Запретная любовь

Анна с детства любила танцевать. Природа щедро одарила великую княжну тонким чувством музыки, безукоризненным слухом и чарующей грацией. Девушка, так же, прекрасно музицировала и обладала чудесным, высоким, и способным затронуть самые сокровенные уголки души слушателей голосом. С юных лет, она была неизменным украшения семейных вечеров в доме Романовых и привыкла слышать многочисленные комплименты своему таланту . Одним словом, Анна Романова была прирождённая актриса, хотя, безусловно, понимала, что её будущее не на сцене Императорских театров. Когда ей было лет шестнадцать, она даже какое-то время мечтала сбежать из дворца, уехать в Европу и инкогнито поступить на сцену под вымышленным именем. Конечно, повзрослев, великая княжна осознала, насколько абсурдный была эта идея , но некоторые мятежные черты характера, появлением которых и стали подобные мысли, не утеряла. Анна прекрасно знала, что её брат мечтает быть обычным дворянином, жениться по любви и не тяготиться осознанием ноши своего императорского будущего. Сама же девушка до недавнего времени даже не задумывалась о том, что может полюбить кого-то «недостойного её статуса принцессы», или что её брак может не быть по любви. В конце концов, перед глазами всегда были счастливые и любящие друг друга мамА и отец, и Анна просто решила, что также будет и в её жизни. На придворных балах она встречала много молодых дворян, перетанцевала практически со всеми аристократами Петербурга, но никто не тронул её сердца. Впрочем, перспектива замужества, которую в Петербурге уже рассматривали, как заключённую сделку, заставила девушку задуматься. Анна Николаевна не испытывала никаких романтических чувств к своему будущему избраннику, хотя и знала, что Максимилиан Баварский ею вполне увлечён. Быть может, именно поэтому, в душе противясь предстоящему сговору, девушка и бежала на бал, надеясь отвлечься и развеяться. На что она абсолютно не расчитывала, так это встретить прекрасного незнакомца, который заставит неопытные сердечко дрогнуть. Исподтишка рассматривая своего партнёра, чувствуя на талии его надёжные, сильные руки, Великая Княжна должна была признать: Владимир был бесспорно очень хорош собой. Узкое чёрная домино совсем не скрывало правильные черты лица, а лишь подчёркивает классическую красоту своего обладателя. Держался Корф с уверенностью в себе, которая свойственна лишь немногим счастливчикам, но которая моментально притягивают сильнее самого мощного магнита. Более того, от барона веяло несомненной мужской силой и неотразимой харизмой, которая чем-то напомнила девушке отца. Меж тем, Владимир нагнулся к беззастенчиво изучающей его партнерше и прошептал у самого уха: - Вы изумительно танцуете, мадемуазель, - голос барона был бархатным и обволакивал, как меховое одеяло, и вопреки себе, давно привыкшая к несчетным комплиментам, Анна смутилась. - Благодарю Вас, у меня были отличные учителя. - Вы слишком скромны, ни один учитель не может научить подобной грации. Вы словно созданы для музыки! - возразил Корф, продолжая вести Анну в танце. - А Вы мастер говорить комплименты, - усмехнулась княжна. - Вы никогда не пробовали писать стихи? - Признаться, я не мастер по части красивых слов. - Очень сильно в этом сомневаюсь. Мне кажется, Вашим одам бы позавидовал сам господин Жуковский. Удивлённо приподняв бровь, Корф усмехнулся: едва заметное движение одним кончиком губ, но его лицо сейчас напомнило Анне Мефистофеля. - Увы, но я предпочитаю цитировать создания других. Дениса Давыдова, например, или господина Пушкина. - Ужасная трагедия, - при упоминании о великом поэте, печаль мгновенно тронула глаза Анна. - ПапА так переживал и сердился... - Ваш отец его поклонник? - тут же схватившись за возможность разузнать побольше о семье его визави, оживился Корф. - Как Вам сказать, - Анна пожала плечами. - Скорее да, чем нет. Он очень ценил его творчество и талант, хотя у них и случались разногласия. Впрочем, - спохватившись, что сказала лишнее, Анна игриво улыбнулась. - Мы ведь говорили о Вас. - Скучная тема, должен Вас предупредить. - Нет, отчего же? Я Вас прежде никогда не встречала. Вы упоминали, что были на Кавказе? - Хотите спросить, за что меня туда сослали? - Корф усмехнулся. - Глупая дуэль. - Ну, вот видите! А говорите, что скучны. Вы дрались за женщину? Анна невольно прикусила губку и затаила дыхание, с удивлением осознавая, что внезапно испытывает ревность к какой-то неизвестной женщине, из-за которой этот в принципе незнакомый ей поручик, ничего для неё не значивший, дрался на дуэли. Её смятение, однако, не ускользнуло от опытного глаза Корфа, и незаметно привлекая девушку поближе, он прошептал у самой её щеки, опаляя кожу горячим дыханием: - Небольшие разногласия, на самом деле. Пусть это останется моей маленькой тайной. - Вы несносны! - Анна, уже приготовившаяся узнать все о дуэли, в сердцах шлепнула его веером по предплечью, тут же отметив довольный блеск смеющихся серых глаз. Меж тем, танец кончился, но молодые люди этого совсем не заметили. Они просто застыли на несколько секунд посередине зала, и вновь стали в исходную позицию, едва заиграла музыка. - Вы так и не рассказали мне ничего о себе, - пожурил Корф, глядя в лицо стоявшей теперь напротив него Анны. Их руки, согнутые в локтях и поднятые вверх, касались друг друга, и тела, повинуясь танцу, были так близко, что Владимир мог бы пересчитать каждую густую ресничку Анны. - А что мне рассказывать? В дуэлях я не участвовала и на Кавказе не была. Стихи господина Пушкина очень люблю, как и Давыдова. - Вы много читаете? - Да, - Анна просто пожала плечами. - Ещё, мне понравился господин Лермонтов, но папА его не одобряет. Говорят, он снова на Кавказе. - Я мог бы подарить Вам несколько листков с его произведениями, если хотите. - Вы с знакомы с Михаилом Юрьевичем? - Да, - Корф просто пожал плечами. - Наши пути пересекались. - Это было бы чудесно! Я очень надеялась, что когда он в следующий раз будет в Петербурге, то напишет в мой альбом. - Думаю, он сочтёт это за честь, - Владимир склонил голову. - А покамест, Ваш альбом обогатится несколькими строками, написанными прежде. - Я буду очень благодарна, - Анна вновь улыбнулась, но меж тем, часы пробили полночь, и девушка спохватилась. Краешком глаза, она заметила вошедшую в зал Натали, в противоположном углу Александр предлагал мороженое своей фаворитке, Ольге Калиновский, а адъютант брата, Мишель Репнин, державший под руку высокую, миловидную барышню, собирался присоединиться к танцующим. - Мне уже нужно ехать, прощайте! - Но, когда я смогу Вас вновь увидеть? - задержав пальцы Анны в своей руке, Владимир заставил явно спешившую исчезнуть девушку обернуться к нему. - Через три дня маскарад у Разумовского. Я буду там, - с мгновение помолчав, словно что-то мысленно решая, твёрдо сказала Анна. - Прощайте, Владимир! - До встречи у Разумовского, Анна. Отпустив руку девушки, Владимир ещё долго с улыбкой смотрел ей вслед. «Мой ангел», мечтательно прошептал он, наблюдая, как Анна вновь присоединилась к той самой чем-то знакомой ему брюнетке, которую он заметил прежде, и обе покинули зал.