Вечное Лето, том I: Несовершенный рай

Still think you're a hard one, baby? We'll see when the missile rain

      Толпа ревёт, когда квотербек пересекает центр поля.        — О, да! Девяносто шесть! — выкрикивает темнокожий парень с пятым номером на футболке.       Университетский стадион полон народу. Последний день распределения новичков.       Кричу вместе со всеми, сидя в первом ряду, окружённая новыми соседями по общежитию.        — Если каждый футбольный матч здесь выглядит, как финал крутого фильма о спорте, я появлюсь на каждом! — обещает Диего, перекрикивая толпу, чтобы я его услышала.        — А я вообще не понимаю, что происходит! — ору в ответ я. Энтузиазм болельщиков, игроки, стремительными пятнами передвигающиеся по полю — всё это наполняет грудную клетку бешеной энергией. Я могла бы на это подсесть, как на наркотик.       До конца тайма остаются считанные минуты. Команда Хартфилда собирается у трибуны, совсем рядом с нами, чтобы обсудить дальнейшую тактику. Пятый номер, Шон Гейл, изучает защиту противника и командует игрокам:        — Внимание на того полузащитника! Это у них слабое место!        — Вижу его! — восклицает Крэйг Чао, номер 68.       Они бросаются в атаку, и я изумлённо наблюдаю, как люди сталкиваются на поле друг с другом. Решаю, что всё-таки футбол — явно не мой вид спорта, как-то это всё… грубо.        — Чёрт, их там двое! — восклицает Гейл, и Чао отвечает:        — Иди в атаку, я заблокирую обоих!       Гол!.. Трибуна взрывается криками.        — Говорил я тебе, — начинает шестьдесят восьмой и осекается. — Шон?..       На мою ладонь ложится рука Диего в ту секунду, когда я понимаю, что не должна слышать слова парня, находящегося на расстоянии половины футбольного поля.        — Найди меня, Марикета, — говорит Диего.        — Что?..       Поворачиваю голову и не вижу его. Не вижу никого. Все исчезли. Стадион пуст.       Только посреди футбольного поля стоит девушка в голубой толстовке со стянутыми в хвост волосами. Странно знакомым кажется шрам, пересекающий её правую бровь…        — Найди меня, Марикета, — шепчет она, и я почему-то слышу её слова.       Моргаю и вижу девушку прямо перед собой, и мы больше не на стадионе Хартфилда; мы в тропическом лесу, и лианы оплетают тело девушки, утягивая в темноту джунглей.        — Эстелла, подожди!       Её имя вспыхивает в памяти так неожиданно, что я почти задыхаюсь.       Но она уже исчезла в зарослях. На моё плечо опускается лапа какого-то животного. Оборачиваюсь, и рядом с лицом мелькают длинные острые когти. Саблезубый тигр приближается; отступаю и падаю, споткнувшись о ветку. Зверь с диким рычанием бросается в атаку…       И я, дрожа, просыпаюсь. Тело покрыто испариной, а на плече действительно лежит чья-то лапа. Поворачиваю голову — лапа маленькая и голубая. Снежок. Зверёк открывает фиалковые глазищи и обеспокоенно мурчит, а я всё не могу отдышаться.        — Не волнуйся, Снежок, — не знаю, пытаюсь ли успокоить его или себя, — всего лишь плохой сон. Не больше, чем сон, правда?..       Лисёнок утыкается в мою шею влажным носом; чувствую лёгкую прохладу, исходящую от его густого меха. Сердце постепенно успокаивает ритм, дыхание выравнивается. Придя в себя, встаю с кровати. За огромными окнами всё ещё темно, заря только занимается над горизонтом.       Эстелла ушла два дня назад. Конечно, не то, чтобы я переживала за неё каждую секунду, но тем не менее, я волнуюсь. Да, она пугает, и да, я её не понимаю, но… Разве можно не тревожиться за человека, ушедшего в джунгли в полном одиночестве и не возвращающегося вот уже два дня?..       Хотя мне не мешало бы хорошенько выспаться, я, тем не менее, уверена, что больше не усну. Быстро принимаю душ, окончательно взбодрившись, и выхожу из номера, чтобы проветриться. Снежок, конечно, увязывается за мной.       Внизу неожиданно наталкиваюсь на Шона с тяжёлым даже на вид рюкзаком.        — Привет, — говорит он так просто, словно мы встретились на прогулке по университетскому парку.        — Угу. Куда ты собрался в такое-то время? Полагаю, не на утреннюю пробежку.        — Я собираюсь в обсерваторию, — замявшись, отвечает Шон, — узнать, сможем ли мы использовать спутник для связи с внешним миром, — после паузы выпаливает он. Вздыхаю, прикрыв глаза, чтобы сохранить самообладание. — И я пойду один, — продолжает он, — хотел уйти пораньше, чтобы ни на кого не наткнуться, но…       Качаю головой.        — Почему один?        — Не хочу, чтобы кто-то пострадал там, в джунглях. Лучше… сделаю всё сам.       Он разворачивается к выходу; ловлю его за руку. Он намного сильнее, но, видимо, воспитание и характер не позволяют просто стряхнуть ладонь.        — Я не позволю тебе пойти одному, — твёрдо говорю я. — Эстеллы нет уже два дня. Не хватало только, чтобы и ты… потерялся.       Шон слабо улыбается, проводя ладонью над моей заживающей раной, слегка касаясь кожи.        — Я не потеряюсь, — тихо говорит он.        — Только вчера утром ты злился из-за того, что никто не хочет прилагать усилий, чтобы выбраться с острова, а сегодня решил сделать всё самостоятельно? Зачем отталкивать людей, которые хотят помочь?       Шон молчит целую долгую минуту, испытующе глядя в моё лицо, а потом произносит:        — Ну хорошо, Мари. Возможно, ты права. Дождёмся утра и предложим пойти всем, кто захочет.        — И как я могу быть уверенной в том, что ты сейчас не уйдёшь в джунгли? — с сомнением спрашиваю я.        — Я никогда не нарушаю данного слова, — улыбается Шон, и я ему отчего-то верю. Он проходит мимо меня к лифтам. Выхожу на площадку к бассейну, намереваясь полюбоваться рассветом. Снежок сворачивается клубочком на коленях, когда я устраиваюсь на шезлонге, проваливаясь в сон ещё до первых солнечных лучей.        — Как жаль, что я не взял с собой маркер, — спустя какое-то время раздаётся над ухом голос Диего. — Иначе ходить бы тебе с изрисованным лбом, малышка.       Солнце палит уже вовсю.        — Который час? — сонно потягиваюсь.        — Почти девять. Все позавтракали и собрались в холле, никто не знал, где ты. Я принёс тебе бурито… И твой рюкзак. Ведь ты же наверняка пойдёшь в ту обсерваторию. Там всякое… что тебе пригодится.       Надкусываю бурито и думаю, как мне охренительно повезло с Диего — ведь таскал же всё это с собой, пока искал меня.        — Ждут только тебя, — подсказывает Диего, видя, что я явно вознамерилась насладиться завтраком. Со стоном поднимаюсь с шезлонга, и Снежок фыркает, недовольный тем, что я его потревожила. Скармливаю ему половину бурито и следую за Диего в холл.        — Итак, — вещает Лейла, словно именно наше появление стало сигналом к речи, — хотя решением большинства было остаться в отеле, нам нужно отправиться в обсерваторию. Собственно, она примерно в семи милях отсюда, идти придётся через джунгли… И, вероятно, карабкаться в гору. Где-то шесть-восемь часов пути.        — Это может быть очень опасно, — добавляю я. Как бы чрезмерный оптимизм Лейлы не ввёл ребят в заблуждение… — Те, кто собирается идти, должны быть к этому готовы.        — Марикета, ты что, пытаешься всех запугать? — возмущается Лейла.        — Просто не собираюсь никому лгать, — отрезаю я. Достаточно того, что я никому не рассказала об анкетах. И о своих проблемах с кукушкой.        — Мари права, — подхватывает Шон, — всем будет безопаснее здесь. И если я пойду один, я вернусь ещё до заката. Так что нам не нужно собирать группу и всё такое.       Тяжело вздыхаю. Должна была догадаться, что он попробует настоять на своём. С другой стороны, он действительно не нарушил данного слова.        — Серьёзно? — хрипло спрашивает Зара, и как она вообще на ногах стоит после выпитого накануне? — Ты знаешь, как управлять спутниковыми коммуникациями?        — Допустим, нет, а ты? — уточняет Шон.        — На этот вопрос тебе ответит ФБР, — фыркает Зара, сдувая с глаз чёлку. — Я иду с тобой. Иначе это будет напрасной тратой времени.        — И я тоже пойду, — подаёт голос Грейс.        — И ты?! — изумлённо переспрашивает Алистер.        — Я проходила практику в гавайской обсерватории на втором курсе, — терпеливо поясняет Грейс, поправляя очки, — так что могу оказаться полезной.        — Грейс, ты уверена? — хмурится Шон.        — Да, она уверена, — ворчит Крэйг, — и я иду тоже.        — С чего бы тебе? — изумляется Диего. — Ты ведь совсем не хочешь покидать остров.        — С того, что Шон — мой бро, — простодушно отвечает Крэйг и поворачивается к Шону: — Если ты собираешься рисковать собой, я должен быть рядом. Как всегда, чувак.        — Ну спасибо, друг, — впервые за наше импровизированное собрание губы Шона трогает улыбка.        — Ну, тогда и я пойду, — просто говорит Мишель.        — Замечательно! — улыбаюсь. Как показывает практика, нам реально не помешает штатный медик в путешествии сквозь джунгли. — Твоя помощь может оказаться кстати.        — Сарказм неуместен, Мари, — хмурится Мишель. Поджимаю губы и вскидываю брови, стойко выдерживая её взгляд. Никакого сарказма, вообще-то. — О, или ты… ты серьёзно? Спасибо, в таком случае.        — Ты уверена, что хочешь пойти? — раздражённо спрашивает Шон. — Я не уверен, действительно, пригодится ли твоё…        — Мари вот верит в меня, Шон, — огрызается Мишель, — почему бы и тебе не попробовать, скажем, ради разнообразия?       Аж неловко становится. А ведь она сейчас не о том доверии говорит, ой, не о том…        — Итак, группа сформировалась, — заключает Лейла, — великолепно. Давайте-ка, кому нужно — возьмите всё необходимое, выдвигаемся через двадцать минут!       Поправляю лямки рюкзака. Благодаря Диего, у меня всё есть. Что бы он туда ни положил…        — Мари, ты ведь будешь осторожна? — спрашивает он, обнимая меня. Кладу голову на его плечо.        — Конечно, буду. И ты береги себя, ладно?        — Это ничего, что я не пойду с тобой туда? Мне бы не хотелось, чтобы и ты шла, но…       Улыбаюсь, прекрасно понимая его чувства.        — Всё хорошо, Диего. А за меня не бойся.        — Марикета! — неожиданно чьи-то холодные пальцы смыкаются на моём запястье и тянут меня в сторону. — Нужно избавиться от канарейки, — шипит мне на ухо Зара. Она предусмотрительно притащила сумку заранее.        — От кого? — переспрашиваю я, и Зара закатывает глаза.        — От Лейлы, — нетерпеливо поясняет она. — Я не доверяю ей. Она работает на Рурка и его компашку… Что бы ни произошло здесь, для них это очень, очень плохо. И ей придётся выбирать, на чьей она стороне. Ты уверена, что она выберет именно нас? Кроме того, она такая… счастливая. — Зара морщит нос, как от резкого запаха.        — И что в этом такого?..        — Никто не может быть естественно счастливым в такой ситуации, Марикета. Никто.       Поворачиваюсь к лифту — оттуда как раз выходит Лейла с сумкой наперевес.        — И что, по-твоему, я должна ей сказать?        — А вот это уже твои проблемы! — фыркает Зара и отступает.        — Ну что, все готовы? — жизнерадостно спрашивает Лейла, поравнявшись с нами.        — Лейла, — судорожно думаю, что сказать, — мне нужно, чтобы ты осталась в отеле.        — Но, — улыбка блекнет, — почему?        — Кто, кроме тебя, может присмотреть за порядком? — притворно изумляюсь. — Ты ведь наш гид. Я могла бы попросить Шона, но, как видишь, он идёт с нами. Понимаешь, мы сумеем справиться без тебя, а те, кто остаётся — нет…        — Что ж, хорошо, — неуверенно произносит она, — я… Я останусь.       Знаю, что она ни одному слову не поверила, но сейчас это не так уж и важно: результат достигнут. Зара права — Лейле придётся выбирать, на чьей она стороне, и да, действительно, вся её жизнерадостность попахивает притворством. И ещё немного напрягает, что наш гид подозрительно хреново ориентируется на острове: то она в убежище ни разу не была, то понятия не имеет, где обсерватория… Странно всё это.       Постепенно все участники будущей экспедиции стекаются в холл.        — Я собрал остатки еды со вчерашнего ужина, — говорит Радж, протягивая внушительный пакет. — Вам в дорогу.        — Радж, мы скоро вернёмся, — качает головой Шон, оценивая объёмы провизии.        — Угу, — кивает Радж с самым печальным видом. Не знай я его, подумала бы, что его расстраивает факт нашего скорого возвращения, но понимаю: он просто волнуется за нас.        — Грейс, — слышу голос Алистера, — ты… Смотри не погибни там.        — Хорошо, Алистер, — Грейс улыбается. — Я постараюсь.       И она обнимает Алистера. Забавно: она едва достаёт ему до плеча. Алистер отчаянно краснеет, и я, повинуясь порыву, хитро ему подмигиваю. Он краснеет ещё сильнее.       На моё плечо ложится чья-то хрупкая ладонь.        — Будь осторожна, Мари, — серьёзно говорит Куинн.        — Постараюсь, — обещаю я.       К нам подходит Джейк, до того лечивший похмелье в одном из массажных кресел с помощью кофе (или хрен его знает, чего ещё, но стакан, во всяком случае, кофейный) и поэтому в собрании не участвовавший.        — Да уж постарайся не помереть там, — беспечно бросает он, а Снежок, выпрыгнув из-за моих ног, рычит на него. Изо рта лисёнка вырывается пар и замораживает стаканчик в тот момент, когда Джейк собирается сделать глоток. Интересно, откуда у этих двоих взялась взаимная неприязнь? — Напугал, — хмурится Джейк, — я просто обожаю ледяной кофе, комок ты меха…       Не знаю, по какой причине, но с недовольным рычанием Снежка в адрес Джейка я в эту минуту солидарна. Какое… безразличие в его голосе! «Постарайся не помереть!»       Разворачиваюсь и подхожу к Шону. Он выглядит расстроенным и сердитым, и я выплёскиваю на него собственное раздражение.        — Ну что такое? Ты ведь хотел, чтобы люди проявляли инициативу, чем недоволен сейчас? — явно несёт куда-то не туда. От этой вспышки гнева становится ещё хуже.        — Я хотел, чтобы они поддерживали друг друга, Мари, — мой тон его, кажется, нисколько не задевает. — Но тут другое. Они собираются рисковать жизнями.        — Ты тоже собираешься рисковать жизнью. Научись уже доверять окружающим, — ворчу я. — Думаешь, никто не способен позаботиться о себе самостоятельно?        — Честно? Да, я так думаю. Не было смысла волноваться, когда я собирался идти в одиночку, но группа получилась слишком большой. И ты должна понимать — Грейс, Мишель, они такие хрупкие. Нам нужно оставить их здесь или взять кого-то ещё, кто обладает навыками выживания… Я рассчитывал на Лейлу, но ты её отшила, и… — его глаза выразительно скользят по Джейку, по-прежнему препирающемуся со Снежком.        — Ты сейчас серьёзно?!        — Я с трудом его выношу, — признаёт Шон, — но его подготовка серьёзнее, чем у нас всех вместе взятых. Но меня он не послушает. А вот тебя…       Корчу рожицу и вихрем проношусь мимо остальных прямиком к Джейку. Снежок в этот момент очередным выдохом выбивает стаканчик из его рук и с мурлыканьем запрыгивает ко мне на руки. Прижимаю зверька к себе.        — Ах ты чёртов… М-да, Принцесса, — протягивает Джейк, нагло уставившись на мою грудь. Как раз туда, куда прижался Снежок. — Твой питомец умеет выбрать, гхм, укрытие. Так что? Ты собираешься записать меня в этот ваш Отряд Самоубийц или как?        — Что-то в этом роде, — резко говорю я.        — А Капитан Америка в курсе, что ты просишь меня вмешаться в его тусню?        — Он сам попросил меня об этом, — с удовольствием ябедничаю.        — Врушка! — протягивает Джейк с улыбкой. — Лучше бы сразу сказала, что будешь слишком сильно по мне скучать, чтобы оставить меня в отеле.        — Зачем? Я ведь врушка, — парирую я.       Джейк вздыхает и подходит на шаг ближе. Ноздри наполняются запахом его кожи — судорожно пытаюсь вспомнить, почему злюсь. Снежок поворачивает к нему мордочку и угрожающе рычит.        — Извини, Принцесса, что я нынче не в настроении, — бормочет он почти виновато, — но я ведь так и так собирался пойти с вами. Так что… извини, если я что не так сказал.       Так, и ещё раз… По какому поводу я злилась?..        — Условно прощён, — тем не менее, отступаю назад. — Если собирался пойти, почему не вызвался сразу?        — Раздумывал. Потом решил, почему бы, нахрен, и нет? Тут стало слишком безопасно, да? Пора пойти вскарабкаться на долбанный вулкан! И если честно, Марикета, — внезапно серьёзно добавляет он, — я до последнего надеялся, что ты никуда не пойдёшь. Тогда я с чистой совестью остался бы в отеле. И сводил бы тебя на свидание. Мы же типа… договорились.        — Джейк, — кровь приливает к щекам, — я правда польщена, но хочу, чтобы ты пошёл не ради меня. Ради всех нас.        — Давай договоримся, — подмигивает он, — для начала я пойду ради нас. А там разберёмся.       Краснею ещё сильнее и едва нахожу в себе силы кивнуть. А Джейк возвращается к креслу и достаёт из-за него увесистый рюкзак. Ну надо же… Действительно заранее собирался.       В конце концов, когда все в сборе, мы прощаемся с остающимися в отеле и выдвигаемся в путь. У нас толком нет никакой тропинки, так что мы просто идём по компасу, пробираясь прямо сквозь джунгли. Удивительно, но дорога кажется достаточно лёгкой — во всяком случае, я чувствую себя прекрасно, и ни Грейс, ни Мишель, ни тем более Зара не жалуются на тяготы пути. Даром что Крэйг тащит на себе два рюкзака (один из них принадлежит Грейси), а Мишель и вовсе пошла с довольно небольшой, в сравнении с остальными, сумкой. Ну а Снежок вообще жаловаться не умеет.       Спустя пару часов Шон объявляет привал. Собирается распаковать пакет с едой от Раджа, но лично я есть не могу — несмотря на достаточно приятную компанию, возникшее накануне чувство, что за нами наблюдают, только усиливается с каждой проведённой в джунглях минутой. Пока ребята располагаются на поляне, уединяюсь в тени деревьев, чтобы привести себя и мысли в подобие порядка. Склоняюсь над ручьём и умываюсь, когда ко мне присоединяется Джейк.        — Тут жарче, чем в бане, — он наклоняется и щедро зачерпывает в ладони воду, а затем жадно пьёт.        — Знаешь, — скривившись, говорю я, — вообще-то, во фляжках есть кипячёная вода.        — Так вкуснее. К тому же, она прохладная, а тут реально печёт, как в аду.       Оценивающе пробегаю взглядом по его плотным брюкам и чёрной футболке.        — Жарко — разденься, — беспечно советую я, собираясь вернуться к остальным.        — Только после тебя, — ухмыляется Джейк.       Разворачиваюсь, наталкиваясь на его оценивающий взгляд. Ухмыляюсь, цепляя пальцами подол майки. Приподнимаю её достаточно для того, чтобы Джейк мог увидеть края татуировки. Судя по его ошарашенному взгляду, он действительно думает, что я сейчас это сделаю. Но я тут же одёргиваю майку, пожимая плечами.        — Мне, вообще-то, не так уж и жарко.       Как только я вновь поворачиваюсь к нему спиной, руки Джейка обвиваются вокруг моей талии. Пальцы очерчивают края татуировки, и он шепчет на ухо:        — Играешь с огнём, Принцесса.       Улыбаюсь, но ничего не отвечаю. Дерзкие прикосновения его пальцев и то, как он прижимает меня к себе — это уже что-то большее, чем сомнительное своеобразное приглашение на свидание, и, кажется, я начинаю думать, что из этого может что-то получиться.        — О, подожди, — с явной неохотой отпуская меня, произносит Джейк, — ты задумала всё это путешествие через джунгли только для того, чтобы я разделся для тебя?       Оглядываюсь через плечо и смеюсь.        — Что, если так, Арагорн?        — Ну, — боги, какая же у него улыбка, — я не такой уж лёгкий на подъём, как ты думаешь. Сначала тебе придётся сводить меня на ужин, хорошенько напоить, и тогда…        — Эй, вообще-то, это ты должен мне свидание! — притворно возмущаюсь я.        — Точно, — соглашается Джейк, — ну тогда необходимо срочно его устроить, потому что, Марикета, у нас с тобой есть кое-какие неразрешённые вопросы, которые я жажду закрыть.       Дыхание перехватывает от этого недвусмысленного намёка — не нахожусь с ответом, слова вдруг кажутся такими неуместными, и даже думаю, может, хватит уже ждать, пока он устроит это свидание и всё такое… Но в этот момент нас окликает Шон. Выхожу на полянку, наверное, сияя похлеще начищенного пятака, и Зара, глядя на выражение моего лица, понимающе хмыкает. Однако я сразу замечаю, что настроение на полянке явно ниже среднего.        — Что случилось? — с опаской спрашиваю я.        — Хм, Мари, — Шон мнётся, — это очень странно, но наша еда…       Замечаю, что заботливо упакованный Раджем пакет стоит чуть в стороне. Подхожу ближе, снедаемая недобрыми предчувствиями, и чувствую резкий запах ещё до того, как вижу причину всеобщего смущённого недовольства.        — Фу, она… сгнила? Но как, ведь всё свежее…       В пластиковых контейнерах копошатся черви. С трудом подавляю приступ рвоты. Снежок отступает от того, что ещё недавно было съедобным, и мне чудится отвращение на маленькой мордочке.        — Этой еде нет ещё и суток, — слабо пожимает плечами Грейс, — и да, здесь жарко, но… Это слишком.        — И мы остались без еды, — констатирует Крэйг. — Эй, может, какие-нибудь ягоды…        — Нет, — резко говорит Джейк, — никаких ягод вы здесь есть не станете. На этом острове всё слишком странно, на раз-два отравитесь — и поминай как звали. В конце концов, может, мы найдём что-то в обсерватории — должны же местные сотрудники чем-то питаться?       Лезу в собственный рюкзак и достаю оттуда заботливо уложенные Диего белковые батончики. Что ж, это лучше, чем ничего. Протягиваю находку остальным.        — О, спасибо, Мари, — удивлённо произносит Мишель.        — Не мне, — натянуто улыбаюсь, — скажешь спасибо Диего, когда мы вернёмся.        — Если мы вернёмся, — мрачно поправляет Зара. У Грейс тускнеет взгляд, а у меня руки чешутся накостылять Заре за длинный язык.       В испорченном настроении мы все двигаемся дальше. Нет больше ни разговоров, ни шуток, сопровождавших нас первую часть пути; аккомпанементом нашим шагам и сбившимся дыханиям служит лишь пение птиц, стрекотание насекомых и шелест листвы.       Неожиданно Шон притормаживает, чтобы завязать шнурки, пропуская вперёд всех остальных; разгибается он точно в тот момент, когда мимо прохожу я.        — Слушай, Мари, — говорит он, и Джейк, обернувшись, бросает на Шона убийственный взгляд. Ревнует, что ли? — Спасибо тебе, что заставила остаться и собрать команду. Но ты… я боюсь, понимаешь неправильно. Наверное, ты решила, что я просто хотел погеройствовать.        — Нет. Не решила, — вообще об этом не думала. Шон неуверенно улыбается в ответ. — К тому же, насколько я знаю, ты и так постоянно лезешь в пекло. Дело привычки?        — Если ты о футболе, — смеётся Шон, — то это… пустое.        — Итак, на самом деле, по какой причине ты хотел отправиться в обсерваторию один? — уточняю я, когда дорога под ногами неумолимо начинает стремиться вверх. Шон вздыхает, смахивая со лба пот.        — Знаешь, меня всю жизнь учили рассчитывать только на себя самого, — говорит он, и Джейк, для чьих ушей это предназначено не было, тем не менее понимающе хмыкает. — Даже в футболе так же. У меня замечательные товарищи по команде, но, когда на поле становится жарко, я отделяюсь. Импровизирую. И если приходится идти на риск, я предпочитаю делать это сам. Не хотелось бы, чтобы пострадал кто-то ещё, когда я могу взять весь удар на себя. Ты понимаешь?        — Это точно, — встревает Крэйг, не оборачиваясь, — в этом весь Шон Гейл. Всегда прорывается в одиночку, а остальные должны тупо за ним идти.        — Тебе грех жаловаться, Крэйг, — хмурится Шон, — ведь учитывается результат всей команды, и…        — Звучит так, словно ты сам в это веришь, — пожимает плечами Крэйг.        — А ты считаешь иначе? — осторожно спрашиваю я.        — А разве он не должен считать иначе? — Мишель оборачивается через плечо, и по её густо подведённым голубым глазам видно, что она злится. — Почему он должен вообще слепо доверять Шону? Если заканчивается всё тем, что Шон на коне, а остальные позади?        — Надеюсь, ты сейчас не о себе, Мишель, — злится Шон, — потому что ты — не тот человек, с которым можно говорить о доверии.       В наступившей неуютной тишине Джейк подходит ко мне вплотную и еле слышно шепчет:        — Теперь стало действительно жарко. Знаешь, если ты сейчас разденешься, это поможет разрядить обстановку.       Сердито округляю глаза. Всё это, конечно, круто и так далее, но, кажется, Джейк не знаком с понятием своевременности.        — Первое правило Зары: никому не доверяй, — ухмыляется Зара, вскидывая проколотую бровь. — Так что вы просто получаете то, что заслужили за наивность. В конце концов, все предают друг друга.        — Доверие — это хорошо, — возражает Джейк, — когда ты — тот, кому доверяют. В этой ситуации лучше оставаться тем, кто будет предавать, а не тем, кого.        — Это здравый подход, — неожиданно поддерживает его Шон.        — Это так… печально, — вдруг подаёт голос до того молчавшая Грейс. — Бояться боли, и потому не доверять никому вокруг?        — Кто бы говорил, — язвит Зара, — ты ведь боишься всего на свете!        — Да, я боюсь, — Грейс забавным жестом поправляет очки на переносице, — боюсь высоты. И змей, и ракообразных, и даже клоунов. Но я не боюсь быть уязвимой из-за кого-либо, — она гордо трясёт головой, и резинка на её упругих каштановых кудряшках лопается. Ну надо же — никогда не представляла себе, что Грейси может быть такой симпатичной, когда сердится.        — О, поверь мне, Грейс, — устало потирая висок, произносит Мишель, — доверять другим людям — такая плохая идея…        — О да, — злится Грейси, — ты лучше знаешь, конечно. Да, я в курсе, что однажды кто-нибудь сделает больно и мне, но я верю в то, что это не изменит меня. Я буду доверять людям и дальше, потому что только так смогу остаться собой!        — Это очень храбрая позиция, Грейс, — обгоняю всех остальных — занятые спором, ребята слегка снизили темп. И тут же останавливаюсь, подхватываю на руки Снежка и оглядываюсь на членов нашей экспедиции, и все тоже замирают. Мы переглядываемся, и я каким-то шестым чувством ощущаю, что теперь все знают — за нами следят.        — Кто-то наблюдает за нами, — тихо произносит Джейк, подтверждая мою догадку. — Быстро, в заросли, — он кивает в сторону густых кустов, — и максимально тихо.       Мы стремительно ныряем в кусты, прячась за толстыми ветками и шелестящей листвой. Надеюсь, это достаточно хорошее укрытие, потому что другого у нас нет. И я слышу, что по тропе кто-то движется. Смотрю сквозь листву и вижу только чей-то силуэт. Внезапно что-то щёлкает в голове, и я как будто смотрю на нас со стороны. Глазами нашего наблюдателя. Мир вокруг плывёт, и к горлу подкатывает тошнота.        — Джейк, — стряхивая наваждение, еле слышно шепчу я, — он… это… всё ещё может нас видеть.        — Это невозможно, листва слишком…        — Поверь мне, я просто… знаю.       Джейк смотрит на меня так, словно видит впервые.        — Обойду со стороны, нужно понять, кто именно…        — Я иду с тобой, — перебиваю я, и Джейк качает головой, словно отказываясь спорить.       Пробираюсь вслед за ним по траве, стараясь ступать бесшумно — как он.        — А ты умеешь скрываться, — шёпотом, несвоевременно отмечаю я. Джейк кивает.        — Научился, когда меня преследовали, — бросает он и осекается.        — Тебя… Что?!        — Слушай, давай потом…       Неожиданно меня снова переклинивает: вновь буквально вижу себя со стороны. Буквально — потому что я способна разглядеть собственный отрешённый взгляд, как будто гляжу на себя слева, сквозь густые заросли… Голова снова кружится, и вдобавок слегка подташнивает. И всё заканчивается так же резко, как началось. Твою мать! Что творится с моей башкой?!        — Там, — киваю в сторону, и Джейк обходит меня, раздвигая листву.       Кажется, мельком вижу чьи-то глаза, но не уверена, что не привиделось. Ощущение, что за нами наблюдают, отступает.        — Ушёл, — злится Джейк. Всё-таки не привиделось.        — Ты… Тебе удалось разглядеть?..       Джейк выходит на тропу и присаживается на корточки.        — Нет. Но здесь явно человеческие следы. Ладно, кто бы это ни был, нам нужно идти дальше, Принцесса.       Покорно иду за ним к ребятам, односложно отвечаю на вопросы о нашем неизвестном наблюдателе, и мы вновь возвращаемся на тропинку. Лес заканчивается так неожиданно, что чуть не оступаюсь — мы выходим на склон горы, оставляя джунгли позади. Наверное, ещё футов триста мы поднимаемся по довольно широкой тропе, когда оказываемся на возвышении, откуда открывается вид на остров. Зелёный океан леса внизу резко контрастирует с серо-коричневой почвой склона, солнечный свет слепит, отражаясь от голубых вод окружающего нас Карибского моря. Я моргаю, а потом…       На нас опускается ночь. Тяжёлая, безлунная и звёздная. Удушающе жаркая, словно день продолжается, и тем не менее я едва вижу лица окружающих.        — Что за!.. — вскрикивает Мишель, хватая меня за запястье. — Как это возможно?       Шон трясёт рукой с надетыми на ней электронными часами.        — Здесь сказано, что сейчас полночь, но… должен ведь быть полдень? — неуверенно говорит он.        — Не так уж я вчера надрался, чтобы потерять двенадцать часов жизни, — ворчит Джейк; за его недовольством слышу плохо скрытую панику.        — Спокойно, — неожиданно командует Грейс, — наша задача — дойти до обсерватории. Мы свяжемся с материком, и за нами придут. Это единственное, что сейчас важно.       Ожидала бы этих слов от кого угодно, но… Грейс?..       Зара пинает камушек — тот перелетает через край обрыва, и Зара присвистывает.        — Ты, вроде, говорила, что боишься высоты, а, Грейс? — невинным тоном интересуется она.       Грейс сглатывает. Бросаю на Зару недовольный взгляд — она подмигивает и идёт вперёд по тропе. Ветер развевает её чёрные с лиловым волосы, и мне кажется, что она сейчас откровенно веселится.        — Не застревайте там, — бросает она через плечо, — лучший способ преодолеть страхи — столкнуться с ними лицом к…       И тут прямо позади неё вырастает огромная клешня невидимого для нас существа и щёлкает, в два раза укорачивая волосы Зары.        — Зара, сзади! — визжу я, и она оглядывается. Даже в темноте вижу, как белеет её лицо, и она отпрыгивает в сторону как раз в тот момент, когда клешня щёлкает снова, едва не укоротив саму Зару примерно на голову.        — Что за нахуй? — выдыхает она, стремительно возвращаясь к нам. Инстинктивно обхватываю руками её худые плечи, и Зара мелко дрожит.        — Что это? — заикаясь, Грейс пятится назад.       Из незамеченного нами ущелья медленно выползает нечто гигантское, покрытое алым панцирем. В ужасе смотрю на огромного… краба или что бы это ни было — а существо вылезает из ущелья во весь рост, моргая восемью чёрными глазами, пятясь в нашу сторону на нелепо длинных ногах.        — Честно говоря, сейчас я предпочёл бы саблезубого тигра, — неуместно замечает Крэйг.       Краб двигается к нам, угрожающе щёлкая клешнями — не надо быть зоологом, чтобы понимать, что один удар такой клешни станет фатальным для любого из нас. Мы отступаем медленно, боясь совершить хоть одно резкое движение…        — Грейс, назад! — истошно вопит Мишель.       …а Грейс замирает, будто бы загипнотизированная. Краб приближается к ней, клешни щёлкают уже совсем близко, как вдруг точно в один из его чёрных глаз ударяет массивный камень. Это заставляет существо отступить, и Шон быстро бросается вперёд, хватая Грейс за руку и оттягивая её к нам.       Джейк, бросивший первый камень, повторяет манёвр с изумительной точностью. Краб снова отступает, но, чёрт возьми, он, словно тот саблезубый тигр — кажется вполне себе мыслящим существом, потому что я вижу, как чёрные глаза выискивают в нашей группе того, кто бросает камни.       Вперёд бросается Снежок и выдыхает ледяное облачко в сторону краба. Лёд покрывает ноги существа, но оно стряхивает преграду так легко, словно просто делает следующий шаг… Снежок испуганно мурлычет, прижимаясь к моим ногам.       Джейк бросает очередной камень, но краб отбивает его на лету, выкидывая вперёд огромную клешню.        — Сукин сын, — цедит Джейк.       Бежать нам некуда — в полной темноте и спешке любой из нас может оступиться и покатиться кубарем вниз, как тот камушек, что пнула Зара. Краб подбирается всё ближе, и, хотя он довольно медлителен, кажется, что я могу видеть в чёрных глазах монстра своё отражение.        — Что нам делать? — шепчет Мишель.       Шон выступает вперёд, широко раскидывая руки и тем самым привлекая внимание существа.        — Бегите, я его отвлеку! — командует он.        — Ну нет, чувак! — протестует Крэйг. — Ты опять это делаешь!        — Почему тебе всё время нужно быть героем, идиот? — истерит Мишель.        — Да потому что кто-то должен сделать что-нибудь, а предложений получше не поступало! — огрызается Шон.        — По-моему, у неё есть предложение получше, — внезапно спокойно говорит Зара.       Слежу за направлением её взгляда и чуть не отшатываюсь от изумления — в нескольких футах впереди краба с выступа в скале спрыгивает Эстелла. В её руках длинная палка с привязанным к ней ножом — такое себе импровизированное копьё.       Она делает выпад своим оружием, пронзая тонкую ногу краба, но его это, кажется, только сильнее злит. Эстелла же, каким-то невероятным образом извернувшись, совершает ещё одно движение и… отсекает к хренам собачьим эту самую ногу.       Краб издаёт полный боли рык. Никогда не знала, что ракообразные вообще умеют издавать звуки…       Но битва определённо не окончена — краб приходит в себя быстро и наступает на Эстеллу на оставшихся ногах. Эстелла прокручивает копьё в руках, словно для неё не происходит ничего из ряда вон выходящего.        — Ну что же, — говорит она тихо, но я, тем не менее, слышу, — давай попляшем.