Смальта

персонажи: Михаил/Саша(Мика) Викос рейтинг: R варнинги: история с двойником Дракона, немножко ласковое нежное гуро, немножко первый раз С последним движением Михаила ничего не заканчивается. Мика едва может думать, и в этом "едва" чётко пульсирует мысль о том, что большего не выдержит ни одно земное создание. Но в следующий момент прикосновение холодных губ к его плечу вырывает эту мысль из его сознания, словно кусок мяса, оставляя на его месте кровоточащую дыру, и Мика исчезает. И остаётся Дракон. Или то, что должно было им быть. Дракон или то-что-должно-было-им-быть отражается в глазах Михаила, невероятно прозрачных и чистых, как предрассветное небо, таких же прекрасных и таких же безжалостных. Эту жертву, этот дар, что принесли Симеон и Димитис на его ложе, он принимает снова и снова, бесконечно долго, изливая всю свою невысказанную страсть, весь голод, накопленный годами в городе, который должен был стать началом Царства Небес, среди тех, кто не способен воспринять будущую красоту этого Царства в полной мере. Дракон или то-что-должно-было-им-быть не знает, как реагировал бы настоящий Дракон на это, но он старается вернуть Михаилу хоть малую толику - из последних сил, преодолевая собственную боль и бессилие. И тот чувствует это - и ценит, потому что не останавливается, не пытается сберечь от себя самого. Это почти так же больно и так же прекрасно, как то, что он делал в начале. Мика впивается ногтями, пальцами в его спину, срывая собственную кожу, заходясь в крике, когда Михаил раскрывает его плоть, его сознание - душу и сознание Дракона, которым он должен был стать, - голыми руками, полными ласки и силы. Он срывает с Мики Дракона - кусками, грубыми обрывками, больными сгустками крови, клочьями мяса, мыслей и образов, которых тот сам уже не понимает, оставляя на их месте обнажённую пульсирующую сердцевину, открытую рану, голые нервы. - Кто ты, дитя? - тихо спрашивает он, глядя на то, что лежит перед ним, едва сохраняя сознание. - Что ты такое? На этот вопрос больше нет чёткого ответа - или его невозможно осознать и принять, - но всё-таки он раскрывает едва шевелящиеся губы, словно во сне, слыша хриплый голос: - Я - Мика Викос. Отражение Дракона в глазах Михаила тает, но несмотря на это, Мика сам не верит в свои слова, как не верит и в следующие. - Ты... Знаешь меня. - Я думал, что знаю, - произносит Михаил, не отводя чистого взгляда от того, что видит. - Я думал, что знаю всех, кто способен разделить со мной мечту о небесах здесь. И ты пошёл на... Это? Ради чего? Мика не может найти ни слов, ни сил для ответа на этот вопрос - но он по-прежнему упрямо размыкает губы, глядя пророку новых Небес на Земле прямо в глаза. - Покажи мне, - просит он, пробуя подняться на локте, или хотя бы почувствовать боль в его кости, чтобы ощутить, остались ли ещё в нём границы, которые можно перешагнуть, - ради чего... Михаил смотрит на него и больше не видит Дракона или то-что-должно-было-им-быть. Он видит распахнутую рану, которой стало существо, принявшее облик Дракона от рук своих сородичей - готовую принять, может быть, больше, чем кто угодно до него. Дракон стал для него рамой, смесью осколков из тела и души, пригодных для прекрасной мозаики - но Михаил видит больше. Он видит часть своей Мечты. - Я покажу, - говорит он тогда, наклоняясь к этой ране и целуя её глубже, чем может проникнуть плоть.