* * *
У Ванды на кухне было жарко, и не помогало даже настежь распахнутое окно. Из больших кастрюль, стоящих на плите, клубами поднимался пар, а внутри булькали прозрачные жидкости, на поверхности которых звучно лопались пузыри. — Давай быстрее, работы много, — сказала Ванда, небрежно расставляя по стульям подносы. Она обращалась то ли к Баки, то ли к самой себе. На столе выстроились рядами небольшие бутылочки разной формы, ожидавшие, когда их наполнят тёмными и светлыми жидкостями. Один отсек раковины был заполнен ярко-красной клубникой, плавающей в воде, второй — апельсинами, а на столешнице громоздилась небольшая гора имбиря. Этот бардак, ужасающий и ошеломляющий, невозможно было разгрести за целый век, но апогеем всего — Баки не мог в это поверить — оказались лимоны. Они буквально вываливались из мешков, запрудивших пол. Их было достаточно, чтобы накормить небольшую армию, если бы армия могла прокормиться на одних лимонах. — Что это, — беспомощно сказал Баки. — Много работы, — повторила Ванда, заглядывая в кастрюли. Баки встал столбом, глядя на ураган «Ванда», пока она искала воронки, ножницы, откапывала из тёмных глубин своих многочисленных выдвижных ящичков разноцветные ленты. Она на оставшиеся свободными поверхности она набросала ножи и разделочные доски, а Баки всё стоял и смотрел. Ванда замерла с щипцами в руке и бросила на него резкий взгляд. — Что ты делаешь? — Что… — Баки тряхнул головой. — А что я делаю? — Не знаю, ты просто стоишь здесь. Займись чем-нибудь. — Она указала… ну, на всё. — Ликёры, — сформулировал Баки. — Варенья, — добавила Ванда, переполненная энергией. — Варенья, варенья, варенья. — Она огляделась вокруг и задержалась взглядом на раковине. — Клубника. Удали плодоножки и порежь её на половинки. Где сахар? Достанешь сахар? — Где… — Кажется, Тор оставил его в… — Она нетерпеливо выдохнула, уперев руки в бока. — Кажется, он мог оставить его снаружи. — Тор? — спросил Баки, наполовину сдавшийся от непонимания. — Да, он помогает. — До Ванды дошло его непонимание, и она остановилась, сощурив глаза. — Ты не знал? Завтра будет праздник для пенсионеров. Я думала, ты знаешь, разве Стив не пойдёт? Сэм думал, что он участвует. — Он… Я не знаю, — ответил Баки и потёр шею. — Где это пройдёт? — В парке же! Ответственный за это мероприятие, естественно, Сэм, и приглашены все пенсионеры. Мы будем продавать варенья и ликёры и раздавать бесплатный лимонад. — Она показала на лимоны. — Урожай Тора. — В смысле, свежий лимонад? — спросил Баки голосом, опасно напоминающим жалобный. — Мы же закончим только к рассвету! — Да, работы много, — стоически согласилась Ванда. — И она нам под силу. Мы принесём чашки, ложки, — перечислила она, загибая пальцы, — и… не ныть, — предостерегла она, заметив угрюмую гримасу Баки. Баки так и так был готов вот-вот заныть, просто чтобы выплеснуть расстройство наружу, но Ванда подарила ему самую милую свою улыбку. — Помочь? Он подавил вздох и закатал рукава. Один стакан кофе спустя Баки, снявший толстовку, с блестящим от пота лбом и в майке слишком жаркой, чем казалось внешне, обнаружил, что разливает варенье по банкам. Ванда стояла над кастрюлей и варила новую порцию, и её влажные волосы прилипли ко лбу. — Не забудь протереть горлышки, — напомнила она. Баки закрыл банки и отодвинул их в сторону. Он облизнул кончиком языка излишек варенья с лопатки и почувствовал вкус летнего утра и полуденного ветерка; саму кастрюлю, как только она остыла, он подчистил пальцами. — Где ты такому научилась? — впечатлённо спросил он. — Я… — Ванда нахмурилась. Улыбка, которая, казалось, никогда не покидала её лица, стала слабой, беспомощной. — Давным-давно. Мне нужно было куда-то девать много времени и много злости. Нужно было постоянно что-то делать. — Она помолчала и продолжила со смущённым видом: — Так что я начала с экзотических фруктов. Тогда я жила в другом месте. — Когда? — Баки прислонился к столешнице. — В детстве? Ванда открыла рот, закрыла его и в замешательстве покачала головой. — Нет, не в детстве, это было… Это было другое время. Этому я научилась пару лет назад. Я была, э-э… в гостях. Со мной хорошо обращались. В… Ваканде? — сказала она, скорее вопросительно, нежели утвердительно. У Баки заныло левое плечо, и он пошевелил им. — В Ваканде? Это… — Очень-очень далеко, — закончила за него Ванда, снова обратив всё внимание на кастрюлю. — Теперь я её практически не помню. Полагаю, порой мы блокируем плохие воспоминания и… когда делаем это, также стираем и хорошее. — Может быть, — сказал Баки спустя короткую паузу. — Но, — с деланным воодушевлением продолжила Ванда, — я хорошее сохранила! — Она указала на варенье. Баки издал смешок. — А ликёры? Ванда взглянула на бочонки, стоящие на столе. — Эти? Их готовят несколько месяцев! Я даже не помню, когда их делала! — рассмеялась она. — А ты? Баки покачал головой. Начать с того, что он не помнил даже, как здесь оказался. — Я просто нашла их в чулане. Слава богу, я подписала их, потому что так и не поняла бы, где, чёрт возьми, какой, — сказала Ванда. — Амаретто, оранчелло и кофейный. Баки уставился на неё. — Я понимаю только «кофейный», — признался он, отчего Ванда снова рассмеялась. — Когда слышу это слово, моё сердце поёт. Если мы будем всё это разливать по бутылкам, нам понадобится больше кофе. — А ещё повязывать ленточки бантиками и вручную подписывать этикетки, — напомнила Ванда. Баки с сомнением наклонил голову. — И кто же будет их подписывать вручную? Улыбка Ванды была слишком озорная и ничуть не утешала.* * *
Примерно миллион часов спустя Баки вернулся домой, весь липкий, уставший и пропахший фруктами. Ему был отчаянно нужен душ, но точно не ванна с бомбочкой. Никаких дополнительных запахов на коже. Когда Баки вполз на кухню, Стив поднял взгляд от планшета и улыбнулся. Баки устало буркнул и кинул на стол два пакета — заработок за сегодняшний день, который с похвалами и благодарностями вручила ему Ванда. К тому моменту, как он нашёл в духовке противень с лазаньей и блаженно изошёл над ней слюной, Стив уже распаковал миниатюрные бутылочки с ликёром, вокруг горлышек которых были повязаны ленточки, и изучал банки варенья. — О да, — торжествующе шепнул он. — Клубничное. — Не надо, — простонал Баки, закрывая дверцу духовки. Он прислонился к спине Стива и устало уложил подбородок ему на плечо, презрительно глядя на банки. — Давай не будем о них говорить. Ни о чём. Так устал. Стив фыркнул и похлопал Баки по щеке, отчего тот скривился. — Но это потрясающе, — угрюмо добавил Баки. Стив улыбнулся. — Понимаю. — Идёшь завтра на праздник в парк? — пробормотал Баки. Он стоял в неудобной позе, слова выходили рваными, но Стив был таким крепким и непоколебимым, а его знакомый запах перебивал все фруктовые, так что Баки не собирался уходить по доброй воле. — Конечно, — ответил Стив. — Там будут мои друзья. Баки улыбнулся. — Миссис Форд? — Нет, не миссис Форд, — с сожалением ответил Стив. — Она сейчас не особенно хорошо ходит. Но я пообещал ей, что вскоре мы сыграем в карты. — М-м, — хмыкнул Баки. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он мог бы заснуть прямо здесь — с удовольствием стоял бы так до тех пор, пока сонливость не возьмёт над ним верх и он не хлопнется на пол. Но Стив осторожно пихнул его плечом, и Баки застонал. Стив немного — насколько позволяло ему удачное расположение Баки — повернулся. — Эй, — тихонько сказал он, мазнув губами по уголку рта Баки. Не бойфренд; но мог бы им стать. — Я в душ, — пробормотал Баки, выпрямляясь. — Потом еда. — Я буду здесь же, — уверил Стив и вернулся к своим наброскам. Только теперь это уже было нечто большее, чем просто наброски. Теперь это был объёмный рисунок, почти законченный. Баки зацепился взглядом за человекоподобную фигуру, облачённую в королевские боевые доспехи. Лицо существа было квадратным, испещрённым рытвинами и бороздами, а жуткий рот сжат в полоску… «Его лицо должно быть лиловым», — мелькнула в голове Баки навязчивая мысль. На руке фигуры была надета инкрустированная перчатка — один, два, три камня, четыре… Желудок Баки болезненно сжался. Свело от голода, решил он. Он с трудом прочистил горло и поскрёб в затылке. Просто свело от голода.* * *
Баки мог честно сказать, что половину времени, что они с Вандой готовили лимонад, он провёл в полусне. Большую часть утра он не помнил — возможно, его разум яростно отвергал абсурдную идею встать так рано, чтобы выжимать лимоны, — но то, что он и сам был выжат как лимон, доказывали как минимум его сухие, пропахшие соком руки. Баки вымыл их мылом ручной работы, но от него на коже остался след блёсток. Пока Ванда паковала товары, он попробовал оттереть руки шампунем и даже кондиционером, но лимонный запах не сходил. Похоже, теперь Баки с ним сроднился. Он поставил ящик с ликёрами поверх ящика с вареньями и полностью загородил себе обзор, так что Ванда вела его по улице за локоть. Баки понял, что они дошли до парка, только когда асфальтовая дорожка под его ногами сменилась травянистой землёй. Ванда, сияя, как начищенный пятак, поприветствовала Сэма, пока Баки сердито бурчал — из-за частичного ограничения ощущений он напрягался, и становилось трудно дышать. Боковым зрением он заметил Питера Паркера, малолетнего вундеркинда-фотографа, который шлёпнулся на спину, пытаясь запечатлеть птиц в полёте. — Привет, приятель, — поприветствовал Сэм, которому хватило здравомыслия сначала подойти к Баки сбоку. — Куда это поставить? — буркнул Баки, практически впечатанный в ящики щекой. — Пройди два шага вперёд и пять налево, там и будет ваш прилавок, — проинструктировал Сэм. Питер заметил их и восторженно замахал. — Ванда, мистер Барнс! — пискнул он, подскочив к ним. — Привет, здравствуйте! Доброе утро! Ой, вау, здравствуйте, вы… вы такой сильный, — восхитился он, когда Баки поставил коробки на землю. — Вау, — повторил он, разглядывая этикетки «варенье» и «ликёр», надписанные округлым, с завитушками, почерком Ванды — очевидно, одного «вау», чтобы оценить физическую сил Баки, было недостаточно. Баки вытер лоб. — Это для вас. — Сэм указал на узкий деревянный прилавок. — Идеально, — улыбнулась Ванда и хлопнула в ладоши. — Мы за лимонадом. — Конечно, мы за лимонадом, — пробубнил Баки. Как только всё было установлено, лимонад разлит по стаканам, а варенье и ликёры расставлены рядами, Баки пришлось признать, что получилось довольно симпатично. Место оказалось оптимально затенённым — достаточно высокие деревья удачно отсекали большую часть палящих солнечных лучей, не превращая при этом их уголок в обитель мрака и ужаса. Неподалёку располагался столик для пикника, на котором ждали лакомства на один укус, а Сэм организовывал всё для игр: на траве стояла доска с шестами, чтобы кидать кольца, а желающих поиграть в безопасную версию лапты ждал небольшой набор перчаток с липучками и вязаных мячей. Но Сэм не просто так организовывал подвижные игры, он ещё и предпринял необходимые меры предосторожности: у дерева, прислонившись спиной к стволу, расслабленно читал книгу доктор Беннер, семейный врач, готовый в случае необходимости прийти на помощь. Ванда взяла стакан с лимонадом и подтолкнула Баки, чтобы тот взял другой. — За успешный день. Она отсалютовала стаканом, и Баки согласно наклонил голову, растянув губы в улыбке. Ощутив кислый вкус, ударивший по рецепторам, Ванда поморщилась. Она сдавленно фыркнула и весело вытерла губы, а Баки свои облизнул. Он обошёл парк, проверяя, всё ли в порядке. Сэм расставлял на столе бутылки с водой, старательно игнорируя беспрерывно фотографирующего Питера. Доктор Беннер всё ещё читал, не обращая внимания ни на что вокруг. Баки был мало знаком с доктором, но вид того, сидящего в одиночестве, тронул его душевные струны. Конечно же, Баки не лез с разговорами — доктор, казалось, хотел одиночества, и Баки разделял это настроение. Но всё же взял стакан лимонада и для него. Каким бы одиноким волком ни был доктор, Баки чувствовал смутную необходимость показать ему, что он — часть компании. Когда Баки приблизился, доктор Беннер поднял взгляд. Баки скупо улыбнулся ему и продемонстрировал стаканы. — Здравствуйте, мистер Барнс, — вежливо сказал доктор. — Доктор Беннер, — хрипловато поприветствовал Баки. — Подумал, что вам, может, захочется пить. — Как это приятно с вашей стороны, — сказал доктор Беннер и благодарно взял стакан. — Спасибо. Баки лишь пожал плечами, не выходя из нелюдимого образа, который так ему шёл, как бы все ни подозревали в нём мягкую душу. Выполнив персональную норму добрых дел за день, он повернулся к прилавку, но тут заметил мерзкий серый камушек, не соответствующий его чувству прекрасного и представляющий опасность. Небольшой и зазубренный, он лежал на свету, словно какой-то внеземной магнит для неприятностей, и наверняка ждал, что кто-нибудь запнётся об него и разобьёт себе лицо. Это было бы нечестно по отношению и к пенсионерам, и к Сэму, который изо всех сил старался, чтобы всё прошло благополучно. Баки вышел из тени, солнечный свет тут же согрел его кожу, и левая рука блеснула… Его левая рука серебристо блеснула под солнечным светом… Его пальцы… — Общее фото!!! Услышав голос Питера, Баки вскинул голову. Он увидел, как мгновенно оживилась и заулыбалась Ванда, с гордостью стоявшая за их прилавком. Баки медленно, рвано выдохнул — оказалось, он задерживал дыхание, — и взглянул на руку, ожидая, что увидит серебристые линии, сбегающие к запястью. Это была всего лишь его рука; обычная кожа, зеленоватые вены под ней и — он закатал рукав и боязливо изучил предплечье — пушистые волоски. Просто рука. Должно быть, солнце в глаза попало. — Мистер Барнс? Доктор Беннер глядел на него, между его бровей пролегла морщинка. Увидев, что Баки сражается с дурнотой и трясущимися коленями, он нахмурился сильнее. — Всё в порядке, мистер Барнс? — ровным голосом спросил доктор Беннер. Баки сглотнул; во рту было необъяснимо сухо. Он потёр ладони одна об другую и выпрямился, не обращая внимания на дрожь в ногах. — Да, да, — сказал он как можно более будничным, хотя и тихим, голосом. — Просто камешек. Баки пнул камешек и не стал смотреть, куда тот приземлится.* * *
Сэм начал праздник с сеанса тай-чи. Он увёл Стива прочь от Ванды, Баки и варенья, которое тот уплетал полными ложками, и поставил его позади группы пенсионеров — приглядывать, поправлять неправильные позы и помогать, если кому-то понадобится. Доктор Беннер поднял руки. — Если кто-нибудь в любой момент, — сказал он громким чистым голосом, — не может выполнить показанные движения, вы не должны заставлять себя. Пришедшие пенсионеры были слишком взбудоражены и не обратили на него ни капельки внимания — они выполняли лёгкую разминку и восторженно переговаривались друг с другом. Доктор глубоко обеспокоенно вздохнул. — Всё здорово, дружище, это лёгкие упражнения, — негромко заверил Сэм. — Только для релаксации. — Но ведь тай-чи — это ещё и боевое искусство, верно? — заметил доктор Беннер и, сощурившись, принялся вытирать очки об рубашку. — Я умею различать то и другое, — успокоил его Сэм. — Не зря же я столько времени учился. Доктора Беннера, кажется, это ничуть не успокоило. Баки предположил, что беспокойство — это его естественное состояние. Сэм показывал упражнения, а пенсионеры повторяли за ним. Они делали вдохи и выдохи и поднимали ладони высоко над головой; они сгибали колени и взмахивали руками, сосредоточенно и серьёзно. На лице Стива было вежливое, но скучающее выражение, и двигался он несколько неуклюже, как будто у него не вполне получалось развить в себе безмятежность. Баки нашёл упражнения умиротворяющими. Не успев понять, что делает, он присоединился ко всем; он двигался осторожно и даже застенчиво, хотя на него абсолютно никто не обратил внимания. — Руки вперёд, запястьями наружу, вперёд — и назад, — медленно говорил Сэм. — Ноги вместе. Теперь левую вперёд… Сделайте круг, вперёд — и назад. Не забывайте дышать. Люди двигались, выполняли те же движения зеркально, и Баки повторял за ними. Он передвигался, сосредотачивался и медленно выставлял вперёд правую ногу. Стив, заметив его, тут же начал беззвучно ржать и весь затрясся, пытаясь это скрыть. Баки неодобрительно нахмурился и проигнорировал его. — Поднимите руки и сложите из ладоней круг перед лицом, — Сэм показал, как, — сделайте шаг назад и резко их опустите… Баки сделал, как велено; теперь Стив хихикал в открытую. Он совсем перестал принимать участие в сеансе и прижал ладони ко рту, пытаясь остаться незамеченным. Невежа он, и всё тут. Баки закатил глаза и шагнул к нему. — Что за?.. — прошипел он, жестами выражая своё раздражение. — Прости, — приглушённым из-за ладони голосом сказал Стив. — Я делом занимался! — возмутился Баки. — Ну, прости, пожалуйста, — снова начал Стив. Баки цокнул языком, наблюдая, как пенсионеры делают вдохи и выдохи под руководством Сэма. — Думаешь, мы будем такими же в их возрасте? Такими же увлечёнными? — он дёрнул головой. — Сейчас мне это едва ли интересно, но… Он повернулся к Стиву и округлил глаза от неверия и раздражения. Стив, казалось, был готов в любую секунду разразиться смехом — опять! — Да прекрати ты! — Я… Стив мотнул головой и попытался сказать что-то связное, но все слова потонули в нервном хихиканье. Так что вместо этого он отошёл подальше, чтобы не отвлекать людей. Баки недовольно порысил за ним. — Я прошу прощения за своё неподобающее поведение, — сказал Стив, прислонившись к дереву. — Просто это такая ситуация, когда смеяться нельзя, но удержаться просто невозможно. — А не пошёл бы ты, — беззлобно ответил Баки. Стив фыркнул и расслабленно сложил руки на плечи Баки, свесив кисти ему за спину. — Да, Бак, — сказал он, внимательно и серьёзно глядя в глаза Баки своими — невозможно голубыми и, чёрт возьми, притягательно яркими. — Мы будем такими в семьдесят. Или в восемьдесят. Я обещаю, что стану вытаскивать тебя на зарядки и праздники, неважно, как сильно ты будешь жаловаться. А жаловаться-то ты будешь. Договорились? Не бойфренд, строго говоря; но должен им быть. Баки шумно сглотнул. — Но прямо сейчас это всё не для меня, — сказал Стив, сжав плечи Баки. Он отстранился и потянулся, и его футболка задралась. — Да ладно? — попытался поддразнить Баки, которому едва удалось спрятать дрожь в голосе. — Что, хочешь чего-то более активного? Иди на дерево залезь, обезьянка хренова. Стив заинтересованно приподнял брови. — Пожалуйста, только не надо в самом деле лазать по деревьям, — спешно добавил Баки. Стив размял руки, по очереди встряхнул ногами. Он пробежался на месте — на мягкой земле топота его ног не было слышно. Баки даже не старался скрыть вздох. — Ну чего ты так завёлся. — Пропускаю тренировки, — признался Стив, стараясь как можно выше поднять ногу за спиной. Выходило довольно-таки высоко. — Да, уже какое-то время, — мягко согласился Баки; чёрт возьми, вспомнить бы, сколько. — Я мог бы выходить на пробежки, — сказал Стив, окидывая глазами парк, будто собирался начать прямо сейчас. — Просто не лазай на деревья, — рассеянно ответил Баки, возвращаясь взглядом к пенсионерам. — Я мог бы сделать «колесо». «Колесо!» — воскликнул Стив, и его лицо засветилось пугающим предвкушением — если «колесо» можно считать пугающим. У этого человека было слишком много нерастраченной энергии и слишком мало дел. — «Колесо» и я могу сделать, — заметил Баки, потому что для них, тренированных солдат, ничего особенного в этом не было. Но Стив улыбался широко и с вызовом, а у Баки оставались лелеемая гордость и упрямство, которое он не всегда мог сдержать. Он издал разочарованный стон и расставил ноги, готовясь сделать выпад и показать, на что способен. Стив не дал ему этой возможности. Он кинулся на Баки и с искренним смешком повалил на траву, пытаясь прижать к земле или, возможно, взобраться на него, как на дерево. Он оставался сверху несколько секунд, слишком мало, чтобы их учесть, и Баки вяло попытался его скинуть, хотя на самом деле ему было очень хорошо и прямо так, спасибо большое. Стив посчитал, что победил — что его попытка побороть Баки увенчалась успехом — и стремглав унёсся прочь, шаркая туфлями по почве и траве и заливисто хохоча. — Ах ты козлина! — выкрикнул Баки, поднимаясь на ноги. Стив отскочил с ехидной ухмылочкой, пребывая в блаженном неведении относительно следующих действий Баки. Тот рванул к Стиву, прыгнул на спину и обхватил всеми конечностями, плотно вцепившись, точно щупальцами. Стив сдавленно ойкнул. Рефлексы взяли над ним верх, и он, вытянув руки, подхватил Баки под колени. — Удобно-то как, — выдавил он, когда Баки устроился, свесив ноги по его бокам. — Да мне, знаешь ли, тоже, — съязвил Баки. — Покатаемся на закорках, сопляк. Пора платить по счетам. Стив охнул. — Нет! — Ты-то любил кататься у меня на спине, когда был мелким, — напомнил Баки. Перед его мысленным взором появилась картинка: Стив, взрослый, но в теле гораздо меньшем, чем теперешнее; его разум, по всей видимости, ухватился за слово «мелкий», но забыл сбавить возраст. — В смысле, маленьким. — Он тряхнул головой, стукнув Стива в висок подбородком. — Ребёнком, — добавил Стив. — Да, ты был мельче меня, вот что я хотел сказать, — поправил себя Баки. Стив цокнул языком, повернулся и заметил, что на них, скрестив руки на груди, с упрёком смотрит Сэм. Это немного, пусть и не полностью, отрезвило Стива, и он слегка выпрямился. Баки, словно испугавшись двусмысленности, стремительно распрямил обвитые вокруг бёдер Стива ноги. — Наигрались? — крикнул Сэм. Стив покосился на Баки, насколько позволяла поза. — Э-э, — уклончиво ответил Баки. — Как скажешь.* * *
Пенсионеры прогуливались туда-сюда, общались, ели ланч и играли в игры. Питер фотографировал так усердно, словно от этого зависела его жизнь; ради удачного кадра он то взбирался на стулья, то гнулся назад так низко, что чуть ли не касался затылком собственных пяток — как, чёрт возьми, у него получается, думал Баки, жуя хлебную соломку с сыром. Ванда оживлённо болтала с добрым доктором Беннером, но тот слушал лишь вполуха, а сам наблюдал, как миссис Леонг и миловидная дама в розовом спортивном костюме, чьего имени Баки не знал, пробуют один ликёр за другим и хихикают. Стив дежурил на подхвате. Он кружил у доски с жердями, собирал кольца и вполглаза приглядывал за отлетевшими далеко мячами, чтобы в случае чего подобрать, не давая перетруждаться старичкам. Баки взял два крохотных сэндвича и потрусил к нему. Почуяв запах огурцов и майонеза, Стив вздохнул с облегчением. — Спасибо. — Он сунул свой сэндвич в рот и с блаженным лицом принялся жевать. Баки поднял брови. — Хочешь взять и мой? Вот, держи, — сказал он и сунул сэндвич Стиву в рот. Стив принял его без сопротивления, без возражений или шуточек; господи, как он, должно быть, голоден. — Хочешь ещё? — Нормально, — невнятно пробормотал Стив, не прекращая жевать. Он поднял вязаный мяч и подкинул его обратно к игрокам. — Перчатки с липучками, — благодарно добавил он. — От них мячи точно не будут отскакивать. Очень удобно для тех, кто не в состоянии прыгать за ними. — Он покачал головой. — Очень полезно. Баки фыркнул — Ты погляди-ка, превращаешься в дедулю. «Ох, какие удобные новые хреновины», — сказал он скрипучим голосом, ужасно пародируя старческий выговор. Трое радостных старичков закончили игру и направились к столу для пикника. Стив начал собирать кольца с земли, надевая их на руку, словно великанские браслеты. Баки присоединился к нему. Он наклонился, чтобы снять кольца с жерди, и тут заметил, как Стив нахмурил лоб. — Послушай, я… Рядом неожиданно раздался хлопок затвора кинокамеры, и Стив прервался, сощурился и часто заморгал. Конечно же, это был Питер. Баки сердито взглянул на него, но тот лишь дружелюбно, пускай и немного пристыженно, помахал им рукой. — Простите, мистер Роджерс и мистер Барнс. Надо всё запечатлеть. Он сделал ещё один снимок вдобавок к уже имеющимся. — Ты разве не должен быть в школе? — резко спросил Баки. — Нет, серьёзно, я должен заснять всё-всё, — нервно подчеркнул Питер. — Т’Чалла хочет статью в еженедельную газету, а когда редактор просит… — Редактор получает, — с вымученной улыбкой закончил за него Стив. — Точно, — сказал Питер. — И мне надо отредактировать всё очень быстро, да, потому что Нэд может заглянуть или Эм Джей, а у нас дела… — Он резко замолк, озираясь кругом, как будто увидел призраков. Стив нарушил тишину. — Кто? Питер секунду смотрел в никуда, а затем помотал головой. — Я не знаю, почему сказал это, — затараторил он. — Я не знаю, почему сказал это, забудьте, что я это говорил, они в безопасности, их здесь нет. — Он поднял фотоаппарат. — …Кто? — повторил Стив. — Они далеко, — прояснил Питер и щёлкнул затвором камеры, а затем ещё раз. Баки украдкой глянул на Стива и вкратце обдумал вариант повернуться спиной, не особенно желая оказаться в фотоархивах газеты, но тут на выручку пришли пьяненькие пожилые дамы. Развесёлая миссис Леонг и её оживлённая подруга, раскрасневшиеся после дегустации ликёров, отвлекли Питера. — Питер! — нараспев воскликнула миссис Леонг, положила руку ему на спину и повела прочь. — Пойди сфотографируй вон ту миленькую птичку, она такая замечательная… — В синюю крапинку и с зелёным хвостом, — добавила её подруга, увлекая их дальше. — Не такая симпатичная, как цапли. Но всё же миленькая. — Не как цап… но… Баки взглянул на доктора Беннера и безо всякого удивления увидел, что тот устало тёр лицо с видом человека, которому суждено постареть раньше времени. — Мне снова снился тот же проклятый сон, — вполголоса сказал Стив. Это привлекло внимание Баки. — Пегги? — «Подумай, Капитан, всё неправильно, используй свои чёртовы мозги, чтоб тебя», — пугающим монотонным голосом процитировал Стив. — Снова «Капитан», — безрадостно заметил Баки. — Ты думал, что всё это осталось в прошлом. Он не мог вспомнить, почему, по какой конкретно причине поддержал их решение оставить военную службу. Это было так давно, что боевые травмы, некогда свежие и болезненные, теперь затянулись. Если бы Баки крепко напряг мозги, он вспомнил бы грязь, страх и кровь; если бы ему дали подсказку, он понял бы, но воспоминания расплывались, и он как-то смирился с этим. Они несколько раз ездили в боевые командировки в разные уголки земного шара — то ли несколько месяцев назад, то ли год, то ли, может быть, десять лет. Это не имело значения; не должно было. Всё должно идти своим чередом. — Что осталось в прошлом? Баки дёрнулся, услышав голос Наташи, а Стив прямо-таки подскочил и с настороженным взглядом повернул голову. — Боже, — мрачно пробормотал он. Наташа холодно поприветствовала их, жуя хлебную палочку. — Откуда ты взялась? — проворчал Баки. — О чём беседуете? — Наташа изогнула бровь. — Боже, ну ты и бесшумная, — сдавленно пробормотал Стив. — Серьёзно, я не понимаю, о чём вы говорите. — Наташа упёрла руки в бока и огляделась кругом, рассматривая окружающий пейзаж. — Всё выглядит адекватно. Стив фыркнул. — Звучит как комплимент. Она пожала плечами. — Должна же я проверить, из-за чего шум. Сегодня утром Тор заказал два кофе, оба для себя, потому что, цитирую, ему «нужно было исполнить свой долг перед друзьями-горожанами». — Она откинула волосы назад и завязала их в хвост. — Вы идёте в пятницу на барбекю? — Какое барбекю? — спросил Стив. — Ещё не знаете? Вот они, преимущества того, что я подаю всем кофе — узнаю все новости раньше других, — сказала Наташа. — Дома у Т’Чаллы. Я уверена, что вас пригласили. — А ты идёшь? — спросил Стив. — У меня работа, — напомнила Наташа. — Я берегу свои выходные для чего-нибудь более интересного, чем барбекю. — Она покачала головой. — Вот сейчас у меня выходной. Оставила Скотта за главного. Насколько я знаю, он вряд ли разрушит кофейню. — Попробуй ликёры, — предложил Баки. Наташа поморщилась. — Я тебя умоляю. Я пью чистую водку, плевала я на ликёры. И всё же она приобрела три бутылочки.* * *
Стив и Баки помогли Ванде отнести нераспроданные остатки к ней домой, за что их вознаградили бутылками с лимонадом. Домой шли молча. Закатное солнце всё ещё приятно грело, а на горизонте клубились красные и пурпурные облака, которые перетекали друг в друга, как акварельные краски на холсте. Баки так и тянуло взять Стива за руку, но, к счастью, он был занят, неся бутылки. Они повернули на свою улицу, и Баки подавил вздох. Старк возился в саду — как всегда, когда не был занят. Заметив их со Стивом, он оторвался от стрижки розового куста и вперил в них взгляд. Да что такое, Баки давно пора уже было выработать иммунитет к нему. К счастью, на этот раз рядом был Роудс — он расслаблялся на полосатом шезлонге у парадной двери Старка, надев солнечные очки и держа в руке стакан с чем-то красным. Роудс знал об их неприязни; Роудсу было не всё равно. — День добрый, парни! — крикнул он, вскакивая на ноги. Он вёл себя дружелюбно, как и полагается порядочному соседу. Старк, которого добрососедские отношения заботили менее всего — в этом он не сильно отличался от Баки, — что-то буркнул. Судя по тому, как он сгорбился над своими розами, это бурчание не предназначалось для ушей Баки, но всё же достигло их и тем самым задело. — Добрый день! — доброжелательно помахал в ответ Стив. — Тони, поздоровайся с хорошими людьми, — шепнул Роудс. Старк что-то неразборчиво пробубнил. Баки вздохнул, на этот раз вслух. — Знаешь что? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, собрался с духом и стремительным шагом, пока не передумал, направился к Старку. — Держи, — отрывисто бросил Баки и протянул ему бутылку с лимонадом. — Свежий. Угощайся. — Барнс, — процедил Старк, сощурив глаза и до побелевших костяшек сжав в кулаке садовые ножницы. Баки не был уверен, что это было — неохотное приветствие или предостережение. Вместо этого он повернулся к Роудсу. — Держи, — повторил он, передавая ему бутылку. — Угощайся. Уходя, он услышал приглушённое «Какого чёрта» от Старка. Стив озадаченно уставился на него, и Баки пожал плечами. — Я хотя бы попытался.