Гибельная изнанка мира

Баки — Не уверен, что это хорошая затея, — раздался в его ухе голос Лэнга, который последние несколько минут становился всё громче и тоньше. Баки буквально через комм слышал, что тот трясётся. — Просто погоди немного. Дай мне связаться со Старком и… Мимо пронёсся учёный в белом халате, и Баки вежливо кивнул. Коридоры, по которым он шёл, были по большей части пусты, но в некоторых ярко освещённых комнатах он видел людей, склонившихся над микроскопами или глядящих в экраны компьютеров. Все они о чём-то шушукались, отчего Баки нервничал. Нигде не было ни пятнышка, безжалостный свет ламп отражался от гладких поверхностей, нарушаемых лишь решётчатыми водостоками в полу. Всё казалось стерильным и холодным, отчего у Баки скреблось на душе что-то нехорошее. Нужно было вытаскивать Стива отсюда, и чем скорее, тем лучше. — Нет времени, — шепнул он в ответ, радуясь, что его рот прикрыт чёрным щитком. — У нас и до всего этого было строгое расписание. — Если позволите, сержант, — вмешалась ПЯТНИЦА, — как только вы спуститесь на нижний этаж, я не смогу гарантировать свою помощь. Кажется, у них здесь размещены продвинутые глушители сигнала, которые… — Солдат! Лающий оклик застал врасплох их всех — даже точно смодулированный голос ПЯТНИЦы оборвался, а Лэнг глубоко вдохнул. Из ближайшей лаборатории в коридор шагнул высокий подтянутый лысеющий мужчина, чей взгляд был устремлён на Баки. Поверх лабораторного халата на мужчине был надет странного вида белый пластиковый чехол, напоминающий кирасу. Баки выпрямился, сжав пальцы на рукояти пистолета. Он не знал этого мужчину, но ему было знакомо это выражение и эти поджатые губы — с такими лицами смотрели на него самого, когда он корчился от боли на металлических операционных столах. Впрочем, Баки не расслаблялся. Если действовать быстро, он успеет вставить ствол пистолета себе в рот до того, как тот закончит читать коды активации Зимнего Солдата. Он не вернётся туда, не навредит ни Стиву, ни Скотту, ни остальному миру. Баки хотел шепнуть что-нибудь в комм, велеть Скотту любой ценой вытащить Стива, но теперь на это не было времени. В сером коридоре стояла почти полная тишина, и Баки слышал только лихорадочный стук собственного сердца. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, заставляя себя успокоиться. В бою он достигал ледяного спокойствия, как тёмная бурная река подо льдом или флагшток после снежной ночи. Теперь ему в особенности необходимо было войти в это состояние, погрузиться в него до мозга костей, пока он не станет недвижим, как камень, как гора, как щит. Как затишье перед бурей. — Сэр? — равнодушно ответил он. — Тебя отправили вниз, чтобы помочь с транспортировкой? — Вблизи стало заметно, что лицо мужчины блестело от пота, хотя в лабораториях было холодно. — Ты нужен там, внизу. Требуется минимум десять человек, у нас недобор, но я не стану нарушать протокол и рисковать жизнями только потому, что у нас по расписанию встреча с важными шишками. — Он снял очки и потёр переносицу. — Господи. Зачем я на это подписался? В лаборатории за его спиной замигал сигнал тревоги и раздался звук сирены, эхом отразившийся от гладких стен. Мужчина глянул туда. — Блядь, — громко выругался он. — Просто спускайся в камеру. Остальные тебя уже ждут. Пора уже с этим покончить. — Есть, сэр. — Баки развернулся к тёмному лифту, который должен был привести его на нижний этаж, к Стиву. Он приложил идентификационную карточку к считывающему устройству, и то, к его облегчению, немедленно загорелось зелёным. Когда он вошёл в лифт и нажал кнопку «вниз», в комме раздался облегчённый вздох Скотта. — Сэр, — шепнула ПЯТНИЦА, чей голос ещё сильнее потерял в громкости против обычного. — Удачи. Я снова свяжусь с вами, как только вы вернётесь в эту сеть. Баки кивнул. Когда он достиг нижнего уровня, в ухе раздавался лишь шорох белого шума. Он остался сам по себе. Но для него и Стива этого всегда было достаточно. Двери разъехались практически бесшумно, и Баки немедленно уставился на группу солдат, одетых так же, как он сам. Когда он вышел из лифта, те огляделись вокруг. На этом этаже было темнее, чем на верхних — весь свет поглощали стены, так что наружу просачивалось только зеленоватое мерцание. Ещё здесь было холоднее; даже сквозь маску изо рта Баки вырывался пар. Здесь не было ни дверей, ни стульев, ни кабинетов — лишь протяжённый тёмный коридор, прямой и гладкий, который, казалось, поглощал свет. — Мне сказали, что вам нужен ещё один, — начал Баки, стараясь говорить тихим и грубым голосом. — Угу, — ответил высокий мужчина, которого от остальных отличала только красная полоса, начерченная поперёк шлема. — Чего ты так долго? — Задержали в лабораториях, — пожал плечами Баки. — Теперь-то я здесь. — Ну, давайте покончим уже с этим. В голове Баки что-то загудело, и он решительно подавил беспокойство, пытаясь очистить разум и вернуться к спокойному безразличию, в которое впал в океане. У него не было плана, но он знал, что сделает всё, что должен. Он встал в конец нестройной группы и зашагал вслед за всеми. Все солдаты дёргались. Баки видел пот на их лбах, видел, как их пальцы постукивают по кобурам оружия, как бесшумно переступают по земле ноги. Они чего-то пугались. Стива? Баки, задержав шаг, сдвинулся в самый конец отряда и, воспользовавшись моментом, поискал камеры или датчики. На середине высоты стен были врезаны вентиляционные отверстия; проходя мимо одного из них, Баки услышал тихий гул и шипение. Здесь действует замкнутая система вентиляции, понял он. Доступ кислорода на этот этаж могли полностью заблокировать, оставив узника задыхаться. Это была чистая, эффективная работа, и это был признак, как сильно боялись того, кого здесь держат. Охранник с красной полосой на шлеме приложил к небольшому считывающему устройству ладонь и ввёл код, и в конце коридора открылась широкая дверь, за которой оказалась ещё одна, на этот раз снабжённая толстыми засовами. Чтобы открыть её, потребовалось сканирование сетчатки. Последняя дверь была простой, нормального размера. По ходу коридора двери постепенно сужались, так что за раз в них мог пройти только один человек. Они в бутылочном горлышке, подумал Баки. Теперь он ясно видел картину. Солдаты вставали на противоположной стороне, может быть, даже у лифта, и могли открыть огонь по всему коридору до самых дверей. Кто бы ни вышел оттуда, у него не было бы и шанса. Если у них была хоть какая-то надежда выбраться, Баки должен был вытащить Стива из этой смертельной ловушки. Последняя дверь отъехала в сторону, и позади неё оказалась лишь крохотная тёмная камера. Шириной она была с саму дверь, но Баки не видел, что там внутри. Если он думал, что в коридоре было темно, то в камере было не разглядеть ни зги. — Капитан Роджерс, — суровым голосом сказал главный охранник, — пожалуйста, повернитесь лицом к стене. Баки стиснул кулаки. Он мог бы убить двух охранников справа от себя за секунду, прежде, чем остальные успели бы среагировать. Прежде, чем они успели бы достать оружие, он мог бы убить ещё троих. Он заставил себя вдохнуть. Внутри мрачной камеры зашевелилась тёмная фигура, похожая скорее на отпечаток тени, нежели на человека. Внутрь вошли двое охранников, не отнимая рук от пистолетов. Они держались спиной к остальным, излучая напряжение и враждебность. Их движения были болезненно-знакомыми. Баки когда-то тоже был опасным существом, которое держали в клетке. Баки пошевелил пальцами и напомнил себе, что, если он откроется сейчас, они со Стивом оба умрут. Он глубоко вдохнул и заставил себя замереть, выжидая. Скотт — Мистер Лэнг, — тихо позвала ПЯТНИЦА спустя каких-то несколько секунд после того, как отрезало связь с Барнсом. — Секретарь Росс, по всей видимости, показывает мистеру Старку какие-то значимые видеоматериалы, мне вывести их на ваш дисплей? — Да, пожалуйста, — ответил Скотт. Ему нужно было отвлечься. Слишком долго сосредотачиваясь на тишине, он вспоминал, что в буквальном смысле застрял на вражеской базе в одном из наиболее смертоносных мест на планете. Он кое-что о нём читал перед тем, как отправиться сюда. В этой ледяной пустыне люди могли погибнуть в считанные часы, если не укрыться от стихии. В глубине материка не обитали дикие животные, на которых можно было бы охотиться для пропитания. Можно было умереть от голода, замёрзнуть насмерть или свалиться с утёса в метель. В это время года даже солнце не всходило, чтобы прервать нескончаемый лютый мороз. А мощные ветры, дующие на ледяных шельфах, могли похоронить человека под снежным заносом в считанных футах от укрытия. На экран выскочило видео. Оно демонстрировало громадную серую комнату — должно быть, одну из лабораторий; белые цифры таймера, тикающего внизу окна, показывали время и дату: девять месяцев назад. Посреди комнаты стоял тёмный резервуар, гладкий и тяжёлый на вид, около шести футов в длину и трёх в ширину, приподнятый фута на четыре над полом. К нему и от него бежали провода, и Скотту показалось, что он слышит слабый гул и видит синеватый отсвет в воздухе вокруг этой практически чёрной камеры. «Эксперимент «Аллаксис» номер пятьдесят шесть: завершён, — сообщил чей-то голос. — Удалось добиться высочайшей на данный момент энергетической плотности внутри объекта, температура воздуха превысила сто двадцать один градус Цельсия. Внутренняя температура тела достигла сорока восьми градусов Цельсия. Начать извлечение. Инициировать стандартный комплекс испытаний субъекта «Возрождённый». К камере, снимая с поясных ремней жезлы-шокеры, устремились четыре фигуры с надетыми на головы чёрными шлемами. Один из подошедших набрал на панели код, верхняя часть камеры начала разъезжаться в стороны, и на месте чёрной обшивки показалась внутренняя темнота, которую не освещал даже резкий свет потолочных ламп. Фигуры склонились над открытой камерой. Скотту не было слышно, что они говорили, но их рты явственно шевелились — возможно, они звали человека, находившегося внутри. Затем самый высокий из группы протянул в камеру обе руки, словно намереваясь достать строптивого ребёнка из кровати. Мгновение спустя к нему присоединились остальные. Потребовались силы всех четверых, чтобы вытащить наружу Стива Роджерса. Первое, что заметил Скотт — тому обрили голову, оставив короткий русый «ёжик», отчего лицо его казалось более худым и резко выделялись скулы. Когда его вытаскивали из камеры и перекладывали на длинные носилки, он висел на руках, закрыв глаза, с запрокинутой головой, которая ударялась о бортик. Его грудь тяжело вздымалась, словно все его силы были сосредоточены на дыхании. Насколько Скотт мог видеть, он был обнажён, и его кожа была покрыта красноватыми пятнами, словно обожжённая. Когда он открыл рот, чтобы сделать судорожный вдох, на его зубах стала видна кровь, которая запачкала и подбородок; его грудь и плечи перехватывали тёмно-фиолетовые следы от широких удерживающих ремней. Охранники, действуя быстро, уложили Стива на спину с разведёнными руками, словно распяв на кресте, и привязали тяжёлыми чёрными зажимами. В середине процесса Стив, казалось, пришёл в себя и начал вырываться, изворачиваясь под их руками и выгибая спину, но его скрутили. — Субъект полностью обездвижен, — напряжённым голосом сообщил один из одетых в шлемы мужчин. Затем экран заполонили фигуры в белых халатах, которые начали закреплять на голове и груди Стива электроды и измерять его артериальное давление. Стив, прикусив губу, смотрел в потолок, словно пытался мыслями унестись отсюда. Одна женщина, чьи волосы были зачёсаны под шапочку медсестры, протёрла чем-то внутреннюю сторону локтя вытянутой руки Стива и повязала вокруг бицепса кровоостанавливающий жгут, словно готовилась воткнуть ему в руку капельницу. И в этот момент достали хирургическую пилу. Скотт понял, что вот-вот произойдёт, буквально за секунду до того, как на белый халат учёного, державшего пилу, брызнули первые капли крови. Фигура учёного частично загораживала вид, но Скотту было видно лицо Стива, искажённое гримасой невыносимой боли, и пальцы, которые стискивали край каталки, а затем обмякли, когда нервы, жилы и мышцы перерубили в районе локтя. Всё закончилось через каких-то несколько секунд, но Скотт всё ещё был вынужден прижимать ко рту кулак, чтобы сдержать подступающую тошноту. Он глубоко вдохнул. Вот на это не подписывался никто из них, истерически подумал он, когда двое учёных перенесли уже сереющее предплечье на другой стол, тогда как остальные продолжили толпиться вокруг Стива. Иногда Скотту снились кошмары о Рафте, о крохотной серой камере, о лампах, которые никогда не гасли, и ощущение, что он заперт в ловушке под толщей океана, вызывало у него клаустрофобию. Но Стив пришёл за ними. Стив пришёл. Он появился из тёмных глубин и открыл дверь, а теперь Скотт сидел здесь и смотрел, как какие-то люди разрезают Стива на куски, и нужно было взять себя в руки, чтобы вытащить Стива оттуда. Он уставился вверх, на металлические решётки в холодной темноте, не желая смотреть на кровь Стива и его искажённое от боли лицо. «Мы справимся, — сказал он себе. — Барнс уже внизу, он вытащит Стива с пятого уровня, что бы там ни было, а Старк наверху, отвлекает Росса, и скоро всё закончится. Королевские врачи — они самые лучшие, — повторял себе Скотт. — Они сделают Стиву новенькую целую руку. Будут они с Барнсом сочетаться». — Сэр, — внезапно произнесла ПЯТНИЦА. — Я полагаю, вам стоит на это взглянуть. Скотт опустил взгляд. Камера придвинулась ближе, наведя фокус на окровавленный обрубок руки Стива. Под ним скапливалась поблёскивающая лужа тёмной крови, и было видно, как дрожит плечо и дёргаются мышцы. Но прямо на глазах у Скотта рука Стива снова сильно дёрнулась, и над раной выросло нечто толстое и полупрозрачное, словно кровянистым мхом прикрывая ткани. Оно было мутным, словно слизь или сок, но затем, осев, стало непрозрачным и приобрело телесный цвет. Стив тяжело дышал носом, издавая высокие всхлипы, а учёные лишь возбуждённо перешёптывались. Оператор отодвинул камеру, тихо говоря: «Верхушечное эктодермальное образование полностью сформировалось спустя девяносто шесть секунд. Это кратчайшее время из зарегистрированных нами». Они делали так и раньше. Культя руки Стива начала набухать и округляться и постепенно выросла в предплечье. Скотт видел, как при этом подрагивали формирующиеся мышцы, а на бледной коже прорастали тонкие волоски. Учёные отбирали образцы, соскребая только что наросшую кожу и помещая её в чашки Петри и пробирки. Они действовали решительно и безразлично, не беспокоясь, что Стив под ними задыхается и корчится, отвернув лицо от камеры. Потребовалось десять минут, чтобы рука полностью регенерировала и кости и мышцы покрыла новенькая розовая кожа. Учёные укололи свежеотросший палец, на нём выступила капелька крови, и Стив дёрнулся. Оператор сообщил, что это на данный момент самая быстрая регенерация правой руки. Скотт, больше не в силах сдерживаться, склонился набок и исторг всё содержимое желудка: сухие протеиновые батончики, которые он съел прямо перед тем, как они несколько часов назад приземлились в Аргентине. Так вот что делали со Стивом столько месяцев — разрезали на куски и выращивали его обратно. Скотт вернулся к экрану, услышав высокий короткий писк. Теперь они взялись за скальпель; его поднесли к одному из только что отросших пальцев, и Скотт внутренне сжался, понимая, что сейчас произойдёт. Стив тоже понимал — он вздрагивал и мотал головой. Скотт видел как его босая ступня дёргается и вжимается в операционный стол. Острое лезвие надавило, и Стив, похоже, больше не мог сдерживаться — он закричал, запрокинув голову. Толстый металл оков, удерживающих Стива, захрустел, словно тонкий хрупкий лёд. Тёмные куски посыпались на пол, а Стив рванулся вперёд, тяжело дыша, но уже вытянув руки. Учёные повалились назад, а охранники в шлемах метнулись к нему. Стив спустил ноги со стола, лишь слегка пошатнувшись. Лицо его исказилось, и он вытянул руки, словно для равновесия. Охранник, шагнул вперёд, держа пистолет, и Стив схватил его. Толстый металл смялся, а затем треснул, и гнутые обломки полетели на пол, будто куски детской игрушки. Держась за обломанный край, Стив подтянул охранника ближе, обхватил обеими руками его шлем и сдавил. Металл поддался, словно бумага, смялся вовнутрь, и охранник издал лишь короткий вопль, а затем рухнул на пол и остался недвижим. «Питерс?» — крикнул кто-то другой. Стив схватил ещё одного за руку и вывернул её. С резким хрупом кости конечность оторвалась, и охранник упал на колени, заливая всё вокруг кровью. Учёные с ужасом на лицах молотили в стеклянные двери. «О боже, — выпалил оператор. — В третью лабораторию требуются силы сдерживания! Он их убивает. Они мертвы…» Он всё ещё продолжал лепетать, когда Стив повернулся к камере. Его голубые глаза ярко выделялись на исхудавшем лице, а зубы были оскалены — Скотт не узнавал эту гримасу. В этот момент запись оборвалась, и в холодном тёмном помещении осталось слышно лишь прерывистое дыхание Скотта. Баки Первым, что увидел Баки, были глаза Стива — они горели, как лезвие раскалённого в огне клинка. От этого взгляда дыхание Баки спёрло в груди, и, чтобы скрыть это, он судорожно сглотнул. Если сам Баки напоминал буран, то Стив всегда был суть пламя и жар; небо, тянущееся над красной песчаной пустыней, отмеченное присутствием лишь палящего солнца. Баки был суть ледяная планета, обращающаяся вокруг, притянутая неодолимой силой. Стив стоял в дверях камеры, окружённый с обеих сторон охранниками, с оковами на запястьях и щиколотках. В сером коридоре он выделялся единственным ярким пятном — сполох энергии и ярости в стерильном стылом помещении. Даже смотреть на него было больно. Шею его обхватывал тяжёлый ошейник, такой широкий, что приходилось вздёргивать подбородок. По сравнению с тем, каким Баки помнил его в Ваканде, Стив отощал, но его плечи под бесформенной серой футболкой были всё так же широко расправлены. Он был бос, и бледные, хрупкие на вид пальцы ног выглядывали из-под коротковатых, плохо сидящих штанов. Стив стоял с ногами на ширине плеч, неподвижный, как скала. Тусклый, почти зеленоватый свет из коридора обесцвечивал его кожу и волосы, и только глаза становились такими яркими, что невозможно было отвести взгляд. Как много времени прошло с тех пор, как Баки грелся у этого огня. Жар прошибал его до глубины души, напоминая о тёмных бруклинских улицах летом или вакандских подземных источниках зимой. О Сибири после долгого перелёта, когда глубоко внутри неустанно стучала кровь. Взгляд Стива был словно песня, мелодию и ритм которой самое нутро Баки не забывало никогда, даже когда его собственное имя было окутано тайной. Охранники вокруг него беспокойно дёрнулись. Стив выглядит опасным, подумал Баки, как опасна изголодавшаяся рысь, загнанная приближающимися охотниками. Тому, что они собирались сделать, не было ни поддержки, ни оправдания. Он не станет облегчать им работу. От взгляда Стива теплело где-то глубоко внутри, как будто его согревал виски после долгого рабочего дня в Бруклине. Стива не сломали. Стив не сдастся без боя. Он не стал дёргаться в оковах, а просто обвёл пылающим взглядом охранников, отмечая каждого; взгляд скользнул и по Баки. На короткий ускользающий миг Баки задумался, а вдруг Стив разглядит его через чёрный лицевой щиток, вдруг прожжёт взглядом маску насквозь, увидит под ней душу Баки, узнает, что тот пришёл за ним. «Я здесь, — хотел крикнуть ему Баки. — Я Баки, и я здесь. Я пришёл за тобой». Но Стив лишь перевёл взгляд дальше. Затем двое охранников подтолкнули его, и Стив шагнул вперёд, шурша закованными в цепи ногами. Он демонстративно смотрел поверх голов охраны, и Баки задумался, где сейчас витают его мысли, что за картины создаёт его разум, чтобы вынести всё это. Они вернулись к лифту, на этот раз медленнее, подстроившись под затруднённый шаг Стива. Охранники, чувствуя себя неуютно, напрягались и вздрагивали. Ограниченное пространство заполнил сильный смрад страха, и исходил он не от Стива. Стив в сравнении с окружающими его по обе стороны людьми в толстой броне казался хрупким и чувствительным. Тяжёлый металлический ошейник уже оставил на его коже слабую красную полосу. Что же Стив сделал, подумал Баки, чтобы все эти тяжело вооружённые люди были в таком ужасе? Они вместе прошествовали по коридору, словно странная толпа пингвинов. Баки смотрел Стиву в спину и представлял, что сидит в снайперском укрытии, высоко на дереве над заснеженной землёй. Это был его способ медитации: он выписывал взглядом форму шеи и рук Стива, разглядывал, как сужаются его бёдра. Когда он был потерян (именно так Ванда описывала его время в ГИДРе, словно Баки повернул не туда в Альпах и оказался в тёмном лесу, где блуждал кругами, пока Стив не позвал его по имени), иногда он думал об образе Стива — безымянном человеке, которого нужно было защищать. Этот образ не исчезал никогда. В Европе, когда Баки только привыкал к новому Стиву, тот был неловок и неуклюж и перемещался по палаткам и траншеям, как щенок-переросток. В новом веке он вырос в Капитана Америку, уже в одной поступи которого читались мощь и авторитет. Сейчас же Стив был спокоен, его плечи ровно поднимались и опускались, и он шёл не спеша, но Баки думал о том, что спокойный Стив Роджерс — это всё равно что яма, полная змей. В лифте группа замялась, так как никто не хотел поворачиваться к Стиву спиной. В толкучке Баки прижало к левому локтю Стива, и он не смог удержаться. Его пальцы соскользнули с приклада пистолета и мазнули по обнажённой коже предплечья Стива. Когда он коснулся тёплой кожи и крепких, как канат, мышц, по пальцам словно пробежал ток. Стив не дрогнул, не повернул головы, но лишь самую малость напряг плечи, показывая, что заметил контакт. Баки легонько провёл по его руке, всего раз, надеясь, что прикосновение каким-либо образом сообщит, что сейчас рядом друг. «Всё будет в порядке. Всё будет хорошо. Я вытащу тебя отсюда». Если Стив и получил сообщение, то ничем это не выдал. Со своего места Баки были видны только угол его челюсти, левая щека и уголок глаза, обрамлённого длинными ресницами. Край его рта, напряжённого подобно тетиве лука, не дрогнул. Под прикосновением Баки он был неподвижен как скала, повернув лицо и устремив взгляд строго вперёд, и Баки отодвинулся, снова положил руку на приклад; остальные охранники выстроились вокруг Стива. Двери лифта захлопнулись, и он поехал вверх. Раздался слабый раскат белого шума, и практически в то же мгновение Баки услышал в ухе шёпот ПЯТНИЦы: — С возвращением, Сержант. Он не мог ответить, но чуть кивнул, зная, что та увидит. — Барнс? — осипшим голосом позвал Скотт. — Они ставили над Кэпом эксперименты. — Баки слышал надлом в его тоне. — Они… они пытались усовершенствовать проект «Возрождение». Они… я не уверен. Я сейчас перезаписываю все данные. Отправлю их во дворец, как только выберемся отсюда. Но тебе нужно будет… Двери лифта открылись, и Баки силой заставил себя вернуться в настоящее, подавляя инстинктивную тошноту, поднявшуюся, когда Скотт упомянул эксперименты. В конце концов, это было ожидаемо. Что бы ни произошло, они это исправят. Что бы то ни было, они всё преодолеют. Они вернутся в Ваканду, в тепло, под золотое солнце, в такие просторные комнаты, где можно не бояться клаустрофобии, к бережным и уважительным докторам. Баки хотел снова коснуться Стива, но группа выдвинулась вперёд, словно стая антилоп, загоняющая в ловушку льва. Впереди, у открытой двери, стоял учёный, которого Баки уже видел раньше, до лифта. В руках он держал узкую металлическую коробочку. — Все практически готовы, — сказал он. — Я лишь хотел проверить его перед тем, как мы поднимемся. — Куда подниметесь? — спросил в наушнике Лэнг. — Можете подержать его неподвижно? — уточнил доктор, как будто Стива не держали за бицепсы, стискивая до синяков, двое дюжих мужчин, и как будто на шее, ногах и руках Стива не висело тяжёлых оков. Ещё один солдат подошёл сзади и положил руки Стиву на плечи, не давая ему отшагнуть. Доктор был минимум на голову ниже Стива, и тот смотрел на него вполне себе сверху вниз, безмолвный и несгибаемый. — Капитан, — сказал доктор, — это займёт всего лишь мгновение. — Я не тороплюсь. — Голос Стива звучал устало, но было в нём что-то насмешливое и очень знакомое. Услышав эти слова, доктор дёрнулся, но достал чёрный приборчик, который издал писк и замигал голубым. — Жизненные показатели слегка завышены, — сообщил доктор в наушник, — но в пределах нормы. Субъект «Возрождённый» готов к перемещению на демонстрационный этаж. — Он опустил прибор и взглянул на охранников. — Вас там ждут. Госсекретарь, первый лейтенант Пирс и Старк — все на месте. Баки стоял достаточно близко к Стиву, чтобы заметить, как тот передёрнулся при звуках имени Старка. Впрочем, больше он не пошевелился и не произнёс ни звука. — Не к добру это, — шепнул в ухе Лэнг. — ПЯТНИЦА, можешь понять, что они затевают? Доктор шагнул в сторону, и вся группа двинулась вперёд, конвоируя Стива к лифту. Баки крепче сжал рукоять пистолета. Тони Тони ощутил, как на затылке под толстым шлемом скапливается пот, и с такой силой сжал в руке фляжку, что металл слегка погнулся. Впервые за всю экскурсию он подумал, что лучше бы там была водка. Но всё равно он сделал глоток, пытаясь смочить пересохшее горло. — Что вы с ним сделали? — спросил он, радуясь, что стоит чуть впереди Росса, и тот не видит его лица. Перед его мысленным взором всё ещё стояло лицо Стива — едва узнаваемое, с искажёнными в гримасе агонии чертами. Тони мутило. — Мы по максимуму использовали подлинную мощь сыворотки. — Росс ответил негромко, будто бы запись отрезвила и его. — Сыворотка Эрскина сделала Роджерса сильнее и быстрее, усилила способность к исцелению. Но это… — Росс покачал головой. — То, что ты увидел — это начало. Он сильнее Халка. Он может заново отрастить отрезанную ногу. Обе ноги! Вскройте ему грудь и вырвите сердце — он отрастит новое. А на лейтенанте Пирсе мы эту способность отшлифовали. — Затем он сделал голос чуть громче: — Может, зайдёте, лейтенант? В конце комнаты отворилась ещё одна дверь, и внутрь вошёл высокий мускулистый мужчина. Тони немедленно узнал глаза первого лейтенанта Пирса с фотографии, но подбородок у вошедшего был крупнее, а плечи — мощнее. Он был одет в тёмно-синюю форму с серебристым орлом на широкой груди. Он вытянулся по стойке «смирно» и коротко отдал честь Россу. — Нравится? — спросил Росс. — Мы наняли дизайнера, чтобы он создал костюм на базе старой формы Капитана Америки. Мы его, конечно же, усовершенствовали. Думаем дать ему кодовое имя Полковник Америка. Так вот что за замена Стиву. Тони затошнило. — Это честь для меня, сэр, — сказал Полковник Америка. — Это будущее, Тони, — продолжил Росс. — Первый лейтенант Пирс обладает всеми теми же улучшенными способностями, что и Роджерс, и даже более. Он быстрее, сильнее и умнее. Мы создадим отряды таких как он. Целые армии. Оборона Америки грядущих дней. В животе Тони узлом скрутился ужас, но он силой вернулся в настоящее, принуждая себя играть роль. — Так это и есть ваш великий прогресс? — Голос вышел ровным и язвительным, и Тони был этим горд. — Это на него вы уже потратили миллионы долларов? На одного человека, который может заново отрастить случайно отрезанный палец? Скольких вы убили, пытаясь создать его одного, и скольких убьёте ещё, чтобы сформировать какую-никакую армию? Это впечатляет, Росс, но это лишь технология времён Второй мировой с некоторыми крутыми доработками. Но не будущее. Росс улыбнулся. — Посмотрим, Старк. — Он повернулся обратно к панели управления и нажал зелёную кнопку. — Вводите. По другую сторону от смотрового окна отъехала в сторону панель, и внутрь прошагали десятеро мужчин, чьи лица до самых глаз были закрыты чёрными щитками. А между ними шёл Стив Роджерс. У Тони похолодело внутри. Где был Барнс? Барнс к этому моменту должен был уже вломиться в камеру и утащить Стива. Где-то там должны были выть сирены, гаснуть лампы, мигать сигналы тревоги, и в этот момент Тони предполагалось прыгнуть на Росса и связать ему руки собственным галстуком, а затем они все направились бы к лифту, а снаружи в тридцати секундах от них были бы Сэм и Наташа на джете, а в Ваканде их должен был ждать Т’Чалла. В салоне джета их ожидало бы пиво, и Стив бы выглядел так, словно мается запором, но при этом смотрел бы на Барнса, как влюблённый щеночек. И они бы летели навстречу победе. Вместо этого Стива завели в эту тёмную комнату, он был окружён вооружённой охраной, а у Тони были фляжка, полная витаминизированной воды, и телефон, с которого он должен был позвонить Сэму и Наташе, чтобы те их подхватили. Тони с хрустом размял шею. — Роджерс, — сказал он, принимая безразличный вид. — Он нам больше не нужен, — пояснил Росс. — Это прошлогодняя модель… модель прошлого века. Технология времён Второй мировой, как ты точно подметил. Но я подумал, что, учитывая вашу с ним историю, эту почётную обязанность с радостью возьмёшь на себя ты. Тони потребовалось мгновение, чтобы осознать, что Росс протянул ему пистолет рукоятью вперёд, держа за ствол, словно это был обычный день на стрельбище. Тони снова дёрнул за ремешок, удерживающий его шлем под подбородком; во рту пересохло, будто туда напихали ваты. — А это вообще сработает? — спросил он. — Разве он не может, ну, просто… заново отрастить мозги? Росс улыбнулся. — Не узнаешь, пока не попробуешь, Тони. Я думал, уж такую-то возможность ты не упустишь. Несколько последних месяцев ты не говорил ни о чём, кроме возмездия. Разве не этого ты хотел? Не Стива Роджерса на коленях у твоих ног? — Он протянул пистолет. — Бери, Тони. Тот сглотнул. Где Барнса черти носят? Где, мать её, ПЯТНИЦА? Или Скотт? Да кто угодно! Что это такое? Это проверка? Росс всё знает? — А что насчёт лаборатории? Он убил тех учёных. Росс постучал по кирасе. — Этот полимер может выдерживать огромное давление. Мы специально разработали его после его последней попытки побега. К тому же рядом будет лейтенант Пирс. Это твой шанс, Тони. Отомсти. За отца, за мать. За свою компанию. Тони вытер руки о штаны и взял пистолет. Росс улыбнулся и указал на смотровое окно. Охрана, пройдя сквозь отъехавшую панель на дальнем краю окна, поставила Стива на колени. Каждый шаг и каждое движение казались резкими и громкими, и Тони, чтобы справиться с паникой, считал собственные вдохи. При нём не было костюма. Здесь не было Барнса. Не было никого, кроме него самого и Стива. Он запретил себе изучать обстановку комнаты и взглянул на Стива. Стив не отводил взгляда от Тони. Он был не удивлён, но, вероятно, печален. Он был даже более худ, чем на записи из лаборатории, на лице резко выступали скулы, а волосы всё ещё были обриты. Он был очень бледен. Стив никогда не был бледен. Он любил солнце и свежий воздух. Раньше, когда Тони жил в Башне, Стив каждое утро вставал на рассвете и выбегал вслед за восходящим солнцем на пробежку, словно кого-то преследуя. Теперь, подумал Тони, Стив был просто бледным и усталым. Измотанным. Изнурённым. — Удивлён его увидеть, Роджерс? — спросил Росс так, словно всё это была одна большая игра. Семейная поездка. — Я говорил тебе, что скоро ты встретишься со старым другом. Стив вздёрнул подбородок, будто ожидая удара, но даже не глянул в сторону Росса. Он мазнул взглядом по пистолету в руке Тони и печально замер. — Тони, — тихо сказал он. — Прости за всё. Раньше мне не доводилось это говорить. Но вот говорю. Можешь передать сообщение Сэму? Можешь сказать ему, что… Он замолк, вдохнул, и Тони увидел в его лице что-то тёмное и болезненное. «Выруби свет, ПЯТНИЦА, — думал он, хотя и не мог ничего сказать вслух. — Выруби свет. Пусть у нас нет никакой надежды или плана, даже если мы все здесь умрём, так давайте же умрём, сражаясь, а не просто тихо сдохнем в этой сраной дыре». Свет продолжал гореть. Должно быть, что-то произошло. Может, Скотта обнаружили. Может, они поняли, что их взломали, и потому перезагрузили мейнфрейм, и ПЯТНИЦА отчаянно пытается снова получить доступ, но скоро будет слишком поздно. Тони поднял пистолет и заметил, как один из охранников позади Стива шевельнулся. — Мне жаль, — сказал он. Может быть, Барнс и Скотт выберутся отсюда. Может, они даже сейчас смотрят видео и проклинают его, потому что план был не такой — но Тони ничего не оставалось. — Мне очень-очень жаль. Если это была какого-то рода проверка лояльности, он собирался официально её провалить. Он развернулся, уже нажимая на спусковой крючок, и не ощутил ничего, кроме удовлетворения, когда на высоком лбу первого лейтенанта Пирса появилась тёмная дырка. Суперсолдат нового поколения неуклюже завалился на спину, а Тони в этот момент уже мчался освобождать Стива. Но рядом с тем уже был Барнс. — Откуда ты появился? — запыхавшись, спросил Тони. Стив и сам выглядел так, словно ему не хватает воздуха, словно он уже умер и попал в рай. — Баки, — выдохнул он, и его руки дрогнули, когда Барнс провёл над оковами электронным ключом. Двух охранников, что держали Стива, Барнс уже снял, и на земле неподвижно лежали ещё двое. Ещё один бежал в сторону, к подсвеченной панели управления, и пустить пулю ему в спину не составило труда. И в этот момент наконец вырубился свет. Скотт — Что мне делать? — спросил Скотт вслух, наверное, в сотый раз, глядя, как Стива волокут по третьему этажу к следующему лифту. Когда он только увидел, как Стив выходит из лифтов в лаборатории, своими силами, с двумя руками и двумя ногами, его захлестнуло облегчение. Голова Стива всё ещё была обрита, он похудел, и на нём были оковы — но это всё равно оказалось лучше, чем Скотт боялся после той записи. — Барнс, приятель, мне тут нужен от тебя сигнал. Постучи два раза по своей пушке, если хочешь, чтобы я отрубил свет. Барнс смотрел прямо перед собой, и его пальцы не двигались. — Ты же меня слышишь, да? ПЯТНИЦА, он же меня слышит? — Он вас слышит, — подтвердила та. — Но с учётом близости как к неприятелям, так и к капитану Роджерсу я бы на его месте поостереглась издавать какие-либо звуки. — Потрясно. Отлично. Просто фантастика. — Скотт стукнулся затылком о стену. — Ладно. Итак, Барнс, хлопни по пушке дважды. Если у тебя есть план. Секунду Барнс не реагировал, а затем, как раз когда группа вошла в следующий лифт, его обтянутые перчаткой пальцы дважды стукнули по мощному прикладу пистолета. — Почему меня это не успокоило? Барнс, ты меня не успокоил, — простонал Скотт. — Ладно. Вот что я знаю. Старк на втором этаже вместе с Россом и этим их жутким чуваком, первым лейтенантом Пирсом, которого заправили каким-то вариантом сыворотки, благодаря которой он то ли может, то ли не может отращивать дополнительные конечности, как какой-нибудь драный осьминог. На том же этаже четверо учёных и десять охранников вдобавок к тем девяти, что рядом с тобой. Наверху на джете ждут четверо людей Росса, лифт на поверхности охраняют двое. ПЯТНИЦА может вырубить освещение и с того момента контролировать замки. Но ты будешь должен подать мне сигнал, когда захочешь, чтобы я что-то из этого сделал. Понял? Барнс дважды похлопал по пистолету. — И тебе надо будет заблаговременно маякнуть мне, чтобы я тоже успел отсюда выбраться. Не надо… — Скотт сделал глубокий вдох. — Кэсси будет ужасно зла, если вы меня тут бросите. Барнс снова похлопал по пистолету, на этот раз резко, словно также сообщал, какой же Скотт идиот. Скотт вздохнул. — Кэп в порядке? Я не могу… внешне он в порядке. — Жизненные показатели капитана Роджерса стабильные, в норме. Масса тела упала на двадцать процентов по сравнению с прошлыми замерами, сохранёнными в моей памяти, но он здоров. Хорошее питание и сон в тёплой постели всё поправят. — Надеюсь, нам всем они светят, и лучше раньше, чем позже. Двери лифта открылись, и Скотт придвинулся ближе к экрану. — Время для шоу. Как только группа вошла в комнату, Барнс хитрым манёвром развернулся и сумел оказаться за спиной Кэпа; в это же время двое охранников, стоящие с боков, поставили того на колени. Барнс и Роджерс, подумал Скотт, были единственными людьми в комнате, которые не выглядели так, словно вот-вот описаются от страха. Старк выглядел порядочно зеленоватым и слегка трясся в тяжёлой броне, которую нацепил на него Росс, и Скотт не был уверен, насколько это актёрская игра, а насколько — не утихшая тошнота после просмотра записи. Пистолет в руке Старка немного подрагивал. Лейтенант Пирс был амбалом, слегка напоминающим робота — именно таким в представлении Скотта и должен быть суперсолдат в лучших традициях Росса. Он уставился в какую-то точку на стене, которую чуть-чуть не захватывала камера. Скотт нахмурился. Что-то было не так. Росс нацепил на лицо маску строгого дедушки и поджал губы, словно Кэп получил слишком много взысканий за вождение в пьяном виде, и Росс готов был преподать ему урок. Когда Тони поднял пистолет, Скотт ощутил, что всё его тело скрутило судорогой. — Что мне делать? — воскликнул он. — Барнс? ПЯТНИЦА? Барнс не шевельнулся и даже не дёрнулся. Стив стоял на коленях, что-то еле слышно умоляюще говоря, и Скотт подумал, что его сейчас снова стошнит. — Может, мне свет вырубить? — поинтересовался он, пока Старк тянущиеся бесконечно секунды пялился на ствол. — Может, мне… ПЯТНИЦА? — Подождите, мистер Лэнг, — мягко ответила ПЯТНИЦА. — Полагаю, у сержанта есть план. Старк глубоко вдохнул, что было заметно даже на камере, а затем развернулся и в то же самое время выстрелил. Первый лейтенант Пирс упал. Тогда Барнс тоже пришёл в движение: он шарахнул охранника, стоявшего слева от Стива, жезлом-шокером в живот и практически одновременно сломал шею тому, что стоял справа. Затем он занялся оковами Стива. В передней их части имелось считывающее устройство, которое загорелось зелёным, когда Барнс взмахнул над ним украденной карточкой. И тут Скотт буквально из первого ряда увидел лицо Кэпа, когда тот наконец узнал Барнса. — Баки, — сдавленно выдохнул он. До этого его лицо было холодным и совершенно безразличным, а теперь будто согрелось в лучах рассветного солнца. Охранники собирались вместе и вытаскивали оружие, а Росс отступал к двери, ведущей в хранилище. Барнс поднял голову, не убирая рук от Кэпа, и гаркнул: — Давай! ПЯТНИЦА погрузила комнату во тьму. Барнс вздёрнул Кэпа на ноги — в инфракрасном спектре, обеспеченном ПЯТНИЦей, были видны лишь его очертания. Он сбросил шлем и сунул Кэпу в руки пистолет одного из мёртвых охранников. — Иди за мной, — шепнул он, и Скотту потребовалось мгновение, чтобы понять, что он обращается к Кэпу. — Старк на два часа от тебя, — сказал ему Скотт. — Четыре шага. Во, пришёл. Держась впереди Кэпа и Старка, Барнс развернулся к более широкой комнате и обстрелял её. — Идите к двери. — Росс покинул комнату через боковую дверь и пытается запечатать зону, — сообщила ПЯТНИЦА. — Пока что я его сдерживаю. Кодом доступа к диспетчерской будет 0314. Полагаю, вам стоит поспешить, сержант. Барнс рванул через всю комнату к двери, а Стив, следуя за ним, поливал пути отступления заградительным огнём. Когда резкие, громкие звуки выстрелов отражались от стен в замкнутом пространстве, Скотт вздрагивал. — Вот сейчас щит не помешал бы, — сказал Старк так громко, что микрофон Барнса это уловил. — Я его вроде как бросил, — ответил Кэп таким невозмутимым тоном, какого Скотт никогда от него не слышал, и Барнс негромко фыркнул, вводя код доступа. — Спасибо, ПЯТНИЦА, — сказал он, когда дверь открылась. — Всегда пожалуйста, сержант. Я сама намеревалась запечатать комнату, но Росс вот-вот заполнит её неким веществом, которое, очевидно, является газообразным снотворным. — Она замолчала, а затем добавила: — Боюсь, моё присутствие в системе обнаружили и вернули контроль за записями с камер наблюдения. К лифтам и замкам у меня ещё есть доступ, но вам стоит поторопиться. На экране Барнс распахнул дверь и протянул руку Кэпу. — Надо идти, — позвал он, и все они шмыгнули в диспетчерскую. За ними захлопнулась дверь, и в тот же момент из потолочной вентиляции пошли густые клубы белого пара. В красном свете наконец включившихся аварийных ламп это выглядело зловеще. — Ну, ладно, Скотт, — сказал Барнс, уже направляясь к двери, ведущей к офисам. — Думаю, самое время тебе к нам присоединиться. Баки — Баки. Он уже готов был открыть дверь, ведущую к офисам, но тон Стива заставил его замереть на месте. — Стив? — Он повернулся, уже протягивая руку на каком-то древнем глубинном инстинкте, и весь его мир сузился до исхудавшей фигуры Стива, и — боже, почему он сразу этого не сделал? Он только что втянул Стива в гущу перестрелки спустя несколько долгих месяцев заключения и пыток. Баки опустил ладони на плечи Стива, и тот подался навстречу, обхватил Баки за талию, держа так крепко, словно Баки был единственным спокойным участком в бурю. Баки застыл, одеревенел, ошеломлённый такой близостью Стива. Он закрыл глаза и вцепился в него в ответ, и тогда ощущение холода, не отпускавшее после многих миль заплыва по ледяному океану, наконец оставило его. — Стив, — тихо повторил он. Когда он проснулся в Ваканде, а рядом с кроватью стоял, сложив руки за спиной, мрачный Сэм, Баки боялся, что его извлекли из холодной темноты затем, чтобы сказать, что Стив мёртв. За окном светило тёплое солнце, виднелись прекрасные деревья и горы, а простыни были мягкими, но всё, о чём Баки мог думать — лучше бы они его не будили. Им стоило просто оставить его спать, думал Баки в те долгие секунды, пока Сэм молча глядел на него, им стоило схоронить камеру где-нибудь глубоко-глубоко и оставить его спать, потому что в мире без Стива не осталось ни света, ни тепла. А затем Сэм всё ему рассказал. Сперва он извинился за то, что дал схватить Стива, попросил отпущения греха, словно Баки был священником. Баки не озаботился это прощение дать, потому что знал: это не поможет. В последующие недели, пока разрабатывали план, Баки запрещал себе представлять этот момент. Это казалось слишком эгоистичным и слишком обнадёживало, словно, если Баки позволит себе вообразить их встречу, а она не наступит, это его сломает. Но она наступила, и теперь Стив был в безопасности, Стив был в его объятиях, и Баки словно бы выбрался на волю из-под айсберга; его охватило такое же чувство, с каким он пробовал первые летние фрукты или смотрел на Стива, стоявшего у окна их квартиры, освещённого солнцем. Стив отстранился всего секунду спустя, но глаза его сияли. — Ты пришёл, — зачарованным голосом сказал он. — Я думал, ты… — Я так-то тоже здесь, — обиженно подал голос Тони откуда-то сзади. — Потратил кучу денег и времени и… Стив издал короткий лающий смешок — болезненный, но настоящий. Он повернулся к Тони, не отпуская, впрочем, Баки, крепко сжимая пальцами его руки. — Я тоже рад тебя видеть, Тони. — Он замешкался и протянул руку. — Прости за то, как мы расстались в прошлый раз. Старк метнулся вперёд так быстро, что у Баки инстинктивно дёрнулась рука остановить его, но тот просто обнял Стива руками за плечи и сжал в жёстком объятии. — Мы справимся, — сказал он. — Мы со всем разберёмся. Скотт в наушнике шумно выдохнул. — Не хочу прерывать воссоединение, сержант, но я направляюсь к лифту на второй этаж, РВП — две минуты, и я бы очень хотел услышать, что у нас есть план, как отсюда свалить. Баки кивнул. — Мы готовы, Лэнг. Ему нужно было собраться. Стив был здесь — но «здесь» всё ещё находилось в подземном бункере в Антарктиде, куда в любой момент могли ворваться Росс и бог знает сколько ещё людей. Он быстро оглядел комнату и обнаружил в дальнем её конце шкаф. Дверца под его рукой легко вышла из петель, и Баки отшвырнул её к стене. Он нашёл именно то, что искал. Внутри висело несколько тёмно-синих пуховиков, которые, очевидно, надевал персонал лабораторий, когда нужно было выбраться наружу. Подойдёт. Он кинул пуховик самого большого размера Стиву. — Скорее. Надо идти, — сказал он. Стив послушно надел пуховик. Коридор снаружи комнаты был пустынен. Тревожный сигнал мигал поочерёдно красным и белым, но ПЯТНИЦА глушила звук. Это нервировало. — ПЯТНИЦА, — шепнул Баки, заняв позицию дальше по коридору. Стив шёл позади него, на шесть часов, а Тони — сбоку. Они двигались медленно: для полноценного марш-броска до лифта здесь было слишком много коридоров, дверей и вводных. — Куда ушёл Росс? — Он вошёл в демонстрационную комнату с дальнего северного конца. Полагаю, он может попытаться отправить сигнал тревоги. — Что она говорит? — громким шёпотом спросил Тони, наклонившись ближе. — Знаешь, дай-ка ты лучше её мне. Я ей больше нравлюсь. Баки вытащил наушник и передал Тони. Ему самому было по барабану. — ПЯТНИЦА, душа моя! Скучала по мне? — заворковал Тони. Коридор сделал резкий поворот, и впереди показались двери лифта — единственное пятно на длинной стене коридора без дверей. Над ними горела зелёная лампочка. Стив протянул руку и схватил Баки за локоть. — Они могут подстроить ловушку в лифте, — напряжённым голосом сказал он. — Он так устроен, что можно запечатать кабину и закачать внутрь столько снотворного газа, что хватит вырубить целого слона. По его тяжёлому тону явственно слышалось, что он узнал это на своём опыте. Сколько раз он пытался сбежать и проваливал попытки? — ПЯТНИЦА, ты это слышала? — Старк уже нажимал кнопку вызова лифта. Баки развернулся, не спуская глаз с коридора позади них. Там стояла тишина, но это не успокаивало. — Она говорит, что лифты и система безопасности у неё под контролем. Пока что, — сообщил Старк, когда двери разъехались. — Как только доберёмся до последнего лифта, будет ловить связь, и мы сможем кликнуть Романофф, Уилсона и мой костюм. Так мы сможем безнаказанно сбежать, Кэп. Ничего личного, Скотт. Двери лифта звякнули, и Старк, первым запрыгнув внутрь, придержал их, пока следом вошёл Стив и за ним Баки. На лице Стива была написана мрачная решимость, а руки сжаты в кулаки, словно он шёл навстречу какому-то демону. Баки задумался, сколько раз Стиву удавалось добраться досюда, после чего он оказывался в ловушке именно в этой точке. Он попытался наскрести хоть немного той человечности, что осталась в нём после ГИДРы, и сказать что-нибудь успокаивающее, что-нибудь, от чего Стив перестанет быть так напряжён. Слова «Я не позволю, чтобы это случилось с тобой» казались пустыми и бессмысленными. Стив всё ещё был бос. — Твои ноги, — начал Баки, чувствуя абсурдность ситуации. — Нужно что-нибудь обуть, а то ты их отморозишь. Стив бросил на него резкий взгляд, а Старк, едва слышно охнув, начал давать инструкции ПЯТНИЦе, чтобы та подняла их наверх. — Я буду в порядке, — коротко ответил Стив, когда лифт поехал вверх. Голос у него был жёсткий и прочти горький. — Не беспокойся. Всё будет хорошо. Баки хотел заспорить. Пускай он вернул себе не все воспоминания, но он знал, что Стив всегда должен быть обут. Босые ноги — холодные ноги, а это грозило кашлем и температурой, прохладной ветошью на лбу и бессонными ночами, ужасом паникой и «прошу, не бросай меня». Он стиснул пальцами рукоять пистолета для успокоения. — До последнего лифта пятьдесят метров по прямой, — хладнокровно произнёс он с бесстрастным лицом. — Диспетчерская за третьей справа дверью — оттуда появится Скотт. — ПЯТНИЦА говорит, что на том этаже восемь других тепловых сигнатур, а позади нас наступают ещё. — Теперь, когда связь с ПЯТНИЦей вернулась к нему, голос Старка звучал более уверенно. — А как там наверху? — спросил Стив. — Шестеро солдат и пилот вертолёта. — Старк скривился. — Мой костюм на самолёте с Романофф и Уилсоном. Как только я его вызову, он прибудет через девяносто пять секунд. Когда мы спускались, лифт шёл сто десять секунд. Если правильно рассчитаем время, костюм позаботится о тех ребятках, что ждут наверху, ещё до того, как мы там окажемся. У них был и план получше. Согласно ему Стив и Баки должны были ускользнуть в вентиляцию, проползти по ней к Скотту и взобраться по пустой шахте лифта, пока Росса внизу отвлекал Тони. Никто не заметил бы пропажи Стива до того, как они оказались бы наверху, где к ним прилетели бы Сэм и Наташа. Что сказать? Мечтать не вредно. Двери лифта беззвучно разъехались, и над плечом Стива просвистела первая пуля. Она врезалась в стену, и Стив нырнул вправо. — Ложись! — рявкнул Баки. Он откатился влево и открыл огонь. В замкнутом пространстве кабины выстрелы зазвучали с усиленной громкостью, в тусклом свете ярко засверкали вспышки. Двое солдат в шлемах упали, а затем в плечо Баки попала пуля, его развернуло и приложило к стене. Секундой спустя он поднялся, отшвырнул пистолет, а в следующую секунду потолок кабины обрушился на него. Человек, спрыгнувший с потолка и присевший на корточки между ним и Стивом, был высок, широкоплеч, светловолос и одет в чёрный лётный комбинезон. Со своего угла обзора Баки как раз мог разглядеть его высокий выпуклый лоб и квадратный подбородок. В прошлый раз он видел этого человека мёртвым, с тёмной дыркой от пули во лбу, в той комнате с Россом. Этот же человек не был мёртв, никакого пулевого в голову или других признаков ранений у него не наблюдалось. Пирс его проигнорировал. — Капитан, — практически терпеливо обратился он. — Если остановитесь сейчас же, мы пощадим ваших друзей. Стив, сидящий на корточках, выпрямился, уверенно схватил пистолет обеими руками и направил Пирсу в голову. — Или я сейчас могу просто убить тебя, — сказал он. Кажется, он не был удивлён, осознал Баки. Пирс бросился вперёд, и Стив трижды выстрелил ему в голову; тот рухнул к его ногам, хлеща кровью. Стив даже не дёрнулся. Он полностью выпрямился и пинком перевернул труп. Глаза у того остекленели и смотрели невидяще. — Идёмте, — сказал Стив. — Их будет больше. — Больше чего? — спросил Тони основательно потрясённым голосом. Баки был с ним солидарен. Стив перешагнул труп и направился к последнему лифту. — Больше Пирсов. — Чего? — Тони схватил Стива за руку. — Какого хера. Он что, просто взял и ожил? Может, нам его связать? Как он успел нас обогнать? Стив высвободился из его хватки. Он снова смотрел тем самым взглядом загнанного в клетку зверя, словно собирался вот-вот выгрызть зубами чью-либо глотку. — Отрубишь одну голову, две других займут её место, — сказал он. — Или, в данном случае, отрежешь одну конечность, и из неё вырастет новое тело. — Так значит, когда Росс говорит об армии Пирсов, он говорил буквально? — Голос Тони, казалось, вот-вот надломится. Стив кивнул. Старк раскрыл рот от изумления, а Баки сглотнул, чувствуя, как противно сжалось нутро. В словах Стива не было никакого смысла — но Баки уже давно перестал считать, что есть что-то невозможное. Пирс умер этажом ниже. Теперь он снова был мёртв и лежал у их ног. — Прямо сейчас есть ещё такие? — хрипло спросил он, сосредоточившись на самой важной на данный момент детали. Он проверил плечо: пулевое ранение оказалось всего лишь царапиной. Это его не замедлит. — Весьма вероятно, — ответил Стив. — Я не знаю, сколько, — он запнулся, — не знаю, скольких они сделали. Поначалу это шло медленно, но они могли ускорить процесс. — Мы видели запись, — просипел Старк. — Они отрезали… Его прервал громкий звук удара, и из дверей диспетчерской вывалился Скотт Лэнг своего обычного роста. — Они идут прямо за мной, — выдохнул он. Баки схватил Стива и толкнул вперёд, держась строго позади него, изо всех сил стараясь служить живым щитом. Стива нужно было вытащить отсюда. Нельзя было дать ему умереть здесь. Нельзя было позволить им забрать его. — ПЯТНИЦА, — позвал Старк — судя по его голосу, он вернул себе трезвость мыслей, — вызови нам лифт. А то тут у нас прямо какая-то «Атака клонов». Позади зазвучали выстрелы, но Баки не стал тратить время и оборачиваться. Он пальнул через плечо, чувствуя, как болезненно потянуло и дёрнуло в ране. Пусть она и казалась царапиной, но всё же болела. Лифт впереди со звоном распахнул двери, и Баки, резко прибавив в скорости, втащил внутрь и Стива, и Тони. Из дверей высунулась голова в чёрном шлеме, он выстрелил, и двери захлопнулись. — Поехали, поехали, поехали! — заорал Старк, зажатый в левый угол. — ПЯТНИЦА, вытаскивай нас отсюда! Скотт стоял на коленях в противоположном углу, подняв лицевой щиток шлема так, что было видно только его бледное вспотевшее лицо. — Почти, — просипел он между судорожными вдохами. — На меня чуть не наступили. Где-то раз пять. А потом чуть не застрелили. Боже мой. Сока бы сейчас. Стив стоял с суровым лицом, крепко сжимая рукоять пистолета обеими руками, и всё ещё смотрел на двери. Это напомнило Баки о полях сражений, о погоне за врагом несмотря на то, что битва длится уже несколько часов, и он уже не человек, а скорее, животное, которое не останавливается, даже когда смерть дышит в спину. Он устроился ближе к Стиву, стараясь говорить успокаивающе и не угрожающе. — Скоро будем в Ваканде, — пообещал он, потому что не мог спросить, в порядке ли Стив. — Там ждёт Ванда. Она… она поживает хорошо. Она мне помогла. Сэм за тебя переживал. И Наташа тоже, хотя она-то в основном только лицо кривила. Взгляд Стива скользнул по нему. — А ты. Как ты… Баки поморщился и постучал пальцами по голове. — Всё ещё программирован, но у Ванды есть кое-какие мысли, и… Лифт с пронзительным скрежетом остановился, вздрогнув с такой силой, что даже Стиву пришлось сделать шаг, чтобы сохранить равновесие. Скотт медленно поднялся. — Ребят? Это же нехорошо, да? Это очень плохой знак. Прямо очень-очень. — Конечно, это плохой знак, гений. — Старк посмотрел в потолок. — ПЯТНИЦА? Где там Железный Человек? Баки крепче вцепился в пистолет. Костюм был силён, но он не был уверен, что тот сможет пробиться через ударопрочную дверь и крышу кабины раньше, чем они потеряют сознание и способность что-либо сделать. — Через сколько запустят газ? Стив, побледнев, сжимал и разжимал кулаки, и его глаза начали стекленеть, словно он предчувствовал поражение. — Через минуту… может, меньше. Теперь всё зависело от Баки. Ему нужно было вытащить отсюда их всех. Стив туда не вернётся. Баки знал, каково это — когда насильно возвращают в крохотную камеру, где ждёт невообразимая боль, к людям, которые считают тебя не более чем оружием, которое нужно улучшить. Баки опустил палец на спусковой крючок. Он не знал, что делали со Стивом — а после случившегося в коридоре не знал даже, может ли Стив в принципе умереть, но вернуть Стива туда он не даст. — Ладно. Тогда у нас всего одна попытка. Помоги-ка мне. Стиву потребовалась секунда, чтобы сфокусироваться; он повернул голову, стеклянный блеск из его глаз пропал, и он кивнул, позабыв на время о смерти и сосредоточившись на выживании. — Хорошо. Ладно. Что нужно? — Нужно меня подтолкнуть. — Баки отбросил пистолет и, сняв перчатку, скрывавшую металлический кулак, пошевелил пальцами. Крыша лифта была минимум в пару дюймов толщиной и сделана из какого-то укреплённого металла, тёмного и тяжёлого на вид. Но не из вибраниума. Стив присел и сцепил руки, формируя стремя. Баки ступил на них и, опершись на подъёмный механизм, саданул кулаком по едва различимому шву толстой крыши. Раздался гулкий удар и тоненький треск. — Ещё раз. — Используя сложенные руки Стива как опору, Баки оттолкнулся и подпрыгнул, метя в то же самое место. На этот раз от удара осталась явственная вмятина, а шов разошёлся на ширину его мизинца. Рядом встал Скотт, глядя на трещину. В неё просачивался свет. — Я могу пробраться сквозь неё и потянуть с той стороны. Это была хорошая идея. Баки глянул на Стива и кивнул. Скотт опустил щиток и исчез — только крохотная тёмная крапинка начала взбираться по штанине Стива, а потом перескочила на ногу Баки. Тот сложил ладонь лодочкой, осторожно подхватил Скотта и поднял руку, помогая ему выскочить сквозь трещину. Снаружи раздался глухой удар — Скотт вернулся к обычному размеру. — До верха всего тридцать футов, — крикнул он. Тони нахмурился. — Не знаю, хватит ли этого, чтобы прошёл сигнал. — Ну, поехали. Три, — сказал Баки, запустив обратный отсчёт для Скотта. Как подняться по шахте, можно будет подумать позже, как только они выберутся из кабины. — Два, один! Он снова ударил по крыше, ощутил, как металл поддаётся, и услышал, как крякнул от натуги Скотт, пытаясь оттянуть толстую панель. — Ещё разок, — крикнул он в ответ, — и, кажется, будет готово. В углу кабины раздалось шипение, и Стив дёрнулся. От пола вверх начал просачиваться желтоватый пар («Горчичный газ», — раздался в голове Баки голос Стива, почти как воспоминание). Старк бросился туда и накинул на источник газа пиджак. — Баки, — начал Стив, и в его голосе не было страха — лишь констатация факта. Вот и всё. Баки лишь кивнул и ещё раз обрушился на крышу. Металл окончательно поддался и треснул со скрежетом, отдавшемся эхом в тесном пространстве. Шов лопнул, как кожура переспелого фрукта, и через образовавшуюся дыру, в которую мог пролезть человек, заглянул Скотт. — Давайте сюда! — крикнул он, протянув руку с таким решительным видом и нетерпением, словно никогда не знал поражений. Это было не так. Баки помнил, что случилось в аэропорту, помнил, как Скотт рос выше и выше, лишь чтобы дать им шанс. Именно это Скотт и делает, решил Баки: он даёт людям шанс. — Сначала Тони, — сказал Стив, уже потянув того за локоть. — Нужно, чтобы он вызвал сюда свой костюм. — Не-не-не, Кэп. Сначала ты. Это не меня они нашинкуют на мелкие кусочки, если заполучат обратно. — Тони впился пальцами в его плечо и взглянул прямо на Баки, будто тот хоть раз в жизни мог переубедить Стива. — Скажи ему! Стив, не озаботившись ответом, поднял Старка в воздух, как мешок муки. Старк слабо дёрнулся, резко гортанно охнул, но сумел схватиться за руку Скотта и, выбравшись из кабины, подняться на ноги. — Теперь ты, — тихо сказал Баки. — Не спорь, нет времени. Газ, поднимавшийся с пола, имел странный сладковатый запах, который начал густеть, несмотря на то, что его отчасти сдерживала ткань пиджака. Этот запах лип к задней стенке горла, словно мокрота. В голове Баки начало мутнеть. Долго они не протянут. Стив бросил взгляд на газ. — Лучше не отставай от меня, Бак. — Он подпрыгнул, схватился обеими руками за край отверстия, подтянулся, и его бледные ступни на мгновение беззащитно повисли в воздухе. Секундой спустя его лицо показалось в трещине, и он протянул руку. — Давай сюда. Живой ладонью Баки схватился за руку Стива, ощущая, как огрубелая кожа скользнула по его собственным мозолям, а вибраниумной — за край дыры. Ухватившись обеими, он подтянулся, и Стив втянул его на крышу кабины. Здесь воздух был влажным, но чистым, и Баки глубоко вдохнул, пытаясь выветрить из головы туман и унять тошноту. — Нам придётся карабкаться, — предупредил Стив, как только все они встали на крыше, удерживая равновесие. Он наступил на отодранные края крыши, пытаясь удержать газ внутри. — Вам, может, и придётся, — Тони сверкнул улыбкой, — но мой транспорт уже прибыл. Скотт, хочешь на борт? В тридцати футах над ними раздался гулкий удар и мелькнул ало-золотой сполох. Баки дёрнулся — не от страха, а скорее инстинктивно. После того, как Ванда помогла ему успокоить самые громкие уголки разума, Баки не часто видел сны, но иногда в сумрачные часы ему вспоминался тёмный бункер в Сибири и вспышка голубого света, прожёгшая руку. Он оторвал взгляд от приближающегося костюма и увидел, что Тони в свою очередь смотрит на него. — Не переживай, Терминатор, — сказал Старк. — На этот раз мы на одной стороне. Ну, пока ты снова не попытаешься выдрать мой дуговой реактор. Баки не удостоил его слова ответом. — Давай сюда, «дорогая-я-уменьшил-детей», — позвал Тони, всё ещё не опуская лицевого щитка, и Скотт, уменьшившись, скрылся внутри костюма. Тони кивнул Стиву и Баки. — Я расчищу вам путь наверху, — сказал он и затем открыл огонь вверх из наплечных стволов. Стив сунул пистолет за пояс, подпрыгнул и, уцепившись за толстые провода, начал подтягиваться вверх. — Пошли, Бак, — позвал он. — Помнишь… Мы когда-то лазали на крышу по ночам, когда не могли заснуть из-за жары. Через пожарный ход. Баки последовал за ним, держась чуть позади, и они полезли наверх. — Не помню, — ответил он, не желая нагрубить, но пытаясь быть честным. — Я многого не помню. «Я не знаю, правда ли я — это он, — хотел он сказать. — Я не знаю, похож ли на него — и подхожу ли тебе. Я боюсь, что однажды утром ты посмотришь на меня и поймёшь, что я какой-то незнакомец, а твой друг мёртв — и что мне тогда делать?» Он не видел лица Стива в темноте, так что они просто продолжили карабкаться наверх. Тони Когда Тони добрался до верха шахты, он увидел, что взлётно-посадочную полосу заливал свет прожекторов, и услышал пронзительный вой сирен. Из-за бьющего в глаза света можно было мало что разглядеть — только нечто тёмное и бесформенное, вызывавшее приступ клаустрофобии. — Романофф? — позвал он, как только избавился от глушащих сигнал ударопрочных дверей. — Скажи мне, что вы здесь. Её ответ раздался буквально мгновение спустя, словно она уже несколько часов ждала, что он объявится в любой момент. — Конечно, мы здесь, — она вдохнула, — а Стив… — Уже поднимается. Нас скоро нужно будет подхватить. На внутреннем экране заверещал сигнал тревоги. Команда вертолёта заряжала противовоздушное орудие. Тони, поднявшись выше, приблизил изображение раскинувшегося под ним берега, полученное с сенсоров. Ему были видны тепловые сигнатуры от команды вертолёта, Барнса и Роджерса, поднимающихся по лифтовой шахте, и неистовствующие фигурки в сторожевой башне, которые, вне всякого сомнения, пытались снова запустить лифт. Тони набрал в лёгкие воздуха, чувствуя уверенность впервые с того момента, как сошёл с самолёта в Аргентине. — Ну, поехали. Он услышал знакомый резкий взвизг, с которым костюм накапливал энергию, и послал в противовоздушное орудие небольшую ракету. В полутьме аэродрома взрыв показался абсурдно ярким; команду раскидало в стороны, как тряпичных кукол. Тони подождал ещё немного, чтобы убедиться, что от пушки остался лишь бесполезный покорёженный кусок металла, а затем поднялся и направился к вертолёту. Было слышно, как внутри кабины пилот, надев наушники, радиографировал на базу в Аргентине, что случилось нечто кошмарное. Тони проверил уровень заряда орудий и выстрелил в хвост вертолёта. Последовавшая яркая вспышка взрыва осветила тёмный силуэт Барнса, добравшегося до верха шахты и помогающего вылезти Кэпу. — Все вышли, — сообщил он Романофф по рации. — Ждём лишь нашего шофёра. Та шумно выдохнула в микрофон, и Тони улыбнулся. — Э-э. Старк? — прозвучал из глубины костюма тонкий голос Скотта. — Кажется… Ему даже не пришлось заканчивать предложение — Тони и сам увидел, что привлекло его внимание. А костюм издал такой пронзительный сигнал тревоги, что заныли зубы. Кто-то в сторожевой башне — или, может быть, кто-то внизу — только что начал запуск ракет. Должно быть, их сенсоры засекли неподалёку от берега вакандское воздушное судно, и они догадались, что происходит. Даже в сотне футов над землёй Тони услышал тихий скрежещущий рокот, с которым на дальнем конце взлётной полосы начала смещаться часть льда и снега, открывая тёмную полость в земле. На сторожевой башне завыла сирена, и Тони увидел внутри лица персонала, освещённые сиянием компьютерных экранов. Блядь. Тони торопливо огляделся и заметил, что Барнс и Кэп (всё ещё босой) мчатся к башне. Должно быть, они тоже поняли, что происходит. В один большой прыжок Барнс ухватился за нижние балки башни, подтянулся вверх и перемахнул через перила — только серебристой вспышкой мелькнула в воздухе его рука. Приблизив изображение, Тони увидел чистый ужас на лицах охраны, когда Барнс, обойдя решётчатый балкон, обрушил на толстое стекло двери металлический кулак. Во все стороны побежала паутина трещин. Ну, похоже, с этим порядок. Старк сменил траекторию и направился к открывшейся ракетной шахте. — ПЯТНИЦА? Сколько у нас времени? — Примерно пять минут, шеф, — как всегда спокойным голосом ответила та. — Все системы нацелены на джет агента Романофф. Я передала сигнал тревоги на её системы управления. — Ты это слышала? — спросил Тони по рации. — Наташа? — Принято, — отрезала та. — Я попытаюсь их остановить, — сказал ей Тони. — Должно же там быть отключение вручную… — Он резко занырнул в отверстие и включил собственные головные фары. Внутри оказалось шесть боеголовок не больше ста фунтов каждая. Тони узнал стоявшую на них эмблему «Хаммер Индастриз». — Ладно. Посмотрим, что у нас тут. Скотт крохотным размытым пятнышком выскочил из его костюма и приземлился на гладкую выпуклую поверхность ближайшей боеголовки. — Эту беру на себя, — крикнул он, скользнув внутрь через крохотную трещину на обшивке. Тони вскрыл крышку следующей. — Вот чёрт, — выдохнул он, увидев панель управления. Это оказалась новейшая хаммеровская модель боеголовки. Он был на демонстрационном запуске шесть месяцев назад где-то на канадском побережье. Эти твари могли нацеливаться на объект, основываясь на комбинации его массы, теплового сигнала и формы. Как только боеголовку выпускали по цели, её было практически невозможно сбить с курса. Хаммер назвал её «Ищейка». Тони, проигнорировав жидкокристаллический экран и ручные переключатели, прорезал лазером днище боеголовки, чтобы добраться до контактов. Он перерезал жёлтые проводки, и экран погас. С одной покончено. Тони перешёл к следующей, когда ПЯТНИЦА проиграла в его наушнике резкую трель сирены. — Шеф! Они перезапускают обратный отсчёт! У вас тридцать секунд. У Тони свело живот. Как нехорошо. — Лэнг! — рявкнул он. — Вылезай оттуда сейчас же! — Не было времени ни на возню с проводкой, ни на тонкую аккуратную работу. — ПЯТНИЦА, мы можем пустить локальный электромагнитный импульс? Вырубить их все разом? — Да, но это также полностью выработает энергию вашего костюма. Тони выругался и проверил показатели. Она была права. С учётом того, что он уже потратил энергию на перелёт через океан и подъём по шахте лифта, даже высокоточный импульс, который не повредит его костюму или костюму Скотта, настолько истощит его резервы, что он окажется в крайне невыгодном положении до тех пор, пока не получится перезарядиться. Впрочем, это не имело значения. — А если Романофф и Уилсон нас не подхватят, мы все умрём! Действуй! — Он повернулся, ища в темноте Скотта. — Лэнг! Нам пора! Скотт выскочил из ближайшего орудия, и Тони, протянув руку, с трудом схватил его пальцами и прижал к броне. Запустив двигатели, он вылетел из отверстия. Ракеты, оставшиеся внизу, тускло поблёскивали гладким серебристым металлом обшивки в свете аэродрома. Тони опустил руку, целясь в середину между всеми шестью боеголовками. Под левым глазом побежал вверх, зеленея, столбец на диаграмме заряда. Семьдесят процентов готовности. Восемьдесят процентов. Девяносто… Мощный удар слева, заставивший Тони содрогнуться всем существом, застал его врасплох. Но даже несмотря на то, что его отбросило в сторону, под вой сирен, Тони выпустил электромагнитный импульс. До него дошла ударная волна, в ушах затрещало, а затем стало темно и тихо, и в следующую секунду он рухнул на землю.