сориентировавшаяся Ран предпринять что-либо, пока противник бездействовал, как обоих, привыкших к морозной тишине и звукам собственных голосов, прервал резкий удар. Входная раздвижная дверь отъехала с такой силой, что щелчок заставил её вздрогнуть, а Кёю — поднять взор на вмешавшегося. Им оказался исполнявший обязанности его заместителя Кусакабэ Тэцуя: тот был взволнован донельзя, и, стоило ему обнаружить в темноте спортивного зала руководство, как он встревоженно воскликнул: — Иинчо!.. Старшая школа Намимори…Перевод и сноски
Иинчо — 委員長 / chairman / лидер, глава (и другое) комитета. В данном случае понятно, какого. :) Омамори — お守り / амулет. Все ведь видели в анимэ такие, так сказать, прямоугольные брелочки тряпочные? Вот это зовётся «омамори». «В руки умелого ловца зверь обязательно прибежит по собственной вине» — моя интерпретация русской пословицы «На ловца и зверь бежит». В японском аналога нет никакого, к сожалению, поэтому и сказать Ран это вот так не могла. Сознание другое. :)