на восход

Антон ненавидел грозу. Просто на дух не переносил: грозовые раскаты слишком сильно били по ушам, заставляя его, вроде бы взрослого человека, вздрагивать, а непрекращающийся дождь навевал тоску. Слишком много вещей заставляли его тосковать в последнее время. Можно было бы сказать, что Антон начинает ненавидеть весь мир, но его не осталось. Мир кругом ему заменял Арсений, а его ненавидеть невозможно было. Шел уже второй год этой дрянной эпидемии, погрузившей все кругом в кромешный хаос. Правда, верилось в это слабо, потому что Антону казалось, будто они жили вот так всегда. Будто звонок Арса, разбудивший его среди ночи, случился лет десять назад, будто его сбивчивую речь, дрожащий голос, он слышал еще мальчишкой, будто он всю жизнь прожил, отягощенный клятвой убить собственного друга, если тот вдруг превратится в зараженного. Арсений знал, что мир покатится к чертям, знал, потому что сам приложил к этому руку — улыбчивый лаборант, причастный к разработкам очередной вакцины, который постепенно превращался в нервного, издерганного человека, мучающегося от чувства вины и пытающегося вылечить себя и помочь всем остальным. Антону было тяжело наблюдать за этими метаморфозами. Он, как бы это глупо не звучало, совершенно не переживал за остальное человечество, он переживал только за Арсения. Когда ему было больно, когда он ночью подскакивал от кошмара, покрытый холодным потом, когда начинал нести какую-то ахинею или закатывал истерику, сердце Антона предательски сжималось, а в голову приходили мысли, которые пугали безмерно. Иногда мужчина был собой, собой прежним, а иногда, как сегодня, запирался в импровизированной лаборатории, бормоча себе что-то под нос, обставившись склянками, колбочками и некоторыми лабораторными приборами. Для Антона это был знак — сейчас к Попову лучше не соваться, он весь в работе. Поэтому парень, перекинув через плечо пояс винтовки, отправился наверх. На свет, как он это называл. — Арс, я на свет, — крикнул он и, получив едва слышное «угу» из лаборатории, удалился. Убежищем им служил минус второй этаж местной поликлиники. Раньше тут размещались складские помещения и небольшие каморки для оборудования и материалов, оснащенные великолепными железными дверями. Разумеется, все, что могло представлять для кого-то хоть самую малую ценность, уже растащили до них, вплоть до одноразовых пеленок и бахил. Но оборудование Арсений притащил с собой, а все остальное, необходимое для жизни, они накопили в процессе. Им вообще очень повезло, считал Антон. Предупрежденный об опасности, он спустил все свои сбережения на паёк, а Арсений притащил из дома огромное количество воды. Они были защищены от посторонних глаз, их запах не привлекал зараженных, потому что через такой слой земли и бетона их сложно было почувствовать. Антон стащил из родительского дома винтовку, а когда начались беспорядки — ограбил оружейный магазин и запасся патронами. В медикаментах они тоже не нуждались, потому что все было. Они, конечно, могли бы перебраться в какую-нибудь высотку, забравшись повыше, но таких умников было предостаточно, к тому же Шастун слишком хорошо помнил «зачистки» — так он сам называл эти инициативы государства, когда с военных вертолетов, кружащих над городом, расстреливали всё, что двигалось, и неважно, был это живой человек или зараженный. Верхушка считала, что раз ты не в Центре, то ты опасен, даже не думая о том, что куча людей даже не подозревала о существовании таких Центров, а еще целая куча просто не могла туда добраться. Они вот с Арсом не пошли добровольно. Мужчина говорил, что раз он заражен, то он не пройдет местный фейс-контроль, его убьют на месте, а если и оставят в живых, то точно не допустят до лаборатории и он умрет сам, так и не решив главной загадки всей своей жизни. Вздохнув, Антон преодолел несколько лестниц, проверил минус первый этаж на наличие там заблудших зараженных — такие иногда случались, очень редко, но все же — и поднялся на первый этаж. Вместо палящего всю прошлую неделю солнца, он обнаружил проливной дождь, сопровождающийся оглушительными раскатами грома. Поморщившись, Антон поднялся на третий этаж и устроился в своем любимом кабинете врача-терапевта. Отсюда открывался неплохой вид на улицу, а еще тут было шикарное офисное кресло на колесиках, кожаное и мягкое. Присев на него, Антон подвинулся к окну, устроив винтовку на подоконнике. Твою мать. Несколько прилегающих к зданию улиц буквально кишели зараженными, слоняющимися туда-сюда под проливным дождем. Антон подумал, что такого наплыва не было уже очень давно. Мертвяки часто «мигрировали» из близлежащих районов, хотя причину таких перемещений предсказать было сложно. Шастун предполагал, что умные люди, которые точно занялись изучением этих тварей, наверняка уже установили закономерность, но ему об этом не сообщили, заставляя теряться в догадках. Вообще зараженные Антону и Арсению практически не мешали, разве что вылазки приходилось планировать тщательнее, но вот это «практически» приходилось устраивать своими руками, отстреливая заблудших мертвяков на подходе к зданию. Это было своеобразным хобби для Шастуна, практически как шутер, только в реальной жизни. Нельзя выключить и отправиться по своим делам, приходится в этом жить. Поначалу в прицел винтовки было видно только стену дождя, размытые силуэты домов и зараженных. Но постепенно дождь прекращался, к большому облегчению Антона, а его глазу открывалось все больше деталей окружающей обстановки. Вот уже стало заметно, что мертвяки не просто разрозненно шатаются по улицам, а идут во вполне конкретном направлении. Парень прищурился, направляя прицел на две фигуры, двигающиеся совсем не так, как существа с киселем вместо мозга. Чем ближе оказывались фигуры, тем яснее было, что движутся они в сторону Антона, точнее, в сторону поликлиники. Шастун разглядел двух парней — один, что повыше, опирался на плечо другого и хромал. Они были похожи на сбившихся с пути туристов, за которым гнался разъяренный медведь, воплощенный в данном случае толпой зараженных, наступающих им на пятки. Ну охуеть теперь. Антон поймал себя на мысли о том, что всерьез думает помочь ли им. Он правда прикинул, что если не сделает ничего, то зараженные рано или поздно настигнут парней, и, либо они сдохнут вместе, либо тот что поцелее бросит второго, а сам спасется и без помощи Шастуна. Но то, с каким упорством он тащил своего раненого дружка, заставило Антона сомневаться в возможности второго исхода. Глядя на это, парень отругал себя за цинизм. Не для того они с Арсом тут прозябают. Нет смысла трудиться на благо одной, великой цели, если ты при этом не способен оказать помощь людям, которые в ней нуждаются, здесь и сейчас. Антон прицелился, сделал глубокий вдох. В следующие несколько минут он осыпал тех мертвяков, что гнались непосредственно за ребятами, градом пуль, каждая из которых достигла своей цели. Еще год назад он попадал три раза из десяти. Дав парням фору, он рванул на первый этаж и выбежал на ступеньки у входа. — Сюда идите, — крикнул он, снова прицеливаясь. — Быстрее! Темноволосый парень поднял голову и, будто приободрившись, быстро пошел в сторону Антона. Напарник почти болтался на его плече — Шастуну казалось, что тот переставляет ноги чисто машинально. Антон сделал еще несколько выстрелов, а потом, чтобы не привлекать к ним еще больше зараженных, встревоженных шумом, сбежал со ступенек и подставил пареньку плечо, за которое тот тут же ухватился. Вместе они оперативно затащили его внутрь. — Так, один момент, — быстро произнес Антон, стоило им оказаться в холле. Оставив парней в стороне, он быстро перегородил дверь массивным шкафом, в котором раньше хранились карточки пациентов, и опустил самодельные подпорки, которые не дадут ему упасть, если зараженные вдруг захотят постучать. Вернувшись к ребятам, он снова закинул руку раненого себе на плечо, и кивнул в сторону лестниц. — Туда. — Слушай, — начал брюнет. — Спасибо тебе огромное, если бы не ты, мы бы, скорее всего, сдохли там. Они будто из всех щелей начали лезть. Я Олег, кстати, а это — Даня. — Не благодари, — ответил Антон. — Надеюсь, Даня не собирается сдохнуть в ближайшее время, а, Олег? А то я притащу вас к себе, а ночью он сожрет наши мозги. Кстати, я Антон. — Нет, — как-то чересчур резко ответил Олег. — Он просто… измотался, да еще и ногу поранил. — Ну ладно, назвался груздем, как говорится, чего уж тут, — произнес Антон, покачав головой. — Не выгонять же вас обратно теперь. Ему оставалось придумать, как объяснить все это Арсу. Мужчина не любил гостей, особенно в последнее время. Он вообще слабо представлял, что они будут делать с еще двумя людьми: их же нужно где-то разместить, позаботиться о пацане, пояснить Арсению свой благородный порыв, и сделать так, чтобы происходящее в лаборатории заботило парней в последнюю очередь. Только сейчас он подумал о том, что они могли бы оказаться опасными, подлыми людьми, и он подверг Арсения опасности — за себя Антон переживал не так сильно. Парень пообещал себе, что не спустит глаз с новых знакомых.