***
Один год и четыре месяца назад Он выглядел так, как будто кого-то убил. Ну, вернее, как будто убил больше людей, чем обычно. Как будто ему пришлось пережить самый страшный день в своей жизни, и — что хуже всего — как будто теперь он планировал устроить такой же день первому, кто подвернется под руку. И, к большому сожалению (но приходилось все-таки признать очевидное), первой под руку ему собиралась подвернуться Рей. Похоже, надо было как-то его отвлечь. (Не делай этого, Рей. Не делай. Ты очень, очень пожалеешь.) Он чуть ли не скрипел зубами, проглядывая в холле почту с таким видом, как будто готов был лично придушить каждого отправителя, и едва не разодрал пиджак по швам, стаскивая его со своих широченных плеч и… Ой, все. — Хэй! — Рей приветственно махнула ему рукой. — Я тут… еды заказала чуть больше, чем нужно. — Она с трудом подавила желание скрыть неуверенность за нервным смешком, но нет, нельзя — он сразу почувствует ее страх. — Хочешь со мной поесть? Бен уставился на нее так, как будто она предложила ему ограбить банк или провести остаток вечера, бегая с сачком за ночными бабочками. — Что? — Я еды заказала. Китайской. Хочу с тобой поделиться. Он молчал — и молчал очень долго. По крайней мере, секунд десять он просто настороженно изучал Рей взглядом, как будто вдруг заподозрил, что она чокнутая маньячка, которая вселяется в дом к своим жертвам и потом угощает их отравленной едой. — Хорошо, — наконец выдал он. Судя по тону, как раз ничего хорошего он не ждал. С таким же настороженным видом Бен прошел за Рей в гостиную и, сунув руки в задние карманы брюк, встал посреди комнаты, мрачно оглядываясь по сторонам, явно не представляя, что дальше делать — сесть на диван? В кресло? На пол? Куда?.. Он так стоял и растерянно озирался, пока Рей не сжалилась над ним и не похлопала по дивану рядом с собой. В конце концов, если уж они собирались вместе есть, то вполне логично, что и сидеть им стоило рядом. Господи. Она уже отчаянно об этом жалела. Бен — огромный и тяжеленный — плюхнулся рядом с ней на диван, и сиденье тут же просело под его весом, и Рей пришлось напрягать пресс и неловко упираться ногами, чтобы не съехать к нему под бок. Она попыталась сделать вид, что ничего такого не происходит (хотя «такое» как раз происходило, и оба об этом прекрасно знали) и протянула Бену пластиковую тарелку и палочки. Он принял их с напряженным кивком, стараясь случайно не коснуться ее пальцев. — Эм… а что смотришь? — «Холостячку». Понимания у него на лице не отобразилось. — Ну, это такое тупое шоу. Реалити-шоу. В общем, тупое реалити-шоу… Так что еще можешь сбежать, пока не поздно. Удивительно, но Бен не ушел. Вид у него по-прежнему был такой, как будто он готовился разнести весь дом по кирпичику и, возможно, — если останется время — заодно оторвать Рей руки и ноги, но взгляд все-таки стал чуть менее кровожадным. Хоть какой-то прогресс. — Смотри, видишь Шерил? Девушку в зеленом платье — ну, она тут одна девушка, вообще-то… Вот она должна за пару недель выбрать себе мужа. Из этих парней. Бен прищурился, несколько мгновений изучая экран, а потом чуть нахмурился. — А как она выберет? Они же все одинаковые. — Эм… — Рей пожала плечами. — Ну, как бы, да… Но они будут ходить на свидания, разговаривать, общаться… Ближе к концу шоу, может, даже сексом займутся. — Прямо в эфире? — Да нет, это же «ABC», а не «HBO»! — Рей положила ему на тарелку спринг-ролл. — Видишь этого парня в очках? Которому, кажется, пофиг, что он похож на имбецила? — В голубой рубашке? — Да. Вот за него мы болеем. — За этого? — Ага. Потому что он из Мичигана. А я училась в Мичиганском университете. — А. — Был там когда-нибудь? — Думаю, нет. — А где ты учился? — В Принстоне… И в Гарвардской школе права. — Мда… — Рей понимающе кивнула. — Прямо грустно… Оказалось, что Бен Соло способен смущаться и даже почти краснеть, и она решила над ним сжалиться: — Курицу с кешью будешь? — Эм… да, пожалуйста. — Вот, держи. Доедай, если хочешь, я и так ее уже налопалась. — Спасибо. — Пожалуйста. Бен Соло еще и вежливым может быть! Ничего себе! — Рей? — Да? — Ты же явно умная девушка. Это она-то? — Хм… спасибо. — Пожалуйста. — Бен кивнул. — Тогда почему ты такую херню смотришь? Рей улыбнулась: — Скоро поймешь.***
— Ты сказала, что хочешь, чтобы тебя оттрахали. Быстро и жестко. Сказала… Она не помнит. Она не может думать. Она не может даже вспомнить, как ее зовут.***
Один год и два месяца назад — Я думаю, мы с тобой прошли долгий путь, но не уверена, что нам стоит и дальше развивать эти отношения… — Шерил, да ты что?! — Какого черта, Шерил?! — … и просто понимаю, что у нас ничего не получится… Давай я провожу тебя к выходу. Бен в шоке покачал головой. — Поверить не могу!.. — Так тупо… — Да вообще идиотка! — Она об этом еще о-очень пожалеет! — Рей взяла бутылку пива. — Передай мне хлебные палочки.***
Бен вдруг опускается позади нее на колени. Что он… — Вылезай. — Он сдергивает ей джинсы вместе с бельем прямо до щиколоток, и, видимо, Рей вылезает из них, потому что ком одежды тут же оказывается на другом конце кухни. — Хорошая девочка. Он… он сейчас сказал?.. Она судорожно втягивает ртом воздух. Бен не спешит подниматься, словно чем-то заинтересовавшись. Касается внутренней стороны ее бедра и ведет по нему пальцами вверх, напоследок чуть ущипнув нежную кожу ее задницы. И Рей вдруг внезапно осознает, что она… голая. Она вся обнажена и раскрыта, и тот, кто сейчас слегка прихватывает ее плоть зубами — это… это Бен Соло. Бен. Соло. — Бен… Обе его ладони ложатся ей на ягодицы, он чуть разводит их — и большим пальцем… — Ай!.. Бен, что… — Прости. — Удивительно, но извинение звучит действительно искренне, и он проводит языком по ее правой ягодице. — Просто так много о твоей попке думаю… — Напоследок захватывает кожу губами и чуть втягивает в рот, и наконец снова поднимается на ноги и наклоняется над Рей, прижимаясь грудью к ее спине. — Обычно под душем, — хрипло шепчет он ей на ухо. И его ладонь так сладко стискивает ее бедро.***
Девять месяцев назад Из душевой кабинки она вылезла ровно в тот момент, когда он распахнул дверь в ванную. — Ай! — Чт… — АААА!!! — Прости, прости, я не… Рей чуть не упала, пытаясь завернуться в шторку для душа. — Ты… можешь мне полотенце дать? — А… конечно. Держи. Отвернувшись, он протянул ей полотенце на вытянутой руке и напряженно смотрел в противоположную сторону, пока она в это полотенце заматывалась — в его полотенце. Господи, да кто вообще пользуется черными полотенцами? Где он их купить-то умудрился? Чтобы ванну из крови врагов по воскресеньям принимать? — Рей? — Да? — А почему ты… в моей ванной? — Прости, пожалуйста, неловко получилось… У меня душ сломался, с трубами что-то, похоже… Я не знаю, но уже позвонила Бобу. — Бобу? — Сантехнику. — А. — И я как раз только с пробежки вернулась — вся потная, липкая, так что… — Понятно. — В общем, извини… Можешь поворачиваться. Я прикрылась. Бен повернулся — после очень долгой паузы. Выглядел он слегка смущенным. Крайне смущенным, на самом деле. Что было очень странно. Раздетых девушек Бен наверняка повидал немало — причем наверняка и гораздо более раздетых, чем Рей в данный текущий момент. И уж точно более красивых и соблазнительных. С грудью, бедрами и всем таким прочим, чего у Рей толком не наблюдалось. Может, ему просто за нее неловко стало? И поэтому он теперь одновременно и смотрел на нее, и как будто изо всех сил пытался не смотреть. — Пойду к себе, оденусь. — Конечно. Бен по-прежнему стоял на пороге ванной и перегораживал ей выход. Единственный выход, если не считать окно — но вариант вылезать сейчас через окно, тем более в едва прикрывающем задницу полотенце, Рей все-таки отмела как невыполнимый. — Ты… эм… Похоже, он не понимал, что вообще-то мешает. Она могла бы нагляднее объяснить это жестом, но все время норовящее сползти полотенце приходилось держать обеими руками. — О!. Да, конечно, я… — Бен поспешно сделал шаг в сторону — слишком большой шаг, так что впечатался бедром в раковину. — Ага… Спасибо, что разрешил твою ванную занять. — Эм… да не проблема. Ей нужно было уходить, но… — И я у тебя немножко шампуня одолжила… Ну, ладно, стырила. Потому что возвращать, конечно, не собиралась… Просто чтоб ты знал. — Ничего страшного. — Мне, кстати, «Олд Спайс» очень нравится. У тебя хороший вкус. — Да… — Он смотрел куда угодно, но только не на нее. — Правда? Я просто первое попавшееся в магазине схватил и… Рей прекрасно знала, что «Олд Спайс» — его любимый косметический бренд, и поняла, что сейчас Бен вдруг ужасно из-за этого смутился. Иногда он был просто необъяснимо очарователен. — Ладно. В общем, спасибо. Теперь он упорно смотрел себе под ноги. — Пожалуйста.***
Его колено вжимается между ее ног, так что Рей почти садится верхом на его бедро, и Бен чуть двигает им и… Она почти перестает видеть.***
Восемь с половиной месяцев назад Рей больше всего любила такую погоду: когда ливню, кажется, нет конца, когда он такой мощный, и льет и льет, и словно выбивает каплями причудливые узоры — и на ее зонтике, и на деревянном козырьке крыльца. Она улыбалась, отпирая входную дверь, и что-то невнятно напевала себе под нос и, видимо, поэтому не сразу услышала их — даже когда вошла в дом, и когда закрыла зонт, и когда прошла через холл. И только когда вошла на кухню… Они были на кухне — двое. Двое на кухне и… Уходи отсюда, Рей. Уходи отсюда немедленно, убирайся в свою комнату и больше никогда сюда не возвращайся. Купи себе контейнер для ланча, походную газовую горелку, поставь ее в своей ванной, и успокойся на этом — кухня тебе больше никогда не понадобится. Но уйти она просто не могла — физически. Просто не могла двинуться с места, словно приросла к полу, вросла в него корнями, как столетнее дерево, — не могла двинуться и не могла не смотреть, потому что рука этой лежала на его… … или его руки лежали на этой — одна где-то в районе лопаток, но другая, другая явно спускалась к…. Должно быть, Рей ахнула или сделала еще что-то такое, потому что эти двое — которые только что целовались, целовались так, как люди, которые явно собирались уже не только целоваться, — мгновенно обернулись к ней. Блядь. — Я… Они отпрянули друг от друга, вернее, Бен отступил от этой женщины, и Рей изо всех сил теперь пыталась не смотреть вниз, на его руки — господи, он ширинку застегивает, что ли, господи, господи… А эта женщина… ну, эта женщина как раз не выглядела ни смущенной, ни взволнованной. Ни даже, кажется, осознающей тот факт, что вообще-то сидит на столешнице на чужой кухне, и что губы у нее непристойно распухли, и юбка задралась прямо до… Как-то, почему-то, совершенно необъяснимо — но Рей удалось вспомнить, как пользоваться голосом: — Простите! Извините меня, я просто… я не смотрела, куда иду и я… — И ты — что? — Я думал, что ты… — Голос Бена звучал глубже, чем обычно, и Рей совсем не хотела представлять, не так ли звучит его голос, когда он… — ...сегодня не дома. Не ночуешь сегодня дома. Ах да. Конечно. Рей собиралась сегодня пойти на свидание и все утро рассказывала об этом Бену, только вот не рассказала, что свидание она отменила, потому что… потому что никакого желания идти на это самое свидание у нее вдруг не оказалось. По какой-то причине. Совершенно ей непонятной. — Нет… То есть да, да, я думала, но… — Она неопределенно помахала рукой в воздухе — это было самое лучшее объяснение, которое у нее получилось придумать в данный момент. — А… — Да, я… Ей надо было уйти отсюда — немедленно уйти, но он смотрел на нее так, как будто… Она в первый раз застала его с кем-то и в подобной ситуации, но почему-то думала, что для Бена в таких ситуациях ничего нового и удивительного быть не может, что сто раз его уже так заставали наверняка… Но он стоял весь красный и смущенно чесал в затылке, и даже желваки у него напряженно ходили на скулах. — Я… я пойду к себе, так что вы тут можете… — Нет. Мы… с Баз уже заканчивать собирались. Баз? А, значит, это Баз. Да. Конечно. Их же тут было трое. И третьей была очень красивая женщина с длинными черными волосами, которая так и продолжала сидеть на столешнице, с интересом поглядывая то на Бена, то на Рей. Заканчивать она тут определенно ничего не собиралась. Ну, если только кончать. Однако соображала эта Баз быстро. — Да, я уже ухожу. Она обменялась с Беном долгим и напряженным взглядом, и Рей была готова отдать три своих — пусть и не самых высоких — зарплаты, за то чтобы узнать, что означало это переглядывание. — О, нет, не надо никуда уходить, я… — Ну, раз Бен меня представлять не собирается, придется самой. — Баз спорхнула на пол с удивительным изяществом, которое Рей видела разве что у балерин или гимнасток, и протянула руку. (Примечательно, что не ту руку, которой только что шарила у Бена в штанах.) — Я Базина. А ты, должно быть, Рей? Откуда эта женщина, которая еще минуту назад самозабвенно лизалась с Беном, сидя на кухонной столешнице, могла знать, кто такая Рей, было загадкой. Если только они не встречались достаточно давно и серьезно, чтобы он мог раз или два упомянуть о своей соседке в разговоре. И Рей вдруг с удивлением поняла, что принять и переварить эту мысль у нее просто никак, вот никак не получается. — Да… эм… Рада познакомиться. Рукопожатие Базины оказалась крепким и прохладным, она коротко улыбнулась — вся такая уверенная в себе — и подхватила брошенную на барный табурет куртку. — Ну, это было забавно. И познавательно. Звякну завтра, дружок. Ростом она была не такой уж высокой, так что привстала на цыпочки, чтобы чмокнуть Бена в щеку, чуть опершись ладонью на его живот для равновесия. Прощальный взмах руки, проходя мимо Рей, бодрое «спокойной ночи», стук каблуков по паркету и… Она ушла. Было слышно, как открылась и захлопнулась входная дверь, и это означало, что Бен и Рей теперь остались одни. Одни и… — Извини меня, пожалуйста, я не хотела вам мешать… — Нет… Нет! Это ты извини, мне просто… не стоило. Да, не стоило. Самую малость. Может быть. На кухне, по крайней мере, точно не стоило, но можно же было продолжить и в его спальне. Рей бы не возражала. Нет, правда. — Как твоя презентация прошла? Рей оторвалась от созерцания своего маникюра. — А? — Ну, твоя презентация сегодня. На работе. — А. — Точно. Она же ему об этом уже несколько месяцев ныла. — Отлично. Хорошо. Ну... нормально. Сносно. — Что-то чем дальше, тем хуже звучит. Рей поморщилась: — Ну… это была не лучшая моя работа. — Ага. — Но, возможно, меня все-таки не уволят. — Возможно? — Вероятно. Бен улыбнулся: — Вероятно? Рей улыбнулась в ответ: — Почти определенно. — На этот раз чем дальше, тем лучше звучит. Она хихикнула: — Хотя для тебя это, скорее, плохо. — Плохо? — Ну, я же вроде как пытаюсь спасти Землю, а ты — уничтожить. — А, ну да. Это да. — Мы по разные стороны баррикад и все такое. — Ага. — Но тебе хотя бы не придется платить за меня коммуналку. Пока что. Он все еще улыбался. — Я больше волнуюсь, что придется самому сироп для кофе покупать. Он же совсем не смешной, вовсе не остроумный! И Рей же просто не могла влюбиться в его странноватое чувство юмора… — Что ты все-таки делаешь с этим сиропом? Ты же даже кофе не пьешь. Он не отвечал и только продолжал улыбаться, и у нее вдруг странно потеплело в груди. Чего, конечно, не должно было быть, потому что… — А ты и эта твоя подруга — вы?.. — Подруга? — Базина. — А. Повисла пауза, и Рей просто не могла поверить, что и в самом деле заговорила на эту тему. — Она твоя… — Нет. Слишком в лоб. — Вы… встречаетесь? Что за боль такая внутри, прямо пронизывающая, стоит ей только попробовать допустить эту мысль? — Нет. Баз просто… помочь хотела. Она знает, что я… — Он тяжело потер руками лицо, как всегда делал, когда уставал и сильно задалбывался. Этот жест Рей в последнее время видела все чаще. Потому что они с Беном в последнее время и виделись и общались все чаще. То, что она успела уже разглядеть в этом мужчине, — полном противоречий, острых углов и глубоких скрытых чувств, — оказалось совсем не страшным. Может быть, несколько неожиданным, но точно не страшным. — Знает, что ты что? — Это был… эксперимент. Своего рода. — Бен небрежно кивнул, как бы отмахнувшись. — Я обычно не… никогда не… Рей так и не поняла, что он «обычно не», потому что продолжения не последовало, но не сказать, что ей так уж хотелось узнать все в подробностях. Тем более когда он смотрел на нее как-то вот так — непонятно и загадочно, так что ей почти казалось… Да, лучше сбежать. — Пойду спать, ладно? А то вставать завтра рано. Бен кивнул. — Конечно. Она была уже на пороге кухни, когда он ее окликнул. — Рей? Она остановилась, не оборачиваясь. — Я… спокойной ночи. Было очевидно, что он хотел сказать что-то другое. — И тебе.***
Он даже еще не вошел. Только касается головкой члена. И он… он огромный.***
Семь месяцев назад — Было весело. — Я рада. Спасибо. Думаю… мне тоже. По был предсказуемым и правильным донельзя. Отвел Рей в эфиопский ресторан, куда, как ему было известно, она уже очень давно хотела попасть. В разговоре поднимал только те темы, в которых она разбиралась достаточно, чтобы не чувствовать себя неловко, но и в то же время не настолько простые, чтобы она могла сразу заскучать. А теперь, проводив ее до входной двери, наклонился и поцеловал — именно так, как Рей и предполагала еще три часа назад, когда он подъехал к дому, чтобы забрать ее на свидание. Поцеловал предсказуемо и правильно. Основательно. С намеком на возможный секс, если только она сейчас пригласит его в дом — выпить. Хороший секс. Основательный секс. Такой правильный секс, который как раз необходим, если у тебя очень давно его не было. Необходим. Но… нет. Приглашать По домой она не собиралась. Да, пусть действительно у нее уже тысячу лет не было секса, но вот только с По… Нет. По некоторым причинам. В которых Рей не собиралась сегодня себе признаваться. Да и вообще никогда не собиралась. Разумеется, дело было совсем не в том, как Бен смотрел на нее, когда она только собиралась уходить. И не в том, как он покраснел и смущенно отвел глаза, когда она поймала этот его взгляд. И уж точно не в том, каким тоном он сказал: «Ты… красивая». Чуть задумчивым тоном. И словно извиняющимся. — Мне… — Рей глубоко вздохнула и, отпрянув от По, отступила к двери. — …пора. Пора домой. Спасибо за все. Это правда был чудесный вечер. Обиделся По или нет, она не могла сказать, но, надо отдать ему должное, он просто улыбнулся на прощанье и пошел к своей машине без всяких этих «тогда позвоню» или «еще увидимся», что было бы — и они оба об этом прекрасно знали — всего лишь вежливым враньем. Обнаружив Бена в гостиной на диване с бутылкой пива в одной руке и стопкой бумаг в другой, Рей даже немного удивилась. Хотя удивляться, в общем, не стоило — все-таки это был субботний вечер, а субботние вечера они с Беном обычно проводили, сидя на диване в гостиной: смотрели телик и трепались обо всем на свете. Так что вполне логично, что Бен тут сидел и сейчас, пусть даже без нее. Только вот, глядя на него, она никак не могла понять, с чего вдруг решила пойти на какое-то невнятное свидание, вместо того чтобы тоже просто сидеть в своих уютных пижамных штанах, тут, с ним рядом, на диване, и болтать — как обычно. — Что читаешь? Бен быстро глянул на нее, разом окинул взглядом — короткое, но не слишком платье, макияж, распущенные волосы — и снова уткнулся в свои бумаги. — А… ну, руководящий документ. По работе. — Как самостоятельно устроить нефтяной разлив за десять шагов? Бен чуть ухмыльнулся краем рта. — Тебе бы, надо думать, и одного хватило. Нет, у нас еще один проект… Про применение огнестрельного оружия. — За или против? — А ты как думаешь? — Думаю, что вроде как тебя ненавижу, — беззлобно сообщила она, присев на подлокотник дивана рядом с ним. — Само собой. Ты же у нас мать Тереза, скорбящая обо всем мире. Рей хихикнула: — Зато всегда в этом предсказуемая. — Это точно. Она ничего не ответила — вроде как и нечего было отвечать — взяла его бутылку пива и отпила глоток. Бен молча смотрел на нее, отложив свои бумаги, и Рей вопросительно приподняла бровь — что? — А твой… твой парень разве к нам не зашел? — наконец спросил он. — Кто? Бен кивнул в сторону входной двери. — А… нет, По не… Он мне не парень. — А. — Я не… Мы не… — Господи, да как нормально это объяснить? — У нас с ним не… Бен кивнул, хотя, наверное, вряд ли понял что-то из ее бормотания. Кивнул молча и больше ничего не говорил, и в воздухе вдруг повисло какое-то странное, почти осязаемое напряжение. — Пойду спать. — Давай. Спокойной ночи. Возможно, двух «Фаззи Невел» для нее оказалось слишком, или, может, она просто отвыкла ходить на высоких каблуках, но, поднявшись на ноги, Рей вдруг покачнулась и чуть не упала. Бен тут же поймал ее обеими руками — его ладони, сильные и теплые, крепко легли ей на бедра — поймал и держал, пока она не восстановила равновесие. Он сидел, а Рей стояла над ним, и сейчас она была выше него, и это было так… ново и странно — смотреть на него сверху вниз. Сверху он казался словно бы более юным и нежным, и первой ее пьяной мыслью было — взять его лицо в ладони, очертить пальцем линию носа, провести по нижней губе… К счастью, Бен сразу же ее отпустил, еще до того как она успела сделать что-нибудь такое — идиотское и глупое, за что потом будет невыносимо стыдно — но взглядом они друг друга не отпускали, никак не отпускали и… Надо было срочно что-нибудь сказать. Что угодно. — А ты спать не хочешь? Бен, казалось, некоторое время обдумывал этот вопрос. — Пока нет. На самом деле, она тоже не то чтобы так уж хотела спать. — Хочешь, посмотрим что-нибудь? Можно «Блеск» досмотреть. У нас там два эпизода осталось. Бен кивнул — и как будто разом повеселел. Рей скинула туфли, схватила пульт и плюхнулась на диван рядом с ним. Может быть, слишком уж близко. Но он не жаловался.***
Он входит — сильно, глубоко, сразу до конца — и это слишком, она просто не может, не может… Не может, но Бен держит ее — так крепко, изо всех сил, словно до смерти боится отпустить, и чуть дрожащими пальцами убирает прядь волос с ее лба, и Рей чувствует только, как принимает его, как вся раскрывается для него, наполняется им, вздрагивает, охватывая его… … его член. Господи. Его член. — Ни о чем думать не могу, когда ты рядом… — Голос у него срывается и как-то сладко и хрипло дрожит. — А ты… всегда рядом. Невозможно… В этом доме рядом с тобой думать невозможно… Она судорожно втягивает ртом воздух, и да, это невозможно, да, она больше просто не может, потому что — все. Она уже знает, что — все. — Ебать, Рей… Ебать… Он даже не двинулся, а она уже чувствует, что кончает, — и не остается ничего, ничего, кроме этого острого, невыносимого, невозможного наслаждения.***
Четыре месяца назад Когда Бен пришел домой, Рей была похожа уже не на девушку, а на невнятный ком одеял — зуб на зуб не попадал, и пальцев ног она, кажется, не чувствовала. — Что ты… — От-т-топление не работает. Я уже в щиток з-з-заглянула… похоже, п-п-предохранитель вылетел. Позвонила п-п-парню, который это чинит, он б-будет через полчаса… Бен склонил голову набок: — На тебе три свитера и куча одеял, почему у тебя зубы стучат? — Я з-з-замерзла. И не могу согреться. — Да ладно, не так уж и холодно! — Да я сейчас умру п-просто… — С чего вдруг? — От п-п-переохлаждения. — Хочешь, одолжу мою шубу из шкурок забитых бельков? Рей на мгновение задумалась. — А у тебя п-правда есть? — А если б была, ты бы согласилась взять? — Я не знаю. Б-боюсь об этом думать. Бен покачал головой и сел рядом с ней на диван. — Иди сюда. — Что? — Иди ко мне. — Что? Нет!.. Ты хочешь на мое место! Отвали! Я его себе тут три часа нагревала… Она должна была сообразить, что он задумал, потому что Бен своих намерений не скрывал: подхватил ее на руки и боком усадил к себе на колени — ее задница четко приземлилась ему на бедро. Это было… необычно. На мгновение Рей замерла, напряженно выпрямившись, вся сжавшись от изумления, но только на мгновение — он был такой восхитительно теплый, уютный, куда лучше, чем ее гнездо из одеял на диване, и пахло от него так вкусно… И сопротивляться… сопротивляться не было никакого смысла, правда. — Ты прямо как печка. — Рей прильнула к нему, прижавшись щекой к его щеке. — Как будто тепло вырабатываешь. — По-моему, все люди тепло вырабатывают. — Бен провел носом по ее замерзшему уху. — Это же какой-то закон физики. Или чего там еще… — Первый закон термодинамики. Энергия не появляется из ниоткуда и не исчезает в никуда. Он провел ладонью по ее спине, вдоль позвоночника, забрался пальцами под волосы, охватывая шею сзади, и Рей почувствовала, как ей тут же стало жарко, — по телу разлилось тепло и запульсировало внизу живота. — Только у тебя, значит, исчезает. — Угу. И это просто нечестно. Бен нежно водил большим пальцем по ее шее, Рей вздохнула, вся светясь от удовольствия. — Как же это ты так тепло сохранять не умеешь? — Вот не умею. — Она еще теснее прижалась к его груди. — Думаю, мои родители были акулами. Они же хладнокровные, пойкилотермный вид. И, наверное, поэтому они меня и бросили — у них нет терморегуляции, и жить на суше они не могут. — Хм. Ну, это единственное логичное объяснение. — Бен выдохнул ей в висок, от его теплого дыхания приятно покалывало кожу. — Объяснение, почему я патологически не способна сохранять тепло? — Объяснение, как вообще можно было тебя бросить. — Он, кажется, прижал ее к себе чуть сильнее. И чуть теснее. — И почему ты любишь такие стейки. — Стейки… Средней прожарки. — Голос у Рей чуть дрожал, и, конечно, это было просто от холода, а не из-за того, что Бен только что сказал. — Ну конечно. Да ты их чуть ли не сырыми трескаешь. — Угм… Она не могла с ним спорить, особенно когда он был прав. И когда он так водил ладонью по ее руке — вверх и вниз, нежно и расслабляюще, так что его тепло она чувствовала даже через одежду. — Как думаешь, сегодня отопление починят? — Надеюсь. Ну, если нет — сбегаю в магазин и куплю тебе обогреватель. — Ты правда мог бы?.. Бен пожал плечами. Несмотря на то, что между ними было не меньше десяти слоев одежды (количество надетых на нее свитеров он значительно недооценил), Рей все равно ощущала, какой он… настоящий. Из плоти и крови, горячий, живой и сильный. Когда-то давно она думала, будто он весь состоит изо льда — и душой, и телом. Когда-то давно, когда считала, что ненавидит его… — Вообще-то, мне просто так удобнее: легче купить тебе обогреватель, чем потом везти тебя в больницу с гипотермией. Она не видела, как он ухмыльнулся, но почувствовала, как дернулась его щека, прижатая к ее виску. — Ты не такой бессердечный, как ты думаешь, Бен. — Я не такой бессердечный, как думаешь ты. Рей засмеялась и чуть откинулась назад, чтобы взглянуть на него — сейчас он наверняка должен был улыбнуться, действительно, по-настоящему улыбнуться, и это бывало так редко, что ей хотелось просто смаковать каждое мгновение этой улыбки. Но Бен почему-то не улыбался — он изучал ее взглядом, так серьезно, так внимательно, он смотрел ей в глаза, а потом на ее губы, и тишина стала вдруг такой густой и напряженной, что у Рей сильнее забилось сердце и дрожь прошла по всему телу. — Рей… — Он тяжело сглотнул, и она видела, как от этого дернулось его горло. — Рей, я… Оба неожиданно вздрогнули — раздался громкий стук в дверь. — Электрик. — А… Да. — Голос у Рей дрожал, а сама она задыхалась. Прекрасно. — Пойду открою тогда, да? Пожалуйста, нет. Останься. — Да. — Ты уверена, что снова не замерзнешь, как только я тебя отпущу? — Да, наверное. — Нет. — Может быть… Он с тяжким вздохом закатил глаза — с выражением «как меня все уже достало» — чем очень напомнил Люка, но все-таки улыбнулся — именно так, как Рей и хотела. Наконец улыбнулся. — Ну, тогда… Все так же держа ее на руках, Бен поднялся и пошел открывать входную дверь. Рей уткнулась носом ему в шею и тихо мурлыкала — и от упоительного ощущения тепла, и еще от чего-то, незнакомого и необъяснимого.