Мосты

***       Малдер остановил машину перед домом Гарсиа, чьи передние окна были единственными освещенными в округе. В Вердаде даже уличные фонари были редки, находясь на приличном отдалении друг от друга.              Донна Гарсиа открыла дверь, когда Малдер и Скалли еще шли по пешеходной дорожке.              – О, спасибо вам, – сказала она, держа дверь широко раскрытой, чтобы агенты могли свободно пройти внутрь. – Спасибо, что приехали. – Обычно сдержанный голос женщины был хриплым и дрожащим.              – Пожалуйста, поэтому мы сюда и прибыли, – отозвался Малдер, всматриваясь в нее в мягком свете гостиной. В этом уютном доме стояло практически осязаемое ощущение неправильности происходящего.              – Я просто не знала, что еще делать, – продолжила Донна, сжимая и разжимая ладони с элегантным маникюром на пальцах. На плечи она набросила мягкую отделанную бахромой шаль, скрывая, по-видимому, изношенную пижаму.              – Вы правильно сделали, что позвонили, – заметила Скалли, протянув руку и коснувшись локтя Донны. Малдер заметил теплоту в общении этих двух женщин, и ему пришло на ум, что, будь у них такая возможность, они могли бы стать подругами. Это, в свою очередь, заставило его осознать, что он не помнил, когда последний раз видел, как Скалли проводит время с другом. – Присядьте, Донна, и расскажите, что случилось, – тем временем продолжала Скалли.              Они подвели Донну к ближайшему дивану – коричнево-зеленой раскладушке, видавшей лучшие дни. Остальная мебель в комнате казалась более новой и лучше вписывалась в декор. Должно быть, этот диван оставили из сентиментальных соображений.              Скалли присела рядом с Донной, так что их колени почти соприкасались, даря ей свое нераздельное внимание. Малдер устроился на краю ближайшего кресла, уперевшись локтями в бедра.              – Это совсем на нее не похоже, – сказала Донна, казалось, не только гостям, но и самой себе.              – Расскажите, что именно произошло, – попросила Скалли. – Когда вы последний раз видели Мариэлу?              – Она пожелала мне спокойной ночи около одиннадцати и ушла в свою комнату – как и любым другим вечером.              – И когда вы заметили ее отсутствие? – спросил Малдер.              – После половины четвертого. Снаружи лаяла собака. Я встала в туалет и увидела, как лунный свет проникает в коридор, хотя обычно его не видно. Я пошла посмотреть и увидела, что дверь в спальню Мариэлы частично открыта. Я заглянула внутрь, чтобы проверить, все ли с ней в порядке, но ее не было. Ее постель была пуста. По-прежнему не разобрана с утра, как мне кажется.              – У вас есть какие-то соображения по поводу того, почему Мариэла могла уйти? – тихо и уважительно спросила Скалли, ведя выбитого из колеи свидетеля в нужном направлении без оказания на него давления – в этом у нее было более чем достаточно опыта. – Ссора с кем-то из членов семьи? Неприятности у друга? Все что угодно.              Донна покачала головой.              – Нет. Мариэла никогда не уходила, не предупредив меня. Никогда. И мы сегодня не ссорились. Мы разговаривали с Кристианом по телефону после приемных часов. Его, возможно, выпишут к концу недели. Мариэла была счастлива, что он вернется домой. Она любит брата. Вечером мы с ней поужинали. У нее было немного домашней работы. Потом мы какое-то время смотрели телевизор и пошли спать. Все было нормально… по крайней мере… нормально по нашим нынешним меркам. Понятия не имею, почему она ушла. Или куда направилась.              – Не знаете, не взяла ли она с собой телефон? – встрял Малдер. – Ни один тинейджер по доброй воле не оставит свой телефон.              – Несколько я могу судить, – ответила Донна. – Его нет ни в одном из обычных мест. – Она осмотрелась, скользя взглядом по столешницам и сидениям кресел, без сомнения, уже в сотый раз за последние полчаса. – Она всегда кладет его на стол перед сном. Его там нет. Как нет и на кровати… Я звонила на него, но не слышала звонка в доме, и звонок перенаправился на голосовую почту. И мне кажется… ее сумочки тоже нет. Это не похоже на похищение, верно? – Женщина повернулась к Скалли с широко распахнутыми глазами в поисках заверения, которого, как Малдеру было отлично известно, его напарница дать не могла. – Похоже, что она ушла, верно? Дом был закрыт, но она не стала бы просто…              Скалли покачала головой и легко коснулась предплечья Донны пальцами.              – Мы пока не можем сказать, что произошло. Но она не взяла машину, верно? И вряд ли бы вы пропустили, если бы у дома ее ожидала машина?              Донна снова покачала головой, и шаль немного сползла с ее плеча.              – Да, это маловероятно. Окна моей спальни выходят на улицу. Я открываю шторы, когда выключаю лампу. Мне нравится солнечный свет поутру. И окна были открыты, чтобы был слышен шум дождя. Я бы услышала машину, увидела бы свет фар. Я мало спала.              – Вы поздно не ложились?              Она кивнула.              – Мне теперь довольно трудно заснуть.              Скалли сглотнула.              – Неудивительно.              – Так она, должно быть, ушла пешком, – заметил Малдер. – Кто-то мог подобрать ее за несколько кварталов от дома.              – В машине она может быть уже далеко… каждая минута… – Внезапно Донна широко распахнула глаза и, вслепую протянув руку, вцепилась в запястье Скалли. – - Dios mio. Приложение на телефоне.              – Что, простите? – переспросила Скалли.              Донна резко переместилась на край дивана, приготовившись подняться.              – Приложение… которое Джозеф установил на наши телефоны, чтобы отслеживать наше местонахождение. Он установил его, когда уезжал по работе. Но на телефоне Мариэлы оно должно быть, если она его не отключила. Мой телефон, он…              Малдер и Скалли переглянулись, уцепившись за эту конкретную информацию, дающую им хоть какую-то ниточку, тогда как Донна Гарсиа поспешно отправилась за своим собственным телефоном. Вскоре агенты уже уселись по обе стороны от Донны Гарсиа на диване, вместе пытаясь понять и активировать приложение, с которым никто из них толком не был знаком. Через несколько минут они совместными усилиями получили показания о местонахождении телефона Мариэлы Гарсиа.              – Это… – Донна нахмурилась, смотря в экран телефона и поворачивая его под другим углом, словно это изменило бы информацию на маленькой карте.              – Это поляна Миллера, – закончил за нее Малдер.              Скалли резко перевела на него взгляд, и они тут же поднялись на ноги.              – Я еду с вами, – твердо заявила Донна.              Малдер шагнул назад и посмотрел на исполненную решимости Донну с сочувствием, однако явно не собираясь идти у нее на поводу.              – Миссис Гарсиа, нам нужно, чтобы вы остались дома на случай, если Мариэла вернется.              Последнее, чего ему хотелось, – это чтобы невинный человек отправился на поляну Миллера и наткнулся на тех парней с пушками, которые прогнали их со Скалли оттуда всего несколько часов назад. И он отнюдь не собирался говорить Донне о том, что те парни могли быть там же, где и ее дочь.              – Но что насчет моего телефона? Разве он вам не нужен, чтобы отследить ее?              Малдер покачал головой.              – Мы недалеко оттуда. GPS в телефоне недостаточно точен, чтобы установить ее конкретное местонахождение. Мы лучше просто обыщем поляну. Позвоните нам, если покажется, что она уезжает оттуда на машине.              Донна покачала головой и уже набрала воздуха в грудь, чтобы возразить, но Скалли, к удивлению Малдера, протянула руку и сжала ладонь паникующей матери.              – Донна, посмотрите на меня, – сказала она и потом повторила: – Посмотрите на меня. – Когда Донна подчинилась, Скалли удерживала ее взгляд достаточно долго, чтобы та немного успокоилась и смогла внять ее доводам. Скалли заговорила медленно и размеренно – тоном, который она обычно использовала для близких друзей и семьи и редко применяла ко встреченным в процессе расследования людям. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вашу дочь и привести ее домой. Вы мне верите?              Донна чуть поколебалась, но потом с трудом сглотнула и отрывисто кивнула. Возможно, она почувствовала ту нить личной эмпатии по отношению к затерявшемуся в ночи ребенку, которая, по ощущениям Малдера, вибрировала между ним и матерью его ребенка, пробирая его до костей.              – Хорошо, – прошептала Донна.              Еще чуть дольше подержав ладонь женщины в своей, Скалли отпустила ее и двинулась к двери.              – Мы выйдем на связь, как только что-то узнаем, – пообещал Малдер, ведя Скалли к выходу. – Просто оставайтесь на месте и держите телефон под рукой.        ***              Малдер припарковал машину в сильно затененном месте у дороги примерно в четверти мили от тропы, ведущей к поляне Миллера. С безмолвной синхронностью они со Скалли побежали трусцой вдоль пустынного шоссе и дальше по грубой тропке, по которой шли при первом исследовании данной местности. Когда Малдер протянул Скалли руку на особенно крутом спуске, то с удовлетворением отметил, что на этот раз она надела ботинки, подумав про себя, что колючки, видимо, добрались до ее пяток, когда ей пришлось бежать ранее.              Осторожно пробираясь в темноте, сгущающейся по мере того, как они удалялись от дорожных огней, Скалли направила луч фонаря вдаль, и на мгновение свет выхватил из темноты ленту полицейского оцепления. Они по-прежнему находились за пределами карантинной зоны.              Малдер вынул телефон из кармана и проверил смски.              – Есть что-нибудь? – спросила Скалли, осматривая дальние границы их пределов видимости.              – Миссис Гарсиа пишет, что точка не сдвинулась. Так что телефон Мариэлы, если не она сама, все еще где-то здесь. Судя по карте, это… – Он замолчал и поднял телефон, теперь показывающий скриншот карты, присланный Донной Гарсиа. Он сориентировался по горам и слабому свету скрывающейся за облаками луны. – К востоку отсюда. Либо совсем рядом с огороженной площадью, либо внутри нее.              Скалли недовольно вздохнула и покачалась на каблуках.              – Какого черта она тут делает, Малдер? Отправилась бы она сюда по своей воле? И зачем?              Малдер покачал головой.       

      – Понятия не имею. Но что-то мне попадалось мало похитителей, позволявших своим жертвам забрать телефон и сумочку.              – Согласна.              Они продолжили путь по иссушенной земле, попеременно светя фонариками то вдаль, то под ноги, чтобы не наткнуться на что-нибудь в темноте. И разве гремучие змеи не жили в пустынях?              – Слышишь, Малдер?              Он перевел взгляд на напарницу. Она прижимала палец к уху, не замедляя ход, как будто услышав какой-то громкий звук. Или как будто давление причиняло ей боль.              Малдер покачал головой.              – Я ничего не слышу, – сказал он. – А должен? – Вопрос говорил о некой смене ролей: обычно у него были «собачьи уши», как называла это Скалли. Хотя в последние годы он стал замечать кое-какие побочные эффекты необходимости видеть слишком многое.              – Какой-то звук, – ответила Скалли. – Похоже на… электрический гул? – Она посмотрела на него, ища подтверждения. – Боже, он прямо в голове. – Она поморщилась и потерла ухо пальцем.              – Все еще ничего не слышу. – Малдер приблизился к Скалли и вытянул шею, проверяя, сможет ли он услышать пресловутый звук с ее места.              Он уже собирался сказать, что, возможно, услышал что-то, хотя это могли быть просто ночные насекомые, когда Скалли отвела пальцы от уха и схватила его за руку, одновременно останавливаясь.              – Малдер, там кто-то есть.              Он поднял глаза и проследил за лучом ее фонарика. На расстоянии он различил очертания фигуры… нет, двух фигур… стоящих на фоне возвышавшихся гор за узкой высохшей долиной.              – Вижу. Два человека.              – Это может быть она. Возможно, с другом? – предположила Скалли, учащенно дыша. Быстро обменявшись с ним взглядом, она перешла на бег, и Малдер последовал за ней.              Они приблизились достаточно для того, чтобы Малдер почти уверился в том, что видел Мариэлу. Вторая фигура стояла рядом с девушкой, может, удерживая ее, и он уже собирался рискнуть и заявить об их со Скалли присутствии, когда пистолетный выстрел прозвенел в темноте, разносясь по открытым пространствам и поднимаясь в горы. Скалли резко остановилась, и они оба потянулись за собственным оружием, когда откуда-то из окружавшей их черноты ее со всей силы толкнул кто-то по крайней мере 1,85 м ростом и весом 90 кг.              Она упала на землю с резким и придушенным вскриком, и, услышав свой собственный крик: «Скалли!», Малдер бросился к ней, даже не понимая, кто или что ударило ее. Но руку с пистолетом болезненно заломили ему за спину, а удар по ногам сзади вынудил его плюхнуться на колени прежде, чем он смог хоть немного приблизиться к Скалли.              – Мне кажется, мы говорили вам, что это запретная зона, – прозвучал над ухом Малдера отвратительный, неестественный и слишком хорошо знакомый ему голос. ***              Она уткнулась лицом в твердую пыльную землю и почувствовала, что прикусила губу. Соленая кровь защипала язык. Удар чуть не вышиб из нее дух: придавивший ее к земле человек был, вероятно, раза в два тяжелее ее, и она вскользь подумала о том, что могла сломать ребро.              Как, черт побери, кто-то столь крупный подкрался к ним бесшумно?              Скалли оглянулась через плечо, едва в состоянии двигаться под наседавшей на нее тушей. Она переместила свободную руку, стараясь найти точку опоры, чтобы приподняться, но прежде чем у нее появилась возможность упереться ладонью в землю, удерживающий ее человек грубо обхватил ее запястье и завел руку за спину. Она ощутила на языке смесь крови и песка, когда ее голова снова вынужденно опустилась.              – Оставьте ее в покое! – услышала она напряженный крик Малдера, подсказавший ей, что он находился в сходном положении. – Мы из ФБР и ищем пропавшую девушку! Кто вы такие, черт побери?!              – Мне кажется, я говорил, что мы работаем на правительство, – ответил голос слишком далеко позади Скалли, чтобы она могла рассмотреть говорившего, но его отчетливый холодный голос был лишен каких-либо модуляций. – И вы нарушаете границы запретной зоны. Здесь для вас небезопасно.              Она слышала, как Малдер протестующе повысил голос, говоря что-то о радиации и гражданских, но потом звон в ушах усилился настолько, что заблокировал все остальные звуки. Звон и свет слились воедино. Непроглядная тьма поляны Миллера озарилась ослепляющим белым светом, не похожим, однако, на дневной, или на осветительные приборы с места преступления. Казалось, лунный свет усилился в тысячу раз. Давление на спину Скалли немного ослабло, позволяя ей повернуть голову к источнику звука-света. Прищурившись, она разглядела сквозь пелену взъерошенных волос то, что заставило ее похолодеть и вызвало к жизни воспоминания, которые она старалась похоронить в течение десятилетий.              С другой стороны поляны в небе над первой грядой Орган Маунтинс зависло треугольное… нечто. Чернее черного на фоне ночного неба. Под кораблеподобным корпусом широкий круглый луч света упирался в землю. Крики. Ладонь Кассандры в ее ладони. О боже… звон в ушах. Свет, проносящийся над ней, подобно ветру. Запах огня. В луче света Скалли едва различила очертания фигур. Десять, может, пятнадцать. Все ростом с детей. Все в черном, странно неподвижные, с запрокинутыми головами смотрящие на завораживающие огни. Она могла бы поклясться, что видела очертания упавших с их голов капюшонов, когда фигуры подняли головы.              Затем свет вспыхнул вокруг нее. Фигуры поплыли, затем исчезли в ослепительной яркости. Дикий рев разрезал небо у нее над головой, и мир стал белым и насыщенно-синим. Потом все почернело. ***              Малдер знал, что его глаза должны быть открыты. Что-то происходило… он был… они были… Скалли… Малдер моргнул, приходя в себя, и обнаружил, что лежит, уткнувшись щекой в песок, и смотрит в широко распахнутые голубые глаза Скалли. Она лежала на земле в сходной с ним позе чуть в стороне. И выглядела такой же испуганной и сбитой с толку, как он себя чувствовал.              Сначала он осознал, что псевдовоенный, удерживающий Скалли на земле, пропал, а потом понял, что и сам свободен.              Малдер встал на колени, поморщившись, когда острые камешки врезались в кожу через ткань брюк. Он протянул руку, чтобы помочь Скалли, когда она начала подниматься, и она вцепилась в его рукав. Она оглядывалась по сторонам, осматривая поляну насколько это было возможно в темноте. Оба агента пытались сморгнуть попавший в глаза песок. Их фонарики укатились в сторону во всей этой суете, и теперь тонкие лучи прорезали кустарник.              Малдер полез в карман за телефоном. Он хотел активировать фонарик, но помедлил, увидев дисплей.              – Скалли, мы потеряли время.              – Что? – Она шагнула ближе, отряхивая штаны и осторожно дотрагиваясь до затылка.              Когда он поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом, то увидел струйку крови, стекавшую из уголка ее рта. Он нахмурился и коснулся ее подбородка.              – У тебя кровь. Ты ранена?              Но Скалли отмахнулась от его руки и покачала головой.              – Я в порядке, просто губу прикусила. Что ты имел в виду под «потеряли время»?              Малдер продемонстрировал ей экран своего смартфона.              – 04:26. Я посмотрел на часы перед тем, как на нас напали, когда изучал карту. Тогда было 04:16. Так что если все произошло сразу после этого… Скалли, мы потеряли девять минут.              Скалли какое-то время просто смотрела на него, дыша тяжело и неровно.              – Да, – в итоге выдохнула она. – Я глянула на свои смарт-часы: они оказались у меня перед глазами, когда я упала. Малдер, откуда, черт побери, взялись эти люди? Почему мы их не услышали? Кто они?              – Не знаю. Но это были те же, с кем я столкнулся – те, кто прогнали нас отсюда ранее.              Скалли тяжело сглотнула.              – Мариэла. Это была она, да? Мы за ней последовали?              Малдер кивнул.              – Практически уверен в этом.              Они с вновь возродившейся тревогой осмотрели окрестности и устремились вперед, подобрав фонарики с земли.              – Мариэла! – выкрикнула Скалли в ночь, вероятно, как и он, почувствовав, что они снова были одни. Никто не наблюдал за бесплодным клочком пустынной земли. – Мариэла! Это агенты Скалли и Малдер! Если ты здесь, мы просто хотим убедиться, что с тобой все в порядке.              Малдеру показалось, что он уловил какое-то движение справа от себя и собирался уже подать знак Скалли, когда она бросилась бежать влево. Он проверил ее траекторию и последовал за собственной ниточкой вправо.              Он замедлился перед фигурой, сидевшей на низких скальных камнях.              – Нейт? Нейт Монро? Это агент Малдер. – Он присел на корточки перед парнем, положив руку на его поникшее плечо. – Ты в порядке? – В довольно слабом свете фонарика Малдер увидел тонкую струйку крови, вытекавшую из раны на лбу мальчика. – Ты ударился головой?              Нейт выглядел немного дезориентированным, но при словах Малдера поднес руку ко лбу, вздрогнул и осторожно потрогал рану.              – Похоже на то. Думаю… я отключился. О боже, где Мариэла?              – Наверное, вон там, – сказал Малдер, оглянувшись через плечо. – С ней моя напарница. С ней все будет в порядке, агент Скалли врач.              Нейт всмотрелся в темноту и кивнул, однако выражение его лица по-прежнему оставалось растерянным и неуверенным.              – Агент Малдер, что случилось? Вы видели, что произошло?              – Точно не знаю. А ты что видел? Что вы, ребята, тут вообще делали?              Нейт покачал головой.              – Мы не пытались создать проблемы. Я просто хотел увидеться с ней, и это место пришло нам на ум в первую очередь. Мы не знали… мы не… – Лицо парнишки внезапно приобрело зеленоватый оттенок. Вероятно, из-за травмы головы. Или близкого контакта и потери времени. Похищения и вправду затрагивают семьи.              – Легче, парень, – посоветовал Малдер. – Дыши медленнее. Похоже, ты здорово приложился головой.              – Нет, я в порядке, – запротестовал Нейт и, вновь поднеся руку к ране, всмотрелся в темноту в сторону Мариэлы. На этот раз он казался более сосредоточенным.              – Возможно, но давай мы предоставим врачу это решать.              – Не знаю, что случилось.              – Да, я тоже не знаю, но мы это выясним. А ты пока посиди еще немного.              Малдер подозревал, что парнишка начал бы снова протестовать, если бы не опасался, что его может стошнить. ***              Скалли присела на корточки рядом с распростертой на земле фигурой Мариэлы. Девушка лежала на грубой земле; длинные волосы обрамляли ее лицо, рубашка была в беспорядке. Скалли быстро поднесла два пальца к шее девушки и, обнаружив устойчивый пульс, вздохнула с облегчением, чувствуя ускоренное биение собственного сердца. Она коснулась ладонью щеки Мариэлы и мягко позвала:              – Мариэла? Ты меня слышишь? Можешь открыть глаза?              Девушка немного переместилась и издала тихий стон. Внезапно она резко очнулась и широко распахнула глаза, в которых плескался страх. Она попыталась сесть, но Скалли удержала ее, положив руку ей на плечо.              – Эй-эй, полегче. Полежи еще немного.              Мариэла извернулась, чтобы посмотреть через плечо – в ту сторону, куда побежал Малдер.              – Где Нейт? Где Нейт, он в порядке?              Скалли убрала пряди волос с лица Мариэлы, попутно проверяя ее голову на наличие травм, и глянула туда, где виднелись очертания присевшего на корточки Малдера, разговаривавшего с кем-то – по-видимому, с Нейтом. Парнишка сидел, что вселяло надежду на то, что он в порядке.              – Думаю, да, – сказала она Мариэле. – С ним агент Малдер. А меня сейчас больше волнует твое состояние. – Легкими, но оценивающими движениями врача Скалли ощупала ноги Мариэлы. – Ты где-нибудь поранилась?              Мариэла покачала головой.              – Вроде нет. Только немного… больно.              – Как именно? Где?              – Ну, эм-м… – Мариэла перевела дух, прикусила губу и отвела глаза, внезапно выглядя значительно младше своего возраста.              Скалли коснулась запястья девушки.              – Я врач, милая, можешь мне рассказать.              Мариэла пару раз судорожно вздохнула, а потом расплакалась.              – Вы не… вы никому не расскажете, да? О боже, что если что-то случилось? – Мариэла многозначительно положила ладонь на живот и перевела взгляд со своей руки на Скалли. – Что если он…              Скалли накрыла ладонь Мариэлы своей.              – Ладно, просто успокойся. Дыши. Все в порядке. Мы отвезем тебя в больницу, и там тебя осмотрят, хорошо? Просто лежи спокойно.              – Нет, я могу… могу идти. Мы можем туда поехать.              – Ты уверена?              – Думаю, да.              Скалли помогла Мариэле сесть и уверенно положила руку ей на плечо.              – Погоди немного, пусть твое давление выровняется.              Девушка кивнула и, казалось, подчинилась.              – Мариэла, можешь рассказать, что случилось? Что ты тут делала?              Девушка закрыла глаза и устало понурилась.              – Мы просто… мне просто нужно было его увидеть. Мне нужно было увидеть его, я не могла… потерять и его тоже. Мы просто хотели ненадолго встретиться. Это единственное место, где, как нам казалось, никто не появится. Мы и раньше сюда приезжали, чтобы посмотреть на огни. До карантина.              – Ты с Нейтом Монро? Вы все еще вместе. Против воли ваших родителей?              Мариэла кивнула, опустив взгляд на пучки грубой травы на земле.              – Мы никому не хотели причинить боль или идти против воли наших родителей. Я никогда прежде не лгала маме, клянусь. – Она заглянула Скалли в глаза с мольбой об одобрении, что застало Скалли врасплох. Когда она не сразу нашлась с ответом, Мариэла продолжила: – Просто… вы знаете, каково это, когда вы не можете быть с любимым человеком? Когда вы думаете только о том, что если просто увидите его, коснетесь всего на несколько минут, то, может, сумеете продолжать жить дальше? Знаете, каково это?              Скалли издала протяжный вздох и на мгновение закрыла глаза, прислушиваясь к ночному воздуху. (мне ужасно хочется его увидеть… я буквально дрожу, читая твои слова… Этого не может быть!)              – Да. Да, я знаю, каково это, – в итоге произнесла она низким голосом.              – Я не думала, что кто-то пострадает.              – Знаю, – тихо отозвалась Скалли.              – Мама сильно злится?              Скалли протянула руку и убрала прядь волос Мариэлы ей за ухо.              – Твоя мама просто напугана. Она хочет, чтобы ты была в безопасности.              Судя по виду Мариэлы, она готова была снова расплакаться.              – Пойдем, – сказала Скалли. – Давай отвезем тебя в больницу.              Но прежде, чем она помогла Мариэле подняться, они услышали приближающиеся шаги Малдера и Нейта.              Нейт сразу же бросился к Мариэле, и она упала в его объятия, заливаясь слезами. Скалли перевела взгляд на Малдера.              – Надо отвезти ее в больницу.              Малдер кивнул.              – Их обоих. У Нейта травма головы. Он довольно слаб.              Скалли поморщилась, но промолчала. Они позволили молодой паре еще немного побыть вдвоем, а потом Малдер повел Мариэлу к машине, тогда как Скалли поддерживала Нейта, чтобы он не упал из-за головокружения.              Горы и камыши хранили молчание и свои секреты в бескрайней ночи. ***              Скалли позвонила Донне Гарсиа из машины и попросила встретиться с ними в больнице. Два с половиной часа спустя Нейта устроили в больнице для обследования из-за легкого сотрясения. Очевидно, он ударился головой о камень, когда отключился во время «пропавших» девяти минут. Донна сделала перерыв в своем бдении у койки дочери и отправилась на нижний этаж проведать сына, когда над Лас-Крусесом забрезжил рассвет. Дневная смена больницы как раз приступала к работе. Малдер разговаривал со Скиннером по телефону в больничном лобби, объясняя телефонный звонок, спозаранку полученный помощником директора от охраны «Уайт Сендс». Скалли же с результатами исследований в руках направлялась обратно в палату Мариэлы, которая отдыхала после ультразвука.              Скалли обошла кровать и раздвинула занавески, позволяя утреннему солнцу согреть стерильное помещение.              С мягкой улыбкой она подошла к койке и присела на ее узкий край.              – Как ты себя чувствуешь? – спросила она.              Мариэла кивнула.              – Нормально. Как насчет Нейта?              – Легкое сотрясение. Он поправится. Сейчас он отдыхает – и тебе тоже следует. – Скалли удержала зрительный контакт с Мариэлой, и та все поняла без слов.              – Ребенка больше нет, да? – спросила Мариэла, медленно вздохнув.              Скалли опустила взгляд на папку у себя на коленях, а затем заставила себя посмотреть в темные глаза Мариэлы.              – Да. Похоже на замершую беременность. Уровни хориогонадотропина свидетельствуют о том, что еще недавно ты была беременна, но сейчас зародыша нет. У тебя было кровотечение?              Мариэла покачала головой.              – Нет, все было в порядке до сегодняшней ночи.              Скалли кивнула.              – На таком раннем сроке твое тело могло просто резорбировать зародыш. – Девушка закрыла глаза, и Скалли вновь опустила взгляд. – Давно ты знала? – мягко спросила она.              – Около недели, – ответила Мариэла. – Вам придется… вам придется рассказать моей маме?              – В твоем возрасте нет. Ты не хочешь сама ей об этом рассказать?              Голос Мариэлы задрожал, а к глазам вновь подступили слезы, когда она ответила:       – Я не могу. Учитывая все остальное, что произошло в последнее время. Я не могу с ней так поступить. Она рассчитывает на меня… – Она замолчала и закрыла глаза, и слезы покатились по ее раскрасневшимся щекам из-под опущенных век.              Скалли импульсивно сжала ладонь Мариэлы, обратив внимание на ее красивый маникюр с изящной россыпью блесток и драгоценных камешков, покрытых лаком. Она и забыла, когда последний раз позволяла себе удовольствие от стоящего маникюра.              – Мариэла, ты не виновата ни в чем из случившегося с твоей семьей. И ты не несешь ответственность за всех вокруг.              – Но я несла ответственность за этого ребенка, – сказала она, окинув Скалли решительным взглядом.              – Да, но даже лучшие из нас делают ошибки.              – Это была моя вина? – спросила она, крепче сжав пальцы Скалли.              – Беременность или выкидыш?              – Мы всегда пользовались защитой.              Скалли кивнула.              – И правильно. Но, к сожалению, ни один из методов контроля рождаемости не является эффективным на 100%. А в вашем с Нейтом возрасте… уровни фертильности чрезвычайно высоки.              Мариэла молча приняла эту информацию, сделала несколько поверхностных вдохов и спросила:       – А выкидыш? В нем я виновата?              Скалли накрыла ладонь Мариэла второй рукой и вперила в нее максимально строгий взгляд.              – Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос. Ты в этом не виновата. Выкидыши случаются постоянно. Люди говорят об этом куда меньше, чем следует. Согласно статистике, одна из четырех беременностей заканчивается выкидышем. Возможно, даже 50%, если учесть те, которых происходят еще до следующего менструального цикла женщины. Часто тело распознает генетическое отклонение и вносит свои собственные коррективы. И ты никак не можешь на это повлиять.              – Это случилось с вами? Вы потеряли ребенка?              Скалли удивленно втянула воздух, и Мариэла мгновенно опустила ее руку, отодвинулась и опустила глаза.              – Извините, это было грубо с моей стороны. Мне не следовало спрашивать…              – Нет, нет, все в порядке, – заверила ее Скалли. – Я, эм… – Она с трудом сглотнула и прочистила горло. – У меня не было выкидыша, нет. Но, эм… в некотором роде… я потеряла двоих детей.              – О. – Мариэла откинулась обратно на койке и всмотрелась в Скалли в лучах утреннего света. На мгновение показалось, что их разделяет не так уж много лет. – Извините, – сказала она.              Скалли вздохнула и ответила:       – У тебя все будет в порядке, Мариэла, обещаю.              Мариэла кивнула.              – Отдохни немного. ***              Скалли нашла Малдера в лобби, когда он направлялся обратно к лифтам с двумя стаканчиками кофе в руках.              – Эй.              – О, да ты просто спаситель, – сказала она, потянувшись к дымящемуся стаканчику с жидким «топливом».              – Не благодари заранее, ты же его еще не попробовала, – заметил Малдер. – Больничный кофе а-ля Нигде, Нью-Мексико.              – Сейчас я выпью любую черную и содержащую кофеин жидкость. – Она сделала осторожный глоток и пришла к выводу, что пила и худшую бурду в дороге и полицейских участках в глуши. – Как все прошло со Скиннером?              Малдер пожал плечами.              – Ну, мои яйца все еще при мне. Считаю это успехом.              Скалли хмыкнула в знак признательности за его мрачный юмор и отпила еще немного горького напитка.              – А как Мариэла? – спросила Малдер.              – Измождена. Напряжена. Ощущает на своих плечах вес целого мира. Но с ней все будет в порядке. Оказывается, она была беременна.              Малдер чуть не выплюнул свой кофе.              – Серьезно?              – Серьезно. Нейт был отцом. Но ребенка больше нет.              Малдер приподнял брови.              Скалли покачала головой.              – Нет, Малдер, не думаю, что ее похищали: ни шрама, ни чипа. Полагаю, она забеременела старомодным способом – то же касается и выкидыша. Да и невероятный стресс последних месяцев мог внести свой вклад.              – Нейт в курсе?              – Не знаю. Я не спрашивала. Ее мать не знала, и вряд ли Мариэла планировала рассказать ей в ближайшее время. Как дела у Нейта?              – Легкое сотрясение, он спит. Уж мы-то с тобой на своей шкуре не раз испытали, каково это.              – Хм-м. – Она принялась обдумывать эту последнюю информацию, смотря на бумажный стаканчик в руке. – Беременность могла бы объяснить некоторые странные симптомы Мариэлы. Сыпь… И беременность была на таком раннем сроке, что ее не показали бы тесты, направленные на выявление диагноза.              Малдер согласно кивнул.              Скалли сделала несколько шагов к окнам с передней стороны больницы. Находившиеся там немногочисленные сиденья пустовали в столь ранний час – основная активность приходилась на отделение скорой помощи и реанимационное отделение.              – Я попросил проверить их одежду на предмет радиации, – сообщил Малдер, становясь рядом и тоже смотря на круглую подъездную дорожку перед входом и безлюдную улицу внизу. – Уровень минимален – продолжил он. – Не думаю, что они подвергли себя какому-то риску прошлой ночью. По крайней мере, риску облучения.              Скалли долгое время смотрела на чашку с кофе, пар от которого согревал ей щеки по контрасту с прохладным воздухом из углового кондиционера.              – Малдер… ты видел то же, что и я, на поляне?              – Что, ты имеешь в виду собрание Черноглазых детей, которых засосало в их корабль?              Скалли невесело рассмеялась и закрыла глаза. Она не была готова к обсуждению этой темы. Усталость начала потихоньку сказываться и на ней.              – Не знаю, Малдер. Не знаю, что видела.              – Но ты их видела? – не отставал он.              Она ответила не сразу, смотря на стоявшего на отдаленном пешеходном переходе мужчину. С такого расстояния он напомнил ей Лэнгли.              – Я видела группу освещенных фигур, – осторожно подбирая слова, в конце концов сказала она.              Она развернулась и встретилась с Малдером взглядом. И мир стал чуть более устойчивым у нее под ногами.              Он услышал ее невысказанные слова и медленно кивнул. Она наклонилась ближе и слегка толкнула его локтем в грудь, после чего вновь развернулась к окну и сделала еще один глоток кофе.              Он положил ладонь ей на поясницу.