Лавандовый город

Баки много во что верил. Он верил в художественную литературу и в то, что она каким-то образом основана на фактах, верил в научную литературу и в то, что однажды она может стать реальностью. Он верил в фантазии, воображаемое и неведомое. Он не мог отрицать существование духов, инопланетян, мифических чудовищ и морских тварей, которые обитают глубоко на дне и страстно желают лишь одного — быть любимыми. Когда-то в прошлом и самолёты казались немыслимыми, телевидение — чудной выдумкой; история, насколько он знал её, ещё не вошла в период зрелости, и беспроводной интернет был даже не отдалённой мечтой. Если существование чего-то нельзя подвергнуть сомнению, это что-то существует, так что Баки обнаружил в теории Старка некий здравый смысл. Он и сам чувствовал в глубине души какую-то неправильность, словно он в каком-то смысле оторван от мира, который считал реальным. Возможно, у него поехала крыша. Но если и так, то, значит, крыши поехали и у всего остального города — или, по крайней мере, у Стива, Старка, Клинта, возможно, у Сэма. И, может быть, даже у Наташи, — хотя, конечно, она могла всю жизнь быть ниндзя, просто хорошо притворялась. У каждого уважающего себя маленького городка должны быть тёмные тайны, но у них, похоже, тайны были несколько серьёзнее, чем у остальных. Эта мысль грызла его в течение завтрака, пока Стив пёк блинчики, бормоча себе под нос о каких-то воющих солдатах и угрозе в маске с красным лицом. Мысль грызла Баки, пока он мыл посуду, а Стив целовал его шею, и продолжила грызть, когда он, поцеловав Стива на прощание, пошёл к Ванде. Он отказался от ежедневного похода за кофе. Возможно, он вот-вот распутает клубок тайн, которые нельзя — или, наоборот, нужно — трогать, и запустит цепную реакцию; он слишком взвинчен для кофе. Ванда с широкой улыбкой открыла дверь, пребывая в абсолютном неведении о событиях прошлой ночи. Она обхватила лицо Баки ладонями, мягкими и гладкими по сравнению с его шершавыми щеками, и, как обычно, прислонилась к его лбу своим. Он позволил себе сделать то же самое — мгновение мира перед поворотным моментом. — Доброе утро, лютик, — жизнерадостно сказала она. — Лютик, — шепнул Баки. — Доброе. — У меня появилась идея, — сообщила Ванда, заходя в дом. — Прозрачные бальзамы для губ с бусинами внутри. — Звучит неплохо, — безо всякой уверенности ответил Баки. — Бусины у меня есть. Можно заказать контейнеры и… — Слушай, Ванда, — Баки провёл рукой по её волосам, — почему бы нам просто не… — Он слабо махнул рукой в направлении её гостиной. — Ой. Ты хочешь о чём-то поговорить? Ванда предположила верно, и к тому моменту, как она присела на диван, её любопытство небезосновательно возросло. Баки сел на диванчик поменьше и повернулся к ней, нервно потирая руки. Он открыл рот, коротко вдохнул и тут же закрыл его, не зная, как перейти к делу. — Как твои дела? — неожиданно ляпнул он грубым голосом. Ванда в замешательстве наклонила голову набок. — Ты хочешь поговорить обо мне? Баки, с тобой всё в порядке? Баки покачал головой. — Всё хорошо… — А со Стивом? — спросила она. — А? Ну да. — Баки закусил губу — теперь он и сам пребывал в замешательстве. — Хорошо, — Ванда кивнула, — так в чём дело? Бак подсел ближе. — Что ты делала вчера? — Я… что? — Ванда нахмурилась. — Ты и сам знаешь. Я немного повозилась с гитарой, она ужасно расстроена… Я была здесь. Клинт забегал поздороваться, брал с собой собаку… — Но, — прервал её Баки, — что ты делала неделю назад? Две недели? Месяц? — Я не… — Ванда взглянула на него с беспокойством. — Ты уверен, что у тебя всё в порядке? — Что ты делала? — настойчиво повторил Баки. — Я… — Она повела плечами. — Думаю, я занималась тем же, чем всегда. Что-нибудь мастерила, я более чем уверена, что мы с тобой мастерили свечи… Баки не помнил, сделал ли в своей жизни хотя бы одну свечу. Но, как только Ванда произнесла это вслух, разум с некоторым трудом начал воссоздавать воспоминание о воске, фитилях и огнеупорных чашах на плите. Баки постарался прогнать его. — Но ты это помнишь? — Я припоминаю кое-что, если ты об этом, — сказала Ванда, и в её голос закралось напряжение. — Не то чтобы я помнила детали — во что я была одета, во что был одет ты… Она окинула Баки взглядом. — Твои волосы были завязаны в пучок, ты был одет в толстовку… — Потому что я всегда так выгляжу, — как можно мягче перебил её Баки. — Это догадки. Логические умозаключения. Ванда уставилась на него. — Может быть, — немного скептически согласилась она. — Где Вижен? — спросил Баки. Ванда дёрнулась, раздув ноздри. — Ты знаешь, что он уехал по делам. — Куда? — задал Баки ещё один вопрос. — Далеко, — нерешительно ответила Ванда. — На Манхэттен. — И чем он занимается? Ты помнишь, когда видела его в последний раз? — Я же говорила тебе, что иногда мы разговариваем, — начала Ванда, но Баки не дал ей развить тему. — Ты помнишь, когда в последний раз видела его своими глазами, без всяких сомнений? Помнишь его голос или… его глаза, его… Он остановился, когда Ванда покачала головой. — Я обнимала его, — сказала она. В попытке вспомнить она опустила глаза на ковёр, глядя на зелёные узоры. Её голос надломился, и Баки протянул руки и обхватил её ладони. Они оказались ледяными, и Баки успокаивающе их пожал. — Я… вот мы на земле? На полу, — озадаченно сказала Ванда, кажется, не заметив жеста. Её акцент стал сильнее обычного, отчего слова выходили слабыми и бессвязными. — Он у меня на коленях, его… его голова у меня на коленях, и он спит. Его глаза закрыты, он, должно быть, спит, и его лицо… — Она засмеялась, высоко и неестественно. — Его лицо видится красным, так что он, должно быть, пьян. И я тоже, если помню его красным. Я не… — Она поморщилась, скривив губы, как будто, оглядываясь назад, и опровергла сказанное. — Я не хотела его отпускать, так что это, должно быть, был последний раз, когда я его видела. До тех пор, пока он не вернётся. — Она наклонила голову, посмотрела на Баки и нахмурилась, когда увидела выражение на его лице. — Что такое? — Ты плачешь, — тихо сказал Баки. Ванда высвободила руки. Она коснулась мокрых щёк и, испуганно вздрогнув, посмотрела на пальцы, словно сомневалась в собственных ощущениях. — Правда? — озадаченно спросила она. Она так потерянно посмотрела на Баки, что его сердце сжалось. — Почему я плачу? Она ошарашенно оглядела гостиную, водя глазами от пола до потолка, как будто видела её впервые. Она взглянула на собственные руки, маленькие и бледные, взмахнула пальцами, рисуя в прозрачном воздухе спиральные узоры и невидимые нити. Баки почти показалось, что он увидел завитки красного дыма, но они были такими слабыми, что разглядеть их не представлялось возможным. Ванда пристально уставилась на него, и её глаза сверкнули красным. Баки моргнул, и цвет пропал. — Я знаю, о чём ты думаешь, — заявила она почти неслышным голосом. — Он не… — Она скривила губы в горестной гримасе. — С чего бы тебе так думать? Баки покачал головой. — Я вообще ни о чём не думаю. — Он не лгал. Он лишь видел беспокойство Ванды, а в остальном его разум был пуст. Ванда продолжала: — С чего бы тебе… Ты не видел… Она уставилась на Баки сощуренными глазами, оценивая, размышляя, проверяя. Баки ощутил себя раздетым до костей, поджилки затрепетали, и его захлестнуло страстное желание сбежать. Он вонзил пальцы в диванные подушки и прикусил язык, желая с этим разобраться — что бы это ни было. Ванда пришла в себя практически так же внезапно, как и отключилась. Она сглотнула и практически машинально выпрямила плечи, и её руки безвольно упали на колени. — У меня голова разболелась. Не возражаешь, если мы устроим сегодня выходной? Кажется, мне нужно прилечь, это мигрень. Она попыталась сказать это ласково, но вышло холодно. Она выглядела мудрее, чем положено в её юном возрасте, и определённо старше, чем несколько минут назад. Она напала на какой-то след, шестерни в мозгу вращались и глаза поблёскивали сокровенным знанием, которым она не готова была поделиться. Баки хотел обнять её укрыть от чего-то случившегося… или ничего не случалось. Баки чувствовал себя сволочью.

* * *

— А ты-то чего ходишь как в воду опущенный? Баки, избегая смотреть Наташе в глаза, коротко и тяжело вздохнул. Наташа вопросительно изогнула бровь. Она была не так уж далека от правды. Баки казалось, что над его головой сгустились дождевые тучи — серые, объёмные и просто недобрые. — Я расстроил Ванду, — простонал он, плюхнувшись на стул за пустым столиком. Доктор Беннер, который в данный момент занимал второй (и последний) столик, поднял глаза от книги и поправил очки. Питер Паркер, который, очевидно, никогда не ходил в школу, оторвался от разглядывания плюшек и булочек в витрине с выпечкой и с широко распахнутыми глазами уставился на Баки. Скотт высунул голову из кухонных дверей и укоризненно на него взглянул. — Ты расстроил Ванду?! Даже поварской колпак Скотта выразил укоризну, с театральным шорохом соскользнув с его головы. Скотт поймал его за секунду до того, как тот упал на пол. — Боже. — Баки устало потёр руками лицо. Осуждение в этом месте было почти осязаемым. — Ванду? — переспросил Питер. — Как? Она же никогда и мухи не обидит, с чего ты вообще… — Веди себя прилично, — прохладно вставила Наташа. — Не твоё дело. — Она посмотрела на Баки. — Если только Джеймс не хочет об этом поговорить, — сказала она сладким, но в то же время практически угрожающим тоном. Реальность отслаивалась, как луковая шелуха, слой за слоем, выдумки и предположения опровергались внутренними инстинктами и смутными воспоминаниями, которые казались реальнее самой реальности, — или, может быть, Баки только казалось, но, возможно, остальные тоже поймут. Так или иначе, в одиночку этот вопрос было не решить. В лучшем случае, вместе они смогут понять, как всё началось. В худшем — кто-нибудь окажет ему квалифицированную помощь. — Мне кажется, что всё вокруг немного не на своих местах, — сказал он. — Немного нереальное. — Я знаю это чувство! — воскликнул Питер. — Как будто ты не до конца проснулся, но абсолютно точно не спишь… Баки, весь внимание, приподнял брови. — Вот ты такой ходишь, болтаешь, но твои мозги всё ещё в спящем режиме, и ты мыслишь не особенно ясно, — продолжил Питер, — но в целом ничего так, и потому просто ждёшь, пока всё не прояснится. Наташа демонстративно отвлеклась на полировку стойки. — Как будто ты всё помнишь только наполовину, — сказал Питер. — Это отстой. Или типа как… Тебя очень тянет заняться чем-то, о чём раньше ты вообще никогда не думал. — Например, сексом со Стивом, — едва слышно пробормотала Наташа. Баки фыркнул. — Какого хрена, Наталья. — Наташа, — спокойно поправила она. — Верно, — согласился Баки, и эта перебранка не показалась странной. Может быть, у него кончился запал. Может, в этом был какой-то недоступный его пониманию смысл. — Погодите-ка, что? Вы… того? — ошарашенно спросил Питер. — А вы что, раньше не… того? — влез в разговор Скотт, обалдевший явно сильнее, чем Питер. Баки раздражённо уставился на них обоих. — Всё же… погодите-ка! — Скотт вскинул ладонь. — Возможно, пацан сечёт фишку. Со мной такое было! Занятие, о котором я раньше даже не думал, — оживлённо сказал он. — Несколько дней назад я просто проснулся и начал сооружать у себя в саду муравьиные фермы. — Муравьиные фермы, — эхом повторил Баки. — Да! — воскликнул Скотт. — Я не знаю, почему у меня их не было, и я так-то понятия не имею, зачем они мне. Но это просто казалось правильным решением. — Не, я понял, понял, — согласился Питер, постукивая пальцами по витрине и не замечая Наташиного неодобрительного взгляда. — Я тут у себя дома нашёл паука. Убил ли я его? Нет. Прогнал? Нет, я его ловил… — Он поднял указательный палец и сделал паузу для театрального эффекта. — Потому что я хотел сделать его своим домашним питомцем. Наташа коротко ухмыльнулась Питеру. — У людей бывают странные домашние любимцы. — И у тебя получилось? — внезапно подал голос доктор Беннер. Питер вопросительно повернулся к нему. — Ты поймал паука? — уточнил доктор Беннер. — А, не, чувак, он сбежал, — с сожалением ответил Питер. — Но да, я понимаю, сержант, я понимаю, о чём вы говорите, — он повернулся к Баки, — иногда это кажется странным, глючным каким-то. Немного не на своих местах, как вы и сказали. — «Сержант», — прокомментировала Наташа. — Это правда, — тихо сказал Баки. Конечно, Питер знал его воинское звание, точно так же, как Старк знал, что Стив — капитан. Безо всяких логических на то причин. — А как он это узнал? — спросил Скотт. — Вояки — фанаты «Янки» об этом никогда не говорят. Баки лишь пожал плечами. — Но вы ведь и есть, — с нервозной уверенностью заявил Питер, — сержант. — Угу, — подтвердил Баки. — Но откуда я это узнал, — пробормотал Питер себе под нос. — Ни в чём нет смысла, — сказал Баки. — Это слова Старка. — Старка? — недоверчиво переспросил Скотт, и доктор Беннер устало шепнул: «Тони». — Ты теперь что, разговариваешь со Старком? — спросил Скотт. — Я думал, мы его терпеть не можем. Наташа вздёрнула голову. — Ты-то с какого перепуга? — Я… — Скотт в явном замешательстве подёргал себя за фартук. — Я не знаю. — Мы живём какой-то странной жизнью. — Баки рассеянно выводил узоры на столе. — Не знаю, какой. Но что-то «сместилось», — заимствовал он словечко у Старка. — Куда? — спросил увлечённый Питер. — А какая, в самом деле, разница? — тихо вмешался доктор Беннер. — Зачем лезть туда, где ты не можешь ничего изменить? Баки пытливо взглянул на него. — А я не могу? — А разве можешь? — Доктор Беннер наклонился вперёд. — Ты можешь изменить реальность? — Что, если она всего лишь немного ушла в сторону? — спросил Баки с нескрываемым вызовом в голосе. — Типа, альтернативная реальность? Параллельная вселенная? — При виде такой перспективы глаза у Питера засверкали. — Какая-то симуляция? Лимб? Может быть, мы все мертвы, как в том сериале! — взволнованно добавил он. Как только до него дошло, что он ляпнул, его рот распахнулся. — Ой. — А это важно? — спросил доктор Беннер. — Если нечто столь велико, что мы не можем его увидеть или как-то изменить, так уж ли это важно, настоящее ли оно? Мы ведь так этого и не узнаем, тогда какая нам разница? — А что, разницы нет? — задал вопрос Баки. — Не очень-то мне нравится незнание, — прохладно сказала Наташа. — Это как с пластырем: его лучше срывать разом. Доктор Беннер задумчиво воззрился на неё слегка печальным взглядом. — Если никто из нас не помнит и никто не знает… Если все мы живём спокойно и даже счастливо… — Я не счастлив, — шепнул Скотт. — Я скучаю по кому-то и даже не помню, по кому. — А я по природе своей не счастлива, — любезно сказала Наташа. — А я просто… очень-очень ошарашен прямо сейчас? — нахмурился Питер. Баки фыркнул. Он смотрел на Наташу, методично протирающую стойку, и видел, как она вытирает нож, держа его у бедра; он смотрел на Скотта, поправляющего белый фартук, и видел, как тот обнимает маленькую девчушку, смахивая слёзы. Он повернулся к Питеру, который задумчиво глядел на пол, и увидел, как тот делает сальто назад с грузовика, приземляется на ноги и смеётся, а затем посмотрел на доктора Беннера и увидел его, усталого и несчастного, посреди пробирок и стеклянных сосудов. — Послушайте… Как у вас с наукой? — спросил Баки. Колокольчик над входной дверью зазвонил, сообщая о новом посетителе. Все разом подняли головы, отчего Т’Чалла резко замер на пороге. Его уголки губ дёрнулись вверх. — У вас заседание? Наташа ухмыльнулась. — Они просто никак не хотят оставить меня в покое. — Вообще-то у нас тут очень интересный разговор, — вклинился Скотт. — Я уверен, что его высочество не… — начал доктор Беннер, но тут же со стоном замолчал. — Вот так-то, — одобрительно выдохнула Наташа. — Мы говорим о параллельных реальностях, — сказал Скотт. — И мы с гордостью пришли к заключению, что наша жизнь совсем-совсем не настоящая. — Ну, что же, — бодро сказал Т’Чалла, засунув руки в карманы, — это было бы облегчением. Я не могу понять, почему веду столь сухую и скучную жизнь. Меня утешит, если она окажется фальшивой. Баки хлопнул ладонью по столу. — Ай да молодец! — Не говори с ним так! — яростно прошипел Скотт. Баки улыбнулся. Всё это — весь мир — было головоломкой, спрятанной где-то в их головах. Нужно было просто найти ключ к ответам.

* * *

— Нет, — отрезал Старк. Он с силой пихнул дверь, пытаясь захлопнуть её перед лицом Баки. Баки выбросил вперёд ладонь. — Подожди. — Мы не друзья, — сказал Старк, раздражённо глядя на него. — Мы не друзья, — подтвердил Баки. Старк приоткрыл дверь и замер в ожидании. В левой руке он держал толстый блокнот, а между пальцами зажимал ручку. Оказалось, он принял совет Баки и работал над своей загадкой существования. Это вселило в Баки уверенность. — Мне нужно, чтобы ты рассказал мне побольше о своей теории. — Нет, — напряжённо ответил Старк. — Мне кажется, — настойчиво продолжил Баки, облизнув губы, — что или ты прав, или мы испытываем массовую галлюцинацию, которая приведёт к тому, что про нас будут писать «книжки, основанные на реальных событиях». — Со всех сторон выигрышная ситуация, — процедил Старк. — Я знаю твоего отца, — сказал Баки, безуспешно пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Все знают, — машинально ответил Старк. — Или не знает никто, с чего бы вообще кому-либо знать моего отца, не был же он… Боже мой. — Он устало потёр лицо. — Я помню, как в какой-то палатке разговаривал с твоим отцом об оружии, обсуждал, как одолеть Гитлера, — сказал Баки. — Это чушь какая-то. — Послушай, — сказал Старк — не агрессивно, как это обычно бывало, а устало; видимо, ситуация его вымотала. — Мне посоветовали «максимально ограничить раздражители», — сочащимся сарказмом голосом изобразил он, — Брюс посоветовал, его Роуди попросил меня осмотреть, потому что я явно всех обеспокоил. Мне посоветовали расслабиться, сидеть дома и смотреть кулинарные телепередачи. Чем я и занимаюсь. Баки сморщил нос. — Ты смотришь кулинарные телепередачи? — Матчи по боксу. — Старк скривил губы и отвёл взгляд, чтобы спрятать улыбку. Баки кивнул. — Роудс тебе не верит? — Он… — Старк наклонил голову, признавая, что его друг не так уж и не прав. — Он беспокоится. Хотя он привык к моим чудачествам. Он настаивает, что он офицер полиции, я настаиваю, что он офицер ВВС, а в свободное время расхаживает в металлическом костюме… Мало кто захочет продолжать общение после таких разговорчиков, — тихо закончил он. — Я пытался сказать Ванде. Спросил её про Вижна. Вижена? — Баки дёрнулся, когда имя пришло ему на ум. — Про Вижена. — О нет, — пробормотал Старк. — Она расплакалась… — О, нет, нет, нет, про Вижена? Ты спросил у Ванды про Вижена? — завопил Старк. — Ты добил Ванду, идиот! Баки встревоженно отпрянул. — А может, и нет, — дал обратный ход Старк. — Вычеркни это, может быть, ты правильно сделал. У неё странные юные мозги, может быть, она увидит первой. — Увидит что? — спросил Баки, всё ещё напряжённый после ложной тревоги. — То, что не можем увидеть все мы! — простонал Старк. — С этим своим ведьминским мумбо-юмбо! Против всякого здравого смысла эти слова глубоко отозвались внутри Баки и показались более точными, чем любой реальный факт. Перед его внутренним взором возник красный дым, поднимающийся и извивающийся вокруг Ванды, защищающий, помогающий. Её глаза сияли кроваво-красным. Она была ужасающа и великолепна. — Можешь рассказать мне больше? Старк покачал головой. — Нет. — Мы могли бы помочь друг другу! — запротестовал Баки. — Да не хочу я тебе помогать! — выпалил Старк. Он на мгновение замер, игнорируя то, как поёжился Баки. — И не хочу тянуть никого за собой. Если я неправ, мы просто пойдём ко дну все вместе, связанные абсурдными теориями заговора. — Он поджал губы. — Не стал бы так делать. Не могу распространять идеи, не имея доказательств. — Собираешься их найти? Старк пожал плечами. Баки кивнул, отступая на шаг. — Если тебе что-нибудь понадобится, просто знай, что я на твоей стороне. Старк не отреагировал. На его лице держалась маска абсолютного безразличия, пусть и немного угрюмая. Баки сошёл по ступенькам в сад и быстро зашагал к калитке между благоухающими цветами, которые с такой одержимостью выращивал Старк. — Барнс? Баки обернулся почти с надеждой. Старк в замешательстве скрёб пальцами по дверному косяку. — Ты не помнишь никого по имени Пеппер? Баки хотел бы вспомнить, лишь бы из взгляда Старка пропало это горестное выражение. — Мне жаль, — сказал он. Старк захлопнул дверь.

* * *

Баки плюхнулся на диван и, отзеркаливая позу Стива, устроил ноги на подушках и откинулся на подлокотник. Их ноги столкнулись посередине, и Стив улыбнулся. Он пихнул Баки в ногу ступнёй в ответ и поправил на бёдрах планшет для рисования. — Итак, — перешёл Баки ближе к делу, — Ванда — ведьма. Доктор Беннер работает в лаборатории. Наташа — ниндзя, возможно, шпионка, а Питер… очень шустрый. — И ещё он из Куинса, — сообщил Стив. — Скотту нравятся муравьи… — Человек-муравей, — с невозмутимым лицом сказал Стив. Баки не мог понять, не дразнится ли он, так что принял эти слова как факт. — Сэм когда-то летал, так что, возможно, он пилот, — продолжил Стив, работая над набросками; правда, он казался не столь убеждённым. — Он помнит, как прыгал с вертолёта. И клянётся, что однажды я вытащил его из тюрьмы. — Из тюрьмы? — ошарашено протянул Баки. — За что? Стив изогнул уголки губ вверх. — Угадай ответ. — И какой же? — с любопытством переспросил Баки. — Мы не помним. Баки застонал и легонько пихнул Стива в лодыжку. — Так он тоже согласен? — Ага, — сказал Стив. — Думает, что для совпадения слишком много людей. — Ну, тогда передай ему, что у него есть — была? — ручная птица, — сказал Баки. — Красная. — Звучит знакомо. Баки откинулся на подлокотник. — Я не понимаю. Факты должны соединиться вместе, а на самом деле всё только сильнее запутывается. Стив пожал плечами. — Мы идём маленькими шажками. Баки прикусил губу. — Клинт очень хорошо бьёт в цель. И умеет стрелять из лука. — Клинт очень хорошо знает Наташу, — рассеянно добавил Стив. — Да, мне кажется, придётся найти нечто большее. — Баки взглянул на руки Стива, порхающие над бумагой. — Что рисуешь? Стив развернул планшет. Рисунок всё ещё был черновой, но летящим человеком в металлическом костюме, если судить по бородке, видимо, был Старк. Женщина в длинном плаще очень напоминала Ванду, а рядом присел на корточки мужчина, очень похожий на Тора. У его ног лежал то ли огромный диск, то ли гигантских размеров фрисби, то ли даже своего рода щит. У Баки в голове что-то щёлкнуло. Он попытался ухватиться за мысль, но она пропала сразу же, как только Стив повернул планшет к себе. — Помогает мне рассредоточиться, — объяснил Стив. — Так я могу говорить первое, что приходит в голову, не задумываясь. Вроде «Клинт очень хорошо знает Наташу». И они познакомились из-за Фьюри, — добавил он. Баки сощурил глаза. — Из-за кого? Стив беспомощно покачал головой. — Не знаю. Может быть, придумал. — Ну, в таком случае мы все просто-напросто придумали самую сложную в мире вторую жизнь, — сказал Баки. Стив улыбнулся. — У Тора есть… молот. — Нет, — сказал Баки, изогнув губы в недоверчивой улыбке. — Ты думаешь про другого Тора. Про северного бога. — У него был молот, — убеждённо продолжил Стив. — Может, он был… и есть? Может, он был и остаётся плотником. Стив рассмеялся. — Что? Нет, он был… — Да-да? — Баки жадно уставился на него. Стив сощурился, заглядывая в тот иной мир, и вздохнул, вернувшись ни с чем. — Может, он и есть тот самый северный бог, — поддразнил Баки. Стив шуточно-сердито уставился на него, и Баки широко улыбнулся. Он встал на колени и потянулся вперёд, чтобы быстро и нежно чмокнуть Стива в губы. Стив улыбнулся в губы Баки и, притянув его ближе, поцеловал уже всерьёз, а потом игриво прикусил его губы зубами. Он откинулся назад, взглянул на рисунок и растянул губы в улыбке до ушей. Баки довольно мурлыкнул и улёгся сбоку от него. — Но мне не кажется, что это выдумки, — сказал он и поёрзал, устраиваясь поудобнее. — Мне кажется, что всё вокруг нас, — это как раз иллюзия. Что если, когда мне что-то нужно, оно просто приходит на ум, хотя раньше его не существовало. Как если ты экспромтом сочиняешь какую-то историю и на ходу добавляешь детали. — Как мы делали, когда мама работала в ночную, — рассеянно вставил Стив. — Ага. Баки посмотрел на рисунок. Тор начал более походить на себя; на его руках бугрились мускулы, а у ног клубились полы плаща. — Ты рисуешь супергероев? — Угу, — сказал Стив, вытянув губы трубочкой на последнем звуке. У Баки загорелись глаза. — И за что они сражаются? — Они несут возмездие. Отмщение за… несправедливость на земле, нашей одной-единственной планете, — сказал Стив. — «Отомстители», — заявил Баки. — Просто «Мстители», — поправил Стив. Баки повёл плечом — «конечно, так тоже красиво звучит», — но Стив моргнул, и карандаш замер на середине штриха. Он уставился на пол отрешённым взглядом, и Баки сел, выпрямившись. — Что? — Тут… я… — Стив покачал головой. — Ничего, просто проблеск. — Проблеск чего? — исполненным волнения голосом надавил Баки. Стив снова покачал головой. — Ничего понятного. Баки шумно вздохнул и снова улёгся Стиву под бок. — Ты всех рисуешь как супергероев? — Таков был план. — Нарисуй меня с ножами. Мне нравятся ножи. — Баки шевельнул пальцами, словно играя на воображаемом пианино. — И я умею с ними обращаться. — Забавно, но я помню тебя с винтовкой, — сказал Стив. Баки слабо улыбнулся. — Да? — Да, но… — Стив опустил голову. — Я помню тебя с винтовкой во Франции сороковых годов, а я носил шлем, так что… — Это невероятно, — тихо сказал Баки. Стив фыркнул. — Но не невозможно? — Не невозможно, — согласился Баки. Мгновение спустя он с тоской добавил: — Две разные жизни, и ни в одной я не обзавёлся цветочным магазином. — Мы заведём цветочный магазин, — уверил его Стив. — Правда? — Баки повернул голову и уставился на Стива. — А что с нашими счетами? Стив что-то неразборчиво пробубнил, и Баки усмехнулся. Чёрта с два им это известно. — Мы заведём цветочный магазин, — настойчиво повторил Стив.