Гибельная изнанка мира

Стив Когда Стив впервые за почти год вышел на открытое пространство, холод льда под его босыми ступнями шокировал его. Он буквально обжёг. Некий скрытый инстинкт выживания, та последняя часть его тела, которая всё ещё думала, что он нормален, всё ещё думала, что он человек, кричала, что он этого не переживёт. Стив проигнорировал её и пустился вслед за Баки. Его лёгкие заполнял морозный воздух, а антарктический ветер бил в лицо, словно пощёчинами. Он свободен. От осознания этого в ушах тяжело зашумело, а перед глазами помутилось. Прежде он никогда не добирался так далеко. Снаружи было так же темно, как в камере, которая стала ему домом — черноту нарушали только жёлтые наземные прожекторы и пламя от горящих орудий. Стив помнил аэродром урывками: перед полётом из Аргентины в Антарктиду его так крепко накачали лекарствами, что ему удавалось заметить лишь размытые картинки, пока его спешно заталкивали в бункер, который, как казалось Стиву, станет его могилой. Тогда был белый день, ослепительный солнечный свет отражался от бесконечных снеговых равнин, и темнела вода. Пока открывались двери лифта, готового проглотить его целиком, Стив слезящимися глазами смотрел на солнце. Теперь стояла ночь, и казалось, что его вот-вот целиком поглотит тьма. — Они запускают ракеты! — крикнул Баки через плечо так, словно пытался дозваться через широкий каньон. Когда Стив впервые увидел Баки там, внизу, он подумал, что это галлюцинация, вымысел больного рассудка — но после Баки оказался настоящим, из плоти и крови, и таким тёплым, когда Стив его обнял. Стив всё продолжал отвлекаться — на руки Баки, на его плечи, на его ровную широкую спину. Это было пиршество для глаз: словно ему вручили первую бутылку прохладной воды после нескольких лет в пустыне. Стив хотел глядеть на Баки, коснуться его всего, познать все детали, что он упустил. У него появлялись вопросы. Может быть, у него ехала крыша. Он услышал ещё один взрыв, на краткий миг прохладу нарушила волна жаркого воздуха, но он казался таким далёким. Всё было важно. Всё имело значение. Впрочем, Стив просто следовал за Баки. Он был песчинкой, попавшей в бурную волну отлива, и его грубо и неумолимо тянуло вслед за этим человеком. Баки подбежал к сторожевой башне и прыгнул, а Стив мог думать лишь о его округлой заднице в этих обтягивающих чёрных штанах и о том, как он ненадолго напрягает плечи. У Стива определённо ехала крыша. Он последовал за Баки. По крайней мере, это он сделал инстинктивно; это было так глубоко врезано в его мышечную память, что он мог действовать на автопилоте. Уцепившись ступнёй за одну из нижних перекладин, он вспрыгнул вслед за Баки, блуждая мыслями далеко отсюда. Оступившись на скользком краю, он едва не потерял равновесие, и разум резко вернул его в реальность. Ощущение, что его тело осязаемо, практически шокировало. Когда он схватился за обледенелую металлическую перекладину и повис, пальцы мгновенно занемели. За него зацепилось дуновение солоноватого воздуха, отчего Стив отвернулся от Баки и уставился в темноту. Вдалеке, едва заметный в движущемся свете прожекторов, был океан. Тёмный и бурный, движущийся и испещрённый белым, он простирался до самого горизонта, где встречался со звёздным небом. Последний раз нечто подобное Стив видел сквозь лобовое стекло падающего самолёта. При виде него в голове прояснилось, и разум Стива снова точно сфокусировался. Слева послышался звук разбитого стекла. Баки разбил стекло на двери в сторожевую башню металлическим кулаком, сунул в образовавшуюся дыру руку и отодвинул щеколду. Внутри оказалось трое мужчин, которые так спешно стучали по клавиатурам, словно это могло спасти их жизни. Все они были молодыми, с чистыми лицами, и у одного из них на коврике для мыши был изображён американский флаг. Они не напоминали солдат. Они были похожи на технический персонал. — Руки вверх! — рявкнул Баки, поднимая пистолет и делая предупредительный выстрел в пол. Ближайший к двери парень сорвался со стула и открыл огонь. Баки вскинул руку, и пули, со звоном отскочив от неё, попадали на пол, никому не причинив вреда. Баки без промедления поднял пистолет, и парень повалился на спину, как тряпичная кукла. — Остановите запуск ракет, мать вашу, — повторил Баки двум оставшимся в живых техникам — тише, но практически угрожающим тоном. — Вырубайте! Стив чувствовал себя застигнутым врасплох и бесполезным. Один из парней стукнул по клавише, и внезапно экраны замигали красным. — Предатель! — выкрикнул он. — Вы оба — предатели! Вы предали… — Это всё, что он успел сказать, после чего упал с тёмным отверстием от пули в центре лба. Оставшийся техник кинулся на Баки, и Стив застрелил его на полпути, чувствуя, как над его оторопью берёт верх нечто тёмное и злобное. Он сделал глубокий вдох, пытаясь прочистить голову. В носу появился запах железа, и Стив вытер рот, словно от крови. — Вот чёрт, — сказал Баки. Мониторы были покрыты тонким слоем крови. Стив подошёл ближе и вгляделся. На радаре, следящем за окружающим воздушным пространством, мигала крохотная зелёная точка, приближающаяся к берегу — тепловую сигнатуру уже вбили в систему нацеливания ракет. Это был самолёт с вакандским серийным номером, на борту — два пассажира. Стива захлестнуло осознание. — Наташа? — спросил он, потому что она была практически единственным пилотом на планете, которому он доверил бы вести самолёт в столь непредсказуемую и опасную погоду. Он так сильно скучал по Наташе в последние несколько месяцев. Баки на бешеной скорости пролистывал управляющие команды. — И Сэм, — бросил он, не отрывая взгляда от экрана. — Наш транспорт. В этот момент непрекращающийся протяжный звук сирены оборвался глухим взрывом, и Стив поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как к концу взлётной полосы отлетела красно-золотая вспышка, яркой точкой выделяющаяся на фоне тёмного горизонта; она рухнула на землю, и вокруг неё рябью пошёл цемент. — Тони! — выкрикнул Стив и в ту же секунду, рванувшись вперёд, вылетел обратно за дверь, в бесконечную морозную ночь. — Тони! Позади он услышал резкий хруст взводимого курка, и с крыши лифта упала тёмная фигура, а вместе с ней — ручной гранатомёт. Раздалось громкое шипение, словно откуда-то выпустили воздух, и Стив увидел лишь клуб дыма, с которым из шахты вылетели три ракеты. Но о них он сейчас думать не мог. Он спрыгнул с башенки, чувствуя, как горят давно не использовавшиеся мышцы. Впрочем, благодаря сыворотке он держался в форме и потому перешёл на бег. Позади следом за ним спрыгнул Баки. К тому моменту, как Стив подбежал к нему, Тони приподнял голову и тряхнул ею, словно неожиданно вымокшая собака. — Боже правый, — выплюнул он, приподнимаясь и опираясь на обе руки. — Никому бы такого не посоветовал. Стив присел рядом с ним на корточки. — Ты в порядке? — Да, Кэп. Просто оглушило. — Тони снял маску и направил взгляд куда-то за Стива, в направлении океана и неба, где летел джет. — Ракеты. — Он сжал рот в тонкую полоску. — Наташа? — позвал он по рации и, услышав ответ, закрыл глаза. — Что такое, Тони? — Стив ощутил, что Баки опустился на колени рядом с ним, и поймал себя на том, что инстинктивно прильнул к его мощной фигуре. — Они хотят ударить в ответ, но такие ракеты сделаны по последнему слову техники, — Тони был мрачен, и в его взгляде не было ни капли живости, — сомневаюсь я. Ракеты ударят через пять минут. Наташе и Сэму придётся катапультироваться… Они одеты в вакандские гидрокостюмы, но… — Самое долгое, сколько Сэм продержался в воде даже в этом костюме, — тридцать минут, — сказал Баки таким тоном, словно внутри у него что-то надтреснуло. — Тебе придётся лететь к ним, — сказал Стив. — Ты же можешь их подхватить, верно? — Я взорвал вертолёт, — Тони указал на горящий остов, — а с учётом взрывной волны… Даже если бы я мог, я не унёс бы вас всех до такого укрытия, где нас всех не расстреляли бы на месте. Я истощил заряд костюма тем электромагнитным импульсом. Мне потребуется минимум двадцать минут, чтобы добраться до них — полную скорость я набрать не могу. — Тебе не нужно тащить нас всех, — сказал Стив, — только Наташу с Сэмом. И Скотта. Мы с Баки окопаемся здесь. И ты за нами вернёшься. Старк уставился на него. — С ума сошёл? — рявкнул он. — Ты хоть представляешь, мать твою, сколько денег и времени я потратил и через сколько всякого говна прошёл, чтобы вытащить тебя из этой богом забытой дыры? Хрена с два я тебя тут оставлю. — Он прав, Старк. — Баки был угрюм, а его взгляд — безутешен. — Ты должен оставить нас здесь и лететь за ними. У нас со Стивом больше шансов. — А у меня права голоса нет, что ли? — Скотт взобрался по рукаву Тони. — Нельзя тебя здесь бросать, Кэп, — сказал он. Стив поджал губы, но его взгляд самую малость смягчился. — Приказ Капитана, — сказал он, вкладывая в слова сталь. — Спасите их. И возвращайтесь за нами. Могу я на вас рассчитывать? Тони, поднявшись на ноги, пошатнулся. — Выживи, — хрипло наказал он. — И не дай никому оторвать от тебя ни кусочка, пока меня нет. Баки помог Стиву подняться. Отблеск света от горящего вертолёта попал на тёмный каштан его волос, отчего они засияли золотом. — Я позабочусь о нём, — поклялся он. Долгое мгновение Тони глядел на них, а затем коротко кивнул, опуская лицевой щиток. — Ловлю на слове, Лесси. — Он задержался ещё на мгновение — его яркая маска глядела на Стива так, словно он был ответом на какой-то давний важный вопрос. Затем он поднялся в воздух и исчез в ночи, оставив после себя только тающий росчерк голубого света. Стив несколько секунд смотрел ему вслед, пытаясь справиться с тошнотным ощущением, что он только что обрёк себя ещё на один долгий срок в мрачной тюрьме. Впрочем, ради Наташи и Сэма — он сглотнул пересохшим горлом — оно того стоило. На эту колючую проволоку он мог лечь. Баки мягко коснулся его руки. Мир позади его головы был расцвечен оранжевым пламенем, отчего он казался диким и опасным. Это успокоило Стива. — Идём, — сказал он, — нам пора. Вместе они направились обратно к сторожевой башенке. Баки спихнул трупы на пол и начал печатать на пульте управления. — Они пытаются снова запустить лифт. Это не займёт много времени. У одного из мертвецов был примерно тот же размер ноги, что и у Стива, так что Стив, наклонившись, снял с него ботинки и носки, а затем сел на пол и натянул их на свои заледеневшие ступни. Это напомнило ему о войне — о долгих марш-бросках и отчаявшихся солдатах. Его ноги были мертвенно-бледными, и их кололо мурашками, а кончики пальцев посинели — и такое он тоже помнил с войны; полевые госпитали, кричащие вслух парни и кровь, сочащаяся на тяжёлый деревянный хирургический стол, который когда-то был чьим-то обеденным. Он глядел на свои ступни и вспоминал солдат, которые теряли пальцы ног, ступни и ноги целиком. Ну, он-то может просто отрастить их заново, верно? Он встал, проверяя, как ощущаются новые ботинки. Они немного жали в носке, но сойдёт. Баки отточенным, грациозным движением протянул ему через плечо пистолет, и, когда Стив перевёл на него внимание, у него внутри вскипело что-то глубокое, близкое к благоговейному трепету. — Бак, — позвал он, и Баки обернулся от шкафчика, с полок которого он доставал упаковки сухпайков и засовывал в вещевой мешок, который вытащил из-под стола. Он практически сиял — настолько он был живым, бодрым и ярким. Словно тёмная молния в мёртвой пустыне. Должно быть, что-то отразилось на его лице, потому что Баки нахмурился. — Стив? — Спасибо, — сказал Стив, сам не зная, за что. За то, что спас его? За то, что проснулся? За то, что жив? Что помнит? Они были здесь, были одни, а Стив не помнил мгновения, когда чувствовал себя в большей безопасности. Лицо Баки смягчилось. — Я бы не… — начал он. — Теперь я буду рядом. Стив кивнул. Баки шагнул ближе, коснулся руки Стива, как чего-то святого и хрупкого — совершенно противоположного внутренним ощущениям Стива. — Нам надо уйти. Вглубь материка. У моря Уэдделла есть вакандская научная станция. Нас примут там, у меня есть координаты. Мы не можем ждать Тони здесь. И не можем ждать, пока он нас спасёт. Это было логично. Умно. Это был верный план. Стив не мог унять панику, которая разъедала его изнутри и прорывалась на лицо. Конечно же, Баки это увидел, и его прикосновение превратилось в успокаивающее пожатие. — Оставаться здесь нельзя. Мы не сможем продержаться против них всех, пока ждём помощи. Я не позволю им снова забрать тебя. Ясно? Неважно, какой ценой, но ты к ним не вернёшься. — Он говорил храбро, и Стив обнаружил, что его глаза скользнули к пистолету у бедра. — Не знаю, подействуют ли теперь на меня пули, — сказал он, решив быть прямолинейно честным. Он понимал, что в этих словах чётко читаются все его страхи. Баки закрыл глаза с таким видом, словно его изнутри укололо болью. — Я что-нибудь придумаю, — поклялся он. — Но они тебя больше не получат. Стив кивнул и последовал за Баки, который потянул его наружу, в темноту. Как только они дошли до двери, Стив оглянулся на мониторы. Лифт снова двигался — теперь он спускался, чтобы забрать Пирса, Росса, солдат и учёных. Баки прав. Конечно же, он прав. Стив собрался с теми осколками и обрывками силы духа, что много месяцев хранил глубоко в себе, и соединил их воедино. — Прогулка будет долгой, — сказал он, когда они вышли из сторожевой. Он снова замер у ограждения, повернувшись лицом к солёному океану. Баки кивнул. — У меня есть план. Мы справимся. Ты мне веришь? Стив содрогнулся и последовал за ним прочь от башни. — Безусловно. Баки Взлётная полоса напоминала поле боя: пожары, обломки и мёртвые тела, лежавшие там же, где упали. Позади него маячила самая большая угроза — дикие просторы материка. Баки попытался сконцентрироваться на ближайшей цели. Один шаг за раз, напомнил он себе, снова проверяя, что Стив не отстаёт. Всё будет в порядке — нужно просто браться за дела по очереди. В Ваканде, в те долгие недели между пробуждением и погоней за Стивом, он занимался отнюдь не только уроками плавания и депрограммированием. Пока они бежали прочь от сторожевой башни, Баки пытался мысленно воспроизвести детализированные карты, спроецированные на гладкие поверхности в одной из больших комнат дворца. Занавеси на окнах задёрнули, и из стен и ровного стола в центре выросли, изгибаясь, топографические карты Антарктиды, заснятые с точно размещённых спутников и исследовательских самолётов. Представительство Ваканды располагалось в тысяче четырёхстах милях от них, и от него их отделяли лёд и снег, безжизненная пустыня и вулканические горы. Впрочем, Баки небезосновательно полагал, что их единственный шанс спастись — это уйти от берега. Когда он смотрел на монитор, он видел запущенный сигнал бедствия. У них было около получаса до того, как прилетевшие истребители F-15 начнут шквальный обстрел. Не говоря уже о том, что внизу у лифта, судя по тепловым сигнатурам, толпилось человек пятьдесят. Даже если бы они шли по десятеро за раз, в конце концов их со Стивом задавили бы количеством, особенно если всё это такие же люди, как Пирс. Открытая взлётная площадка была самым невыгодным для обороны местом, какое Баки только мог представить. Их убьют или возьмут в плен, и тогда ещё одной возможности побега не будет. В тени недалеко от площадки Баки обнаружил приземистый гараж, который они подмечали на съёмках со спутника. За несколько недель, которые они провели за наблюдением, в этой темноте удалось увидеть не так уж много движения и признаков жизни, но они смогли засечь, что некоторые из учёных совершали недолгие поездки через ледяной шельф, чтобы проводить измерения с горы Эребус. Баки сломал замок кулаком — Стив стоял за его спиной, нацелив взведённый пистолет в направлении лифта. Внутри гаража оказалось четыре военных снегохода с логотипом «Хаммер» на борту, которые глянцевито поблёскивали белым и серым под лучом фонарика. Бинго. Топливные баки двух снегоходов были полны, и Баки отыскал аккуратно промаркированные ключи, висящие на крючках у двери, рядом с развешанными по стене бумажными картами. В ящике нашлись защитные очки и маски, и Баки протянул одну пару Стиву, а затем переложил сухпайки и запасные обоймы для пистолетов, которые забрал в сторожевой башне, в седельную сумку. На руле каждого снегохода оказался GPS-трекер, и Баки начисто выдернул их рукой, оставив провода свободно болтаться. Он не позволит так легко их выследить. — Ездил на таких когда-нибудь? — спросил Стив, натягивая на руки перчатки. — Возможно, — ответил Баки. В памяти всплыло смутное воспоминание об Аляске зимой, о хижине вдалеке от разбитой дороги, где в попытке устроить тихую жизнь скрывался отставной торговец оружием. ГИДРА этого не позволила: она прислала своего ручного убийцу. Умолял ли тот мужчина перед смертью? Или он умер тихо, почти с облегчением, что прошлое наконец его настигло? Стив провёл ладонью по изогнутому сиденью. — Не сильно-то и отличается от мотоцикла, верно? — В его голосе звучало такое нетерпение, что Баки поднял на него взгляд. У Стива понемногу загорались глаза, словно он наконец поверил, что у них всё получится. Этот взгляд согрел Баки. Даже несмотря на то, что на моторах стояли глушители, Баки вздрогнул, когда по полю, эхом отражаясь от потрескивающего огня, пронёсся громкий рык. Если они не хотят, чтобы Пирс и Росс сели им на хвост, нужно было оторваться на некоторое расстояние. Когда они направили снегоходы прочь от жёлтых огней, Баки сверился с компасом и постарался найти направление в непроглядной черноте. Стив ехал впереди, и его светлые волосы выделялись во тьме размытым пятном. Они удалялись от ледяных утёсов, и ветер хлестал всё сильнее, обжигая щёки, и швырял в очки ледяную крошку. Хорошо. Она скроет их следы, когда они углубятся внутрь материка, подальше от станции и ближе к ледяным пещерам, вырезанным в основании горы Сидли. Пещеры нашла Наташа. Однажды по дороге на встречу с Тони ей каким-то образом удалось побывать и в НАСА, и в одной закрытой библиотеке разведки в Пентагоне. Вернувшись, она зашла в комнату к Баки и расстелила на его кровати старые карты. — Остальные не хотят говорить о провале операции, — грубо бросила она. — Но если вас загонят в ловушку, тебе понадобится план. Что бы Говард Старк ни искал на шельфе моря Росса, учёные ГИДРы были столь же озабочены. Их база, не принадлежащая ни одному конкретному государству, была врезана в одну из малоизученных частей горы Сидли. В архивах разведки имелись кадры: красные гидры, нарисованные на влажных стенах, и длинные стальные столы, уставленные средневекового вида техникой, в напоминающих пещеры комнатах. — Ты её вообще помнишь? — тихо спросила тогда Наташа, глядя, как он перебирает фотографии. Баки не помнил. Согласно документам, Зимнего Солдата держали там два года в начале пятидесятых, но в памяти ничего не шевельнулось. Он хотел бы вспомнить — может быть, тогда ему не пришлось бы, выбирая путь к укрытию, полагаться на карты десятилетней давности и фотосъёмку со спутников — ландшафт здесь менялся постоянно. Стив ехал впереди, и Баки непрерывно изучал и запоминал размах его рук, ширину плеч, натянутые жилы на шее. Холод, казалось, его не беспокоил; Баки по мере продвижения по заснеженной равнине ощущал, что ледяные брызги летят в лицо, а зубы начинают стучать — но Стив словно просто выехал на велосипедную прогулку по побережью. Он удобно сидел в седле, лишь слегка ссутулившись против ветра и покачиваясь вместе со снегоходом, когда они наскакивали на ледяные торосы. Он напоминал Баки рыцаря на белом коне, который скакнул прямиком из книги с картинками. Баки подумал, что, должно быть, читал похожую сказку сёстрам. Это воспоминание было практически окутано золотистой дымкой, как и все воспоминания «до»: до того, как он умер, до сыворотки, до войны. Почти сто лет назад юный Джеймс Барнс читал сёстрам книгу о рыцарях и чудовищах, а теперь следовал за Стивом Роджерсом в бесконечной антарктической ночи, потому что чудовища существовали в реальности. В свете передней фары снегохода он мельком увидел узкий, заострившийся профиль Стива и его накоротко обритые русые волосы — там, где лицо не прикрывали очки и капюшон. По крайней мере, подумал Баки, истребители чудовищ существовали тоже. Они ехали сквозь ночь, следуя за неверным светом фар. Те давали слабые круги бледно-жёлтого света и едва освещали путь. Когда они достигли вершины первого хребта, позади них раздался взрыв, и Баки коротко поёжился на сиденье, оглядываясь в темноту. Теперь на месте сторожевой башни остался пылающий костёр, который освещал утёс подобно маяку. В оранжевом свете Баки разглядел тёмные фигуры людей, бегающих туда-сюда по снежной равнине; они копошились, как толстые чёрные жуки вокруг гнезда. Они запустили лифт. Совсем скоро они поймут, что Стив с Баки сбежали, и пустятся в погоню. Нужно было как можно дальше уехать от них и от базы. Снегоходы глухо ударялись о ледяные торосы, погромыхивая в темноте. Будь условия благоприятными, они могли бы развить максимальную скорость в сто миль в час. Сейчас условия благоприятными не были. Занятый темнотой и незнакомым ландшафтом, Баки обнаружил, что отстаёт от Стива, летящего вперёд на крышесносной скорости; Баки прибавил газу на равнине, стараясь не отставать, тогда как Стив так резко поднимался на холмы, что, казалось, вот-вот взлетит. Они огибали ледяные выступы, вырастающие на пути подобно скульптурам, и из-под гусениц летела белая пыль. Нетронутый снег и лёд ловили свет их фар с практически потусторонним видом, сияя, словно скопление тысяч призраков в темноте. До горы Сидли оставалось около четырёхсот миль. До их пункта назначения в пещерах — лишь немногим меньше. Им нужно было остановиться, чтобы долить в баки топлива, минимум один раз, но, вероятно, они доедут за каких-то семь часов. Что им может помешать, подумал Баки, так это метель. Уже сейчас дул сильный ветер, но видимость даже в темноте была неплоха. Если начнётся метель, ехать даже со скоростью десять миль в час будет смертельно опасно. Тьму разорвал ещё один взрыв, и раздался визг реактивных моторов и ещё один глухой удар. Прибыли истребители. Баки расслышал, как с пронзительным визгом, от которого заныли зубы, они выпустили боеголовки, и попытался не думать о ракетах, которые, возможно, направлялись в сторону Наташи и Уилсона. Баки видел его после последнего проверочного заплыва: губы и кожа у него были серо-синие, а мышцы такие безжизненные, что даже больше не дрожали. Но это происходило под тщательным наблюдением в вакандских лабораториях, и, как только Сэма вытащили из воды, к нему тут же поспешили доктора с согревающими одеялами и капельницами. Здесь такой помощи не будет. Баки поглядел на небо и попытался представить, как Старк приходит на помощь и вытаскивает обоих — Наташу и Сэма. Они пересекли последний гребень, и ландшафт стал более пологим, ведя к небольшой выемке, которая могла послужить своего рода укрытием от бушующего ветра. Звуки тоже стали глуше, грохот взрывов наконец истаял и вскоре совсем перестал быть слышен за шумом моторов. Здесь царил почти полный покой: только рокот двигателей, скользкий лёд да луна и звёзды над головой, когда облака наконец разошлись. Стива и Баки никто не преследовал. Впрочем, Баки не мог избавиться от гнетущего ощущения и постоянно оборачивался. Даже если они выиграли несколько часов, он знал, что Росс просто так не оставит Стива. Баки должен быть готов. Он должен был крепче держаться за руль, яростнее бороться, быстрее думать. Он жил заданиями, и это задание было основным. Самым важным, которое он только мог взвалить на плечи. Примерно через три часа им пришлось дозаправлять баки, остановившись за массивным ледяным образованием, которое давало небольшое укрытие. Чернильный цвет неба нарушали только мириады ярких звёзд — больше, чем Баки когда-либо видел в жизни. Стив сдвинул защитные очки на макушку и потянулся, разминая сначала ладони, а потом руки целиком, пока Баки аккуратно переливал топливо из белых канистр. За воем ветра были слышны только бульканье жидкости и дыхание Стива. Как на чужой планете, снова подумал Баки, когда луч его фонарика осветил бесплодный пейзаж вокруг. — Как думаешь, с ними всё хорошо? — спросил Стив, пока они заталкивали в себя сухпайки. Он держался рядом с Баки, не отходя дальше, чем на расстояние вытянутой руки, хотя вокруг не было никого и ничего. — Старк сделает всё, что в его силах, чтобы спасти их, — ответил Баки, пытаясь звучать убедительно. Стив издал нервный, почти неверящий смешок, но было в нём что-то обрадованное. — В последний раз, когда я видел его до сегодняшнего дня, он пытался тебя убить. Когда всё поменялось? Баки нахмурился и плотнее закутался в пуховик, придвигаясь ближе к Стиву так, словно тепло, исходящее от того, могло согреть его душу. В жёлтом свете кожа Стива напоминала цветом муку. — Я проснулся, — сказал он, глядя на желтоватые тени, отбрасываемые снегоходами, — и узнал, что ты или в плену, или мёртв. Мы обязаны были вытащить тебя. А общая цель, — он замешкался, подбирая слова, — прочищает голову. — Он вытер руки о штаны. Вести себя пристойно, как от него ожидалось, Баки чувствовал себя уязвимым. — Чтобы тебя спасти, мы были нужны друг другу. Долгое мгновение Стив молчал, а затем быстро шагнул вперёд. — Ты был нужен мне. — В его широко распахнутых глазах читалось отчаяние, а вырвавшиеся слова практически затапливал стыд. — Ты был мне нужен. А ты… Ну что он за человек такой, подумал Баки. — Я ушёл в крио не потому, что ты не был мне нужен, — буквально прошептал он. Стив должен был понять. — Я ушёл в крио потому, что нуждался в тебе слишком сильно. Стив моргнул, смежив ресницы; свет луны и звёзд очертил контуры его скул. Его глаза были ясными и глубокими, словно чьи-то опустевшие залы славы. Баки позволил себе утонуть в них. Стив сделал ещё один шаг, и они наконец оказались совсем рядом, а снег и ветер заглушили все звуки, кроме их дыхания. Когда Стив потянулся вперёд, Баки приоткрыл рот и вдохнул один раз, а затем потрескавшиеся губы Стива коснулись его губ. Стив поднял руки и обхватил его лицо, огладив большими пальцами небритые щёки. Они были холодными, но воздух, разделённый на двоих, — горячим, почти обжигающим, и Баки застонал, потянулся за поцелуем, едва осознавая, что хотел этого. Он поднял руки, обнимая Стива за затылок, проводя пальцами по его коротким волосам. Он подумал, что это даже больше, чем он когда-либо позволял себе желать. Одно лишь то, что Стив существовал, что он был где-то рядом, уже само по себе было бесценно. Но теперь Стив дарил ему всё, что сам Баки хотел подарить ему, и это было несравненно. Стив шумно вдохнул, разрывая поцелуй, словно с его языка рвались тысячи слов, словно это кульминация бесконечного множества мыслей, но вместо этого просто прижался лбом ко лбу Баки. Он молчал. А нужно ли было что-то говорить? Были ли хоть в одном языке слова, которые могли описать то, что творилось в усталой душе Баки? — Ты мне снился, — наконец сказал Стив. — И снишься, — признался он секунду спустя. Их окружал сплошной белый лёд, а Стив возле груди Баки был горячим, как печка. Баки бросил взгляд за его исхудавшее плечо, в темноту, на яркую луну, висящую над горизонтом, словно игрушечная подвеска. Как далеко сейчас был остальной мир? Как далеко от них находилась ближайшая живая душа? Какую цену придётся заплатить, чтобы урвать ещё минуту или час в этом самом месте? Созвездия могли продолжать движение по небосводу до своего неизбежного конца, а Баки Барнсу нужно было лишь ещё одно мгновение в этих объятиях. — Нам нужно идти, — сказал он вместо этого. — Я не знаю, насколько далеко они от нас. Стив кивнул, ещё раз коснувшись его лица обеими руками, отступил и снова опустил на лицо очки. Толстое стекло скрыло его глаза, по которым Баки уже успел соскучиться. Стоило сказать «Я люблю тебя», подумал он, взбираясь на снегоход. Ветер взлохматил волосы, и Баки, заправляя их за уши, мазнул грубой тканью перчаток по коже там, где её касался Стив. Они не должны были оказаться здесь. Они должны были лететь в джете в Ваканду, в полной безопасности. Они должны были лежать на койке, обнявшись и держась за руки. Они должны были разделить свой первый поцелуй на вершине водопада, под льющимся на их плечи солнечным светом, в окружении цветов и пения птиц, в летний день. Однажды так и будет, пообещал себе Баки, когда они покинули своё скромное укрытие и продолжили путь. Ветер пробирался под его куртку и перчатки, и он чувствовал, что промёрз насквозь. Но однажды они будут стоять на пляже под солнцем. Они будут жить, чтобы найти это далёкое золотое место. Время тянулось бесконечно. Пейзаж не менялся, и в темноте, разрезаемой лучами фар, не было ничего. Они могли бы ехать так целые сутки, сами того не осознавая, разве что пальцы Баки всё больше немели, а желудок сильнее сводило от голода. Постепенно небо посветлело, луна опустилась за горизонт, и темнота превратилась в густые сумерки. Солнце так и не взошло, нормального рассвета не было, но даже за пределами света фар стали видны тени и фигуры. На этом краю мира наступил самый полдень. Баки попытался оценить их местоположение по высоте холмов, которые они преодолевали, многажды сверился с навигатором, и им пришлось скорректировать курс к горе Сидли. Первым ритмичный рокот расслышал Стив. Он развернул снегоход и объехал Баки кругом, задрав голову к тёмно-серому небу, а затем поехал рядом и указал назад. — Вертолёт, — пояснил он, перекрикивая ветер. — Летит медленно. Пока далеко. Как он услышал? Баки кивнул и проверил навигатор. До пещер оставалось около тридцати миль. Если они поднажмут, забыв о безопасной скорости, на которой ехали последние несколько часов, то доберутся туда за двадцать минут. Возможно, это были свои — прилетевшие на помощь военно-воздушные силы Ваканды. Но рисковать было нельзя. По мере приближения к горам местность становилась более неровной. Баки ощущал, как гусеницы заносит на участках скользкого льда, когда на поверхности неожиданно возникали подъёмы и выемки. Каждый раз он на мгновение чувствовал себя невесомым и бесконтрольно дёргался вперёд, а сзади давило что-то тяжёлое и опасное. Темноту не рассеивало ничего, и Баки не был уверен, преодолеют ли они оставшийся путь. Всего лишь несколько минут спустя он услышал рокот и, обернувшись, увидел яркий белый луч прожектора, который обшаривал ледяные холмы позади них, взрезая испещренный снегом мрак. Но один взгляд на форму вертолёта сказал — тот не из Ваканды. В резком приливе адреналина Баки прибавил газа, крепче сжав руки на руле. Обратного пути не было. Как их так быстро нашли? Как прилетели прямо к ним? Должно быть, на снегоходах стояли дополнительные трекеры. Баки выругался вслух, и согласные звуки потерялись на ветру. Нужно было проверять дольше и тщательнее. Рокот становился громче, и Баки рванулся вперёд — Стив сделал то же самое, — пытаясь скрыться посреди ландшафта, чтобы их было сложнее засечь. Добром это не кончится. Баки сверился с навигатором. Они были всего в семнадцати милях от укрытия. Он видел фотографии, изучал входы. Как только они подъедут ближе, гигантские ледяные отвалы и торосы сделают невозможным воздушное преследование, и можно будет проскользнуть в скрытую дверь и оказаться в безопасности. Всё получится. Но вот пули, которая резко впилась в его спину, Баки не ожидал. Он услышал, как снегопад позади них разорвал треск пулемётной очереди, а затем между лопаток резко ударило тяжёлым и горячим. Боль оттянула всё внимание на себя, и Баки ослабил хватку на руле. Под переднюю часть гусениц попала прогалина скользкого льда. Времени не было. Снегоход юзом пошёл вперёд, а у Баки не вышло быстро его выровнять. Стив, ехавший в считанных ярдах впереди, повернулся, и Баки увидел, как он распахнул рот в крике. Но было слишком поздно. Скольжение резко оборвалось, и он на мгновение ощутил себя невесомым, а затем снегоход перевернулся. Вокруг мелькнул вихрь белого и серого, а затем Баки впечатался лицом во что-то холодное, а в рот набилась ледяная крошка. С головой, зарытой в снег, Баки не слышал ничего. Ноги болезненно придавило чем-то тяжёлым. Он приподнялся и потянулся к поясу за пистолетом. Скоро его настигнет вертолёт. Нога была сломана — возможно, в двух местах. Баки поднял голову, и первое, что он услышал — своё имя. Это кричал во весь голос Стив. — Баки! Баки! Баки! Зов повторялся эхом, заглушаемый рокотом вертолёта и рёвом снегохода. Баки сглотнул. Во рту скопилась кровь, а в носу было горячо. Возможно, он сломан. И рёбра тоже — Баки не мог восстановить дыхание, так что как минимум одно лёгкое было повреждено. В крови бушевал адреналин, но Баки понимал, что его рана опасна. Возможно, не смертельна — для таких, как они со Стивом, — но опасна. Достаточно плоха, чтобы он не смог преодолеть оставшиеся десять миль до пещер вместе со Стивом. Баки знал это наверняка — он будет ношей, только тормозящей Стива. Осталось сделать лишь одно. Оглядываться на Стива он не стал. Перевёрнутый снегоход обеспечивал слабое подобие укрытия, и Баки устроился позади него на коленях, передвигаясь на чистой силе воли и решимости. Он снял со спины винтовку и устроил её на гусенице, направив дуло вверх и целясь в лобовое стекло вертолёта, смутно маячащего за холмом позади него. Снова закашлялся, чувствуя, как кровь потекла в горло. Он видел, как стрелок снова взводит пулемёт. Живая рука немного дрожала, но металлическая лежала неподвижно, как скала. Для него всё кончено, но для Стива… Стив сможет добраться до пещер. До них оставалось всего десять миль, и если Баки сможет сбить вертолёт, у Стива точно получится. Он доберётся до укрытия, Тони его найдёт, заберёт в Ваканду, в тепло, и… «Я люблю тебя», — подумал он. Стив, крича, пронёсся мимо на снегоходе. Он ехал слишком быстро для такой скользкой поверхности, и Баки видел, как заднюю часть снегохода опасно занесло. Но Стив остался в седле, на чистой силе воли не сбившись с курса. Это снова напомнило Баки о рыцаре на коне. Ужас схватил его за горло — Стив направлялся прямиком к вертолёту, и было видно, что пулемёт, установленный спереди, снова начал стрелять, выплёвывая яркие сгустки пламени. Баки прицелился в смутную тень позади пулемёта, со всей силы нажал на спусковой крючок и ощутил лишь удовлетворение, когда стрелок рухнул. Стив должен продолжать путь, подумал Баки, должен ехать в безопасное место, позволив Баки прикрывать отступление. Стив, мчась вперёд, без слов кричал, перекрывая ветер и шум, словно мог одним своим мужеством остановить вертолёт. Теперь их разделяло всего несколько ярдов, и расстояние между ними — между неостановимой силой и недвижимым объектом — стремительно сокращалось. Вертолёт опустился близко к земле, свет фары был направлен прямо на Стива, и Баки знал, что вскоре за ним последует пуля. — Стив! — попытался выкрикнуть он, но в лёгких недоставало воздуха, и Баки снова подавился кровью. Стив наклонился вперёд, а затем, кажется, рывком приподнялся над сиденьем и, сделав «колесо», с криком перелетел через руль, и на долю секунды Баки с ужасом подумал, что Стив слетел со снегохода и сейчас рухнет на землю со сломанной шеей. На мгновение время застыло, а затем что-то тяжёлое врезалось в вертолёт, и над ледяной равниной эхом разнёсся скрежет. Взревев, цветком распустилось пламя, и вертолёт, закрутившись вокруг своей оси, рухнул на землю. Стив швырнул в него снегоход. Баки ощутил, что дыхание спёрло в груди, и вовсе не от пули в лёгких. Впереди него, осиянный светом пламени, Стив поднялся на ноги и побежал к вертолёту. Баки видел, как из пламени, одурело дёргаясь, выбрался человек в шлеме. Стив врезался в него, и они повалились наземь. Секунду спустя Стив поднялся один. Вокруг него искрил горящий вертолёт. Баки рухнул на спину, чувствуя, как отступает адреналиновая волна. Кровь примерзала к коже, и он так сильно устал. Нужно было подняться, велеть Стиву бежать, велеть, чтобы он добрался до пещер, пока за ним не послали больше людей, больше вертолётов и орудий. Нужно было столько сказать Стиву, пока не стало слишком поздно. Баки глядел на бессчётные звёзды, пока глаза не закрылись сами собой. — Баки, Баки! — Когда он снова открыл глаза, Стив, возвышаясь над ним, монотонно повторял его имя. Лицо его то появлялось в оранжевом свете, то исчезало, уплывая, словно мираж. Позади него простиралось тёмное небо, и звёзды на нём складывались в перекрывающие друг друга галактики. Скулы Стива были запачканы сажей, очки сдвинуты на макушку, а глаза сияли ярче, чем все звёзды, вместе взятые. Он водил руками над телом Баки, над его ногами. — Баки, ты меня слышишь? Он застонал. Как холодно. Ему не было тепло с самой Ваканды. Не было тепло ещё с Бруклина. — Я тебя слышу, — ответил он, потому что ради Стива он всегда делал ещё один шаг. Стив зашарил руками по своей куртке, и к спине Баки прижалось что-то плотное, обхватило и крепко дёрнуло. — Ты должен держаться, — говорил Стив. — Не закрывай глаз, Бак. Теперь вокруг них выл ветер, а с неба сыпался мокрый снег, за которым не видно было звёзд. Баки смотрел, как снежинки пляшут перед глазами, пока Стив туго перетягивал чем-то его ногу. — Пуля, — продолжал Стив, — всё ещё в теле. Слышишь меня, Бак? Здесь я не смогу ничего сделать. Мы должны добраться до станции. Ясно? Там нам помогут. Баки покачал головой. — Всё хорошо, — несколько лихорадочным тоном сказал Стив, — оставайся со мной. Что такое? Где болит? — Мы ехали не на станцию, — сообщил ему Баки и сглотнул. — Она слишком далеко. Мы бы не добрались до неё за ночь. Стив замолк и нежно, успокаивающе провёл ладонями по бокам Баки. — Тебе придётся рассказать мне свой план, Бак. Ладно? Мне нужно знать, что делать. Баки с трудом приподнялся, и ему удалось сесть, пошатываясь на ветру. Он уставился на возвышающиеся в отдалении серые очертания гор. — У ГИДРы была база на горе Сидли. По всем признакам сейчас она заброшена. Но мы можем залечь на дно там. Через несколько недель взойдёт солнце, и тогда у нас получится перебраться через горы. Стив молчал, отвернувшись. Он хочет домой, понял Баки. Он хочет оказаться в безопасности, в своей постели. Он представлял, мечтал, ждал, что это скоро настанет. Через каких-то несколько часов всё плохое могло остаться позади. — Прости, пожалуйста, — попросил Баки. Стив встряхнулся, крупно вздрогнул всем телом — явно не от холода — и прижал руку в перчатке к лицу Баки. Он взглянул на Баки своими глазами, такими невероятно голубыми. — Ладно, — сказал он. — Ладно. Идём. Обоим снегоходам настал конец. От одного осталась груда покорёженного металла, торчащая из кабины вертолёта, а второй развалился пополам. Стив сделал попытку соединить части, но затем бросил их. Он вытащил из седельных сумок сухпайки и оружие и закинул мешок с ними себе за спину. Баки, наблюдая за ним, пытался дышать ровно и спокойно. После ночного заплыва и от холода он чувствовал бесконечную усталость. Стив присел рядом на корточки, и Баки ощутил едва заметное прикосновение к спине. — Всё будет хорошо, — голос Стива был едва слышен на ветру, — рана уже меньше кровоточит. Уже заживает. Давай-ка сюда, Бак. Ему потребовалось несколько секунд. Пускай кровотечение и ослабло, но от каждого движения ныли рёбра, а на сломанную ногу невозможно было опереться. Когда Баки наконец удалось закинуть руки Стиву на плечи, пришлось сглатывать горький комок желчи и до боли сжимать зубы, чтобы не закричать. В основном он действовал металлической рукой. Стив приподнял его, подхватив под колени и немного наклонившись вперёд, чтобы Баки мог уложить голову ему на затылок. Баки понимал, что Стив старается действовать как можно аккуратнее, но от толчка не смог сдержаться, и сквозь стиснутые зубы вырвался всхлип. — Всё хорошо. Всё хорошо, — ворковал Стив. Он погладил большим пальцем колено Баки. — Всего десять миль, верно? Справимся. Свет снова померк, но, возможно, только в глазах Баки. Он кивнул, уткнувшись Стиву в шею. Тот пах потом, камнем и какой-то неприятной химией. Стив пустился в путь, не бегом, но быстрым шагом. Он шёл легко, словно у него не было никакой двухсотфунтовой безвольной ноши на спине. — Помнишь, — сказал он, как только треск пламени от горящего вертолёта позади них утих, а Баки закрыл глаза, чтобы унять тошноту, — ты однажды тоже меня так носил. Домой после школы. Я болел уже несколько дней, но терпеть не мог, когда меня запирали дома. После уроков было холодно, и по дороге домой я начал очень сильно кашлять. Ты вот так же поднял меня на закорки и донёс. — Стив замолк, и Баки ощутил, как расширяется его грудная клетка от глубокого вдоха. — Я так злился на тебя, — тихо продолжил Стив. — Я тогда часто злился. Думаю, ты и сам это знаешь. Я не хотел быть тебе обузой. Но не хотел, чтобы ты меня бросил, и ненавидел себя за это. Баки этого не помнил, но кое-что знал. Он открыл глаза, но увидел только щёку Стива, грязную и с синяком. — Я бы никогда тебя не возненавидел, — сказал он, уткнувшись в солоноватую кожу у основания шеи Стива. Он больше не ощущал холода — Стив под ним был горячим, как печь. — Тогда позволь мне тебя нести, — попросил Стив. Ты уже несёшь, вяло подумал Баки, а затем мир перед глазами померк. Стив Падая, Баки не издал ни звука. Краем глаза Стив видел, что снегоход опрокинулся, а к тому времени, как он полностью повернулся на сиденье, Баки уже вылетел из седла. Стив кричал так, что заболело горло. Он видел, что вертолёт приближается, широкие лопасти вспарывают воздух, но волновало его только то, как Баки рухнул на землю, придавленный снегоходом. — Баки! Он должен был отвлечь внимание на себя, дать Баки шанс. — Эй! Эй, вы, сраные ублюдки! — заорал он, перекрикивая ветер, и развернул снегоход, отчего из-под гусениц взметнулся снег. Несколько ледяных крошек попали по лицу и примёрзли к щекам. Луч прожектора шарил по снегу и льду, словно гигантское щупальце, и все ближе и ближе подбирался к тому месту, где под снегоходом лежал Баки. Вот только Баки теперь двигался, он выскользнул из-под обломков. Сначала он встал на колени, а затем вытащил из-за спины винтовку, которую забрал со сторожевой башни. Он присел за сломанным снегоходом, устроив длинный ствол на обломках, и нацелился на вертолёт. У него не было ни шанса — но Баки всегда стоял до последнего. Стив хотел бы, чтобы при нём был гранатомёт, огнемёт или его щит. Что угодно. Он снова развернулся, чувствуя, как гусеницы заносит на скользком голубом льду. Внутри вскипел гнев. Не бывать такому концу. Многие месяцы он думал лишь о Баки и о доме (и о том, как тесно они переплетены) — долгие месяцы, пока с ним обращались как с оружием, как с призом, как с головоломкой, которую нужно разгадать. Стив размял пальцы на ручках руля, вспомнил о том, как его конечности отрезали и отращивали обратно, как на него нетерпеливо взирали лица в масках. Он подумал о Баки в кресле, под властью ГИДРы, или на столе, на месте него самого. Не бывать этому. Его сделали сильнее, сделали быстрее — себе на беду. Неважно, каковы шансы на победу — Стив Роджерс всегда поднимался с обоими кулаками наизготовку. Он сделал круг на небольшом уклоне, поддав газа, а затем начал спускаться, выжимая из мотора максимальную мощность. Взвизгнуло сцепление, и он ощутил, как снегоход напряжённо задрожал — на скользком льду гусеницы оставались неподвижными. Он на полной скорости промчался мимо Баки и мельком заметил его расширенные от ужаса серые глаза на бледном лице. Вертолёт был так близко, что воздух от лопастей винта бил в лицо, в очки летела ледяная крошка, частично перекрывая обзор. Пытаясь удержать снегоход ровно, он кричал от натуги; все мышцы были напряжены. Из открытой двери кабины снова застрекотал пулемёт, и в живот Стива врезалось что-то тяжёлое. Но боли не было. Ничто не имело значения, кроме того, что они с Баки ни за что не вернутся в ту крохотную тёмную камеру под землёй. Пулемётчик упал, и Стив улыбнулся: Баки прикрывал ему спину. Оставалось двадцать футов. Пятнадцать. Десять. Он высвободил ноги из стремён, встал, балансируя на узком седле, всё ещё сжимая руками руль. Раз, два, три. Он сделал сальто, перелетев через руль, и со всей своей новой, значительной силой потянул за ручки. Мир сузился до рёва лопастей и напряжения в плечах — и он поднял тяжёлую махину в воздух. Ноги ударились о землю, и он вскрикнул, швырнув снегоход через голову. На мгновение он испугался, что поднял его недостаточно высоко, что тот просто рухнет обратно на землю, и на этом всё закончится. Но затем снегоход соприкоснулся с вертолётом — врезался в его округлый нос с такой силой, что Стива отшвырнуло назад, и во все стороны разлетелись горящие обломки. Стив остался на земле, куда его отбросило ударной волной, и почувствовал, как в спину ударило жаром, когда вертолёт яростно завертелся в сумрачном воздухе. Пилот погиб. В кабине виднелся только адский огонь. С ужасающим рёвом вертолёт ударился о землю, и лопасти пропахали во льду и снегу гигантские чёрные борозды. Брызги пламени разметало в стороны, и лёд усыпало множеством крохотных костерков. Стив встал, на какую-то секунду ощутив слабость, а затем пустился бежать, увидев выбравшуюся из пламени шатающуюся фигуру человека. На его голове были надеты шлем и маска, как на всех солдатах Росса, и Стив, ни секунды не раздумывая, бросился вперёд и сломал ему шею. Какое-то время после он стоял там, чуть поодаль от пламени, вглядываясь в него, выжидая, не выжил ли кто-то ещё. Мгновение спустя, когда никто не появился, он сдвинул очки на макушку. Чёрный металлический остов вертолёта уже выгибало и скручивало от жара пламени, и Стив разглядел очертания снегохода, глубоко погружённого в кабину. Рама сложилась, и больше ничего не двигалось. Стив шумно вдохнул, почти закашлявшись от контраста жаркого дыма и холодного воздуха. Вокруг него светлячками проплывали тлеющие клочья. Горящая груда вызывала в нём ощущение, похожее на катарсис. «Больше вы меня не захватите, — злорадно подумал он, чувствуя, как пепел ложится на лицо, пачкая его. — Вы больше никогда не получите ни меня, ни его. Горите вы все в аду, а я развею ваш пепел по земле». Когда-то в Мумбаи он тоже взорвал вертолёт. Он помнил, как тогда переживал о жертвах. Одной смерти, пусть даже среди людей, которые пытались его убить, уже было слишком много. Неужели Росс и это сострадание из него выжег? После Стив демонстративно развернулся спиной к горящему массиву, оставив тела там, где они лежали. На них уже начал падать снег, стирая их с лица земли. Баки был там же, где Стив его оставил: он лежал на спине позади снегохода, раскинув руки, словно, когда Стив его застал, как раз собирался изображать «снежного ангела». Он медленно моргал, глядя в небо, по белому снегу под ним разливалось красное, болезненно-яркое даже в полумраке. — Баки, — позвал Стив. «Не бросай меня, — подумал он. — Не бросай меня здесь в одиночестве. Я так долго был один, а ты только-только ко мне вернулся». — Ты меня слышишь? Насколько всё плохо? В голове Стива помутилось, словно он пробивался сквозь многие галлоны воды. Нужно было думать, оценивать, понимать, насколько Баки может быть близко к смерти. Взгляд Баки плыл, а затем он попытался сфокусироваться. Из его носа шла кровь, стекающая по голове. Он закашлялся — зубы тоже были выпачканы красным. Его нога явно была сломана, а когда Стив приподнял его, чтобы проверить спину, он застонал и попытался схватиться за рёбра. — Я тебя слышу, — слабо и устало ответил он. — Ты должен держаться, — сказал ему Стив. — Не закрывай глаз, Бак. Пуля вошла низко и вроде бы неглубоко, но сейчас сложно было сказать. Возможно, она задела лёгкое. Выходного отверстия не было, но прямо здесь Стив ничего не мог сделать. Он отстегнул нижнюю часть своего пуховика, обвязал вокруг рёбер Баки и туго затянул. Вакандцы помогут. После Сибири, после того, как Стив бросил щит, новый король Ваканды отправил их прямиком в медицинский центр рядом с дворцом. Стив параноидально опасался всего, а Баки пребывал в полубессознательном состоянии — но Стив помнил раздвижные окна и бережные руки, которые обращались с Баки как с чем-то драгоценным, без промедления и вопросов. — Мы с уважением относимся к каждому живому существу, — мягко сказал ему тогда доктор. — Все наши пациенты заслуживают самого почтительного, самого тщательного обращения, которое мы можем предложить. Если они просто смогут добраться до станции, куда вёл их Баки, всё будет в порядке. Они смогут попасть в тёплое безопасное место, и всё произошедшее будет казаться всего лишь кошмарным сном. Он усадил Баки обратно, притянул к себе, чтобы поделиться с ним теплом, как-то успокоить. — Пуля всё ещё в теле. Слышишь меня, Бак? Здесь я не смогу ничего сделать. Мы должны добраться до станции. Ясно? Там нам помогут. Скоро, совсем скоро всё закончится. Баки звучно сглотнул и царапнул своей рукой по руке Стива, переплетая их пальцы. — Прости, пожалуйста, — сказал он, и на этих словах у Стива внутри что-то оборвалось. Он слегка встряхнул Баки, обхватив его за шею свободной рукой и прижав пальцы к сонной артерии. Он что-то упустил? «Останься со мной». — Всё хорошо, — сказал он, — оставайся со мной. Что такое? Где болит? — Мы ехали не на станцию. — Взгляд Баки, всё ещё блуждающий, устремился к туманным горам. — Она слишком далеко. Мы бы не добрались до неё за ночь. Стив сжал его крепче. Они бы точно не выехали без плана. — Тебе придётся рассказать мне свой план, Бак. Ладно? Мне нужно знать, что делать. Баки застонал, с трудом выпрямился и сел, тяжело прильнув к Стиву, словно не мог обойтись без опоры. — У ГИДРы была база на горе Сидли. По всем признакам сейчас она заброшена. Но мы можем залечь на дно там. Через несколько недель взойдёт солнце, и тогда у нас получится перебраться через горы. У ГИДРы. Они направлялись на базу ГИДРы, расположенную в пещере глубоко под землёй. У Стива из лёгких будто вышибли воздух. Он потряс головой. Последнее, чего он хотел, последнее, что он думал делать, — это возвращение обратно в подземное вражеское логово. Он хотел, чтобы всё это закончилось. Он хотел домой. — Прости, пожалуйста, — попросил его Баки. Он глядел на Стива мутными глазами, а его щёки под тёмной щетиной были бледны. Щетина по краям была запачкана кровью, а он ещё и извинялся перед Стивом. Всё будет хорошо. Стив собрался с мужеством, окружил себя им, словно щитом, заручился поддержкой силы, которая то росла, то убывала, но никогда не подводила полностью в те долгие месяцы, что он провёл под бережным уходом учёных Росса. Теперь он с Баки. Он больше не узник. Они дождутся солнца и отправятся домой. Другого варианта не было. Если Баки умрёт здесь, то и Стив умрёт тоже. Он выроет им двоим могилу в снегу и льду, и их падение наконец закончится, они наконец прекратят умирать, как должны были сделать ещё семьдесят лет назад. Они смогут покоиться с миром, потерянные для мира, который в конечном счёте обращался с ними как с оружием, которое можно, попользовавшись, выбросить. Он прижал ладони к лицу Баки, большими пальцами вытирая широкие кровавые дорожки. Баки — это всё, что имело значение. — Ладно, — сказал он. — Ладно. Идём. Первым делом он осмотрел снегоход. Передняя гусеница сломалась аккурат посередине, а от рулевого устройства остался лишь спутанный клубок проводов. Так что Стив достал из седельных сумок сухпайки и амуницию и сунул их в заплечный мешок, который до этого носил Баки. Выйдя из поля зрения Баки, он проверил собственный живот. От подмышки до бедра кожа была выпачкана потёками крови, а под рёбрами обнаружились два аккуратных входных пулевых отверстия. Стив потрогал горячую кожу и поёжился. Теперь, когда адреналин отступал, было немного больно. Он с силой заставил себя отвлечься. На это будет время позднее. Он остановился, чувствуя, как ледяной ветер хлещет по щекам, и взглянул на дымящийся вертолёт и тела вокруг него. «Это сделал ты, — мысленно сказал он Россу. — И теперь ты не сможешь меня остановить». А затем он вернулся к Баки. — Всё будет хорошо, — сказал Стив, помогая ему сесть и подпирая его грудь плечом, — рана уже меньше кровоточит. Уже заживает. Давай-ка сюда, Бак. — Это была не такая уж и большая ложь. Баки был слаб и постанывал, но когда Стиву удалось взвалить его на спину, крепко вцепился, обхватив талию Стива ногами и обвив руками шею. «На закорки», как называли они это в детстве. — Просто держись крепче, — сказал он Баки, хотя и не был уверен, слышит ли тот. Ему показалось, что его волосы намокли от слёз. Он быстрым шагом пошёл прочь от снегохода; ветер усилился. Он старался идти ровнее. Баки старался сдерживаться, но Стив слышал, как тот постанывает с каждым толчком и ударом. Он чувствовал влагу в волосах и не был уверен, была ли это кровь Баки или его собственная. Он считал каждый рваный, сдавленный вдох, который ощущал на шее.