***
Он хотел узнать, как выглядит Билл. Теперь он знал, изнутри, но едва ли он смог бы облечь увиденное в слова. Ни в одном человеческом языке не нашлось бы слов, чтобы описать Билла. Разве что с помощью математики, сложной и очень странной. Билл был красив. Он был везде, простирался в каждое измерение, плотно обернувшись вокруг хрупкой искорки сознания Диппера. Он должен был задыхаться, пытаться вырваться, испугаться, в конце концов. В какой-то степени ему действительно было страшно, но по большей части — невероятно комфортно. Как укутаться в теплое одеяло морозной ночью, как увидеть водолазный колокол посреди океана. Диппер устроился поудобнее в этих объятьях, чувствуя, как сворачивается вокруг него квантовая пена [6], огромный фрактал из гендекаксеннонов [7], повторяющихся до бесконечности. Убаюканный этой странностью, надежно укрытый от боли и страданий, Диппер думал, что мог бы потеряться здесь. Остаться навечно и полностью раствориться, пока его человеческая жизнь и человеческий разум не отойдут в сторону, оставив только вечно дремлющий набор частиц. Он мог бы потеряться. Но не потеряется. Потому что если он позволит себе забыться, теряться будет не в чем. Их распластало по полу в комнате с порталом, а перед ними стоял Балк, ревущий через кошмарно изогнутый рот Гидеона. Больная пародия на речь от существа, никогда в ней не нуждавшегося. Но Диппер понимал смысл, потому что его понимал Билл: требование сбросить мясной мешок, перестать прятаться за завесой Измерения Снов. Воссоединиться с Балком и принять участие в Великом Развоплощении. — Боюсь, момент Нашего триумфа еще не настал, — сказал Билл голосом Диппера. — Око все еще слишком мало. Насколько Нам известно, его невозможно расширить с той стороны. Балк-Гидеон завозился и взвыл, фракталы вновь начали крошить бетонные стены. Тут же активировались знаки, вспыхнувшие холодным голубым светом, особенно ярким в серой пустоте распахнутого настежь Измерения Снов. — Это была ловушка, — сказал Билл. — Мы осознали это слишком поздно. Око было настроено таким образом, чтобы обеспечивать лишь тень Нашего присутствия в стенах этой комнаты. С этой стороны собственные фракталы Билла раскручивались так громко и быстро, что, будь у Диппера голова, она непременно бы заболела. Это все от страха, понял Диппер. Страха перед тем, что он собирается сделать, и страха облажаться. Он пытается соврать существу, которому чужд сам концепт лжи, которому чуждо что угодно, кроме бесконечного распространения Себя. Этого и боялся Билл: если у него не получится, если ему не удастся донести до Балка свою мысль, а уж тем более поверить в нее, тогда ему конец. Его поглотят, растворят, и пока-пока, Билл Сайфер. Находиться даже на таком расстоянии для него было опасно. Он уже чувствовал, как перестраиваются его собственные уравнения, как раскладываются конфигурации, которые он создал, застряв в этом трехмерном болоте. Билл чувствовал это, а значит, чувствовал и Диппер. А еще он видел: окружающая его форма все больше походила на заразу в комнате с порталом. Диппер подался вперед. Точнее, представил, как подается вперед и хватает Билла, притягивая его к себе и глядя прямо в золотистый глаз. — Ты — Билл Сайфер. Ты Билл Сайфер, и я люблю тебя, и ты мой, и оно тебя не получит. Я этого не допущу, — он повторял эту мантру снова, снова и снова, вытаскивая наружу все свои воспоминания о Билле. Об их первой встрече, второй первой встрече. О том, как они сидели на обрыве над городом, как трахались, как занимались любовью. Пусть Билл не мог вспомнить, кто он есть, — Диппер решил, что он вполне может сделать это за него. Хорошие воспоминания и плохие, грязная плоть и сияющие золотые линии. С другой стороны, в комнате с порталом, Билл продолжал говорить: — Мы можем расширить Око самостоятельно. Но для этого необходимо предоставить смертной оболочке доступ. Мы должны дать ей пройти нетронутой. Какое-то ужасающе долгое мгновение Балк-Гидеон продолжал сочиться на пол. А затем он распался, как марионетка с подрезанными ниточками, освобождая путь. Сердце Диппера колотилось как бешеное, ладони потели, а Билл ненавидел это ощущение телесности и отчаянно молился, чтобы Балк не заметил этого или не придал значения. Любой человек мог раскусить их обман: Билл был слишком напуган, его язык тела был слишком выразителен. Балк человеком не был, но он был в теле Гидеона, даже если самого Гидеона в нем не было. А если бы был? Если бы был, у них не было бы и шанса, и Билл знал это. Даже сейчас он не представлял, какой остаточный опыт извлек Балк из предоставленной ему оболочки. Он повел тело Диппера к порталу. Балк все еще находился поблизости, но отступил, стоило Биллу пройти мимо. Вызванные им разрушения, впрочем, никуда не делись: огромные вмятины в виде фракталов, искрящие провода и изгибы молний. Находиться здесь было опасно для них обоих. Диппер — такой хрупкий мясной мешок, но в этот раз Билл не хотел ломать то, что ему доверили. А затем они, наконец, добрались до портала — разрыва в бране этой вселенной, в хрупкой оболочке, отделявшей все, что Диппер когда-либо знал, от бесконечного забвения в Балке. «Ладно», — подумал Диппер. — «Мы справимся». Все, что нужно, — это объединить усилия. Билл мог решать уравнения, мог манипулировать чистыми переменными мира. Но Диппер знал, как преобразовать их, знал теорию. Во вселенной была дыра, но Билл был шифром, а Диппер — криптографом. Они оба разбирались в том, как манипулировать непреложными истинами. Диппер делал расчеты, Билл применял их на практике. Стало еще легче, когда Диппер представил D-брану как криптограмму, а дыру — как фрагмент открытого текста [8]. Чтобы все исправить, они должны его перекодировать. Очередной прозрачный намек Билла, но все получится, как только Диппер определится с распределением ключей [9]. Он решил остановиться на протоколе BB84 [10], потому что, какого черта, зря он, что ли, делал доклад о нем в прошлом семестре? Едва ли, конечно, его преподавательница могла себе вообразить, что кто-то из ее студентов будет использовать полученные знания для закрытия дыр в реальности, но Диппер был уверен, что она бы оценила. Кроме того, если Балку удастся прорваться, Билл узнает. Магия квантового распределения ключей. Руки Билла — руки Дипера, управляемые Биллом — загорелись так ярко, что Диппер всерьез забеспокоился об их сохранности. В воздухе появились странные формы — натянутые струны и неоднородная пена — не столько четкие, сколько сконцентрированные, снова и снова сливающиеся во что-то, различимое невооруженным глазом. Ключевые инновационные технологии [11] казались детским садом в сравнении, и Диппер подумал, что было бы просто замечательно, если бы Билл научил его тому, что знает. Позже, когда они выберутся отсюда. Потому что они точно выберутся, а Балк нет, и у них все еще будет мир, в котором можно проснуться завтра. Выстрой в линию и сбей. Остался последний рывок, почти как нажать на кнопку пуск или запустить патч. Они оба знали: как только они это сделают, Балк поймет, что они затеяли. Оно не обращало внимание на то, что происходит, — не ожидало предательства, даже помыслить о нем не могло, — но когда кубиты иссякнут, дыра сожмется, как зрачок на свету. Та часть Балка, что уже проникла в этот мир, останется, но сооружения Гидеона должны выдержать, по крайней мере, до тех пор, пока Билл не сможет вернуться и уничтожить оставшуюся заразу. Затем Диппер подключит Пасифику и закатает всю эту конструкцию в двадцатифутовый контейнер из бронированной стали и, по возможности, сбросит его на дно морское. «Когда мы сделаем это», — подумал Диппер, — «Приготовься бежать». Билл приготовился. Он уже был на низком старте, когда все случилось. Последняя вспышка голубого, и горящая белым дыра напротив начала мерцать. Балк заревел. — Ходу, ходу, ходу, ходу! — закричал Билл больше для себя, когда во все стороны метнулись фракталы. Раздался грохот, воздух как будто рвало на десять частей, а тело Диппера охватил холодный голубой огонь. Он тоже был чем-то вроде фрактала — фрактала Билла, — и он ничего не мог против мощи Балка, но это все, что у него было. Все, чем он мог защитить хрупкую оболочку Диппера от превращения в еще одного Гидеона. Было темно, Балк рычал, а его глаза не воспринимали творящийся вокруг хаос, и он запнулся о какой-то мусор, слепо шаря в поисках все еще открытой двери. Если они не выберутся, то умрут. Оба. Билл утащил Диппера по ту сторону Измерения Снов, но если Балк завладеет его телом, он сможет прорваться и туда. Никаких пряток, никаких уловок, никаких вторых шансов. Только дверь и гротескная бурлящая масса, бывшая раньше Гидеоном, расплывающаяся по полу, чтобы преградить им путь. Билл зарычал, копившаяся десять лет ярость рвалась наружу, и когда изуродованная до неузнаваемости рука потянулась к его ноге, он жестко пнул ее. Голубое пламя ярко вспыхнуло на обезображенной коже, а затем, мигнув, исчезло, погашенное и поглощенное. Билл не задержался, чтобы рассмотреть поближе, слишком занятый попытками вскарабкаться на Гидеона. Он хватался за чужую плоть, конечности и какие-то совершенно непонятные части, взбираясь наверх так же, как сотни раз до этого взбирался по протоптанной им самим тропе в горах. Но на этот раз земля под ним не была твердой и хоть сколько-нибудь устойчивой, и Билл по локоть всадил кулак в размноженный глаз, с громким хлюпаньем вытащив его под громкий рев существа под ним. И снова он не стал задерживаться, чтобы узнать, был ли тот рев приступом смеха или же боли, и просто карабкался по скоплению зубов и волос, пока, наконец, не достиг вершины. Спускаться с Горы, Именуемой Балком, оказалось гораздо легче, чем подниматься на нее. Он просто скатился вниз, а пот и кожное сало только облегчили процесс. Когда его ноги, наконец, столкнулись с полом, он поклялся затолкать тело Диппера в душ по меньшей мере на месяц. Еще два шага, и он будет у двери. Ему удалось сделать полтора. Эти полшага его и сгубили: рука, сделанная из рук поменьше, метнулась вперед, вцепилась в его голень и потянула. Он упал, едва не размозжив голову о бетонный пол, наполовину находясь за дверью. Боль была адской, и он расхохотался, но пока он хохотал, мир начал расплываться перед глазами. Это продлилось около половины секунды, но ровно столько и было нужно, чтобы Балк коснулся тела Диппера. И вот тут началась агония. Билл дернулся всем телом, всем своим существом по обе стороны Измерения Снов, и на какое-то мгновение он ослабил хватку на сознании Диппера. Диппер чувствовал, что падает — как гипнотический рывок [12], после которого ты не просыпаешься. Рывок выкинул его из головы Билла — головы Билла в голове Диппера в голове Билла — и полностью отрезал от происходящего в комнате с порталом. На одно короткое, страшное мгновение извивающиеся фракталы вокруг него остановились, все вокруг заволокла тьма, и Диппер остался наедине с бесконечной, холодной пустотой. А затем они снова пришли в движение, загорелось холодное голубое пламя и заискрило золото, и чувство падения в пустоту сменилось ощущением Билла. Он чувствовал, как кричит Билл, срывая его связки, чувствовал, что одна нога перестала функционировать, и в целом ощущение было такое, словно кто-то уронил грузовой состав примерно на четверть его тела. Затем послышался звук закрывающейся двери, и все ощущения мира обрушились на него.***
Было больно. Очень. Билл бормотал «Прости-прости-прости» снова и снова, и это настолько не вязалось с его привычным образом, что Диппер рассмеялся. Его нога не будет функционировать, по крайней мере, не будет функционировать нормально, судя по тому, что торчало из-под его джинс. Оно бугрилось, неестественно изгибалось и отдавало болью в бедро и живот. Где-то позади него раздавались вопли Балка, тело Гидеона билось о стекло с громким бам-бам-бам. Он не мог нормально сфокусироваться, но когда обернулся, свет от портала продолжал мигать, пока, наконец, не сжался до крохотной точки. Запертые в этом измерении части Балка извивались и пытались расползтись, сдерживаемые сияющими защитными символами. Отстраненная мысль мелькнула в изнуренном разуме Диппера: если продержать их так достаточно долго, они эволюционируют в самостоятельные сущности, прямо как Билл. Будут ли они в таком случае друзьями? — Мы сделали это, — сказал он сорванным, полным боли голосом. — Да, — ответил Билл. — Да. — Мы должны… должны… — Да. Диппер истекал кровью, и это явно о чем-то говорило. Каждый шаг давался с трудом, нога волочилась следом бесполезным грузом, каждый рывок вперед сопровождался болью, которая, казалось, сжигала его изнутри. Он очень долго искал механизм, открывающий дверь в аппаратную, а затем примерно столько же искал саму дверь. Он не знал точно, сколько времени провозился. Зрение отказывалось нормально функционировать, и мир казался бесконечно далеким и сияюще-белым. Он все еще делил тело с Биллом, и тот продолжал звать его по имени снова, снова и снова. Диппер улыбнулся. Ему нравилось, когда Билл звал его по имени. Он хотел бы, чтобы это не прекращалось. Вот бы еще голос Билла не был таким грустным. Коридор казался непреодолимым препятствием. Диппер преодолел его настолько быстро, насколько мог, и где-то на середине начал подозревать, что с его внутренностями что-то неладно. Если то, что искалечило его ногу, распространилось на брюшную полость и внутренние органы, тогда, конечно, не обошлось без внутреннего кровотечения. Не то чтобы Диппер был сведущ в биологии, но даже его знаний хватало, чтобы предположить, что мало кто способен выжить с фрактальной почкой. Едва ступив на лестницу, он понял, что с него хватит. Даже нижняя ступенька казалась непреодолимой высотой, руки тряслись, а пальцы отказывались сжиматься на перилах. Он упал на пол, предусмотрительно запрокинув голову. — Почти… почти дошли, — выдавил он. — По крайней мере… мы… — мы спасли мир едва не сорвалось с его губ, когда он падал навзничь, и это все, о чем он мог думать. Диппер пытался, правда, но Балк хорошо его потрепал. И за это он заслужил награду. По крайней мере, думал он, ему не придется умирать в одиночестве. — Б-билл? — из последних сил позвал он. — Билл? Но никто не откликнулся. Последнее, что ощутил Диппер, — то, что он один в его собственной голове. А затем все вокруг заволокла тьма.***
Лес расступился перед ним, и он вышел на поляну. Раньше тут было дерево, он был уверен в этом. Он точно помнил, как оно горело. Сейчас же на поляне не было ничего — ни пепла, ни угля. Но должно было быть. Что-то непременно должно было остаться. — Эй? — позвал он. Никто не ответил, но, опустив взгляд, он увидел, что держит сосновую шишку. Треугольные чешуйки сливались в извивающиеся фракталы, и, погладив ее кончиками пальцев, он невольно улыбнулся. Прим. пер.: не думала, что доживу до момента, когда примечания к главе по объему будут чуть ли не больше, чем сама глава [1] У слова "bulk" (Балк) много значений в зависимости от сферы употребления, но обобщенно его можно перевести как "основная масса, большая часть чего-то". В данном случае Балк — необъятных размеров сущность, "космический бульон", частью которого по сюжету фанфика когда-то являлся Билл. [2] Брана (от мембрана) — многомерное образование, которое находится в пространстве, превышающем его собственные размеры. Существуют разные виды р-бран, где р — количество измерений, в которых брана простирается: 0 — это точка, 1 — линия или струна, 2 — плоскость или мембрана, 3 — 3-брана и др. [3] Одна из специфичных черт теории струн — предсказание существования множества измерений (от 10 до 26 в разных вариантах). В рамках теории существует два наиболее распространенных объяснения тому, что человеческому восприятию доступно лишь 4 из них. Первое — малый размер остальных измерений. Второе — локализация всех частиц материального мира в одной из разновидностей бран — D-бране, в результате чего влияние других измерений на эти частицы сильно ограничено. В этой сцене Балк, существующий в 10 измерениях, пытается прорваться как раз через D-брану. [4] М-теория, она же Мать Всех Теорий — пока еще не сформулированная глобальная теория, объединяющая в себе все существующие варианты теории струн и претендующая на место самой общей теории всего. [5] Сириак, он же Мутировавший Монти: проще один раз увидеть https://www.youtube.com/user/cyriak [6] Помимо теории струн существует еще ряд теорий, объединяющих теорию относительности и квантовую механику (или физику массивных объектов и мельчайших частиц). Одна из них — петлевая квантовая гравитация. В то время, как теория струн рассматривает мельчайшие частицы в виде нитей и мембран, петлевая квантовая гравитация придерживается традиционных идей о точечных объектах, условно соединенных линиями и образующих дискретные части, из которых строится пространство и время. В малых масштабах эти части образуют пеструю (петлевую) структуру, в больших масштабах структура пространства-времени становится гладкой. Одна из моделей петлевой квантовой гравитации — модель квантовой пены — предполагает, что отдельные частицы могут сталкиваться друг с другом и взаимно аннигилироваться. Энергии от такого взаимодействия достаточно, чтобы вызвать отклонение в гладкой структуре пространства-времени — оно начинает «бугриться», как пена. Существует мнение, что теория струн и петлевая квантовая гравитация не обязательно исключают друг друга и, по всей видимости, именно слияние этих двух теорий мы здесь и наблюдаем. [7] Гендекаксеннон — многогранник, имеющий в основании одиннадцатиугольник. [8] Открытый текст в криптографии — это любые незашифрованные данные, не обязательно текстового формата. [9] Распределение ключей — создание защищенного канала связи, по которому между двумя сторонами идет обмен информацией, зашифрованной с помощью одного или нескольких ключей. Существует огромное множество различных алгоритмов (протоколов распределения), позволяющих создать такой канал, и именно выбором подходящего Диппер занимается. [10] Протокол BB84 — первый протокол квантового распределения ключей; по сути, именно с него квантовая криптография и началась. [11] Ключевые инновационные технологии (Key Enabling Technologies, KETs) включают в себя микро- и наноэлектронику, нанотехнологию, промышленную биотехнологию и прочие т.н. «дисциплины будущего». [12] Гипнотический рывок — то самое состояние, когда человек засыпает, а потом резко дергается и просыпается.