Вечное Лето, том I: Несовершенный рай

And all the roads we have to walk are winding

      Тень с горящими глазами приближается, и я понимаю, что сейчас умру. Руки холодеют, паника комом собирается под горлом, дышать мешает, а я ни шага сделать не могу, не могу даже закричать…       А потом просыпаюсь в кровати своего номера в отеле. Сердце бьётся так часто, словно сейчас грудную клетку пробьёт, а руки неудержимо дрожат. От духоты, страха и одеяла, в котором я запуталась — неужели металась по кровати? — тело покрыто липкой испариной.       С трудом усевшись на постели, — тело ломит, будто всю ночь кросс бегала и свалилась к утру с температурой, — рассматриваю трясущиеся пальцы. Это сон. Всего лишь страшный сон. Почему тогда так колотит?       И только когда дрожь в руках постепенно сходит на нет, вспоминаю, что это существо… Эта тень, чем бы она ни была… Я видела это наяву. Всего лишь несколько часов назад. И всё остальное — то, что случилось накануне, — тоже не было сном. Мы в отеле. Нас никто не встретил. Нет ни персонала, ни других постояльцев. И я точно уверена, что видела… Видела…       Что я видела?       Едва ли я спала дольше часов четырёх, но вряд ли получится опять уснуть. Долго стою под душем, пытаясь смыть с кожи липкое ощущение ужаса и остатки сна. Получается не очень хорошо. Когда я захожу в ресторан, где собралась уже бóльшая часть нашей компании, нестройное бормотание чего-то вроде «доброе утро» красноречиво даёт понять, что кое-кто не ложился вовсе, а другие слегка перебрали накануне с алкоголем.       Завидев Раджа в кухонном переднике, расхаживающего между столами с тарелкой, уверена, собственноручно приготовленной еды, сразу решаю: нам страшно повезло, что он участвует в этой поездке. От соблазнительного аромата блинчиков желудок сводит судорогой. Вспоминаю, что не ела ничего со вчерашнего утра.        — Это, блин, так вкусно, — протягивает Крэйг, запихивая в рот целиком уже третий за минуту моего присутствия в ресторане блинчик; поспешно сажусь рядом, чтобы успеть съесть хоть что-нибудь.        — Слушай, Принцесса, тебе надо заказать майку с надписью «Разрушительница вечеринок», — говорит Джейк из-за соседнего столика, и я отвечаю ему раздражённым взглядом.        — Серьёзно, — беззлобно подхватывает Радж, вытирая руки о передник. Держу пари, он привёз этот передник из дома, а не нашёл на кухне. — После твоей истерики все разбежались так быстро, как будто тоже видели что-то там в кустах. Ну, почти все, — он бросает взгляд на Зару и Крэйга, на что Зара отвечает произнесённым одними губами ругательством.       Вот уж кому это утро точно добрым не кажется. Очевидно, винтажное вино оставляет после себя совсем не винтажное похмелье.        — Это то, что вас действительно волнует? — раздражённо бросает Эстелла. Она сидит отдельно, перед ней только чашка кофе — думаю, вовсе не из-за того, что Радж не предлагал ей блинчики.       Прожёвываю свою порцию — так вкусно, что не сразу замечаю, что все сидят, уставившись на меня. Даже Эстелла.        — Слушайте, я… — До ужаса неловко, когда все вот так смотрят, но молчание явно затянулось. — Извините, понимаю, что напугала всех до ужаса…        — Меня не напугала, — поспешно вставляет Крэйг, — меня вообще ничто не пугает.        — Дай ей сказать, — бормочет Шон, и Крэйг послушно замолкает. Что это — выработанный рефлекс слушаться капитана футбольной команды, как на игровом поле? Любопытно. И немного забавно.        — Я, в общем, не уверена, — продолжаю я, — видела ли я что-то или… не видела. Но я постараюсь больше не ломать вам кайф.       Я точно знаю, что что-то видела.        — Ну и отлично, потому что сегодня мы намерены повторить, — широко улыбается Радж.       Эстелла поджимает губы и едва заметно качает головой. Так, стоп, она что, разочарована?! Отвечаю ей сердитым взглядом: ну, какой смысл, в самом деле, упорствовать в том, что я, вероятно, видела какую-то страшную и явно недружелюбную тварь? Зачем? Чтобы напугать всех? Разве не достаточно того, что я сама с трудом справляюсь со страхом?       Отчего-то разочарование Эстеллы неприятно смущает, так что даже кусок в горло больше не лезет. Отвожу взгляд, делая вид, что меня жутко интересует обстановка ресторана. Глаза цепляются за фотографию в большой рамке на стене. На фото запечатлён мужчина, перерезающий красную ленточку на входе в отель. Он, этот мужчина, кажется смутно знакомым, и я поднимаюсь с места, чтобы рассмотреть получше.       Кажется, узнаю его ещё до того, как подхожу к стене поближе.       Тот самый человек из моего сна в самолёте. Совершенно точно, это он. Ты ничего не понимаешь, не так ли? Конечно, нет. Но ты поймёшь… В своё время. По коже бежит неприятный холодок, потому что в одном этот человек из сна прав: я действительно ничего не понимаю. И скорее бы уже настало то самое своё время, когда пойму хоть что-нибудь.        — А ты ещё кто такой? — спрашиваю вслух, не рассчитывая особенно на ответ.       И напрасно, потому что за моей спиной раздаётся голос Алистера:        — Эверетт Рурк. Основатель исследовательской организации Rourke Industries, успешный бизнесмен. Это его остров… И его курорт.       Голос Алистера звучит раздражённо, как будто этот Рурк сделал лично ему что-то очень плохое.        — Откуда знаешь? — обернувшись, рассеянно интересуюсь я.        — Внизу, в атриуме, есть его статуя, — хмыкает Алистер, — в полный рост и с перечислением всех регалий. Прямо как Дейенерис Бурерожденная, из дома Таргариенов, от крови Старой Валирии и далее по списку.       Алистер и «Игра Престолов»? Нет, ну кто бы мог подумать…       Остатки нашей компании потихоньку стекаются в ресторан. Последней заходит Лейла с её неизменной улыбкой от уха до уха.        — Всем доброго утра! — жизнерадостно говорит она. Зара поднимает на Лейлу тяжёлый взгляд. — Надеюсь, все вы отлично отдохнули в отеле! И тем не менее, нужно выяснить, куда подевались остальные гости.        — Ну неужели, Ямочка? — скептически подняв бровь, интересуется Джейк. Ямочка — это, наверное, дань вечной улыбке Лейлы. Что ж, это лучше, чем клеймо «подозрительная личность», которым я бы её одарила. Или здесь подойдёт ярлык «полная дура», пока не разобралась. И ведь эта чёртова улыбка не становится менее широкой, когда Лейла откровенно игнорирует Джейка.        — Я была в комнатах для персонала, искала информацию. Один из компьютеров был включён, и, знаете, согласно записям, два дня назад сработала тревога! — Чему эта сумасшедшая радуется, ей-Богу? — А это значит, что все гости и персонал отеля находятся в убежище!       Два грёбаных дня назад. Почему никто не предупредил об этом нас? Словно нас вообще здесь никто не ждал!        — И что за тревога, Лейла? — спрашивает Шон.        — Та, что на случай природных катаклизмов, — отмахивается она, и я ловлю на себе обеспокоенный взгляд Шона. Мишель округляет глаза, когда я поворачиваюсь к ней и едва заметно качаю головой.        — То есть ты говоришь о долбаном вулкане, Ямочка? — уточняет на всякий случай Джейк. — Прости, конечно, я, может, не геолог и всё такое, но что-то непохоже, чтобы два дня назад вулкан извергался.        — Уверена, это была ложная тревога, — беспечно отзывается Лейла. — В любом случае, я собираюсь поискать убежище, чтобы привести всех назад… Не уверена, как там работает система оповещений, может быть, они даже не в курсе, что всё в порядке.        — Подожди-ка, что значит «поискать» убежище? Ты ведь не впервые на острове, — не унимается Джейк.       У Лейлы слегка виноватый вид, так что даже градус лучезарности её улыбки несколько уменьшается. Совсем чуть-чуть.        — Ну, на самом деле, я знаю, где оно находится, но только в теории. Нужно идти на запад через лес… В самом убежище я ни разу не была. Как-то… Не приходилось.        — Что ж, Ямочка, ты как хочешь, а я иду с тобой, — с этими словами Джейк поднимается из-за стола.        — Это ещё зачем? — недоумевает Лейла. — Я справлюсь сама.        — Нисколько в этом не сомневаюсь, — сарказм так неприкрыто сочится из его речи, что на месте Лейлы мне было бы жутко неуютно. Впрочем, мне и так не то чтобы зашибись. — Вот только, видишь ли, пока эти ребятки здесь разыгрывают сцены из фильма «Один дома: Островное бунгало», я теряю прибыль. Должен был прибыть в Канкун ещё вчера вечером, так что каждая секунда промедления стоит мне денег. И я бы хотел поскорее покинуть это место.       Нормально ли то, что мне не очень-то приятно это слышать? Мари, тревога — выше крыши!        — Я тоже пойду, — неожиданно объявляет Алистер, — мне хотелось бы… эм, осмотреть окрестности.       А вот это уже странно. Алистер совсем не компанейский парень, чтобы набиваться на прогулку с кем-то, кто его бесит. А бесят его, по-моему, все. Кроме, разве что, малышки Грейс. Буравлю его взглядом, пытаясь высмотреть хоть какой-то намёк на его истинные намерения, но тщетно: лицо Алистера остаётся непроницаемым.        — И я с вами, — добавляет Куинн, — я могла бы помочь чем-то… А, ладно, кому я вру. Просто хочу посмотреть остров, — она подмигивает мне, и я не могу сдержать улыбки, почти выбрасывая из головы Алистера и его мотивы. — А ты пойдёшь, Марикета?        — Эм, я… — Вопрос настолько неожиданный, что сначала теряюсь. И идти-то, честно говоря, никуда не хочу — мысль о хищной твари в листве не особенно способствует жажде странствий по лесу. Но, в целом, желание поставить точки над i частично затмевает страх. Или здравый смысл. — Да, конечно, пойду.        — Зачем? — бормочет Диего. Его перспективка прогуляться по лесу определённо не прельщает.        — Разве тебе не любопытно узнать, что произошло? — спрашиваю я с напускной бравадой.        — Любопытно, но, видишь ли, я смотрел достаточно фильмов ужасов, чтобы никуда не ходить. Разве ты не в курсе? Это закон жанра. «О, пойдёмте-ка исследуем таинственное убежище в чаще леса на пустынном острове! Что вообще может пойти не так?» И знаешь, что происходит потом? Чёртов зомби-апокалипсис!        — Паникёр, — смеюсь я, — оставайся здесь. Мы скоро вернёмся.        — Ну нет! — протестует друг. — Я пойду с вами — хотя бы для того, чтобы потом сказать что-нибудь типа «ну я же говорил!»        — Мне определённо нравится твой настрой, — и мы оба катимся со смеху. Становится действительно как-то легче. Мы пойдём в убежище, приведём людей обратно… И, в конце концов, когда ещё выдастся возможность погулять по тропическому лесу? Надо только постараться не думать про странные сны… И возможных хищников…       Не думать, Мари, НЕ ДУМАТЬ.        — Ну что, если больше никто не собирается идти, тогда вперёд? — объявляет Лейла, и, несмотря на её обычную улыбку и дружелюбный тон, я понимаю, что она не очень-то рада навязавшейся ей компании.       Спустя четверть часа, покончив с завтраком и захватив запасы воды, мы покидаем отель и обходим его с южной стороны, чтобы продолжить движение на запад. Лейла идёт вперёд уверенно, так что мы едва за ней поспеваем. Солнце почти не проникает под полог густой листвы, и дышать практически нечем — воздух влажный, тяжёлый, будто оседает на горле и в лёгких. Внимательно вглядываюсь в окружающий нас пейзаж и почти ненавижу себя за то, что вздрагиваю от каждого шороха.       Проходит, наверное, не меньше получаса, и природа вокруг нас постепенно и едва уловимо меняется — краски становятся ещё более яркими, растения кажутся всё диковиннее, а воздух наполняется смесью незнакомых прежде ароматов. И это так захватывает, что даже тревога понемногу отступает на задний план.       Мы выходим на полянку, полную красочных цветов — кажется, что они всех возможных оттенков и даже более того… На слабом горячем ветре лепестки завораживающе покачиваются, и создаётся иллюзия, что эти цветы излучают слабое сияние. Куинни тут же наклоняется к одному из цветков, что ближе всего к ней, а я останавливаю её прежде, чем понимаю, что делаю.        — Погоди-ка, Куинн. Вдруг они ядовитые?       Куинни обиженно надувает губы.        — Ты на них только посмотри… Какие цвета… Текстуры… Они похожи на что-то из волшебного сна! Разве они могут быть ядовитыми?        — В дикой природе обычно так и происходит, — безучастно констатирует Алистер, — чем ярче краски, тем больше яда.        — Лейла, а ты что скажешь? — окликает Куинн в поисках поддержки.       Лейла оборачивается к нам и выдаёт определённо заученную фразу, звучащую столь складно, что по телу мурашки ползут:        — Благодаря уникальному географическому положению, Ла-Уэрта обладает не имеющей аналогов нигде в мире экосистемой, что делает её домом для десятков видов уникальных растений и животных. То, что вы видите перед собой, является ярким примером такого уникального вида.        — Ну конечно, Минни Маус, — фыркает Джейк, — продолжай развешивать лапшу а-ля Рурк. Я на это не куплюсь.        — И что бы это значило? — разъярённо, словно ему нанесли личное оскорбление, переспрашивает Алистер.        — Я просто говорю: меньше читайте рекламные буклеты, это вам не какой-то сраный Диснейленд, — Джейк улыбается, как будто возможность побесить Алистера — это лучшее, что могло произойти с ним за день. — Да в любом кабаке в пределах Карибского бассейна можно наслушаться о том, что тут творится… Так что я этой мишуре не доверяю, — он ухмыляется, видя чистейшее недоумение на лице Алистера. — Слухи разные ходят. Террористические заговоры. Незаконные эксперименты. Люди, пропавшие без вести. Все виды безумия.        — Это что, теория заговора или что-то в этом роде? Ты ведь шутишь? — Куинн издаёт нервный смешок, а мне очень хочется, чтобы всё, сказанное Джейком, оказалось чушью собачьей. Плохо просто оказаться на опустевшем острове, а вот оказаться на опустевшем острове, о котором ходят такие разговоры… Это вообще ужасно. Слухи не появляются на пустом месте, но сколько в них правды? В принципе, люди склонны приписывать различные грехи успешным людям… Если взять в расчёт личность незнакомого мне Эверетта Рурка, он определённо входит в категорию успешных.        — Можешь смеяться сколько угодно, Пеппи Длинный Чулок, — фыркает Джейк, бросая презрительный взгляд на Куинн, и её улыбка гаснет, как перегоревшая лампочка. Она моментально становится похожа на запуганного зверька — инстинктивно беру её за руку, словно могу защитить. — Если бы ты знала, что творится за пределами твоего милого мирка, твоя маленькая головка взорвалась бы. Пораскинь мозгами. Ты ничего не знаешь об этом месте. А эти цветочки могут вполне себе, скажем, излучать радиацию. Как тебе вариант?       К концу тирады голос Джейка становится угрожающе тихим, так что неуютно становится даже мне — а он ведь не ко мне обращается.        — Это абсурд, — ввинчивает Алистер. Джейк чуть ведёт головой в сторону, как бы показывая, что мнение Алистера ему по боку, в чём лично я вообще не сомневаюсь, и переводит взгляд на меня.        — Ну а ты, Принцесса? Доверяешь этому месту?       Сжимаю зубы. Надеюсь, что он ошибается. Что преувеличивает. Но все эти сказки о пропавших на этом острове людях… Разве сейчас мы видим не то же самое? Не хочу, чтобы кто-то начинал паниковать из-за слов Джейка, и не хочу, чтобы Куинн расстраивалась, но ещё меньше хочу проверять, насколько Джейк прав.        — Просто пойдёмте дальше. Привал затянулся, — коротко бросаю я, давая понять, что этот разговор окончен.       Куинни качает головой, Джейк недовольно фыркает, но не спорит — и мы, наконец, продолжаем наше путешествие.        — Это совершенно бессмысленно, — когда мы выходим на очередную полянку спустя ещё какое-то время, тишину вдруг нарушает голос Лейлы; она так резко останавливается, что я чуть не врезаюсь в её спину. — Если я правильно помню, убежище где-то рядом, но…        — Замечательно. Даже гид потерялась, — ворчит Алистер. — За что мы вообще платим… — Вообще-то, мы не платим. Мы тут по университетской программе.        — Нужно найти какую-нибудь возвышенность и оглядеться, — предлагает Джейк. — Может быть, тот холм…       «Холм» больше похож на небольшую скалистую гору и выглядит довольно внушительно, несмотря на то, что между нами и этим местом на вид не меньше полумили ходьбы сквозь лес.        — Слышите? Похоже, здесь неподалёку водопад, — жизнерадостно щебечет Куинн. Прислушиваюсь — действительно, откуда-то слева от нас доносится шум воды, а я думала, это ветер шелестит в ветвях. — Значит, и убежище должно быть поблизости!        — Или ты просто хочешь прогуляться к водопаду, — с улыбкой подкалывает её Диего.        — Очень может быть!        — Ребята, нам нужно придерживаться направления, — неуверенно произносит Лейла. — Убежище должно быть где-то впереди.        — Давайте разделимся. — Может, не самая лучшая идея (уверена, Диего сейчас прокручивает в голове массу сценариев из фильмов ужасов), но мы словно на пороховой бочке сидим, и спорить по такому пустяку реально опасно.        — Я пойду с Лейлой по тропе, — тут же откликается Диего.        — Пожалуй, постою здесь, — бормочет Алистер. — Нет ни малейшего желания слоняться по округе по чьей-то указке.        — Составишь мне компанию, Принцесса? — небрежно спрашивает Джейк. Куинни же, подмигнув, быстро уходит в том направлении, откуда доносится шум водопада.        — Почему бы и нет, — пожимаю плечами. Возможно, правильнее было бы пойти с Лейлой и Диего или, может, последовать за Куинн, но, в действительности — почему бы, блин, и нет, ну твою-то мать, Марикета.       Мы отделяемся от группы, пробираясь через чащу в сторону холма, на который чуть ранее указал Джейк; он ловко перепрыгивает через змеящиеся по земле толстые корни и порой оборачивается, чтобы убедиться, что я тоже неплохо справляюсь с задачей.        — Впечатляет, — задумчиво говорю я, когда он в очередной раз уворачивается от настырно лезущих в лицо веток, — частенько приходится этим заниматься?        — Чем? Застревать на таинственных островах с группкой отважных маленьких студентиков? Должен сказать, со мной это впервые.        — Я имею в виду, походы, прокладывание дорог через джунгли, всё такое, — терпеливо поясняю я. — Ты выглядишь довольно уверенным для подобной, хм, обстановки.        — Я из Луизианы. Моего родного города даже на карте нет, — Джейк пожимает плечами. — Когда дело доходит до, как ты выражаешься, походов, разницы между болотами и джунглями не ощущается.        — Здесь хотя бы не так много аллигаторов…        — Меньше аллигаторов, больше ягуаров… Будем считать это справедливостью. Ну а ты? — Джейк на мгновение оборачивается, и я вижу в его глазах неподдельное любопытство. — Ты любишь эти… походы?       Ей-богу, что ж он так зацепился за это слово?        — Как сказать. Мне… Да, мне нравится ощущение чистого воздуха, земли под ногами… Думаю, если бы… Если бы я была родом из какого-нибудь большого города, было бы не так… Ну… Комфортно.        — Так тебе комфортно? — ухмыляется Джейк, и я смеюсь. Подловил. Мне на самом деле довольно неплохо, если не учитывать странные сны, отсутствие других людей и желание понять, что здесь происходит.        — Да, наверное. Здесь действительно здорово.        — Так ты согласилась пойти со мной потому, что любишь природу? — Джейк останавливается и поворачивается. Это провокация? Провокация же, да?       Ну, если да, то я, пожалуй, поведусь.        — Может быть, я просто хотела провести время с тобой? — вскидываю голову, глядя Джейку прямо в глаза. И снова в голове мелькает идиотская мысль про то, что обычно так себя не веду, но почему-то этот откровенный напор (это же откровенный напор, да?) сейчас кажется правильным. Джейк едва заметно вскидывает брови, будто ждёт, что я ещё скажу. И я иду ва-банк. — Слушай, ты действительно отличаешься от остальных членов нашей компании. Кажется, ты точно уверен в том, что делаешь. Разве в сложившейся ситуации то, что меня тянет к тебе, — странно? По-моему, это вполне ожидаемо.        — Это ожидаемо, хотя довольно наивно, — соглашается Джейк с улыбкой без толики самодовольства, — в отличие от твоей откровенности. Ты, — он чуть склоняет голову, словно подбирает нужные слова, — ты полна сюрпризов, Принцесса.        — У меня, вообще-то, есть имя, — с наигранным недовольством замечаю я. Странно, но сегодня это прозвище не бесит так, как вчера. Хотя до сих пор не понимаю, с какого перепугу я вдруг «Принцесса». — Меня зовут Марикета. Ма-ри-ке-та, Арагорн.        — Я в курсе, как тебя зовут, Принцесса, — отмахивается Джейк.       Лес перед нами неожиданно расступается, и оказывается, что я права: никакой это к чёрту не холм, высота у холма не может быть навскидку футов восемьсот и с таким крутым подъёмом. И почему это с Джейком мне вечно приходится куда-то подниматься?       Второй раз за два дня — это превращается в систему. Или в привычку.       Джейк усмехается, видимо, подумав о том же.        — Дамы вперёд, — с шутовским поклоном предлагает Джейк, и я, скорчив рожицу, первая становлюсь на узкую тропу.       Подъём оказывается ещё более резким, чем казалось, к тому же тропа довольно скользкая. Дыхание быстро сбивается, по лбу стекает пот, и приходится прилагать вдвое больше усилий, чтобы не поскользнуться. Ведь если я оступлюсь, то мы с Джейком оба покатимся кубарем вниз, и это, вероятнее всего, кончится плохо для нас обоих.       Приятным открытием становится то, что, несмотря на инцидент на диспетчерской вышке, высота меня по-прежнему нисколько не пугает.       Кажется, что мы поднимаемся целую вечность. И, когда мы взбираемся на небольшое плато на вершине горы, я чувствую себя настолько уставшей, что совершенно не ощущаю облегчения от того, что трудный путь уже позади.       И больше всего бесит то, что, покуда я пытаюсь отдышаться, Джейк выглядит так, словно только что поднялся по лестнице с первого этажа на третий. Правда, как только прихожу в себя, я могу в полной мере насладиться открывающимся с горы видом.        — Всё-таки есть в этом месте что-то волшебное, — обращаюсь скорее к себе, нежели к Джейку. Нереальные, как с картинки, пейзажи Ла-Уэрты заставляют сердце пропускать удары от чувства какой-то необъяснимой полноценности.        — Это всё радиация, — неудачно вворачивает Джейк, и я поворачиваюсь к нему. Какого чёрта мы вообще тут делаем? — Ну-ка, глянь, — неожиданно он наклоняется и стряхивает землю с чего-то, что оказывается небольшим металлическим шестиугольником с гравировкой в виде головы волка.        — Как это могло здесь оказаться? — хмурюсь, разглядывая необычный предмет на его ладони. — В том смысле, непохоже, что здесь частенько гуляют люди.       До Джейка, кажется, мои слова доходят очень медленно — он смотрит на выгравированный символ с каким-то странным выражением лица. Как будто пытается вспомнить что-то важное.        — Да, непохоже, — наконец, произносит он и убирает предмет в карман куртки.       Снова поворачиваю голову в сторону обрыва и внимательнее вглядываюсь в окружающую нас картину.        — Вон, смотри, — наконец, нахожу то, что искала, — вниз по реке, серое здание. Похоже, это убежище.        — А у тебя зоркий глаз, Принцесса, — одобрительно говорит Джейк. Поворачиваюсь к нему, а он неожиданно протягивает руку, чтобы заправить прядь волос мне за ухо; от внезапности этого жеста чуть не отступаю на шаг назад. — Как странно, — глухо бормочет он, — до тебя мне больше нравились блондинки. — В какую-то совершенно безумную долю секунды кажется, что он сейчас меня поцелует, но Джейк, вернувшись к обычному тону, бросает: — Нам пора. Остальные могут нас потерять.       Спускается он первый, а в самом низу подаёт мне руку, чтобы помочь оказаться на твёрдой земле. Легонько сжав мою ладонь на чуть более долгий срок, чем положено в данной ситуации, Джейк как бы между делом говорит:        — Это было забавно. Думаю, перед тем, как я улечу, нам стоит вскарабкаться ещё на какую-нибудь гору.        — Ты зовёшь меня на свидание? — с притворным удивлением ахаю я. Теперь мой черёд провоцировать, но Джейк не ведётся. — Что ж, форма одежды — обычная…        — Обычная, — подтверждает он, — потому что без твоих обычных маечек никакого свидания бы и не было.       Проглатываю просящуюся на язык похабную шутку, и на обратном пути через лес мы не возвращаемся к теме маечек и свиданий, однако внутри разливается удовольствие не то от его небрежного «нам стоит вскарабкаться куда-то там», не то от этого сомнительного комплимента.       На полянке, где мы оставили Алистера, оказываются ещё и заплутавшие Диего с Лейлой, и, судя по виду, вдоволь наплескавшаяся в водопаде Куинн.        — Мы знаем, где убежище, — сходу выдаю я, и Алистер вскидывает брови.        — Неужели, — скептически протягивает он. — Ну что же, ведите нас.       Исключительно мысленно, чтобы не раздувать конфликт, демонстрирую Алистеру средний палец, и тем не менее мы быстро сворачиваем на тропу, что ведёт к убежищу; в общем-то, по усиливающемуся шуму воды становится ясно, что ближе всех к месту назначения была как раз Куинн, но её действительно мало интересовали эти поиски. Когда мы выходим на заросшую густой травой поляну с бункером, Лейла весело говорит:        — Джейк и Марикета, вы молодцы, что смогли сориентироваться!        — Я бы не торопился открывать шампанское, — нервно замечает Диего, — неужели только мне эта атмосфера напоминает «Двадцать восемь дней спустя»?        — Здание выглядит каким-то ветхим, — хмурит брови Куинн. — Оно давно построено?        — Одновременно с курортом, — откликается Лейла, — у меня будет весьма суровый разговор со смотрителем.        — Вся суть убежищ в том, чтобы вы были в безопасности внутри. И если это ранит ваши эстетические чувства… Ладно, пойдём уже, — раздражённо говорит Джейк.       Сквозь высокую траву мы пробираемся ко входу; Лейла немыслимым образом в одиночку толкает тяжёлую на вид металлическую дверь, впуская нас в пустынный обветшавший зал. По полу и стенам змеятся ветви плюща и полустёртые полосы краски; Лейла щёлкает выключателем, и из одной из старомодных люстр сыпется дождь осколков взорвавшейся с глухим звуком лампочки.       И, разумеется, ни одной живой души.        — Пусто, — зачем-то констатирую я. Ещё до того, как Лейла открыла дверь, я знала, что мы никого здесь не найдём, и всё-таки чувствую разочарование. Всё могло бы оказаться так просто, мы бы нашли обитателей и персонал отеля, наш отдых стал бы таким, каким должен был быть изначально, но всего этого не произошло.        — С другой стороны, Знаток поп-культуры прав, — расстроенно произносит Джейк, — это место на кого хочешь страху наведёт.        — Ты дал мне прозвище «Знаток поп-культуры»? — возмущается Диего. — Это самое отстойное из всего, что ты мог придумать.        — Никто не хочет вернуться в джунгли к ярким цветочкам? — очень тихо спрашивает Куинн, и по голосу слышно, что она действительно напугана. — Ну, пожалуйста, хоть кто-нибудь…       Джейк присаживается на корточки и проводит ладонью по полу.        — Следы от обуви. Много следов. Свежих.        — Хочешь сказать, гости были здесь? — спрашиваю я.        — Ну… кто-то здесь определённо был. А гости или нет — кто знает?       И тут я улавливаю звук какого-то резкого движения слева от себя.        — Кто-нибудь ещё это слышал? — шёпотом обращаюсь к остальным, поворачивая голову на звук.       В стене слева — огромная дыра, заросшая такими же цветами, как те, что были на поляне; они излучают слабое сияние, придавая месту ещё больше потусторонней иррациональности. Но сияние совершенно не рассеивает чернильной тьмы из пропасти в стене. И это место мне знакомо. Во сне рядом со мной здесь был Шон. В том самом грёбаном сне!        — По-моему, звук исходил оттуда, — Диего бледнеет.        — Кто-то должен посмотреть, что там, — неуверенно и без былой улыбки произносит Лейла.       Ещё до того, как до меня доходит, что она только что предложила, я делаю несколько осторожных шагов в сторону отверстия. Во тьме что-то шевелится, но всё, что могу разглядеть, — это отблески света, отражённые чьими-то… глазами?        — Это какое-то животное, — шёпотом сообщаю остальным.        — Крыса? — предполагает молчавший до этого Алистер.       Из дыры в стене раздаётся клацанье когтей по бетону. Ещё шаг вперёд… Клятое любопытство снова пересиливает здравый смысл.        — Мари, это… оно? Та штука, которую ты видела ночью? — дрожащим голосом спрашивает Диего. Ну нет, там было что-то куда большее по размеру.        — Не думаю, скорее, это… — щурюсь, пытаясь разглядеть, и делаю ещё один шаг вперёд; существо делает то же самое, и, наконец, выходит на более освещённую область.       На меня совершенно фиолетовыми глазищами пялится самый странный зверь из всех, кого я могла бы себе представить. Похожий на лисёнка, с большими торчащими кверху ушами и пушистым хвостом, он от лапок и до мордочки покрыт сине-голубым мехом. Только кисточки на ушах и хвосте да «носочки» на лапах белые. Зверёк издаёт странный звук, похожий на мурлыканье.        — Что за… — раздаётся за спиной бормотание Диего.        — О — мой — бог, — раздельно произносит Куинн, и я слышу в её голосе умиление, смешанное с облегчением.        — Что это за… штука? — а в голосе Алистера — изумление напополам с недоверием.        — Это буквально самое милое из всего, что я видела в жизни, — протягивает Куинн.        — Так, ну вы все согласны, что это не, хм, настоящее животное? — с сомнением интересуется Джейк.       Зверёк его как будто понимает — бело-синие ушки как-то слегка виновато опускаются, и он издаёт ещё одно мурлыканье, на этот раз, готова поклясться, грустное. И тут же этот пушистик пятится в угол, мелко дрожа, а окружающий его бетон моментально покрывается тонким слоем льда.       Заявляю официально: я не видела ничего более странного в жизни! Странного и… очаровательного?        — Думаете, он так сильно боится нас? — недоверчиво хмурюсь, чуть наклоняясь к зверьку.       И нечто позади меня издаёт низкое рычание. Кровь в венах стынет. Разворачиваюсь на негнущихся ногах и вижу огромное чудовище с клыками размером с ладонь взрослого мужчины; по виду оно напоминает смесь леопарда и тигра, только очень большого и… саблезубого. Это нечто крадётся в нашу сторону, готовясь к прыжку; оно размахивает длинным хвостом, как недовольная чем-то кошка. Смертельно опасная кошка. И это… Это куда больше напоминает то, что я видела вчера — боги, лучше бы не видела вовсе!        — Этого! Оно боится этого! — сипло выкрикивает Алистер, и чудище поворачивает массивную клыкастую голову в его сторону.       Синий лисёнок выпрыгивает из дыры в стене и, дрожа, прижимается к моим ногам. Изморозью они, к счастью, не покрываются, но прикосновение пушистого меха к коже странным образом отрезвляет.       Джейк поворачивает ко мне голову, и впервые я вижу, что он по-настоящему напуган. Он перехватывает мою ладонь, будто пытается удержать от опрометчивых действий, хотя я ничего такого не планировала, и очень тихо произносит:        — Только. Не. Двигайся.       И сейчас он выглядит точно так же, как в тот миг, когда я увидела его впервые — в своём чёртовом сне.