аберрантное поведение средней степени тяжести

      «Что вы не приемлите в сексе?»       Котаро вышел из лайна, перезагрузил смартфон и, заново залогинившись, открыл мессенджер снова. Сообщение от Акааши не изменилось ни на кандзи, только время отправления стало на четыре минуты больше.       Он проморгался, несколько раз выключил и включил экран, потом опустился на пол и задумался. Вопрос не был сложным, но одновременно не имел ответа, вернее, Котаро не мог его найти. При всей его общительности и открытости самые длительные отношения насчитывали чуть больше трёх месяцев, а секс до Акааши сводился к элементарному минету или быстрому траху в задницу в двух позах. Он любил целоваться, обниматься, просто трогать понравившегося человека и расписал это в сообщении на тысячу слов, но так и не отправил.       Акааши спрашивал о другом.       Закрыв вкладку с порносайтом, запутавшим окончательно, он набрал знакомый номер и выпалил, как только закончились гудки:       — Хей, бро, что ты не приемлишь в сексе?       — Тецуро не нравится, когда ему дрочат насухую, множественные оргазмы и кружевные трусы.       — О, Цукки! Привет! Спроси у Куроо, что не нравится мне?       — Это похоже весьма животрепещущий вопрос, раз вы позвонили в три ночи?       Котаро огляделся, ведь только что было без пятнадцати десять, но стрелки часов в самом деле показывали три после полуночи.       — Да, очень живой и трепещущий! Мне нужно срочно ответить Акааши.       Цукки то ли вздохнул, то ли выругался, но через некоторое время в динамике раздался сонный голос друга:       — Кто ты и куда дел тело моего друга Бокуто Котаро?       — Бро! Мне правда надо.       Куроо протяжно зевнул и замолк. Котаро вдруг понял, что у него самого слипаются веки.       — Не припомню, чтобы тебе что-то в сексе не понравилось, — ответил наконец друг и отключился, не прощаясь.       Теперь можно было со спокойной совестью сознаться.       «Я не знаю», — набрал он одним пальцем.       И добавил:       «С тобой всё классно!»       Он отложил смартфон, собираясь принять душ, но Акааши неожиданно ответил сразу, будто тоже не спал.       «Даже пробирка в заднице?»       В заднице тут же всё сжалось. Котаро невольно облизнулся, представляя, как стеклянное дно пробирки медленно погружается внутрь, холодя стенки. Он так четко вспомнил те ощущения, что на миг стало неудобно сидеть.       Он щёлкнул на истекающий слюной смайлик и расставил ноги шире. Сегодня Акааши не запрещал трогать себя, но Котаро сам стал находить удовольствие в длительном возбуждении.       «Тогда вам должно понравиться».       Он не успел уточнить, что именно должно ему понравиться, как следом загрузилась фотография. В резной шкатулке на чёрной бархатной обивке возлежала пробирка. Она была значительно толще и длиннее обычных, с едва заметными метками с одной стороны. Принять такую будет сложнее, наполнить до краёв тем более.       «Я ошибся?» — экран мелькнул синей подсветкой.       Котаро помотал головой, потом спохватился и отправил череду радостных смайликов. Напряжение в паху стало почти нестерпимым. Он положил ладонь на мокрое пятно на штанах, удерживая бёдра разведёнными, и глубоко вдохнул. Отсчитав десять секунд, медленно выпустил воздух через нос, помогая мышцами пресса.       Голова прояснилась, возбуждение чуть притупилось, откатив за порог дискомфорта. Он поёрзал на стуле, ловя удовольствие в трении члена об одежду и неподвижную ладонь, а мысленно представил Акааши здесь, на его кухне. Как он бы сидел напротив — выпрямленный и строгий, как смотрел бы в упор, не мигая, как шевелил бы беззвучно губами, отсчитывая бесконечные секунды, а между пальцев проблёскивала пробирка, даже две…       Смартфон коротко взбрыкнул, сообщение раскрылось видео файлом. Акааши держал пробирку, ту самую размера king size, в вытянутой руке. Он медленно провёл по стенке пальцем, размазывая какой-то гель. Потом запрокинул голову и, высунув язык, тщательно облизал дно. Слюна стекла из угла рта, засочилась по изгибу шеи. Котаро проследил влажный след, торопливо толкаясь в свой кулак. Яркие губы разошлись под натиском проталкиваемой пробирки. Акааши тяжело сглотнул и опустил её чуть глубже. Потом продвинул ещё, снова сглотнул, и опять продвинул. Запотевшее стекло медленно исчезало во рту, казалось, Акааши засасывает его. В какой-то момент углы рта натянулись добела, и он потянул пробирку обратно. Котаро кончил где-то после отметки 5, процарапанной возле очередной риски, и на толстый обслюнявленный конец крупным планом мог только шёпотом выругаться.       «В пятницу в девять», — пискнул напоследок смартфон. Заснуть удалось только перед самым сигналом будильника.