Irrepressible Madness

      

あたらしい未来       The New Future

      August 18, 2007       — Ну давай, чего тебе стоит, — упрямо выпрашивала Рита, игнорируя многократное «нет». Не терпевшая, когда ей отказывают, русская Рэдберри никак не приступала к своей порции, сверля полными надежд аквамариновыми очами Цугэмию Ран, хладнокровно эти надежды игнорировавшую.       — Нет, — откликнулась Ризольвенти, сидя за тем же столом в доме, где жили Рэдберри, и листая принесённую с собой большую папку документов, в основном состоявших из различных исследований, которые для неё провели Кай и Ронан. Разбухавшая не по месяцам, а неделям Ризольвера требовала ввода новых правил, внесений изменений в Устав, а также расширений — уже сейчас было понятно, что некоторые отделы переросли себя и должны быть вынесены вне Ассоциации, как, например, отдел финансового сопровождения Ризольверы…       — Ран? — не отстававшая Бессонова бесцеремонно выдернула подругу из размышлений. — Ты тут?       — Да, но я не пойду никуда, — вернулась к реальности Цугэмия, откидываясь на спинку стула и потягиваясь, потому что просидела в одной и той же позе уже почти час, и тело требовало разминки.       — Вот найди мне хоть один аргумент против, — вздохнула настойчивая девушка и перечислила свои: — Ты говорила вчера, что хочешь по субботам брать выходной от Ризольверы, сегодня как раз суббота, да ещё последняя для каникул…       — Я на роликах не каталась с, не знаю, третьего класса начальной школы, — не выдержала раздосадованная Ран и перебила Риту, — И да, всё, что ты говоришь, верно, но это не значит, что я действительно могу брать выходной от Ризольверы… — она красноречиво похлопала рукой по увесистой папке.       — Один вечер ничего не сделает, и Ризольвера не развалится, — продолжала уговоры Маргарита, наконец-то приступая к своему обеду, который довольно давно поставила перед ней Киёми.       — Даже если и так, то мне нужно тренироваться, — парировала Цугэмия и посмотрела на Хигу: та как раз закончила готовить и поставила перед Ран тоже её поднос с едой, жестом приказав убрать в сторону мешавшую папку.       — Я не собираюсь тебя сегодня тренировать, — отрезала маленькая Рэдберри, и Ран посмотрела на неё так, будто её только что предали.       — Почему? — только и выдавила обиженная Ризольвенти.       — Ты сначала восстановись после вчерашней тренировки, а потом и поговорим, — Киёми была непреклонна, ставя поднос для себя на стол и присаживаясь напротив одноклассниц. — Мэйлин из тебя котлету сделала, ты ещё хочешь?       — Я готова, — мрачно откликнулась Ран, в холодному поту вспоминая вчерашний вечер.       — Я не готова, — жёстко отозвалась Хига и отпила холодный чай: в летнюю жару иного не хотелось.       — Вот видишь, мне надо отдыхать, — вернулась к Рите расстроенная Цугэмия, беря палочки и чашу с рисом, — а не на роликах кататься.       — Это тоже отдых, только активный, как раз развеешься и отвлечёшься, — настаивала уплетавшая мисо-суп Бессонова, почувствовав слабину.       — А где все? — в попытке перевести стрелки и изменить тему разговора Ран обратилась к Киёми, неспешно наслаждавшейся процессом приёма пищи.       — На море, — ответила та, — Только Наён в школе, — уточнила она тут же и объяснила: — Я на море не хотела, так как там слишком много людей будет, а Рита ненавидит тампоны.       — Ненавижу, — страстно подтвердила Бессонова и продолжила атаку: — Давай поедем кататься, ну!       — В школе? — с успехом проигнорировала одноклассницу Цугэмия, зацепившись за что-то мало-мальски интересное: — А зачем? Каникулы же, да и Наён отличница.       «Ещё бы ей не быть отличницей…» — хмуро проворчала про себя Ран, хотя неприязни она к Сон не испытывала уже давно, привыкнув ко всем странностям своих новых — и единственных за всю жизнь — подруг.       — Охмуряет Хибари, — простодушно ляпнула Маргарита и расхохоталась, когда в ту же секунду Ран поперхнулась мисо-супом. — Шутка, — на всякий случай добавила девушка и постучала откашливавшейся Цугэмии по спине. — Она в Дисциплинарный комитет хочет.       — Вот как, — осторожно отозвалась Ран, аккуратно отставляя чашу и сетуя из-за своей бурной реакции: как будто ей есть дело до старшей школы Намимори и того, что там происходит. И вообще туда им обоим и дорога — один помешан на дисциплине, другая на правильности всего и вся… Ну и не прекрасно ли? Нашли друг друга. И тем не менее она не удержалась от небольшого любопытства: — И как давно она туда хочет?       — Да как перешла в апреле, так и хочет, — Рита быстро расправлялась со своей порцией, не регистрируя повышенный интерес в глазах Цугэмии. — Хибари её прогоняет, правда, — хмыкнула Хранительница Тумана Рэдберри. — Тора предлагала ей надрать ему задницу, чтобы прислушался, но она не хочет драться.       — Да они и так в их комитете только и делают, что дерутся! — в сердцах воскликнула Ран и тут же пожалела об очередном всплеске эмоций, буквально прикусив кончик языка.       — Вот и я так думаю, — легко откликнулась разговорчивая Бессонова и взяла булочку, лежавшую на блюдце, ранее поставленном Киёми.       — Что она там тогда забыла? — несдержанно и мрачно поинтересовалась Цугэмия, глядя, как блондинка с удовольствием расправляется с хлебобулочным изделием, и не замечая, как пристально за ней самой наблюдает Хига, по-прежнему поглощавшая еду на своих тарелках очень медленно.       Однако, к удивлению Ран, Рита пожала плечами и задумчиво произнесла:       — Не знаю, — протянула она, — Возможно, власти захотелось, — прозорливо оценила усилия подруги девушка. — Она любит покомандовать. И амбиций много… А какая власть в Намимори, если не у Хибари Кёи? — философски рассудила русская Рэдберри и жадно расправилась с булочкой, не видя, как окаменела Цугэмия из-за её последней фразы.       «…власть в Намимори, если не у Хибари Кёи?..» Беспечно брошенные слова попали в раскрытую рану, созданную этим самым Хибари Кёей: все вокруг воспринимали его как главного с такой лёгкостью, будто ему ничего не нужно было никому даже доказывать, и это раздражало Ран до бесконечности. Ей приходилось уверять постоянно, что она — четырнадцатилетняя девушка — способна управлять Ризольверой, и даже при полной поддержке Альфани — особенного его, как основателя после Масаэ — и Хеффернана находились те, кто сомневался в ней и не сомневался, что эти сомнения нужно ей высказать каким-то образом. Попадались даже те, кто писал об этом в отчётах, что она ежедневно просматривала. А этому… Цугэмия уже выучила за последний год, что ему кланялись все вышестоящие чины — директора, врачи, бизнесмены — и все, кто знал его в лицо, а те, кто никогда его не видел, так или иначе о нём слышали и испытывали благоговейный ужас — точно он был предустановлен в них и срабатывал при одном лишь упоминании имени. Как этому несносному мальчишке удалось добиться такого влияния? Тонфа? Что-то подсказывало Ран, что Кёя не делал ничего в области власти намеренно, что ему всё принесли на блюдечке люди сами. Острая горечь заполонила чувства девушки: это просто несправедливо. Разве он заслужил? Что он в своей жизни такого совершил?       И с одной стороны Цугэмия понимала, что её роль как главы Ризольверы намного больше и разностороннее, нежели роль лидера Дисциплинарного комитета в какой-то там школе, но менее обидно не становилось. Теперь ещё и подруга погналась за его властью и наверняка будет подобострастно выслуживаться… Наён педантична и безукоризненно следует правилам, ей не составит труда влиться в коллектив сообщества, которое эти правила устанавливает. Подумав об этой перспективе, Ран тяжело выдохнула. Могло ли в её досаде быть ещё что-то?       С другой стороны речь всё ещё шла об учебном заведении, пусть и старшем, и это тоже неприятно царапало вечно занятую Ассоциацией Цугэмию: пережившие в своём прошлом немалое количество откровенного ужаса Рэдберри теперь вели спокойную и ничем не примечательную жизнь обычных школьниц. Ту, которой она сама лишилась, став кайчо: они наслаждались учёбой — не считая великовозрастной Торы — и всячески извлекали удовольствие из пребывания в школьном периоде, как, например, вступали в клубы и бросали их, находили новых друзей и снова пытались подобрать дело себе по душе. Ненавидевшая школу и старых одноклассниц Ран так и не смогла почувствовать на себе это «золотое» время жизни, а теперь, когда ставшие её первыми подругами девушки развлечения всё же нашли, она оказалась слишком занята, чтобы участвовать в этом беззаботном безумии вместе с ними.       Правильное ли вообще решение приняла тогда Кикунага Масаэ? Неужели не показывавшая доверия к племяннице тётушка и впрямь считала её единственным возможным вариантом для управления Ризольверой? Глупости… все эти школьные глупости ей не нужны, ей достаточно самореализации как главного арбитра.       — Ран? — снова обратилась к замеревшей и пропавшей в мыслях подруге Рита. — А ты что думаешь по этому поводу?       — Какому? — Цугэмия очнулась от переживаний и вернулась к еде — правда, уже без особого аппетита.       — Ну, мы с Киёми хотим в старшую Намимори, когда закончим Мидори, — терпеливо повторила Бессонова, попивая чай. — Мы и попали-то в Мидори, потому что искали тебя по всем школам тогда.       — Понятно, — кисло отозвалась Ран, ковыряя рис.       — А ты? — уточнила настырная Рэдберри. — Пойдёшь с нами?       — Не могу, — отрезала Ризольвенти и пояснила: — Родители требуют, чтобы я поступала в старшую Мидори, — и буркнула себе под нос: — Чёрт бы их побрал…       Цугэмия Осаму и Раму действительно уже успели проесть плешь у дочери в плане её будущего образования, что вызывало у Ран лишь зубную боль от стресса. Впрочем, а какие ещё могли быть варианты? Не в старшей же Намимори три года проводить, застав там этого негодяя! Мысли об учёбе с Хибари в одном здании досаждали девушке прямо физическим дискомфортом, и это, по её мнению, служило веской причиной откидывать НамиКоо из списка, в котором и так ничего не было.       — Жа-алко, — расстроенно протянула Рита и закончила со своим обедом, обратившись к Киёми: — Гочисоо-сама!       Та кивнула и флегматично поставила её перед фактом:       — Ты моешь посуду. Всю.       Закатив глаза, Бессонова однако без комментариев подскочила с места и собрала опустошенные мисочки и чаши у всей троицы, а затем направилась к раковине.       — Угадайте, что случилось… — из прихожей, где только что хлопнула дверь, раздался звонкий и весёлый голос Сон Наён, а вскоре и она сама показалась в комнате, служившей кухней-гостиной в доме.       По-прежнему сидевшая с испорченным настроением Ран бросила безразличный взгляд в сторону новоприбывшей: та была одета в летнюю школьную форму старшей Намимори, несмотря на каникулы, и стеснительно прятала руки за спиной, но выглядела при этом сиявшей — Цугэмия привыкла к более сдержанной Хранительнице Солнца Рэдберри, потому что сейчас даже её улыбка была куда шире и счастливее, чем та всегда демонстрировала миру.       Едва ли не впервые в жизни увидев подругу в столь приподнятом настроении, Рита проницательно выдала:       — Хибари взял тебя в комитет! — эмоционально бросив мытьё посуды так, что та зазвенела под журчанием воды, Бессонова подскочила к подруге в полном восторге: — Но как?!       Ожидавшая этого вопроса Наён скромно развела руки в стороны, и Рита ахнула, прикрыв рот рукой: те были сплошь в наливных синяках и всё ещё кровоточащих порезах, что короткие рукава униформы не скрывали. У Ран заледенела спина, когда она вспомнила моментально, как это должно быть больно — встретиться с беспощадными тонфа.       Не чуждая любопытству Киёми тоже взглянула на это безобразие, вполне ей знакомое, и отозвалась:       — Вряд ли это того стоило, Наён, — и спокойно вернулась заканчивать трапезу.       — Кто знает, — смущённо улыбнулась кореянка и ответила Бессоновой: — Пришлось приводить аргументы за моё зачисление, пока меня знакомили с тонфа, иначе Хибари-сан меня совсем не слушал… — она помолчала и добавила, проведя одной рукой по другой, озарённой пламенем Солнца: — Впрочем, не проблема.       — И что теперь? — вдохновлённо поинтересовалась Рита, наблюдая, как Сон залечивала себе раны.       — Ничего, — откликнулась она, — в понедельник подойду к Кусакабэ-сану и узнаю… Хибари-сан толком ничего не сказал же.       — Не проще ли было бы отправиться в Студенческий Совет? — выдавила из себя мучивший её вопрос Ран, и, обернувшись к ней, Наён лукаво ей подмигнула:       — А это — в следующем году.       — Ясно, — без всякой инициативы откликнулась Цугэмия и несдержанно вздохнула: почему её подругам вообще интересна эта вся школьная мишура и возня? Неужели это может быть так увлекательно и полезно? Или она что-то упускает? Последняя мысль надолго поселиться в голове Ран не смогла: была изгнана в ту же секунду.       — Я сейчас переоденусь и долечу тебя после вчерашнего, — предложила Наён, собираясь покинуть кухню, но услышала другое:       — Не нужно, я в порядке, — твёрдо солгала Ризольвенти раньше, чем осознала, что произнесла. Зачем она это сделала? Оставленные вчера во время тренировки беспощадной и увлёкшейся Мэйлин раны по-прежнему давали о себе знать, и не было смысла ждать, пока они заживут сами — даже после полуторачасового лечения Сон, которая выложилась вся тогда вечером. Что на неё нашло?       — Ты уверена? — уточнила Хига, внимательно рассматривая сидевшую напротив школьницу, но та лишь пожала плечами, безмолвно заявляя, что говорить тут не о чем.       — Ну ладно, как скажешь, — скрывая беспокойство, произнесла Наён и спросила: — А планы какие у вас?       — Вы все идёте кататься на роликах, а я наконец-то останусь одна, — заявила Киёми и, прежде чем Ран успела возразить, добавила: — Раз ты в порядке, то и замечательно, тебе не помешает развеяться. Или ты домой пойдёшь? — проницательно спросила она, и Цугэмия скорчила недовольную физиономию: именно от домашних она и пряталась у Рэдберри. Была ещё причина: ей хотелось повидаться с подругами и побыть с ними, так как это было новым для неё опытом по жизни, — но признаваться в этом Ран не спешила ни окружающим, ни себе.       — Скорее уж в офис, — отозвалась Ризольвенти. — Раз мне здесь не рады.       — Я этого не говорила, — флегматично парировала Хига.       — Да ладно тебе, пойдём, — бросилась в повторные уговоры Рита. — Не понравится, можешь нас оставить и уйти в свой офис, ну. Час-другой не повредит.       — У меня роликов нет, — вяло откликнулась Ран, отодвигая поднос и подвигая к себе папку, чтобы убрать её в рюкзак.       — У нас есть, — улыбнулась Наён. — У каждой. Ты можешь взять чьи-нибудь.       — А размер? — продолжала отнекиваться Цугэмия, насупившись и излучая недовольство.       — Они все регулируются по размеру, — поставила шах и мат Рита и умильно сложила ладони лодочкой, упрашивая: — Мы ж тебе дурного не посоветуем, поехали!       Снова тяжко вздохнув, Ран спрятала документы в рюкзак и призадумалась. Ей в принципе нравилось быть с подругами: она часто приходила к ним, особенно в школьные перерывы вроде каникул, и всегда проводила время в обществе Риты и Киёми непосредственно в Мидори, и ей не была неприятна вся компания Рэдберри, более того, она впервые почувствовала свою принадлежность — не считая Ризольверы — к какой-то группе. Может быть, Бессонова и права — с Ассоциацией за вечер ничего не случится, а она сможет развеяться, потому что ежедневно — от пробуждения до засыпания — думать о Ризольвере было сложно и уже немного выматывало. В конце концов, если она не будет отдыхать, то, вполне возможно, не сможет выполнять свой долг как кайчо на сто процентов верно. Но какой вариант отдыха подходил бы ей больше всего?       — Всего один вечер, — чувствуя нерешительность подруги, отчего-то шёпотом произнесла Рита, заговорщически подмигивая. — Тебе понравится.       Думая, что она пожалеет об этом, Ран дала своё согласие.